«Как велит сердце»

Это вынесенное в заглавие название последнего фильма, в котором артист сыграл главную роль, могло бы послужить девизом его большого творческого пути. Десятки незабываемых образов, созданных Львом Свердлиным в театре и кино, согреты его сердцем. Они органично вошли в историю советского зрелищного искусства. Малой родиной будущего актера стала Астрахань, в которой с середины XIX в. разрешалось селиться еврейским купцам, ремесленникам и отставным рекрутам. Вероятно, к одной из этих групп и принадлежал Наум Свердлин, служивший помощником машиниста поезда. 3 ноября 1901 г. у него родился сын Лева. Мальчику не было и десяти лет, когда отец умер. Чтобы зарабатывать на жизнь, он трудился учеником сапожника, портного, столяра и киномеханика, в магазине готового платья, крендельной лавке и даже конюхом в цирке.

 

Под эгидой Мейерхольда

В 18 лет юношу призвали в ряды Красной армии, а после демобилизации он приехал в Москву поступать в театральный вуз. Лев издавна мечтал стать артистом, но первый экзамен в театре-студии Вахтангова он провалил. Его приняли в Театральный институт им. Луначарского (позже ГИТИС) на курс Всеволода Мейерхольда, называвшийся сперва экспериментальной театральной мастерской, а с 1923-го ставший государственным театром его имени (ГосТиМ).

Под руководством требовательного учителя Лев Свердлин упорно осваивал секреты актерского мастерства. Свою первую роль мужа ветреной Флоранс он успешно сыграл в фарсе «Великодушный рогоносец». В годы учебы не гнушался выступать в эпизодических ролях: чиновника и кредитора (комедия А. Сухово-Кобылина «Смерть Тарелкина»), солдатa и комиссара (спектакль С. Третьякова «Земля дыбом»), тренера, секретаря французской палаты, министра, апаша, парикмахера, негра, биомеханиста, руководителя спортплощадки, рабочего с винтовкой в постановках по романам «Даешь Европу» И. Эренбурга и «Туннель» Б. Келлермана, лакея и танцующего в парке («Учитель Бубус» А. Файко), акробата, товарища жениха и гостя («Мандат» Н. Эрдмана). И в каждом образе студент импровизировал в поисках особого подхода к его воплощению.

Мейерхольд по достоинству оценил талант молодого артиста и по завершению учебы в 1926 г. пригласил его в состав своего театра. Несмотря на сложный характер режиссера, Свердлин подчеркивал, что, «как ни горек был его хлеб в начале актерского пути», он был счастлив сотрудничать с Всеволодом Эмильевичем в ГосТиМе. «Фантазия Мейерхольда была безгранична и всегда неожиданна... В каждом отдельном случае он искал новые, своеобразные приемы художественного воплощения своего замысла». Значительными ролями, отлично сыгранными Свердлиным на этой сцене, стали: Аркашка Счастливцев («Лес» А.  Островского), лодочник («Рычи, Китай!» С. Третьякова), комдив Бой («Командарм 2» И. Сельвинского), техсекретарь Дундя («Выстрел» А. Безыменского), Гуго Нунбах («Вступление» по роману Ю. Германа) и комсомолец Сема Зельцер («Одна жизнь» Н. Габриловича по роману «Как закалялась сталь» Н. Островского).

Первоначально Свердлин пользовался в основном внешними средствами трактовки образа в стиле комедии дель арте. Он виртуозно владел системой биомеханики, акробатикой, танцами, трюками и шутками. Позже стал играть в более сдержанных и психологически глубоких формах. Его коллегами и друзьями стали Мария Бабанова, Эраст Гарин, Михаил Жаров, Игорь Ильинский, Николай Охлопков. Всего в этом театре Свердлин за 12 лет сыграл в 20 спектаклях. Творческий метод Мейерхольда пришелся не по нраву Сталину, и критика обрушилась на режиссера-новатора с обвинениями в эстетстве и формализме. В январе 1938-го театр закрыли, в 1939-м режиссера арестовали и через полгода расстреляли.

 

Неподражаемый мастер сцены

После разгрома ГосТиМа Лев Свердлин перешел в Театр им. Е. Вахтангова, главным режиссером которого был тогда Рубен Симонов. Здесь актер создал яркие образы в исторических драмах. Одной из первых его работ стала сыгранная в постановке «Человек с ружьем» по пьесе Н. Погодина предельно ответственная роль Сталина, с которой ему удалось справиться без пережима. Затем последовала главная роль солдата Семена Котко в спектакле по повести В. Катаева «Я, сын трудового народа». Своего персонажа, георгиевского кавалера и красноармейца, артист наделил отвагой и щедрым юмором. В 1939-м он в первый раз сыграл командарма Первой конной Буденного в пьесе А. Толстого «Путь к победе». А еще через год выступил в роли легендарного полководца Багратиона в спектакле В. Соловьева «Фельдмаршал Кутузов».

В первые два года войны Свердлин работал в Комитетe по делам кинематографии при Совнаркоме СССР. А в 1943-м в Ташкенте вернулся на сцену Театра Революции, которым руководил Максим Штраух, и сыграл там роль незадачливого кавалера Гвоздикова, пришедшего на свидание пьяным (по рассказу А. Чехова «Свидание хотя и состоялось, но...»). Этому коллективу (с 1954 г. – Театр им. В. Маяковского) актер отдал 23 года жизни, сыграв множество разноплановых ролей, каждой из которых стремился придать самобытность. Его героями стали коммунист Андрей Валько в «Молодой гвардии» по А. Фадееву (1947) и академик Верейский в «Законе чести» А. Штейна (1948), за что актер дважды получил Сталинскую премию. Ему снова была доверена роль Сталина в драме Н. Вирты «Великие дни», в которой он пытался совместить «величие вождя с простотой его поведения». Только после смерти тирана Льву Свердлину в 1954 г. было присвоено звание народного артиста СССР.

