Исполнение желаний

Можно написать с десяток повестей и рассказов, но в памяти читателей остаться автором одной книги. Зато какой! Сказка «Старик Хоттабыч» была одной из самых любимых книг нескольких поколений советских школьников. И главной книгой писателя и сценариста Лазаря Лагина. Да, были и другие фантастические повести и рассказы – и «Эликсир Сатаны» (1935), и «Остров раз­очарования» (1951), и «Майор Велл Эндъю» (1962), и множество других, написанных в 1930–1970-е гг., но главной его книгой всё-таки была сказка «Старик Хоттабыч», неоднократно издававшаяся и переиздававшаяся во всех центральных и республиканских издательствах страны.

 

Комсомолец Гинзбург

Он родился 21 ноября 1903 г. в Витебске в бедной семье Иоселя и Ханы-Двойры Гинзбургов, которая после рождения первенца перебралась в Минск, где материальный достаток несколько улучшился: отец открыл скобяную лавку.

О еврейских погромах, прокатившихся по Белоруссии в 1905 г., мальчик помнить не мог, но в 1919-м, года в Минск вошли польские войска и в городе начались еврейские погромы, у комсомольца Лазаря Гинзбурга не возникло сомнений по поводу того, воевать или не воевать за советскую власть, обещавшую равенство и братство. Он пошел добровольцем на фронт, где и вступил в партию большевиков. Энергичного и инициативного юношу, в то время уже публиковавшего свои стихотворные опыты наряду с газетными статьями, заметили и в мирное время поручили ему заняться организацией верного помощника партии – комсомола.

Со строительством комсомола было покончено в 1924 г., когда, твердо решив стать поэтом, он переехал в Москву, где исправно посещал занятия литературной мастерской, созданной при Наркомпросе поэтом Валерием Брюсовым.

 

Куда Макар телят не гонял

Но поэтом он не стал – стал журналистом, аспиранту Института красной профессуры доверили работать замом заведующего экономическим отделом главной партийной газеты «Правда». Потом был сатирический журнал «Крокодил», где после двух лет работы его назначили уже замом главного редактора – самого Михаила Кольцова. Это была хорошая школа: журналист номер один, как называли тогда Кольцова (см. «ЕП», 2018, № 4), был одним из лучших советских журналистов того времени. Когда его арестовали в 1938 г., под пытками он подписал обвинения против известных людей, в том числе и против Лагина, к тому времени уже прославившегося «Стариком Хоттабычем».

Дочь Лагина Наталья вспоминала: «Мама рассказывала, к нам приходили каждый день с ордером на арест. Ордер был действителен только в течение суток, а папу нигде не могли найти…» Но вмешался случай в лице генерального секретаря Союза советских писателей Александра Фадеева, который спас Лагина, отправив его в командировку «куда Макар телят не гонял», а именно – на архипелаг Шпицберген, расположенный в Северном Ледовитом океане. Когда Лагин оттуда вернулся, его уже не искали; такое в те расстрельные времена редко, но бывало.

 

Волька и джин

В 1934 г. он издал свою первую книгу «153 самоубийцы», подписав ее псевдонимом Лагин. Насчет происхождения псевдонима существуeт несколько версий. По самой распространенной и достоверной, он сложил первые слоги имени Лазарь и фамилии Гинзбург. Другие я рассматривать не буду, уж очень они фантастичны и не подтверждены ничем, кроме фантазий авторов.

Через два года его приняли в Союз писателей. А в 1938-м с великолепными иллюстрациями Константина Рогова детский журнал «Пионер» из номера в номер одновременно с газетой «Пионерская правда» (выходивших общим тиражом более 1 млн экз.) стал публиковать сказку, в которой пионер Волька вызволяет из кувшина джинна Гассана Абдуррахманa ибн Хоттаба, а старик, просидевший века в своей темнице, в благодарность спасителю начинает творить чудеса, но образцовый советский пионер перевоспитывает неразумного духа в правильного советского гражданина.

Повесть имела невероятный успех. Говоря сегодняшним языком, это был не просто бестселлер, а бестселлер детский, написать который гораздо труднее, нежели взрослый. Тем не менее Лагину это удалось. Наталья Лагина вспоминала, что она не раз приставала к отцу с расспросами, «как это он вдруг придумал такого джинна». Он, иронически усмехаясь, «говорил, что начитался сказок „Тысяча и одна ночь“, потом его обуяли фантазии, а позже ему попалась на глаза какая-то древняя английская баллада „Медный кувшин“». Вот тогда и озарило, и он написал «про трогательного и чем-то нелепого джинна, чудом попавшего в нашу страну, где ему всё непонятно».

В 1940 г. «Хоттабыч» вышел отдельной книгой. Ее общий тираж с момента выхода исчисляется несколькими миллионами экземпляров, в том числе в переводах на языки всех республик СССР и более чем на 30 иностранных языков, включая китайский.

Каждый писатель жаждет известности и славы, но не у каждого это желание исполняется.

