Скользить между нотами

Одед Тцур, которого сайт All About Jazz назвал «новым вдохновляющим гигантом среди саксофонистов», признан во всем мире одним из лидеров духовного джаза. Его музыка – это больше, чем просто разговор, утверждает журнал New York City Jazz Record, это «интерактивная молитва». Сам саксофонист и композитор воспринимает музыку не только как искусство, но также и как духовное начало и устремление, кульминацией которого становится произведение, достигающее миллионов слушателей.

Тцур родился в Тель-Авиве (Израиль) в 1984 г. Он изучал джаз и классическую музыку в Высшей школе искусств им. Тельмы Йеллин и в Иерусалимской академии музыки и танца. В 2007 г. продолжил учебу в Роттердамской всемирной музыкальной академии, где стал учеником Харипрасада Чаурасии, легендарного мастера индийской классической музыки, исполнителя на бансури (индийской бамбуковой флейте). За время учебы у Чаурасии Тцур разработал технику игры на саксофоне, которая расширяет микротональные возможности инструмента. Она позволяет саксофонисту скользить между нотами, выделять определенные микротона и существенно отличается от традиционной игры на саксофоне. Чаурасия однажды описал игру Тцура, сказав: «Если бы перед ним задернули занавес, никто не смог бы сказать, какой инструмент звучит».

 

Поиски своего звучания

Уже несколько лет саксофонист живет в Нью-Йорке. В 2020 г. вышел его дебютный диск на легендарном мюнхенском лейбле ECM, озаглавленный «Here Be Dragons». В прошлом году эта фирма выпустила следующий альбом квартета Тцура – «Isabela». Огромную роль в творчестве саксофониста сыграла индийская музыка, которая продолжает вдохновлять его. Тцур рассказывает о начале своих творческих поисков: «Когда я рос в Израиле, то был окружен самыми различными музыкальными впечатлениями. Дело не только в Израиле, просто в эпоху цифровых технологий ты внезапно подвергаешься воздействию самой разной музыки, которая появляется в Интернете. Мне было трудно сделать выбор и сказать: ладно, джаз – вот мой язык. Или же так: балканские духовые оркестры – это моя музыка. Или же выбрать фламенко, или что-то еще среди того, что я полюбил. Многие мои коллеги создали некий коллаж, в котором они фокусируются на чем-то конкретном, но у них также присутствуют, так сказать, гости из других музыкальных жанров. Мне хотелось найти ответ на вопрос, что такое музыкальный феномен. Может, это отдельные составляющие? Или есть что-то, что проходит скрытой нитью через все музыкальные традиции и связывает их?»

Тцур почувствовал, что в индийской классической музыке присутствует своего рода лаборатория звука, нечто почти научное по своему подходу. Индийский музыкант берет определенную ноту, затем другую и словно изучает интервал между ними. В самом начале своих творческих поисков Тцуру выпала возможность взглянуть на музыкальный феномен индийской музыки. После глубокого ее изучения и возвращения к другим музыкальным формам, например таким, как блюз, саксофонист заметил, что блюз – на 100% является рагой.

Одед говорит: «Если на всё смотреть сквозь рага-очки, то вы не сможете прийти к какому-либо другому выводу. Ты слышишь блюзовую фразу, знаешь, что это блюз, и в то же время понимаешь, что он бесконечен. В одной раге можно написать миллион разных песен. И это замечательно, потому что это целый жанр музыки, основанный всего на одной раге. Она настолько волшебна и настолько необыкновенна по своим выразительным средствам, что породила целый музыкальный жанр. В индийской классической музыке есть тысячи раг, каждая из которых представляет определенное чувство, эмоцию, характер, настроение, надо только их изучать. Большое значение играют микротона, всё дело в отношениях между нотами в гамме. Я просто не мог бы жить в этом мире, не выяснив, есть ли что-то последовательное или универсальное в том языке, который мы называем музыкой. И я думаю, что в индийской классической музыке мне удалось изучить некоторые из моментов, ведущие к познанию истины».

Тцур подчеркивает, что рага для него – универсальная концепция. Он слышит ее связь или с синагогальными молитвами, или с блюзом, или вообще с музыкой всего мира. В творчестве саксофониста находят отражение древние и современные традиции, в том числе традиции рассказывания историй. Если принять условие, что музыка способна рассказывать истории.

Тцур говорит: «Мои композиции основаны на музыкальной идее, которая называется рагой. Она очень похожа на человека, в том смысле, что она, с одной стороны, фиксирована, но, с другой стороны, совершенно бесконечна и способна раскрываться самыми разными способами. Мы встречаемся, разговариваем друг с другом, и я узнаю, что ты – это ты, надеюсь, мой собеседник узнает, что я – это я. Но если мы встретимся завтра, я всё равно узнаю своего собеседника, но мы уже будем говорить иначе. Рага очень похожа на такую ситуацию». Рага-концепция долгое время была в центре работы Одеда, но никогда не приобретала окончательную форму, что произошло во время записи диска «Isabela». Портретная особенность композиций, вошедших в этот альбом, позволил саксофонисту сосредоточиться на концепции индийской музыки больше, чем когда-либо ранее.

