Нюрнберг и вся жизнь

Мир впервые узнал о нем только после того, как его внуки, изучавшие в школе тему «Эмиграция», попросили дедушку рассказать об этом. Историю своей жизни Зонненфельдт, в 22 года ставший главным переводчиком американского обвинения на Нюренбергском процессе над лидерами Третьего рейха, описал в мемуарах «Больше, чем жизнь» и «Свидетель Нюрнберга», вышедших в 2003 и 2006 гг. соответственно. С тех пор они стали бестселлерами, а имя Зонненфельдта  – легендарным.

•

Хайнц Вольфганг Рихард Зонненфельдт родился 23 июля 1923 г. в еврейской семье в Берлине, но вырос в Гарделегене на северо-востоке Германии. Его родители Вальтер Зонненфельдт и Гертруда Либенталь были врачами.

После прихода Гитлера к власти 30 января 1933 г. в Германии начался открытый террор и нарушение всех гражданских прав евреев. Повсеместно проводились бойкоты принадлежавших им магазинов, евреям было запрещено работать врачами, адвокатами, журналистами, учителями в школах и преподавателями в вузах. «Пришедший к власти Гитлер стал не только диктатором, но и боготворимым кумиром, – вспоминал Рихард. – Теперь мы знали, что должны покинуть Германию, если найдем страну, которая нас примет».

В сентябре 1938 г., за два месяца до начала печально известной «Хрустальной ночи», родители отправили 15-летнего Рихарда и его 12-летнего брата Хельмута в Англию. Они жили и учились в школе-интернате New Herrlingen School в Кенте, которая приняла многих детей еврейских беженцев из нацистской Германии. Школой-интернатом руководила группа квакеров и педагог Анна Эссингер, также бежавшая в Англию от преследования нацистов (см. «ЕП», 2019, № 9).

Отец Рихарда был депортирован в концлагерь, откуда, к счастью, был вскоре освобожден. Первоначально семья Зонненфельдт планировала бежать в Америку. «В 1937 г., когда мы ждали американских виз, администрация Рузвельта прекратила впускать иммигрантов в США, – вспоминал Рихард, – и мои родители задумались о семейном самоубийстве...»

Этого, к счастью, не произошло: родителям Рихарда и Хельмута удалось получить дорогостоящие визы и они смогли покинуть Германию с остановкой в Швеции. Они прибыли в США, в г. Балтимор (штат Мэриленд), после получения необходимого поручительства, выданного незнакомым им американским чиновником мистером Лэнсбери. В США они работали психиатрами в одном из госпиталей Балтимора.

В 1940 г. Великобритания разорвала дипломатические отношения с Германией и вступила против нее в вой­ну. Премьер-министр Уинстон Черчилль с подозрением относился к немцам и австрийцам, проживавшим в Англии. Они были объявлены «вражескими иностранцами» и подлежали интернированию в лагеря в Австралию.

Рихард Зонненфельд, которому было 16 лет, попав в число лиц, подлежавших выдворению из страны, с чувством возмущения и подчеркивая свое еврейское происхождение обратился к королю Георгу VI и Черчиллю с письмами с просьбой пересмотреть решение о его высылке из страны. В письмах было указано, что, как и все британцы, он полон решимости вступить в борьбу с нацизмом. Это, к сожалению, не сработало, и его депортировали в Австралию.

Не успев попрощаться со своим младшим братом Хельмутом, которому разрешили остаться в Англии вместе с еврейскими учителями и учениками школы-интерната, Рихард был вначале доставлен полицейским автобусом в лагерь для интернированных Мейдстон. Через неделю он был доставлен в Хайтон (Ливерпуль), и там 6 сентября 1940 г. вместе с другими «вражескими иностранцами» был посажен на печально известный военный корабль HMT Dunera. Никто из них не знал, что корабль направлялся в Австралию.

•

Судно, предназначенное для перевозки всего 1670 пассажиров, перевозило 2000 немецких и австрийских еврейских беженцев, 250 итальянских фашистов, 200 нацистов и 300 охранников. В течение 57 дней плавания Рихард и другие еврейские беженцы подвергались ежедневным избиениям прикладами ружей со стороны охранников. Условия жизни на борту судна были невыносимыми, еды катастрофически не хватало, пассажиры умирали от голода и болезней.

В Пирмонте корабль осмотрел австралийский армейский врач Алан Фрост. Его изобличающий доклад вызвал скандал в австралийском и британском парламентах. Черчилль назвал этот эпизод «прискорбной ошибкой». Командир караула и еще несколько человек предстали перед военным трибуналом.

В сентябре 1940 г. корабль пришвартовался в Виктории, где высадили нацистов и итальянцев. Остальные, в том числе и Рихард, отплыли в Сидней. Там австралийские солдаты загнали их в поезд, направлявшийся в лагерь для интернированных в местечке Хей, расположенный в пустыне Нового Южного Уэльса.

