«Русский» антикиллер в Израиле

Несколько раз собирался пообщаться со Львом (Арье, или наоборот) Дубинским. Привлекли передачи-фильмы на его канале в YouTube, освещающем работу полиции в Израиле. Там рассказывается о местном криминале и «русской» мафии. Но всё никак не складывалось. Сам себе пояснял – мол, времени нет, руки не доходят. Но, если честно, сомневался, не Леня ли Голубков очередной, только продает не акции МММ, а «рассказы про полицию в Израиле».

Решил вопрос кардинально, пообщавшись со… скажем так, человеком, знающим израильскую полицию как свои пять пальцев. Тот сказал: «Да, работал такой, работал прилично, ему есть что рассказать, без придумок, звони, не пожалеешь». Я позвонил. И не пожалел. Разговор был трудным. Технически трудным: связь в тот день барахлила, как движок старой «Лады». Лев пошутил: «Это „русская“ мафия нам мешает!» Он вообще такой, и пошутить может. И не пошутить, серьезным делом занимался человек…

 

– Как становятся следователями в полиции Израиля?

– Я 30 лет прослужил в израильской полиции, большую часть службы – следователем. Также работал в управлении по борьбе с организованной преступностью в Тель-Авиве, ЯМАР. Там в свое время создали «русский» отдел, специализировались на работе с русскоязычными криминальными группировками.

– До репатриации имели опыт такой работы, в полиции/милиции?

– Нет, никакого опыта, никакого отношения. Все начиналось здесь, в Израиле. Приехал в страну в 1991-м, 25 лет от роду.

– Почему полиция? Были предпосылки? В детстве зачитывались детективами? «Петровка, 38»? «Огарева, 6»?

– Да нет, все было проще и обыденнее. Работал охранником, «шомером», в парке тель-авивском. И часто встречался там с одним участковым. Пересекались, пили кофе. Он немного говорил по-русски, я – немного на иврите. Спрашивал меня – кто ты, что ты? Я рассказал ему, что такой-то и такой-то, служил в Советской армии. Он и говорит: «Слушай, у тебя армия за плечами, что ты теряешь время в этой охране? Почему бы тебе в полицию не пойти? Тебе подойдет». Вот я его и послушал. Обратился в призывной пункт полиции. На мою удачу, в полиции как раз шел набор русскоязычных репатриантов. Был специальный проект «100». Собрали курс, изучали иврит, законы. Специальный ульпан был. Дальновидные были люди тогда в полиции, в Министерстве абсорбции. Жаль, что сейчас такой опыт не перенимается.