Хранитель памяти

Историк Герц Финкенберг, которого называли «последним из билуйцев» прожил долгую жизнь и скончался спустя две недели после своего 102-летия. Строго говоря, сам Герц билуйцем не был. В Эрец-Исраэль он смог приехать лишь в 1948 г., когда большинства еврейских первопроходцев уже не было в живых. Да и не сразу Финкенберг заинтересовался этой темой, хотя подспудно держал в памяти историю движения БИЛУ (21 января 1882 г. в Харькове группой молодых интеллигентов, преимущественно студентов, был организован палестинофильский кружок под названием БИЛУ – начальные буквы слов библейского стиха «Бет Я’аков леху ве-нелха» («Дом Иакова! Вставайте и пойдем!», Исайя, 2:5) – под руководством первокурсника Харьковского университета Исраэля Белкинда. Их целью былo основать в Палестине образцовую земледельческую колонию и тем способствовать идее колонизации Палестины. В своей «Декларации о целях движения» эти молодые идеалисты провозглашали: «Израиль на своей земле, на земле предков, станет новым, социально справедливым обществом, ибо в этом заключается смысл возвращения народа в Эрец-Исраэль»).

Мы познакомились с Герцем в начале 1991 г., спустя несколько месяцев после нашей алии. Я тогда уже был корреспондентом газеты «Хадашот» и параллельно открывал историю страны и для себя, и для своих читателей. Кто-то посоветовал съездить в Гедеру и дал номер телефона Финкенберга. Тот с радостью отозвался, предложил прихватить с собой мою жену и братьев, и провел нас по музею БИЛУ. О, с каким жаром он рассказывал о первых шагах тех, кто не побоялся малярийных болот, турецких чиновников и беспокойных арабских соседей!

– Создается впечатление, что вы родились на полстолетия раньше, чем указано в вашей биографии, и вместе со Свердловым, Хазановым и другими строили первые дома поселения, – сказал тогда я.

– Иногда и мне кажется, что это так, – улыбнулся Герц. – На самом деле я очень глубоко погрузился в тему, читал дневники и изучал документы, встречался с детьми и внуками билуйцев. И, знаете, перенесшись в прошлое, убедился в том, что машина времени – реальность.

– То есть?

– Конечно, я в прошлом оказался не физически. Но если ты увлечен эпохой, то сила знаний, творческое воображение и страсть способны перенести хоть в доисторические времена. А тут – события не столь уж отдаленные, и люди, творившие их, вполне могли оказаться моими родителями, как минимум дедушками и бабушками. И уклад их жизни – со скидкой на климатические условия – мне был знаком. Они были мне близки и понятны. Так что это никакая не фантастика, а реальность.

Мы смотрели на нехитрое устройство домов, слушали о препонах, которые строили первопоселенцам вожделевшие бакшиша за каждый шаг «янычары», пытались разобраться в хитросплетениях связей и взаимоотношений между обитателями поселка. В какой-то момент Герц показал нам подвешенную к потолку клетку и спросил:

– Как, по-вашему, что это?

Естественно, все собравшиеся заговорили о канарейках, голубях или даже попугаях. Финкенберг решил продолжить викторину:

– Потомок этой штуки наверняка есть в квартирах каждого из вас. Ну, что это?

Мы напряглись. Моя жена осторожно спросила:

– Стиральная машина?

– Нет, но уже ближе. Ну подумайте сами: жаркий климат, продукты портятся очень быстро, и лишь ветерок способен помочь им сохраниться…

– Холодильник! – хором выпалили мы.

– Вот именно. Под потолком он еще потому, чтобы туда не могли забраться кошки и крысы. Так вот, для меня такой «холодильник» загадкой не был – я видел такой у моей бабушки. Родители же для этих целей использовали подвал.

Не помню уже, говорил ли Герц тогда о сроке хранения продуктов в подобном «холодильнике». Да это и не столь важно. Главное – через подобные бытовые детали он раскрывал нам мир местечка, которое построили евреи на еврейской земле.

Впечатлило и то, как девяти пионерам пришлось жить в вырытой ими же пещере, вокруг которой чуть позже был построен из досок сарай, а рядом – шалаш для сельскохозяйственной утвари, и здесь же обитал их единственный помощник – осел. Более чем спартанская обстановка! И ничего, упрямые идн справились и уговорили переселиться сюда других соплеменников.

