Плавание за спасением

«Я сделаю всё зависящее от меня, чтобы мои пассажиры в Германию не вернулись. Я слишком хорошо знаю, что их там ждет…»

Г. Шрёдер «Лишенные родины в открытом море»

 

Этот матросский сундук из соснового дерева долгие годы стоял без внимания на чердаке дома в Гамбурге-Отмаршене. Надпись «Густав Шрёдер», сообщающая об имени его владельца, капитана печально известного лайнера «Сент-Луис», потускнела, но всё еще была видна. В 2015 г. этот сундук случайно обнаружил внучатый племянник владельца Юрген Глэвеке. Фотографии, письма и оригинал рукописи мемуаров, хранящиеся в нем, позволяют с точностью восстановить подробности плавания за спасением более 900 еврейских пассажиров-беженцев из нацистской Германии перед началом Второй мировой вой­ны, а также узнать новые подробности о жизни и судьбе самого капитана.

•

Густав Адольф Эрнст Теодор Шрёдер родился 27 сентября 1885 г. в Хадерслебене, портовом городке в Северном Шлезвиге. Этот регион, находящийся вблизи границы с Данией, тогда принадлежал Пруссии, а сегодня является датской территорией.

Густав был старшим из сыновей среди девяти детей в старинной немецко-датской семье учителя средней школы Ниса Анкьера Шрёдера, предками которого были помещики. Юношу с детства тянуло «в морскую даль». Несмотря на скромные физические данные – худощавое телосложение и небольшой рост, – он мечтал о мореплавании. По этой причине в 1902 г. Густав бросил учебу в немецкой гимназии и с разрешения отца в 17 лет покинул родные места, поступив на учебный парусный корабль Großherzogin Elisabeth в Гамбурге. Получив лицензию моряка, он был принят матросом на экспресс-пароход Deutschland, после чего совершил несколько кругосветных путешествий, работая в судоходных компаниях Гонконга.

Во время Первой мировой вой­ны, в 1914 г., Шрёдер был интернирован британцами в индийской Калькутте как «вражеский иностранец» и освобожден только через шесть лет. В это время в качестве хобби он изучал иностранные языки и, в конечном итоге, свободно разговаривал на семи языках.

В 1921 г. Густав был принят в германскую судоходную компанию HAPAG. В августе 1936 г., после 24 лет службы, Шрёдер достиг звания капитана, приняв на себя управление пассажирским судном Ozeana, вмещавшим 700 пассажиров. Мечта Шрёдера осуществилась: став капитаном, он, преодолев шторма и ураганы, прошел тысячи морских миль, побывав в разных странах и на разных континентах.

В 1939 г. компания HAPAG доверила капитану Шредёру роскошный круизный лайнер «Сент-Луис». По воспоминаниям капитана, то, что ему пришлось пережить на борту этого судна, оставило в нем больший след, чем «любой тайфун в южных морях».

•

После «Хрустальной ночи» в ноябре 1938 г. большинству евреев Германии стало ясно, что наступило время уезжать. Но покинуть страну становилось крайне сложно из-за ужесточения эмиграционной политики. К 1939 г. для выезда из страны требовались не только визы, но и немалые деньги. Поскольку во многих странах, особенно в США, существовали иммиграционные квоты, въездные визы туда получить быстро было невозможно. Евреев в нацистской Германии фактически перестали считать людьми, поэтому дожидаться несколько месяцев разрешения на выезд для них было равносильно смерти. Для многих евреев визы приходили слишком поздно… Лайнер «Сент-Луис», отплывавший на Кубу, был одной из последних возможностей покинуть страну ради спасения жизни. Прибыв на Кубу, еврейские пассажиры рассчитывали в безопасности дождаться разрешения на въезд в США.

В субботу, 13 мая 1939 г., «Сент-Луис» покинул порт Гамбурга и направился в Гавану. На борт поднялись переполненные надеждами, опасениями и страхами 937 пассажиров. Были среди них и семьи с детьми. Корабль медленно отошел от причала. Над теми, кого нацистский режим обозначил «изгоями», плескалось на ветру огромное красное полотнище. На нем в белом круге извивалась черная нацистская свастика. Начался долгожданный вояж к свободе и безопасности.

У каждого из пассажиров-беженцев была своя история. Одни прятались от нацистов в укрытиях, другие спасались от грозящей им депортации. Были среди них и те, кто уже пережил концлагеря – оттуда их выкупали родственники. Такое тогда было в ходу.

