Познавшая эйфорию бытия

Эва Фахиди-Пустаи в фильме «Эйфория бытия»

Важную роль в осмыслении прошлого Германии на протяжении десятилетий играли и играют рассказы очевидцев, переживших Холокост. Но их осталось не так уж много. 11 сентября в возрасте 97 лет ушла из жизни Эва Фахиди-Пустаи, которая была убежденным борцом за права человека. Она пережила Аушвиц-Биркенау и Бухенвальд и в последние годы вела активную мемориальную работу. Жертвами Холокоста стали 49 членов ее семьи, включая ее родителей и сестру. Эта женщина не только рассказывала запоминающиеся истории, но и использовала совершенно другие формы для того, чтобы дать представление о преступлениях национал-социалистов. Фахиди-Пустаи написала книгу воспоминаний «Душа вещей», и на их основе венгерский хореограф Река Сабо поставила спектакль «Морская лаванда, или Эйфория бытия», полный ярких поэтических образов, объединяющий пластику и слово. В 2015-м состоялась премьера этой постановки с участием молодой универсальной танцовщицы Эмеше Цухорки и самой Фахиди-Пустаи, которой в то время было 90 лет. Спектакль несколько лет находится в репертуаре венгерского хореографического проекта The Symptoms и был показан не только в Венгрии, но и за ее пределами, в том числе и в Германии. В 2020 г. на международном кинофестивале DOK.fest München состоялась премьера документального фильма всё той же Сабо «Эйфория бытия» («The Euphoria Of Being»), в котором органично слились и рассказ о развитии постановки – от задумки до премьеры, и воспоминания Фахиди-Пустаи, и размышления на тему возможности буквально телепатического взаимопонимания представителей далеко отстоящих друг от друга поколений. На просьбу Сабо перечислить, что Эве помогло выжить, она ответила только одно: «Сам факт бытия вызывает у меня эйфорию». Фильм «Эйфория бытия» стал свидетельством триумфа Фахиди-Пустаи, не просто пережившей своих мучителей, но и сохранившей в сердце жажду творчества и юношеское восприятие жизни.

«Мы знаем то, чего не может знать никто из тех, кто там не был. А мы были там, дышали воздухом, пропитанным запахом горящих трупов. Мы испытали на себе удары плетьми и другие унижения, разгул эсэсовцев, стояние обнаженными во время перекличек, отсутствие воды, дизентерию, ненависть и страх. Мы знаем то, чего не может знать никто, кто там не был» – когда Фахиди-Пустаи говорила эти или подобные слова, в залах, где она выступала, царила полная тишина. Так было на школьных занятиях, в Аушвице-Биркенау или в Немецком национальном театре в Веймаре, когда в апреле 2015 г. состоялся вечер, посвященный 70-летию освобождения концентрационного лагеря Бухенвальд армией США.

«Наступил рассвет 16 августа 1944 г., поезд остановился, через крохотное отверстие, заменяющее окно в вагоне для перевозки скота, можно было увидеть таблички на станции: Веймар, Бухенвальд», – вспоминала Фахиди-Пустаи, выросшая в Венгрии. Ее мать, младшая сестра и отец уже были убиты в Аушвице-Биркенау, когда ее привезли в Бухенвальд. Фахиди-Пустаи продолжала: «Я стояла у отверстия вагона и думала о своих родителях. Они всегда исполняли мои желания. Мне обещали, что я поеду в Веймар. „Не будь такой нетерпеливой, – говорила мне мама. – Война скоро закончится, и ты всё увидишь своими глазами. Откроешь для себя в Веймаре своих Шиллера и Гёте, свою Лотту“. Мои родители всегда меня очень баловали. Я оказалась в Веймаре, в городе моей мечты, в вонючем вагоне, бритая наголо. И когда исполнилось мое желание, мне было восемнадцать с половиной лет».

Она долго молчала, не в силах описать то, что пережила. Спустя 59 лет после депортации она впервые посетила Аушвиц-Биркенау. Это был 2003 г. После этого Фахиди-Пустаи стала говорить о Холокосте и не могла остановиться. Она поняла, что выжила только для того, чтобы иметь возможность сообщить о Холокосте другим, чтобы такое никогда не повторилось. И вот Фахиди-Пустаи не стало. Любому, кто когда-либо сталкивался с ней, будет трудно забыть ее обаяние, юмор и человечность.

Сергей ГАВРИЛОВ