Выжившие должны свидетельствовать

В библиотеке Университета им. Адама Мицкевича в Познани создается архив евреев этого польского города и Великопольского воеводства. Для коллекции собирают документы, воспоминания, письма, открытки, фотографии, аудио- и видеозаписи, другие памятные материалы, которые свидетельствуют об истории познанских и великопольских евреев. Университет им. Адама Мицкевича надеется получить архивные материалы от их потомков, обработать собранную коллекцию, оцифровать ее и сделать доступной в научных и научно-популярных целях. Для достижения этой цели университетская библиотека будет сотрудничать с фондом «Tu Żyli Żydzi» («Здесь жили евреи»). Соглашение по этому поводу было подписано обоими учреждениями 14 апреля. Первым в архив попало архивное наследие Ноаха Ласмана (1924–2018), жившего в Познани геолога и писателя. Он сам собирал материалы о судьбе познанских евреев.

 

В Познань через... Берлин

Ноах Ласман родился в Калише, в 1927 г. переехал с семьей в Познань, где учился в гимназии им. Бергера. Во время оккупации находился на Подляшье, был узником трудового лагеря в Седльце, скрывался в лесу под Лосице, а в августе 1944 г. вступил во 2-ю армию Войска польского, которая в марте 1945-го вошла в состав 1-го Украинского фронта. Он хотел сражаться, отомстить за свою семью. Во время службы в армии Ласман утаил, что он еврей, воевал под выдуманной фамилией. Окончание войны застало его в Судетах. Ему приказали отправиться в Познань и подготовить там казармы для всего полка. Но – и в этом весь Ласман! – он убедил офицера, который командовал их группой, идти в Познань через... Берлин. «Я хотел, чтобы моя семья увидела моими глазами разрушенный Берлин, падение Гитлера», – вспоминал Ласман. По пути подкупали патрульных, рассказывали всякие байки о своем маршруте, и так группа добралась до Берлина.

В 1948–1957 гг. Ласман жил в Познани, изучал геологию и работал геологом нa предприятиях промышленности строительных материалов. Во время поездок по Польше, связанных с профессиональной деятельностью, столкнулся с антисемитскими настроениями. Ласман решил, что его семья не может чувствовать себя в полной безопасности в родной стране, и в 1957 г. уехал в Израиль вместе с женой, сыном и дочерью. Там он стал успешным геологом, правительство Израиля отправляло его на работу в Эфиопию, Колумбию, Никарагуа и на Мадагаскар. По поводу командировки в последнюю из перечисленных стран Ласман шутил: «Я – воплощение мечты национал-социалистов, потому что был польским евреем на Мадагаскаре». (Имеется в виду разрабатывавшийся в Третьем рейхе план по депортации евреев из Европы на остров Мадагаскар.)

 

«Воспоминания о трех мирах»

Выйдя на пенсию на рубеже 1970-х и 1980-х гг., Ласман посвятил себя сбору материалов о судьбе евреев, живших в Познани во время Второй мировой войны и после неe, переписывался с людьми со всего мира. Позднее стал писать мемуары и романы на основе личного опыта. Некоторые из них были опубликованы, в том числе «Пятьдесят километров от Треблинки», «Шоссе», «Воспоминания о Польше: 1 августа 1944 г. – 30 апреля 1957 г.». Ласман также организовывал встречи евреев из Познани. Он написал четыре свои самые важные книги в период с 1985 по 1990 г., сознательно выбрав форму воспоминаний. У него была отличная память. Но он полагался не только на нее. Ласман хранил в своем архиве карты, фотокопии старых газет, заметки из книг. Он переписывался с друзьями, стараясь проверять точность своих мемуаров.

В 2019 г. вышла книга «Wspo-mnienia z trzech światów» («Воспоминания о трех мирах», Wydawnictwo Miejskie Posnania), в которой собраны различные опубликованные и неопубликованные мемуары Ноахa Ласмана под редакцией Анджея Нижолека. Он собрал и отредактировали тексты, в которых переживший Холокост писатель поведал о своей судьбе. Есть определенная несправедливость в том, что это 700-страничное повествование вышло только недавно. Хана Ласман, дочь Ноаха, говорит, что они вместе с отцом пытались опубликовать эти тексты в Польше начиная с 1990-х, но издатели не брались за это дело. «Воспоминания о трех мирах», возможно, не вышли бы и три года назад, если бы не «безумие и одержимость» Нижолека. Ему даже пришлось объявить сбор средств для того, чтобы издание этой книги стало возможным.

Нижолек шутит: «Не знаю, что было бы, если бы не помощь правительства партии „Право и справедливость“. Это грустная шутка, но шутка только отчасти. Я объявил сбор средств, а через несколько дней разразился скандал вокруг изменений в законе об Институте национальной памяти Польши. Налагались штрафы, в том числе за разговоры о том, как поляки вели себя по отношению к евреям во время Второй мировой войны. В ответ на то, что кто-то может попытаться сокрыть правду об исторических событиях, многие немедленно откликнулись финансовой поддержкой этой книги. Это были жители Польши, прежде всего Познани, Израиля, других стран. Поддержку оказала и живущая в Израиле Хана Ласман, которая сообщила о проекте своим друзьям. Подстегивало к борьбе за издание книги и то, что СМИ публиковали высказывания политиков о патриотизме, приправленные ложью».