Нацисты находились у власти в Германии уже шесть лет. За это время немецкие евреи потеряли собственные дома и личные сбережения, им было запрещено работать по профессии, а их предприятия были конфискованы.

Стоимость билета в каютах первого класса корабля «Сент-Луис» составляла 800 рейхсмарок, туристического класса – 600 рейхсмарок. Пассажиры были обязаны также заплатить дополнительно 230 рейхсмарок в качестве «непредвиденного сбора» на обратный рейс. У большинства евреев таких денег не было. Некоторым деньги прислали родственники из-за границы, другим семьям пришлось объединить ресурсы, чтобы отправить на свободу хотя бы одного члена семьи. Тем не менее все билеты были распроданы. Каждый пассажир мог иметь небольшую сумму денег, которую можно было потратить в море. Предполагалось, что, как только корабль достигнет берегов Кубы, пассажиры останутся практически без гроша.

Капитан Шрёдер хорошо понимал, что большинство его пассажиров были еврейскими беженцами. Ему, члену НСДАП, было прекрасно известно, что нацистские законы требовали от граждан Германии ненавидеть евреев.

Он принял командование судном «Сент-Луис» за три месяца до того, унаследовав корабль вместе с экипажем в 230 человек, часть из которых были агентами гестапо, а один из официантов, Лео Йокль, был наполовину евреем. Лео бежал из Австрии после аншлюса и жил по подложным документам. Единственным, кому он рассказал об этом, был капитан Шрёдер. Стюард Отто Шиендик, лидер местной группы НСДАП на корабле, был немецким агентом. Из Гаваны он должен был доставить обратно в Германию несколько микрофильмов своим товарищам по партии.

Перед посадкой капитан Шрёдер дал четкие инструкции своему экипажу: со всеми пассажирами следует обращаться вежливо, стараясь создать людям, пережившим погромы и преследования, максимально комфортную атмосферу. Ведь пассажиры-евреи абсолютно ничем не отличались от любых других обладателей билетов на трансатлантический рейс.

Когда первые пассажиры поднялись на борт, члены экипажа любезно вызвались помочь им донести до кают багаж. Для евреев это было неожиданным проявлением доброты после пережитых ими постоянных унижений.

«Когда мы оказались на корабле, – рассказывала Гизела Кнепель, – я впервые почувствовала облегчение. Мы никогда не жили в такой роскоши. Царила атмосфера праздника, мы веселились. Еда была замечательной, нас обслуживали официанты. Капитан корабля делал всё возможное, чтобы путешествие было приятным. Пассажиры могли проводить субботние богослужения в специально оборудованном салоне. Женщины зажигали свечи, и в пятницу вечером там царила религиозная атмосфера. Капитан даже позволил на это время снять со стены портрет Гитлера…»

Покинув берег нацистской Германии, многие беженцы плакали не только от тяжелого расставания с близкими, но и от предвкушения радости спасения жизни. «Теперь мы, наконец, в безопасности!» – говорили родители детям.

Герберт Карлинер вспоминает момент отплытия: «Оркестр играл популярный хит „Must I go out to Städtele“. Пока плачущие родители прощались с родными, дети на палубе играли в прятки».

На фотографиях, сделанных на борту лайнера, пассажиры кажутся веселыми. Подавив чувства боязни неизвестности и переживания за родственников, оставшихся в Германии, они делали вид, что находятся как бы в отпуске.

•

Прежде чем выпустить еврейских беженцев из страны, министр пропаганды Йозеф Геббельс разработал план по использованию плавания «Сент-Луиса» в целях нацистской пропаганды. Согласно плану, на Кубу отправились 14 агентов для распространения слухов о пассажирах-беженцах. Мол, на корабле на самом деле находятся вовсе не мирные граждане, а опасные преступники и воры. Они сбегают из страны с украденными миллионами. Попросив убежища, они намерены отнять у кубинцев рабочие места.

На Кубе с легкостью поверили в это. Экономика страны переживала тяжелые времена, и рабочих мест действительно не хватало. Куба, как и США, еще не оправилась от Великой депрессии. В Гаване как раз в это время прошли организованная нацистской партией 40-тысячная антисемитская демонстрация и стихийные митинги против прибытия еврейских пассажиров «Сент-Луиса».