По прибытии в Хей Рихард к своему удивлению и радости был вскоре освобожден. «Во время интернирования, – рассказывает Майкл Зонненфельдт, сын Рихарда, – мой отец сумел убедить коменданта в том, что его следует освободить, потому что он как еврей хотел воевать с нацистами». Через десять дней ему вместе с шестью другими депортированными евреями объявили, что их отправляют обратно в Англию.

«Мой отец вернулся в Викторию, где снова сел на HMT Dunera, – продолжает Майкл. – Он и другие пассажиры не знали, что корабль использовался в качестве приманки для обнаружения немецких подводных лодок. Нацистская подлодка выпустила торпеду, которая попала в руль управления корабля. Британский фрегат, следовавший за кораблем, обстрелял и потопил вражескую подлодку. Dunera была отбуксирована в Бомбей».

Так Зонненфельдт оказался в Индии. Это было, по его словам, счастливое время для него. Там 17-летний Рихард нашел работу на радиозаводе и вскоре, несмотря на юный возраст, стал мастером цеха.

Рихард копил деньги на оплату визы в США, мечтая воссоединиться там со своей семьей. Он решил разузнать о порядке предоставления виз в американском консульстве. Там его принял вице-консул Уоллес ЛаРю, который сообщил, что для немецких иммигрантов существуют квоты на выезд в Америку. Рихард рассказал ему, что его родители уже проживают в США, получив поручительство от мистера Лэнсбери. Каково же было его удивление, когда вице-консул сообщил, что он знаком с мистером Лэнсбери из Балтимора... Через несколько месяцев, после некоторых бюрократических формальностей Рихарду была выдана долгожданная виза.

Рихард был абсолютно счастлив. Он сел на корабль, который, сделав остановки в Южной Африке, пройдя через Ямайку и Тринидад-и-Тобаго, наконец, в апреле 1941 г. прибыл в Нью-Йорк.

•

Оказавшись в Соединенных Штатах, Рихард сразу же захотел стать стопроцентным американцем – и он им стал. Он сменил свое немецкое имя на американское, став Ричардом. Его английский вскоре утратил немецкий акцент, а характер приобрел типичные американские черты – практичность и желание добиться успеха в жизни. «В 1944 г. я стал американским гражданином и солдатом, служил в Италии и Франции. Меня звали Ричард В. Зонненфельдт», – писал он.

В 1944 г. Зонненфельдт добровольцем вступил в американскую армию и принял участие во вторжении союзников в Италию. Ему пришлось пройти через Африку, Италию и Францию и участвовать в наступлении в Арденнах. Он окончил вой­ну 22-летним солдатом в Европе.

Ричард был одним из тех, кто освобождал концлагерь Дахау. Увиденное навсегда сохранилось в его памяти. «В 1945 г., в день освобождения концлагеря, я был потрясен, увидев груды трупов, – вспоминал он. – Тысячи людей были настолько слабы, что умерли сразу же после освобождения. Ничто не могло бы сделать меня более счастливым, если бы я мог застрелить их нацистских охранников, будь они всё еще там».

•

После капитуляции Германии Зонненфельдт работал в армейском автопарке в Австрии, абсолютно не подозревая о том, что в книге его жизни начинается новая и самая яркая глава, и о том, что он вскоре станет знаменитым.

«Я лежал под танком, смазывая его, когда услышал, как сержант окликнул меня: „Рядовой Зонненфельдт! Вставай! Генералу нужен переводчик!“», – рассказывал Ричард.

Билл Донован по прозвищу Дикий Билл, глава Управления стратегических служб, позже ставшего Центральным разведывательным управлением, вскоре стал первым заместителем судьи Верховного суда США Роберта Х. Джексона. Президент Трумэн назначил его главным советником по судебному преследованию нацистских военных преступников. Донован нуждался в переводчике, и Зонненфельдт, свободно владевший немецким и английским языками, был идеальным кандидатом для этого.

Ричард вспоминал: «Дикий Билл казался мне Джоном Уэйном (голливудский актер, признанный „главным ковбоем Америки“». – Э. Г.), с медалями на груди и револьвером на поясе. Однако я увидел перед собой седовласого приветливого простого человека, который спросил меня, говорю ли я по-немецки и могу ли я выполнять функции переводчика. Я ответил, что немецкий – мой родной язык. Он дал мне документ на немецком языке и попросил перевести его. Когда я закончил, он сказал, что я это выполнил лучше всех тех, с кем он беседовал ранее».