 

Страх и лучший язык любви

Предыдущий альбом Тцура, «Here Be Dragons», в основном был посвящен теме страха. Одед попытался создать музыкальное полотно, в котором страх – это единственное, что не подчиняется законам линейной перспективы, то есть это единственное, что не увеличивается, когда вы приближаетесь к нему, или не уменьшается, когда вы отдаляетесь от него. Именно поэтому, готовя материал для этого альбома, саксофонист отталкивался от рассказа о Филиппо Брунеллески, отце линейной перспективы, итальянском ученом, архитекторе, скульпторе, инженере, математике, художнике-ювелире и декораторе эпохи Возрождения. В рассказе шла речь о плавании на пиратском корабле в поисках драконов. Всякий раз, когда мореплаватели подплывали близко к драконам, тe фактически исчезали. Тцур отмечает: «И это то, о чем я тогда думал, как религиозный человек, как человек, который практикует медитацию и считает, что это верно в отношении страха, но не всего остального. Это было именно то, что я пытался воплотить в музыке».

Альбом «Isabela» повествует о любви, о конкретном человеке – супруге Тцура. Музыкант боится показаться банальным, но считает, что молчание, тишина – лучший язык любви: «Вам не нужно ничего говорить, вы знаете, что близкий вам человек уже всё знает. Вы не можете сказать ничего, что действительно могло бы это объяснить. А потом, только спустя несколько десятков секунд может быть музыка. Но это довольно монументальная задача – описать человека при помощи мелодий».

Создание портрета было частью цели записи альбома «Isabela». Это своего рода любовное письмо, но рага – это в числе прочего и портрет. Саксофонист пытался музыкальными средствами описать свою супругу. «The Lion Turtle» – это ее портрет в будущем, «Isabela» – ее портрет в настоящем, основная часть, а «Love Song for the Rainy Season» – это ее портрет, который появился 14 лет назад, еще до того, как Тцур познакомился с будущей женой. Это как предчувствие большой любви.

Тцур – человек города, живущий в таком мегаполисе, как Нью-Йорк. Но природа занимает очень важное место в его жизни и музыке. На обложке диска «Here Be Dragons» – красивые деревья, запечатленные на фоне ночного неба. Буклет «Isabela» украшает сделанное с самолета фото леса, подступающего к воде, в которой отражаются облака. Музыкант говорит: «Я живу в городе, но мечтаю о природе. И когда я учился в старшей школе, у меня случился большой кризис из-за того, что я больше не мог играть мейнстрим-джаз. Я пошел музицировать в поле, которое было рядом с моим домом. И вот там-то я и начал своего рода исследование своего дальнейшего пути».

 

Полет в новые пространства

Оба альбома для лейбла ECM Тцур записал с одними и теми же музыкантами. В этом квартетe играют: еще один уроженец Израиля пианист Нитай Хершковиц, контрабасист-грек Петрос Клампанис и барабанщик-американец Джонатан Блейк. Саксофонист с восторгом говорит о своих партнерах: «Что мне действительно нравится в процессе развития этой конкретной группы, так это то, что она никогда не бывает прежней. Она продолжает меняться каждый вечер, когда мы выступаем, даже несмотря на то, что в основе нашей программы довольно дистиллированный материал, очень специфический – это написанная заранее музыка. Каждый из нас в отдельности развивается в своем окружении – и Нитай, и Петрос, и Джонатан. И я иногда во время концерта задаю себе вопрос: „Какую композицию мы сейчас играем?“ Мы так далеко уходим от того, что было заложено изначально в теме, что, в общем то, не плохо. Всякий раз, когда мы выступаем, я словно улетаю в новое пространство. Думаю, что у Нитая на самом деле имя должно быть таким – „Страна чистого воображения“. И я понимаю, что должен действовать в том же духе. И то же самое касается Петроса и Джонатана, если говорить об их вкладе в музыку. Мне очень повезло быть частью этой группы, которая создает такое целое, которое явно больше, чем ее отдельные части. Я никогда не был частью чего-то подобного, так что я очень доволен этим».

Тцур много рассказывает своим партнерам по квартету о том, что такое рага, об идеях, заложенных в каждой композиции, но не ожидает, что они отзовутся музыкальными фразами в индийском духе. Это позволяет каждому из коллег Одеда чувствовать себя совершенно свободным. Тцур полагает: «Музыка должна быть тем семенем, которое вдохновляет каждого творить, а не следовать жесткой конкретике. Просто в этом семени закодирована вся необходимая информация для свободного творчества. И если Нитай захочет сыграть что-то свое сверхсложное, гармоничное, то он должен это сделать. И он это делает под влиянием изначального кода. В этом, я думаю, вся красота».

 

Сергей ГАВРИЛОВ