Кроме того, в момент отплытия лайнера на причал отправили фотографов – они снимали беженцев в момент посадки на корабль. Фото состоятельных пассажиров использовали для предъявления миру: смотрите, как у нас замечательно обращаются с евреями – им разрешено путешествовать куда они хотят! Фото же бедно одетых евреев, отдавших последние деньги за билет, должны были продемонстрировать, что еврейские беженцы на самом деле «сброд» и не заслуживают проживания в Германии. При этом пропаганда даже не стремилась к тому, чтобы ложь выглядела достоверной: чем безумнее были слухи, тем больше людей готовы были в них поверить.

Но 23 мая, за четыре дня до прибытия лайнера в Гавану, капитан Шрёдер получил от кубинского пароходства телеграмму с предупреждением, что его пассажирaм могут не разрешить высадку на Кубе: въездные визы, которые люди доставали с таким трудом, оказались недействительными.

А дело было вот в чeм. В мае 1939 г. кубинская иммиграционная служба выдала Германии более 900 виз. Это были на самом деле туристические визы, проданные под видом иммиграционных, дающих разрешение на проживание. Они оказались финансовой аферой руководителя Иммиграционного управления Кубы Мануэля Бенитеса, нашедшего лазейку в несовершенном законе об иммиграции, в результате которой он положил себе в карман полмиллиона долларов. В мае 1939 г. президент Кубы Федерико Лоредо Брю, узнавший о махинации, отменил действие этих виз, подписав новый иммиграционный закон.

Ужас заключался в том, что ни один из пассажиров «Сент-Луиса» не знал, что у него на руках вовсе не иммиграционная виза, а утратившая свою силу бумажка. Не знал об этом и капитан Шрёдер. Согласно полученной телеграмме, корабль «Сент-Луис» должен был стоять на рейде y Гаваны, не приближаясь к причалу.

Ранним утром 27 мая на гаванском причале оркестр играл «Joy of Life». К прибывшему из Гамбурга кораблю начали подходить переполненные катера, в которых находились родные и друзья из США, специально прибывшие для встречи на Кубу. Завидев долгожданный берег и приближающиеся катера, пассажиры начали было беспечно выносить из кают багаж и выводить детей. Тогда вооруженные кубинские полицейские поспешно оттеснили их назад и заняли трап.

По судовой трансляции раздался голос капитана. Он призвал пассажиров к спокойствию и сообщил, что кубинскими властями их выход на берег временно запрещен. Это всего лишь недоразумение, объяснил он, которое разрешится в самое ближайшее время.

Предчувствуя приближение опасности, капитан собрал у себя наиболее авторитетных пассажиров – адвокатов, врачей, профессоров университетов – и предложил им организовать пассажирский комитет, который вместе с ним начнет принимать меры для высадки пассажиров лайнера на берег. Состоящий из пяти человек пассажирский комитет всю неделю вел переговоры с эмиграционной службой в Гамбурге, выдавшей визы пассажирам «Сент-Луиса», с дирекцией судоходной компании HAPAG и с адвокатами международной еврейской организации «Джойнт».

Капитаном была направлена срочная телеграмма президенту Кубы. Он также связался с посольством Германии в Гаване. Ответ оттуда пришел незамедлительно: «Господин капитан! Речь идет всего-навсего о евреях. Доставьте их обратно в Гамбург и передайте ответственным лицам, которые и решат их судьбу». Рассылая десятки телеграмм во всевозможные инстанции, капитан Шрёдер просил, жаловался, умолял – всё было напрасно.

Пассажиры были в ужасе от возможного возвращения в гитлеровскую Германию. Лишь через пять дней после долгих переговоров наконец было разрешено сойти на берег по «гуманитарным соображениям» 29 пассажирам: 22 немецким евреям, чьи визы были признаны действительными, четырем пассажирам с испанскими и двум – с кубинскими паспортами, а также одному пассажиру, совершившему попытку самоубийства.

Им был Макс Лёв, ранее преуспевающий адвокат. В возрасте 14 лет он успел поучаствовать в Первой мировой вой­не. Побывав накануне в нацистском концлагере, Лёв постоянно ощущал слежку за собой агентов гестапо. В Гаване у него сдали нервы: Лёв перерезал себе вены и бросился в воду. Один из матросов спас его – прямо с корабля Лёва отвезли в больницу. Так Макс Лёв стал первым беженцем, попавшим на кубинскую землю. Его жене и детям не разрешили покинуть корабль. Позднее он смог вернуться к семье, которая в то время жила во Франции.

