Возмутитель спокойствия

При упоминании этого имени в памяти всплывают названия первых произведений автора – «Коллеги» и «Звездный билет». В начале 1960-хя залпом прочел их в легендарном журнале «Юность». Персонажи были легко узнаваемы, интересы и поступки близки нам, язык доступен и понятен. От них веяло новизной и свежестью, какой нельзя было найти в рутинных образах героев освоения целины и великих строек коммунизма. Василий Аксенов называл себя «возмутителем спокойствия в мире интеллектуальных стереотипов». Для моего поколения он стал лидером городской художественной прозы времен «оттепели».

 

Сын «врагов народа»

Василий Аксенов родился в Казани 20 августа 1932 г. В семье подрастали дети от предыдущих браков Павла Аксенова и Евгении Гинзбург: Майя, сестра Васи по отцу, и Алеша, свод­ный брат по матери. Василий стал первым общим ребенком номенклатурной пары. Павел Васильевич был председателем горсовета, членом бюро Татарского обкома партии, Евгения Соломоновна преподавала в пединституте, стала кандидатом наук, позже возглавила отдел культуры в областной газете «Красная Татария». Васе не было еще и пяти лет, когда в разгар «ежовщины» арестовали сперва мать по обвинению в троцкизме, а затем и отца за «притупление большевистской бдительности», осудив каждого на 10 лет тюрем и лагерей.

Позже писатель вспоминал: «Родные скрывали от меня правду, они говорили: „Твои папа и мама в долгосрочной командировке на Севере, они скоро приедут“. Но я уже понимал, что что-то не то, тем более что мне школьная учительница сказала, когда я сдул у кого-то задачку: „Яблоко от яблони недалеко падает“ – любимая поговорка Сталина... И у меня в голове сразу все встало на свои места». Старших брата и сестру разрешили забрать родственникам. А его как сына «врагов народа» бабушкам не позволили оставить у себя и отправили в Кострому в приют для детей политзаключенных. Лишь через год дядя Андреян разыскал и забрал племянника, чем спас его от забвения: в таких детдомах ребенку часто меняли имя и фамилию, после чего он навсегда становился потерянным для родных. Васе в приюте более всего запомнилось, что «там никто ничего не читал».

Десять лет мальчик жил в Казани у Ксении Васильевны, тетки по отцу. Отец отбывал заключение и поселение в Красноярском крае, мать – в лагере на Колыме и ссылку в Магадане. В 1948-м Евгения Гинзбург добилась разрешения на переезд 16-летнего сына к ней. Ее поразил подросток, знавший наизусть Блока и раннего Маяковского, она спешила познакомить сына с творчеством Ахматовой, Гумилева, Хармса, Пастернака. Рассказывала о 18 годах своей каторжной неволи, описанных позднее в «Крутом маршруте». О магаданской юности Аксенов поведал позже: «Мы с мамой жили на самой окраине города в бараке, мимо нас брели под конвоем заключенные с номерами на спинах. Я смотрел на них и понимал, что я не советский человек... Общаясь с мамиными друзьями – бывшими зэками, узнавал, что существуют другие взгляды на мир, другие страны и порядки». К тому же в 1949-м мать снова арестовали, правда через месяц выпустили, но в 1953-м над ней еще раз нависла угроза ареста, и только смерть Сталина спасла ее от дальнейших репрессий. Васе было 19 лет, когда у него возникло тайное желание убить тирана. «Я шел на демонстрации с ребятами из строительного института по Красной площади. Видел мавзолей, где они стояли, черные фигурки справа, коричневые слева, а в середине Сталин. И я подумал: как легко можно прицелиться и достать его отсюда».

В 1952-м Василий окончил школу, и встал вопрос о выборе профессии. «Мать сказала: „В лагере выживают врачи, ты должен идти в медицинский институт“. То есть было ясно, какое будущее она предвидела для меня... Нас готовили стать образцовыми рабами, напугали до смерти арестами родителей, пытками, расстрелами, голодом».

Василий все же поступил в Казанский мединститут на лечебный факультет. Студенческая вольница манила возможностью по-своему одеваться и проводить досуг, а в стенгазете появилась карикатура с язвительным текстом:

Этот клетчатый пиджак

был хорош бы для стиляг.