 

Дочь об отце

«Отец любил сказки. Всю жизнь он собирал книги сказок – фольклорных и авторских, со всего света. Он читал их страстно, упоенно, как ребенок, рассказывал друзьям и мне о только что узнанных им новых чудесах, и, откровенно говоря, это увлечение подчас мешало и его собственной работе...

Отец написал всего одну детскую сказку, придумав при этом новый жанр повести-сказки, который потом лихо пошел в жизнь у других писателей. А вообще-то он был прежде всего сказочником-сатириком, памфлетистом…

Еще он был неутомимым искателем. Безумно любил открывать талантливое… всегда относился к каждой рукописи и каждому стоящему за ней автору с большим уважением и желанием понять, благодаря чему дал „путевку в жизнь“ многим молодым писателям, среди которых оказались и братья Стругацкие. Их первую рукопись, роман „Страна багровых туч“, он вынул, по сути, из мусорной корзины, ибо она пришла к нему обвешанной отрицательными отзывами и требовалась только последняя точка: слово „мэт­ра“. А „мэтр“ сказал, что надо поздравить нашу литературу с приходом в нее столь талантливых людей, которыми потом наша литература будет гордиться...»

 

Во время вой­ны и после

Когда началась вой­на, он вспомнил про свою старую профессию – пошел работать в газету «Красный черноморец» политуправления Черноморского флота.

А после, как не прискорбно об этом говорить, отметился в травле литературного и театрального критика Иоганна Альтмана, обвиненного в «антипатриотической деятельности и связи с сионистскими заговорщиками» (Фадеев, который в 1938 г. спас знакомого Лагина от ареста, в 1949-м отправил в Политбюро донос на своего друга Альтмана). Может быть, потому, что сам не чувствовал себя в безопасности: мужа сестры сослали в Киргизию; сестру с дочерью «уплотнили», оставив одну комнату из трех, а в остальные подселив незнакомых людей; в газетах и журналах клеймили «безродных космополитов» от литературы и искусства, большинство которых «скрывались» за русскими псевдонимами.

Я не сужу – рассказываю: из песни слов не выкинешь, разные люди в те подлые и мерзкие времена вели себя по-разному…

 

«Мелкие» неприятности

В Советском Союзе никто, даже известные люди, не чувствовали себя защищенными, тем более «лагины-гинзбурги». Даже если они ни в чем предосудительном замечены не были.

История с Альтманом произошла в 1949 г., а через три года «Комсомольская правда» обвинила Лазаря Лагина в том, что его роман «Патент АВ» является плагиатом повести известного фантаста Александра Беляева «Человек, нашедший свое лицо». Лагин переживал, обвинение было нешуточным и в те времена могло кончиться чем угодно. В Союзе писателей образовали спецкомиссию, которую возглавил Борис Полевой. После разбирательства был вынесен вердикт: плагиата не было, напротив, это Беляев мог заимствовать идею своего произведения из конспекта романа Лагина «Эликсир сатаны», опубликованного еще в 1934 г. И тучи над головой автора «Старика Хоттабыча» рассеялись.

Был и другой случай: в 1953 г. Лагина официально уведомили, что за роман «Остров Разочарования» ему присуждена Сталинская премия, а спустя какое-то время присуждение было отменено.

Все это происходило в сталинские времена. Но и в брежневские за него взялось Госкино, запретив съемки мультфильмов «Диогенбочкоремонт» и «Наше вам прочтение!» со старой сталинской формулировкой: «Сценарии Лагина идейно порочны и клевещут на советский строй».

 

Аркадий Стругацкий о любимом авторе

«Мы познакомились года за два до его безвременной кончины. Мне посчастливилось провести не один вечер в его гостиной за чаем (гостю доставалось и кое-что покрепче) в прелюбопытнейших беседах на разнообразные темы – от литературных анекдотов до тайн высокой политики, – и я никогда не забуду его, тогдашнего: вот он сидит боком к столу, посасывает пустую трубочку и снисходительно-внимательно слушает меня, а затем принимается говорить сам сипловато-хриплым, еще в довоенные времена, наверное, севшим голосом...

Что касается знакомства „книжного“, то оно у меня состоялось, как и у миллионов моих сверстников, четырьмя десятилетиями раньше, когда я с изумлением и восторгом читал и перечитывал поразительную сказку о похождениях пионера Вольки и старого доброго джинна Хоттабыча…

Как младший его коллега я решаюсь добавить к сказанному, что всегда восхищался работой Лагина – и не только смелостью его фантазии, не только сюжетным мастерством, но и превосходной стилистикой, умением пользоваться словом, своеобразной интонацией, по которой узнавал автора с первых же строк, что, как известно, можно сказать далеко не о каждом писателе».

 

Андрей ДНЕПРОВ

 

P. S. Ранее в статье «Хоттабыч, говорящий на иврите» (см. «ЕП», 2018, № 11) мы уже писали о тех завуалированных еврейских мотивах, которые некоторые исследователи находят в главном произведении Лазаря Лагина.