Впоследствии Донован «передал» Ричарда судье Верховного суда США Роберту Х. Джексону. Его команда допрашивала 21 нацистского лидера Третьего рейха, которым предстояло стать подсудимыми в Нюрнберге. «В августе 1945 г., – вспоминал Ричард, – я стал главным переводчиком американского судебного обвинения над выжившими нацистскими преступниками».

В этой роли ему предстояло побывать в камерах заключенных и зачитать каждому из них предъявленные обвинения. Общий смысл текста был следующим: «Обвиняется в совершении преступлений против человечности, военных преступлений, заговоре с целью совершения насилия, а также проведении политики геноцида». Не менее шести часов ежедневно он встречался лицом к лицу с руководителями «окончательного решения еврейского вопроса», в числе которых были Герман Геринг, Альберт Шпеер, Рудольф Гесс, Йоахим фон Риббентроп и др.

Ричард руководил группой из 50 переводчиков, стенографисток и машинисток отдела допросов и допросил более 75 прямых свидетелей, а также 21 подсудимого. Им было собрано более 10 тыс. страниц свидетельских показаний под присягой.

Впервые увидев в Дахау «горы мертвых тел и тысячи близких к смерти», он только в Нюрнберге начал осознавать весь масштаб преступлений Холокоста: «Поскольку мы снова и снова проходили через ужасное перечисление преступлений для каждого из заключенных, час за часом я представлял себе нагромождение тел погибших и снова задыхался от смрада конвейерного истребления, который был создан этими изуверами и их помощниками».

•

Абсолютная обыкновенность нацистских главарей поразила его больше всего. «В другом месте их легко можно было бы принять за группу самых обычных людей, подобранных наугад из толпы», – вспоминал Ричард.

«Он начинал как переводчик, но стал и довольно известным следователем, – отмечает Джон K. Барретт, профессор Университета Сент-Джонс в Нью-Йорке, который много писал о Нюрнбергском процессе и был другом Зонненфельдта. – Он был человеком, который мог логически точно атаковать заключенного на его родном языке».

Первым в качестве переводчика Зонненфельдт допрашивал рейхс­маршала Геринга, правую руку Гитлера. Ричард был поражен, когда тот появился перед ним, одетый в серую форму, с которой были сняты военные знаки различия. У него было морщинистое лицо и изможденный вид – результат множества таблеток, которые он принимал ежедневно, чтобы компенсировать свою зависимость от морфия.

«Самым важным допросом моего отца был тот, когда он допрашивал Геринга, самого высокопоставленного нацистского чиновника. Геринг понимал английский, но постоянно перебивал переводчиков, оскорблял их и насмехался над ними, – рассказывает Майкл Зонненфельдт. – Во время этого допроса мой отец перевел кое-что из того, что Геринг сказал полковнику Джону Эймену. Когда Геринг попытался перебить и поправить моего отца, он ответил ему, умышленно исказив его фамилию с Göhring на Gering, что по-немецки означает в том числе „ничтожество“. „Господин Ничтожество! – обратился отец к нему, – когда я перевожу вопрос полковника на немецкий, а ваши ответы на английский, молчите, пока я не закончу. И не перебивайте меня. После того как стенографистка запишет перевод, вы можете сказать мне, что у вас возникли дополнения, и тогда я решу, обращать ли внимание на ваши слова». Геринг посмотрел на моего отца долгим взглядом и ответил: „Меня зовут Геринг, а не Ничтожество!“».

«После этого допроса, – вспоминал Ричард, – Геринг требовал, чтобы его переводчиком был именно я. Когда позднее распространились слухи о том, что я – любимый переводчик Геринга, я так и не смог решить, гордиться мне этим или возмущаться».

•

Большинство подсудимых утверждали, что просто выполняли приказы Гитлера. Однако нацистские документы с их подписями о массовых убийствах и других преступлениях опровергали их утверждения. В качестве дополнительных доказательств использовались отснятые нацистами фильмы о концентрационных лагерях. В зале суда это вызвало душераздирающие эмоции даже среди судей, но некоторые, как, например, Геринг, оставались равнодушными.

30 сентября и 1 октября 1946 г. Международный военный трибунал вынес окончательный приговор: Геринг, Риббентроп, Кейтель, Кальтенбруннер, Розенберг, Франк, Фрик, Штрейхер, Заукель, Йодль и Зейсс-Инкварт были приговорены к смертной казни через повешение; Рудольф Гесс, Вальтер Функ и Эрих Редер – к пожизненному заключению в берлинской тюрьме Шпандау (в 1987 г. 93-летний Гесс повесился там); Карл Дёниц, Бальдур фон Ширах, Альберт Шпеер и Константин фон Нойрат получили от 10 до 20 лет тюремного заключения; к менее продолжительным срокам были приговорены Франц фон Папен и Ганс Фриче, а Яльмар Шахт был оправдан.