Ну а вас, сокурсник Вася,

он совсем, совсем не красит.

Ректор с подачи местных гэбэшников дважды издавал приказ об отчислении В. Аксенова из вуза под предлогом утайки при поступлении сведений о репрессированных родителях. Василий дважды добивался восстановления и после смерти Сталина перевелся в 1-й Ленинградский мединститут.

Мать и отец в письмах предостерегали сына от «провинциального стиляжничества», увлечения джинсами, ботинками на толстой подошве, лохматой шевелюрой и джазом. На мамины деньги было пошито «настоящее» пальто, о котором Аксенов впоследствии вспоминал: «Я ненавидел свое зимнее пальто больше, чем Иосифа Виссарионовича Сталина. Это стахановское изделие, казалось, было специально спроектировано для уничтожения человеческого достоинства». В отличие от родителей, вопреки всему сохранивших верность иллюзиям, Василий подспудно пришел к убеждению: «Советский Союз – рабовладельческая страна, в лагерях которой используется труд многих миллионов узников. Сталинская эпоха – страшная, чудовищно жестокая, и никаких других мнений на этот счет быть не может». Об этом он потом вспоминал: «Я мог загреметь на самом деле в тюрьму. Такое удачное сочетание 60-х годов, „оттепели“ и всего вместе закалило и воспитало меня».

 

«Он станет настоящим писателем!»

В 1956-м Аксенов, окончив вуз, по распределению попал в распоряжение Балтийского морского пароходства и мечтал стать судовым врачом на кораблях дальнего плавания. Но, c учeтoм прошлого родителей и национальности матери, допуск не получил. Пришлось работать там, где его принимали: карантинным врачом на Крайнем Севере, в Карелии, в Ленинградском торговом порту, был даже главврачом в больнице поселка. Потом нашел место фтизиатра в туберкулезной лечебнице столицы. А в паузах между трудовыми вахтами и пижонскими развлечениями пытался сочинять об окружающих людях и событиях. Антисоветское восстание в Венгрии осенью 1956 г. вызвало в нем глухое сочувствие, но открытого выражения не нашло. Спустя год он женился на студентке Кире Менделевой, дочери первой советской танкистки-еврейки. Они переехали в Москву, и в 1960-м у них родился Алеша, названный в честь брата Аксенова, погибшего в блокадном Ленинграде. Со временем супруги охладели друг к другу, их брак остался формальным.

Отец писал тогда, имея в виду анкетные данные сына: «В силу определенных причин Вася едва ли будет играть серьезную роль на литературном поприще». Но в 1958-м Василий передал в журнал «Юность» два рассказа. Несмотря на их наивность и художественную незрелость, редакция рискнула опубликовать опусы молодого автора. Понадобилось острое чутье Валентина Катаева, чтобы разглядеть в экзерсисах безвестного медика нечто стóящее, отличное от «оттепельной» макулатуры.

А в 1960-м в журнале появилась повесть В. Аксенова «Коллеги», которая принесла ему литературную известность. Сюжет нехитрый: три друга – выпускники мединститута очутились в разных уголках страны и встретились в трагической ситуации, спасая жизнь одного из них. При всем различии характеров их объединяет любовь к профессии, романтика, оптимизм. О себе и ровесниках персонаж говорит: «А мы, городские парни, настроенные чуть иронически ко всему на свете, любители джаза, спорта, модного тряпья, мы, которые временами корчим из себя черт знает что, но не ловчим, не влезаем в доверие, не подличаем, не паразитируем и, пугаясь высоких слов, стараемся сохранить в чистоте свои души». Катаева восхитили образные сравнения в повести: «стоячая вода канала похожа на запыленную крышку рояля», «пепельница, утыканная окурками, похожая на взбесившегося ежа», «темные углы военкомата». Мэтр воскликнул: «Он станет настоящим писателем!»

И не ошибся: в следующем году «Юность» публикует повесть Аксенова «Звездный билет», которая принесла ему громкую славу. Она вызвала огромный интерес читателей, бурную полемику в СМИ и стала поводом для снятия Катаева с должности главного редактора журнала. Автора упрекали в том, что он отправил своих героев за приключениями в диссидентскую Прибалтику, поближе к буржуазному Западу, хотя по сюжету жизнь заставила их не только играть в покер и писать стихи, но и работать грузчиками, ловить рыбу в колхозе. Критиков возмущали «безыдейность, развязность и самонадеянность» персонажей. По сценариям Аксенова в 1962 г. были поставлены фильмы «Коллеги», «Когда разводят мосты» и «Мой младший брат», получившие резкое осуждение партийных идеологов.

