«Я читал даже Ленина, ибо хотел изменить мир»

Президент Франции Франсуа Миттеран принимает нового лауреата Нобелевской премии по физике Жоржа Шарпака в Елисейском дворце 3 ноября 1992 г.© VINCENT AMALVY AFP

Выдающийся французский ученый является одним из пяти лауреатов Нобелевской премии – уроженцев Украины. Причем все они – евреи: физиолог Илья Мечников, микробиолог Зельман Ваксман, химик Роальд Хофман, писатель Шмуэль Агнон, физик Жорж Шарпак. И достигли они мирового признания потому, что жили и трудились за пределами царской России, Польши или Советского Союза. Тогдашняя колониальная Украина, став родиной еврейских гениев, не могла дать им полноценного образования и возможности свободного творческого развития, вынуждая искать лучшей доли в иных краях.

Гершеле из Полесья

Гриша (Герш, Георг) Харпак появился на свет 1 августа 1924 г. в полесском селении Дубровица, в далеком прошлом – столице удельного княжества, а в 1920–1930-х гг. – польском местечке Домбровица Волынского воеводства (ныне Ровенская область Украины). Его мама Хана Шапиро, родом из древнего Олевска, стройная смуглая красавица с острым умом, полюбилась голубоглазому блондину Мотлу Харпаку с его спокойным характером. Они поженились и вскоре поселились в уездном центре Сарны, где издавна жила большая семья мужа. Гришин дед держал там небольшую мануфактурную лавку. Правда, «товар этот предназначался для поляков и украинцев; еврейка никогда бы не купила материю в цветочек», вспоминал ученый. Магазин находился на главной улице Веселой, где его дядя смешил жителей анекдотичными историями (возможно, от него Георг и унаследовал остроумие). Отец работал бухгалтером в лесном хозяйстве.

Город Сарны более чем наполовину был еврейским местечком. В семье Харпаков говорили на идише и вполне сносно владели русским языком. Гришу учили Торе, ивриту, малыш тесно общался со сверстниками – украинцами и поляками. Но еврейская община постоянно страдала от дискриминации со стороны польских властей и антисемитизма части населения. И молодая семья Харпаков, настроенная в духе сионизма, решила в 1926 г. искать лучшую жизнь в подмандатной Палестине. Грише было около трех лет, когда родители поселились в Хайфе. Отец стал каменотесом на прокладке дорог в горах. Бегая по пыльным улицам под палящим солнцем, его сын быстро освоил арабский язык, но вскоре заболел воспалением глаз, и при отсутствии гигиены у него возникла угроза слепоты. Через два года, не вынеся тяжких условий, родители решили вернуться в Сарны, тем более что мать ждала второго сына – Андрея.