Куба дала окончательный отказ, и на следующий день капитан Шрёдер получил приказ из Гамбурга возвращаться обратно… Пассажиры пришли в отчаяние. Многие из них находились на грани суицида. Капитан даже планировал провести «рейды по предотвращению самоубийств». Он пообещал пассажирам сделать всё от него зависящее, чтобы «Сент-Луис» не вернулся обратно в Рейх, где пассажиры были обречены на верную смерть. На это злорадно намекали германские газеты, об этом знали кубинцы, об этом знал весь мир.

Корабль простоял на рейде четыре дня. В течение этого времени происходили интенсивные переговоры с участием президента Брю, кубинского правительства, представителей HAPAG и американского «Джойнта». За предоставление пассажирам «Сент-Луиса» возможности сойти на берег кубинские власти затребовали непомерную сумму – около полумиллиона долларов. Она была непосильной как для «Джойнта», так и для HAPAG. Президент Кубы был категорически против уступок и в конце концов прекратил переговоры. «Корабль скорби», как назвали его представители прессы, кружил по воде, держась поближе к Кубе в тщетной надежде на перемену мнения руководства страны. Но всё было напрасно…

•

2 июня 1939 г. капитан решил взять курс к побережью Флориды в надежде на прием беженцев американцами. И тогда пассажирский комитет обратился к президенту США Рузвельту с телеграммой. В ней от имени 908 пассажиров корабля была просьба о спасении и защите.

Америка отказала. Лично президент Рузвельт ответа не дал, но представитель Госдепартамента телеграфировал пассажирам, сообщив, что они «должны дождаться своей очереди в списке ожидания и получить право на иммиграционную визу, прежде чем им будет разрешен въезд в Соединенные Штаты».

Президент Рузвельт ввел строгую систему квот для ограничения иммиграции. Ежегодно в США разрешалось въезжать только 25 957 немцам, для евреев исключения не было. Эта квота уже была выбрана, а очередь на прием в страну длилась несколько лет. Американская общественность поддержала ограничения на прием иммигрантов. Журнал Fortune сообщил читателям, что 83% американцев выступают против ослабления этих ограничений. Некоторые пассажиры лично телеграфировали президенту и Госдепартаменту США с просьбой сделать исключение из иммиграционной политики, чтобы они могли сойти на берег в Майами.

Капитан Шрёдер кружил у берегов Флориды, надеясь на то, что можно будет сесть на мель у американского побережья и эвакуировать беженцев. Но корабль и самолеты береговой охраны США следовали за «Сент-Луисом», чтобы не допустить его приближения к порту. Газета New York Times отреагировала: «У наших берегов „Сент-Луис“ сопровождал услужливый корабль береговой охраны, который должен был подобрать любого пассажира, упавшего за борт, и снова отправить его обратно. Дело прекращено. Германия со всем гостеприимством своих концентрационных лагерей встретит этих несчастных у себя дома… Кажется, теперь им уже нечем помочь. „Сент-Луис“ скоро вернется домой в отчаянии».

•

Спасением для еврейских беженцев могла стать и Канада. Премьер-министр Уильям Лайон Макензи Кинг, получив от пассажиров «Сент-Луиса» обращение с просьбой предоставить убежище, передал его директору иммиграционной службы Фредерику Блэру, известному своим враждебным отношением к еврейской иммиграции. Тот убедил премьер-министра не вмешиваться.

Куда теперь? Назад в нацистскую Германию?! Пассажиры заявили капитану: «Мы опасаемся концентрационного лагеря больше, чем смерти». Чтобы подлить масла в огонь, члены экипажа – агенты гестапо издевались над пассажирами, рассказывая, что скоро ждет их в Германии. Отто Шиендик пытался отправить телеграмму своему начальству в СС, призывая заставить капитана корабля вернуться к родным берегам.

12 пассажиров под руководством учителя иврита Аарона Познера захватили капитанский мостик и потребовали повернуть корабль в любую другую страну, кроме Германии. Собрав пассажиров, капитан Шрёдер заявил, что бунт на корабле – преступление, участники которого подлежат аресту. Он заверил их в том, что «Сент-Луис» не вернется в Гамбург.

Но выбора у капитана не было. Оставалось только вернуться в Европу, предприняв всё возможное, чтобы избежать остановки в Германии. Пассажирский комитет и капитан обратились с отчаянными просьбами о приеме к правительствам европейских стран. А если Европа откажет?..