И все же успех был несомненным. Аксенов уходит из медицины и становится профессиональным литератором – ведущим автором молодежной прозы и любимцем либеральной интеллигенции. Послесталинская «оттепель» принесла ему некоторую свободу творчества. И в 1962-м он пишет еще одну повесть – «Апельсины из Марокко» – о неустроенных буднях дальневосточных нефтяников и экзотических цитрусах, ставших для них праздником при тотальном дефиците. А в следующем году появилась «Пора, мой друг, пора» – повествование о раннем браке молодых людей, через пару лет оказавшихся на грани развода из-за разницы вo взглядax на жизнь. «Я хочу простоты, – говорит герой. – Простых, естественных человеческих чувств и ясности. Хочу стоять за своих друзей и любить свою жену, своих детей, жалеть людей, делать для них что-то хорошее, никому не делать зла».

Вслед за тем Аксенов публикует рассказы «Жаль, что вас не было с нами», «Местный хулиган Абрамашвили», «Товарищ Красивый Фуражкин», «Маленький Кит, лакировщик действительности», ироническую новеллу «Победа» о шахматной партии гроссмейстера с любителем. Их персонажи говорят на модном жаргоне, ходят в бары и на танцплощадки, занимаются добрачным сексом, слушают джаз и рок-н-ролл. Василий издает прозаические сборники сочинений «Катапульта» (1964) и «На полпути к Луне» (1966), два киносценария и четыре пьесы (одна из них – антикультовая комедия «Всегда в продаже» – с успехом шла в «Современнике»). Писателя принимают в члены редколлегии журнала «Юность», пользующегося безмерной популярностью у молодежи. Но его общественная деятельность не нравится властям. В марте 1963-го на показательной встрече с интеллигенцией в Кремле писатель подвергся нападкам Хрущева, который кричал, что сотрет его в порошок. Положение Аксенова усугубило участие в демонстрации группы интеллигентов на Красной площади в знак протеста против реабилитации Сталина. В конце 1960-х он поставил подпись под несколькими письмами в защиту диссидентов. За это последовало наказание: выговор с занесением в личное дело от столичного отделения Союза писателей СССР.

В 1968-м Аксенов завершает сатирическую повесть «Затоваренная бочкотара» и публикует ее в мартовском номере «Юности». И снова дорога: водитель грузовика везет в райцентр бочкотару, которая «зацвела желтым цветком, затюрилась и с места стронулась», а с ней еще пять попутчиков, которым в пути снятся фантасмагоричные сны. Следствием публикации стало постановление бюро райкома партии, в котором повесть осуждалась как «безыдейная», «модернистская», «искажающая советскую действительность». А фразы из нее становились крылатыми: «Не знаю, когда увидимся, потому что едем не куда хотим, а куда бочкотара наша милая хочет»; «Наконец видим: идет навстречу Хороший Человек, квалифицированный бондарь с новыми обручами»; «До феньки все турусы на колесах».

На рубеже 1970-х Аксенов решил временно переключиться на менее опасные сюжеты. Он пишет повесть о Л. Б. Красине «Любовь к электричеству», «Очерк о баскетбольной команде», приключенческую дилогию «Мой дедушка – памятник», «Сундучок, в котором что-то стучит», в соавторстве – пародию на шпионский боевик «Джин Грин неприкасаемый», повесть «Круглые сутки нон-стоп» о московском писателе, ставшем на два месяца профессором американского университета.

 

«Надо все время писать»

Критика в адрес Аксенова и его публикаций становилась все более резкой с применением эпитетов «несоветский», «антинародный» и т. п. Его книги издавались, как правило, незначительными тиражами. А он продолжал писать «в стол» романы «Ожог» и «Остров Крым», не имея ни малейшей надежды опубликовать их в обозримом будущем. В 1978 г. Аксенов стал организатором и соавтором бесцензурного альманаха «Метрополь», изданного в США. Все его участники подверглись жестким «проработкам». В знак протеста против последовавшего за этим исключения двух авторов из Союза писателей СССР в декабре 1979-го Аксенов, а также поэты Инна Лиснянская и Семен Липкин заявили о своем выходе из писательской организации.