В отличие от Гитлера, Геббельса и Гиммлера, покончивших жизнь самоубийством, Геринг ожидал казни, насмехаясь над другими подсудимыми как над «подручными». «Через 30 лет мои мраморные статуи будут стоять по всей Германии», – заявил он Зонненфельдту. Взяв на себя всю ответственность за действия режима, он ожидал расстрела, а не повешения. Когда это требование было отклонено, тв ночь перед казнью он покончил жизнь самоубийством, приняв цианистый калий, пронесенный ему одним из охранников.

Казни 11 нацистских преступников состоялись 16 октября 1946 г. Все тела подсудимых были кремированы в концлагере Дахау, а их прах развеян над рекой Изар.

6 июля 1946 г., когда Нюрнбергский процесс был завершен, судья Джексон рекомендовал представить Ричарда Зонненфельдта к награде армии США. Рекомендация была одобрена, и судья лично прикрепил армейскую наградную ленту отличившемуся сержанту Зонненфельдту.

Важно отметить, что Ричард Зонненфельдт категорически отказывался чувствовать себя жертвой, несмотря на то что он объективно ею был. Находясь в Нюрнберге, он никогда не испытывал чувства мести к нацистским преступникам. «Я больше думал о своей работе, чем о мести за пережитое мною в нацистской Германии, – писал он. – Что касается наказания подсудимых за их преступления против человечности, то это задача трибунала. Я же задавался вопросом, будет ли еще когда-нибудь существовать банда садистов и палачей, подобная им».

•

После Нюрнберга Зонненфельдт снова вернулся в Соединенные Штаты. Начав жизнь практически с нуля, он сумел сделать там долгую и успешную профессиональную карьеру.

Его увлечением была электротехника, и в 1949 г. Зонненфельдт с отличием окончил Университет Джонса Хопкинса в Балтиморе, который пару лет спустя окончил и его брат.

Зонненфельдт был директором технической группы RCA (Radio Corporation of America), занимавшейся разработкой цветного телевидения. Он работал в NASA, где участвовал в проекте по подготовке первой высадки человека на Луне. Он был исполнительным директором Национальной радиовещательной компании и деканом факультета Высшей школы менеджмента. Кроме этого, Ричард Зонненфельдт занимался изобретательством и получил 35 патентов на изобретения. Он также был замечательным конструктором всевозможных приспособлений. В последние годы жизни, после перенесенного инсульта, спальня Ричарда стала его «командным центром».

Шахматы были его большой любовью, но настоящей страстью был бридж, в который он играл еженедельно. Он был и заядлым моряком: с небольшой командой, в которую входил один из его сыновей, в 70 лет Зонненфельдт трижды пересек Атлантику на своей 14-метровой яхте Peregrine.

В 2003 г., выйдя на пенсию, Зонненфельдт совершил несколько поездок в Германию, чтобы рассказать о Холокосте и Нюрнбергском процессе в школах и по германскому телевидению.

Его брат Хэл, так же, как и Ричард, был примером реализации «американской мечты». Он стал одним из ближайших помощников Генри Киссинджера – настолько близким, что его называли «Киссинджер Киссинджера». Он много лет проработал в Управлении исследований Советского Союза и Восточной Европы Государственного департамента США.

В Германии, в Гарделегене, на доме, где выросли братья Зонненфельдт, установлена памятная доска, а рядом с домом – «камни преткновения».

Подводя итоги пройденному пути, Ричард задавал себе вопрос: «Почему мне так повезло? Почему я был одним из шести человек из числа 3000, которого освободили из следственного изолятора в Австралии? И почему я единственный в Бомбее получил американскую визу?.. В Нюрнберге мне было всего 22 года, и я был моложе большинства работавших там секретарей. В тот момент трибунал был центром мира, а я был на передовой!»

Удача, благоразумие и трудолюбие – таков был его ответ. Но не только удача раз за разом выручала Ричарда Зонненфельдта. И не только лишь по воле судьбы он, проявив себя, добивался признания. Это происходило также благодаря его здравому уму, уверенности в себе и упорству в достижении цели.

Ричард Зонненфельдт скончался 9 октября 2009 г. в Порт-Вашингтоне, штат Нью-Йорк, в возрасте 86 лет. У него остались вторая жена Барбара, трое детей, трое пасынков и 14 внуков. По словам его сына Майкла, причиной смерти явились осложнения после инсульта.

Ричард Зонненфельдт прожил удивительную жизнь, состоявшую из множества разных жизней, наполненных испытаниями и приключениями. Наверное, поэтому он назвал свою автобиографическую книгу «Больше, чем жизнь». Он был всегда «на передовой», стараясь изменить мир к лучшему.

 

Эстер ГИНЗБУРГ