В сложившихся обстоятельствах у капитана возник вынужденный план действий: встретившись с тремя доверенными членами экипажа, он объявил, что, если никаких предложений стран о помощи не поступит, он планирует либо потопить «Сент-Луис» недалеко от английского побережья и поджечь его, либо посадить на мель. По его предположению, в такой чрезвычайной ситуации британские власти вынуждены будут спасти и предоставить убежище пассажирам «Сент-Луиса» как выжившим в результате кораблекрушения.

К великому счастью, в это же время «Джойнту» удалось после длительных переговоров с властями некоторых европейских стран договориться о приеме беженцев. 17 июня 1939 г., после четырехнедельного скитания, пассажиры наконец смогли покинуть «Сент-Луис». Они сошли на берег в Антверпене и разъехались по странам, согласившимся их принять. 288 беженцев приняла Великобритания, где все они (кроме одного погибшего во время бомбардировок Лондона) пережили Холокост. В сентябре 1939 г. всех прибывших в эту страну в числе других объявили «вражескими иностранцами», а мужчин отправили в лагеря для интернированных.

Через год немцы оккупировали Францию, Бельгию и Нидерланды, и оказавшиеся в этих странах беженцы с корабля «Сент-Луис», к сожалению, разделили судьбу местных евреев. Из 908 пассажиров корабля по меньшей мере 254 человека впоследствии погибли в концлагерях в камерах смертников.

•

21 июня 1939 г. корабль без пассажиров вернулся в Гамбург, где простоял на приколе пять лет. В августе 1944 г. он получил сильные повреждения от бомбардировок союзных войск. В Гамбурге он использовался как плавучая гостиница вплоть до 1946 г.

В 2012 г. госдепартамент США принес извинения пассажирам «Сент-Луиса». Большинству из них позднее разрешили въехать в США. В мае 2018 г. извинения принес и премьер-министр Канады Джастин Трюдо.

Для капитана, как и для его кораб­ля, это плавание было последним. 1 января 1940 г. Густав Шрёдер высадился в Гамбурге, где остался жить. Ему не было разрешено выходить в море, и он до конца вой­ны работал в Германской морской обсерватории.

Как бывшему члену НСДАП ему пришлось пережить тяжелые времена. Благодаря усилиям некоторых выживших пассажиров-беженцев Шрёдера освободили от денацификации. Многие из них постоянно присылали ему подарки и заботились о нём.

Вряд ли можно поверить, что Густав Шрёдер был членом НСДАП, поскольку его жизненные принципы были основаны на гуманности и человеколюбии, что было чуждым в нацистской Германии. Вместе с тем для вступления в НСДАП у Шрёдера могли быть и прагматические причины: с одной стороны, в противном случае гитлеровский режим отозвал бы его капитанскую лицензию, а с другой – у него был сын-инвалид, которому угрожала эвтаназия.

Нужно отметить, что Густав Шрёдер был замечательным отцом. Его сыну Рольфу приходилось неделями лечиться в клиниках, поскольку он страдал психическим заболеванием. Отец со всего мира посылал ему открытки, с любовью подписывая их «Твой Папитан», и дарил сыну небольшие модели океанских лайнеров, на которых плавал.

Только в 1949 г. Шрёдер решился опубликовать свои мемуары «Лишенные родины в открытом море» («Heimatlos auf hoher See»), посвященные трагедии корабля «Сент-Луис». Германия высоко оценила его заслуги. В 1957 г. Густав Шрёдер был награждeн Федеральным крестом с лентой «За заслуги».

История плавания послужила основой для создания в 1976 г. британского фильма «Путешествие проклятых», получившего три номинации на «Оскар».

Густав Шрёдер скончался 10 января 1959 г. в возрасте 73 лет. В 1993 г. Мемориал Холокоста «Яд ва-Шем» посмертно удостоил его звания Праведникa народов мира. Сегодня документальное наследие капитана Густава Шрёдера включено в постоянную экспозицию Морского музея Hafencity Гамбурга. Небольшой парк в гамбургском районе Альтона и улица в Лангенхорне названы его именем. О капитане-праведнике и трагедии еврейских беженцев, оказавшихся посреди «океана равнодушия», также напоминает мемориальная доска на городском причале.

 

Эстер ГИНЗБУРГ