Еще в 1970-м Василий познакомился с обаятельной Майей на отдыхе в Ялте, где лечился после инфаркта ее знаменитый муж Роман Кармен, и с первого взгляда влюбился в нее. Их тайная страсть длилась восемь лет – до смерти Кармена и развода Аксенова с женой. Майю он называл своей «главной любовью», ей посвятил роман «Ожог». 30 мая 1980 г. состоялась свадьба, на которой присутствовали все их друзья. Совместную жизнь теперь не могло омрачить ничто, даже фактическое изгнание из страны. Спустя месяц он вместе с женой, ее дочерью и внуком выехал по приглашению в США, после чего их лишили советского гражданства. В интервью писатель признался, что уехал, подстегиваемый еще и страхом за свою жизнь. Возвращаясь из Казани в Москву на автомобиле, он в пути попал в «коробочку», устроенную встречными КАМАЗом и двумя мотоциклами. Чудом удалось проскочить по обочине. Аксенов расценил происшествие как покушение КГБ.

В период эмиграции Василий Павлович был профессором русской литературы в Университете им. Дж. Вашингтона, Гаучер-колледже, Университете им. Дж. Мейсона, а также сотрудником Института им. Дж. Кеннана в Вашингтоне. На протяжении многих лет он работал как публицист в «Голосе Америки», на Радио «Свобода», в альманахе «Глагол». Его радиоочерки собраны в книге «Десятилетие клеветы». Жена преподавала русский язык в одном из университетов Америки. В США наконец-то увидели свет его романы разных лет «Золотая наша Железка», «Ожог», «Остров Крым».

«Ожог» стал первым антисоветским произведением Аксенова, написанным абсолютно свободно, без оглядки на цензуру. Это живая и в то же время мрачная картина советских реалий. Действие книги разворачивается в Магадане 1940–1950-х гг., в Москве, Ленинграде, Крыму 1960–1970-х. Обжигающая проза вырвалась из души писателя как крик. В середине застойных лет он оказался избавлен от давления идеологии и «внутреннего цензора», от штампов соцреализма, запретов и догм. Аксенов бесстрашно и остроумно говорит о современниках, пугающе – о сталинских лагерях, откровенно – о сексе, честно – о мерзавцах любого уровня, романтично – о молодости и о себе, пронзительно – о судьбе России. Критики позже назовут роман своеобразным плачем писателя по ушедшей молодости.

Замысловатая композиция произведения – намеренно пародийная, слегка сумбурная. Главные герои, колоритные, подчас гротескные, – писатель, ученый, врач, музыкант и скульптор (по сути – в разных ипостасях собирательный портрет поколения шестидесятников) – проходят различные, но одинаково печальные жизненные пути, отмеченные коллективной травмой прошлого, пьяным разгулом, бунтом против системы, внутренней эмиграцией, конформизмом. Белла Ахмадулина писала:

Ответ небесный обоснован:

Расплаты справедлив отсчет.

Не сам ли возвестил Аксенов,

Что опыт наших душ – ожог?..

Словес таинственный астролог,

Добытчик неизвестных лун,

Джинсовый, джазовый Аксенов

Дразнил всеобщий спящий ум.

Писатель так оценивает роман: «„Ожог“ был автоэпитафией – и моей, и в каком-то смысле моего поколения. Я не видел будущего, почва уходила из-под ног, не чувствовалась жизнь, все вязло и останавливалось, иссякала сама способность испытывать восторг... Время сломалось». Издательство, в котором Аксенов собирался печатать роман, передало его на рецензию Иосифу Бродскому, который считался в США авторитетным экспертом. Но поэт отрицательно отозвался о романе в крайне грубом тоне, нарушив негласное правило эмиграции: произведения, авторы которых подверглись в СССР гонению, печатать безоговорочно. Публикация ряда аксеновских работ в Штатах из-за этого задержалась, а отношения между двумя гигантами прозы и поэзии окончательно испортились.