 

Опровергнуть «истины» пуратов

Ласман рассказывает в книге как было на самом деле, а не как кто-то представляет себе события середины прошлого века на основе сложившейся исторической мифологии. В этих воспоминаниях фигурируют поляки, которые помогали евреям и которые их преследовали. Период, предшествовавший войне, также отчетливо отражен в заметках Ласмана. Тогда он обитал в Познани и рассказывает, как немногочисленной группе местных евреев жилось в городе, где были сильны антисемитские настроения. В целом их жизнь до начала Второй мировой войны можно было бы назвать нормальной, если бы не обыденные уколы в адрес еврейского населения города на улицах и в прессе. Ласман пишет, что антисемитизм, усилившийся в Польше во второй половине 1930-х, во время войны повлиял на отношение польского населения к преследованию евреев и Холокосту. Те поляки, которые помогали евреям или прятали их, боялись осуждения этого поступка со стороны других поляков. И это утверждение не из разряда тех, которые нужно доказывать. Это описание реальности, которую испытал на себе Ласман. Он не делает обобщений, не пишет о поляках, евреях, немцах, русских как о хороших или плохих нациях, пишет о конкретных людях, которых встречал на своем жизненном пути. У них определенные имена, лица, характеры. Одни совершают плохие поступки, другие – хорошие, иногда одновременно и плохие, и хорошие. Как это свойственно людям.

Не обобщения, а детализация событий – характерная черта Ласмана-писателя. Его друг Яаков Карч написал о книге «Воспоминания о трех мирах»: «Это не художественная литература, а, скорее, достоверные журналистские репортажи о битве за жизнь. Ноаха раздражали попытки подогнать времена войны и Холокоста к национальному эпосу, в котором важно не столько то, что было, сколько то, что должно быть. Результатом такой деятельности стали легенды, которые быстро обрели плоть». И эта особенность – квинтэссенция творчества Ласмана. Он описывает повседневную жизнь, а не помогает жить мифам.

Ласман хотел начать писать еще в конце войны, когда вышел из своего укрытия – лесной землянки. Его товарищи по жизни в оккупации смеялись над ним: «Ты хочешь вернуться в прошлое? Пережить это снова? Ты выжил. Живи». Он послушался их. Как и большинству других людей, переживших ужасные моменты войны, ему хотелось все это забыть, восстановить нормальный образ жизни. Это было нелегко. В 1945-м за плечами 21-летнего юноши был огромный массив страшных переживаний. Но Ласман сумел на какое-то время отвлечься от воспоминаний. Он оставил прошлое позади и стал жить, как тысячи других выживших.

Поворотным моментом для него стал 1979 г., когда в Западной Германии проходил судебный процесс над фольксдойче Леопольдом Пуратом, жандармом из лосицкого гетто. В начале войны Ноах бежал со своей семьей из Познани на восток Польши, в Подляшье, надеясь, что там будет безопаснее. И так они оказались в Лосице. 12 сентября 1939 г. город был захвачен немцами, но вскоре передан Красной aрмии. После заключения пакта Молотова–Риббентропа город вернулся под контроль Германии, и немцы принялись грабить и убивать евреев. Юденрат, созданный в городе в начале 1940 г. во главе с Гершоном Левиным, приказал отправить сотни еврейских рабочих на принудительные работы в трудовые лагеря. Позже в город было завезено много евреев из окрестных поселений. В декабре 1940 г. в Лосице организовали гетто. Время от времени евреев казнили. В мае 1942 г. количество жителей гетто Лосице достигло 6800 человек. Лишь несколько евреев выжили после пребывания в нацистcких лагерях смерти и вернулись в город в 1945 г., но были насильственно изгнаны польскими гражданами города, которые уже завладели еврейской собственностью.

Во время процесса Пурат защищался, делая абсурдные заявления: дескать, в Лосице он всего лишь переводил детей через улицу, следил, чтобы в домах были затемнены окна, оружия у него не было. Семь человек, одним из которых был Ласман, обвинили его в семи убийствах, но на каждое из убийств был только один свидетель. Военные подельники Пурата подтвердили его версию. И он был оправдан.

В 1985 г. Ноах решил продать свой успешный геологический бизнес партнеру и стал писать. Он объяснил побудивший его к этому импульс так: «После того суда я понял, что если мы, выжившие, не будем свидетельствовать, общественное сознание придет к пониманию „истины“ этих пуратов, которые будто бы просто переводили детей через улицу. Если я не опишу то, что пережил, то полным успехом увенчается план убийц, стремившихся истребить не только самих евреев, но и память о них».

 

Сергей ГАВРИЛОВ