– Яков Свердлов пытался строить коммунизм, его старший брат Зиновий, крещенный Максимом Горьким, сделал карьеру французского маршала, а их кузен Элиягу стал одним из первых практических сионистов, – начал Герц свой рассказ про одного из руководителей БИЛУ Элиягу Свердлова. – Может быть, он даже писал своему революционному братцу что-то типа «Янкеле, бросай свои глупости и погромную Россию и приезжай к нам!».

Даже спустя почти три десятилетия эта встреча с Герцем остается в воспоминаниях как нечто важное и яркое. Я радовался, что хранитель еврейской памяти дожил до векового юбилея, присоединился к поздравлениям в честь его 102-летия… Но, увы…

•

Герц родился 24 июня 1918 г. в городке Замосць в Люблинском воеводстве Польши. У религиозных и обеспеченных родителей Герца было семеро детей. Финкенберг получил хорошее образование: окончил начальную школу, а затем гимназию. Перед началом оккупации Польши нацистами, в 1939 г., он подал документы для поступления в Сорбонну. Но доехать до французской столицы не успел. Когда в Замосць вошли гитлеровцы, Герц несколько месяцев скрывался от карателей. Тем временем от рук нацистов погибли его родители, три сестры и брат.

Можно сказать, он родился в «рубашке» – ему повезло вырваться из нацистского ада: перешел границу и оказался на территории СССР. Здесь Герц вступил добровольцем в Красную армию и был направлен на ускоренные курсы младших командиров. Во время вой­ны служил в 136-м гаубичном артиллерийском полку Закавказского военного округа.

В 1945 г. вернулся в Польшу, но мысль об исторической родине не покидала его. Связался с местными сионистами и скоро стал руководителем группы «Xa-шомер xа-цаир», в которой еврейскую молодежь готовили к алие. В 1946 г. Герц смог через Чехию и Австрию перебраться в Италию. Работая в правлении организации «Xe-Халуц» в Риме, оказывал помощь евреям в репатриации на Святую землю. Там же встретил свою единственную любовь в жизни – Бат-Шеву, ставшую ему верной подругой и женой.

Репатриировался в Израиль в 1948 г. и начал работать учителем и воспитателем в спецшколах для проблемных детей. Параллельно учился и получил первую степень по истории еврейского народа. Длительное время был представителем «Сохнута» в Брюсселе. В 1967 г. получил вторую степень по еврейской истории в Хайфском университете, где читал студентам лекции.

По инициативе Финкенберга и его единомышленников в год столетия образования Гедеры в 1984 г. муниципалитетом было принято решение создать Музей истории и основателей города – билуйцев. Музей был организован в доме, подаренном городу бывшими билуйцами Моше и Рахелью Минц. У старых жителей города и окрестных поселений были собраны предметы домашнего обихода, сельхозинвентарь и документы, которые стали экспонатами музея.

Герц «надавил» на муниципалитет, который выделил комнату в библиотеке для организации клуба, а затем и общества «По следам билуйцев». Интереснейшие рассказы Герца об истории еврейского народа, Государства Израиль, еврейских традиций и праздников покоряли слушателей и посвящали их в еврейство, о котором некоторые имели смутное представление, а кое-кто – никакого, кроме записи в паспорте. Жизнь в обществе с самого начала била ключом: экскурсии по историческим местам, доклады по истории Израиля и еврейским традициям, вечера, посвященные религиозным и светским праздникам и т. д.

Благодаря Герцу более трех десятилетий это общество остается родным домом для репатриантов: все с нетерпением ожидают очередного понедельника, чтобы собраться за столом, поговорить о животрепещущих событиях, отметить праздник или день рождения. Десятки новых репатриантов, начинавших свой путь в Гедере, а затем обосновавшихся в разных городах Израиля и других странах, не забывают Герца, Бат-Шеву и своих товарищей по обществу. Теплоту сердца и благородство души Финкенберга ощутили на себе все, кто общался с ним. К 25-летию общества в 2014 г. под руководством Герца и при поддержке мэра Гедеры была издана книга «По следам билуйцев. Записки об одной амуте», где описана его история. Увы, теперь традиционные встречи проходят без Герца. Но память о нем и знания, подаренные им, останутся с людьми.

 

Владимир ПЛЕТИНСКИЙ