Судьба романа «Остров Крым» сложилась более удачно. Эта антиутопия, изданная в США в 1981 г., принесла автору поистине мировую известность. Она представляет собой альтернативную историю и тяготеет к политической сатире. В основе ее фабулы лежит сослагательное допущение: как могла бы повернуться история, если бы Крым в 1920-м не был захвачен большевиками, а остался свободным и независимым. Благодаря британскому флоту Красной армии не удается форсировать Сиваш, и Крым превратился в неприступный остров, на котором процветают демократия и капитализм с высоким уровнем жизни. Но просоветская партия добивается решения местной Думы о присоединении Крыма к СССР, и после ввода советских войск большинство персонажей романа трагически погибает. Оставшийся в живых главный герой сознает, что совершил фатальную ошибку. Несмотря на гротесковый сюжет, книга во многом оказалась провидческой. Фразы из ее текста как будто списаны с сегодняшней России: «Лжецы и тупицы властвуют на русских берегах»; «Сводка идиотической цифири… Все аплодируют. Мрачные уравновешенные лица. Старики в орденах. Внесение знамен...». Современникам роман напоминал аналогию с «освободительной миссией» в Афганистане, а нынче он ассоциируется с оккупацией Крыма путинской Россией. В СССР «Остров Крым» был опубликован в «Юности» (1990), стал «главным бестселлером года», а позже был экранизирован.

В США Аксенов издает новые сочинения: роман «Бумажный пейзаж» (1982), в котором сопоставляет советскую бюрократию с американской; «Скажи „изюм“» (1985) – озорную хронику неподцензурного альбома фотографов, напоминающую историю с альманахом «Метрополь»; «В поисках грустного бэби» (1986) – достоверное описание в стиле сюрреализма жизни в США и в недавно покинутой России; «Желток яйца» (1989, единственный на английском) – гротескную повесть о борьбе КГБ и ЦРУ за обладание записками Достоевского, о его встречах с Карлом Марксом; трилогию «Московская сага» (1989–1993) – семейную хронику трех поколений российских интеллигентов, которые проходят все круги сталинского ада; «Новый сладостный стиль» (1996) – книгу о скитаниях по Америке советских эмигрантов, страдающих от незнания языка, безденежья и поиска работы; «Кесарево свечение» (2000) – фантастический роман, в котором действие переносится из России в Америку, на вымышленные острова, в Европу, а главные герои – «новый русский», его возлюбленная и писатель, в котором угадывается автор; «Москва Ква-Ква» (2006) – озорную сатиру о советской элите застойных лет; «Редкие земли» (2007) – историю вымышленной фирмы и биографию ее основателя, схожую с судьбой Михаила Ходорковского.

В США В. Аксенову присвоено почетное звание доктора гуманитарных наук, он стал членом Пен-клуба и Американской авторской лиги, во Франции был отмечен орденом Искусств и литературы.

В 1990-м ему предоставили право вернуться на родину, но он предпочел поселиться с семьей во французском Биаррице. В Москве бывал наездами, в журнале «Октябрь» появился его роман «Вольтерьянцы и вольтерьянки», удостоенный «Русского Букера». В нем оживают люди и события начала XVIII в., завязывается драма идей. А в 2009-м был опубликован последний опус писателя «Таинственная страсть» – автобиографический роман, в котором он честно рассказал о себе и друзьях – кумирах 1960-х, об их жизни и отношениях с властями. Несмотря ни на что, они продолжали творить, а эту неистребимую жажду творчества писатель и назвал таинственной страстью. Всего же выдающийся труженик литературы написал 28 романов, множество рассказов, пьес.

В 2007 г. у Василия Павловича Аксенова обнаружили мерцательную аритмию и поставили кардиостимулятор. 15 января 2008-го в Москве он потерял сознание за рулем автомобиля, был госпитализирован, ему удалили тромб. Умер писатель 6 июля 2009-го, похоронен на Ваганьковском кладбище. Его друг Александр Кабаков сказал: «Аксенов – это энциклопедия русской жизни. Человек, который не только зафиксировал три поколения нас – советских, а потом и русских горожан, но и в большой степени нас создал... Мы все вышли из аксеновской джинсовой куртки».

 

Давид ШИМАНОВСКИЙ