В последующие годы он замечательно играл сноба Бенждамена в водевиле Л. Хеллман «Леди и джентльмены» (1949), энергичного руководителя автозавода Степанова в пьесе С. Алешина «Директор» (1950), академика Квашина в «Третьей молодости» бр. Тур (1952), инфантильного Тихона в «Грозе» А. Островского (1953), главу династии корабелов Илью Журбина в «Семье Журбиных» В. Кочетова. Особенно удались ему образы коварного царедворца Полония в шекспировском «Гамлете» (1954), честного инженера Хлебникова в спектакле «Персональное дело» А. Штейна (1955), писателя-эмигранта Косогорова в пьесе «Побег из ночи» бр. Тур (1958), самоотверженного астронавта Ярослава в пьесе «Фауст и смерть» А. Левады (1961), мудрого деревенского писаря Аздака в «Кавказском меловом круге» Б. Брехта (1964). Последней стала его роль мечтателя-джентльмена Корнелиуса Мелоди в трагедии «Душа поэта» О'Нила, которую он сам и поставил в 1967 г.

 

«Кино – любовь моя!»

В этой страсти Лев Наумович признавался не раз. И действительно, в кинематографе он сумел проявить себя наиболее полно, создав целую галерею запоминающихся образов. Свердлин еще студентом дебютировал в немом кино в 1925 г., сыграв роль комсомольца Васи в драме «На верном следу» о жизни молодежи первых лет советской власти. А вернулся на экран спустя девять лет в картине «Мечтатели», снятой режиссером-дебютантом Давидом Марьяном по собственному сценарию. В ней он играл одного из главных героев – лезгина Баиза, солдата и шахтостроителя. Начиная с этой ленты, кинорежиссеры усердно эксплуатировали «восточные» черты лица артиста в образах героев разной национальности.

Следующим стал фильм «У самого синего моря» Б. Барнета (1936), в котором Лев Свердлин снялся в роли рыбака-азербайджанца Юсуфа. Успешным оказалось и его участие в картине бр. Васильевых «Волочаевские дни» (1937), где актер великолепно перевоплотился в образ японского полковника Усижимы. Тогда же сыграл вредителя-корейца Цоя в драме «На Дальнем Востоке», в 1938-м – сторожа-татарина в «Моих университетах» по М. Горькому, а в 1941-м – чукчу Тукая в «Романтиках» М. Донского. Были у него и другие удачные роли, сыгранные в 1939-м в картинах «Минин и Пожарский» (дворянин Орлов), «Всадники» (комиссар Чубенко) и «Юность командиров» (капитан Строев). В 1938 г. Лев Свердлин был награжден орденом Трудового Красного Знамени.

В годы войны самыми значимыми стали заглавные роли Свердлина в двух фильмах, снятых на Ташкентской киностудии: в исторической драме «Его зовут Сухэ-Батор» (1942) и комедии «Насреддин в Бухаре» (1943). Свердлин великолепно сыграл основателя Монгольской народно-революционной партии и вождя революции, наделив его твердой волей и человечностью без лишней монументальности. А в колоритном образе сказочного героя Ходжи Насреддина он раскрыл черты неунывающего весельчака и возмутителя спокойствия, находчиво сражающегося с жестоким эмиром.

В 1944 г. Лев Свердлин получил звания заслуженного артиста Узбекской ССР и РСФСР. Тогда же он снялся в картинах «Давид-Бек» в роли русского посла, «Фронт» – члена Военсовета фронта Гайдара, «Дни и ночи» – генерала Проценко, «Свадьба» – шарманщика. Но, пожалуй, самым крупным успехом Льва Свердлина тех лет стала роль военного фотографа Миши Вайнштейна в мелодраме Александра Столпера «Жди меня» по сценарию К. Симонова. Актер вложил в своего обаятельного персонажа еврейскую душу – верного друга, добряка, бесшабашного и мужественного воина, погибающего в воздушном бою. Его реальным прототипом был убитый на фронте фотокорреспондент Михаил Бернштейн.

И в послевоенный период спрос на талантливого опытного киноактера Свердлина неизменно оставался высоким. Нередко ему приходилось создавать неприметные и малопривлекательные образы (того же Буденного с калмыцкими скулами и лихо закрученными усами в лентах «Олеко Дундич» и «Неуловимые мстители», японского консула в «Крейсере „Варяг“», революционера Эрнандеса в «Кубинской новелле» и др.). Но к каждому из них он старался подходить творчески, отыскивая психологически достоверные черты. Впечатляющими стали такие персонажи в кино, как хищный чукотский эксплуататор Алитет в драме Марка Донского «Алитет уходит в горы» (1948) и Залкинд у Столпера в «Далеко от Москвы» (1950). В разгар антисемитских кампаний образ секретаря горкома и парторга строительства нефтепровода Михаила Борисовича Залкинда в исполнении Льва Свердлина оказался более чем примечательным. Артист убедительно показал в нем человека честного и принципиального. За исполнение этой роли он в третий раз был удостоeн Сталинской премии.

Наиболее комфортно Свердлин чувствовал себя в амплуа положительного героя – умного, благожелательного, порядочного, каким он и был сам. Такими получились у него Николай Орлов, отец Тани в фильме «Разные судьбы» (1956), и отважный комиссар милиции Иван Кречетов в «Ночном патруле» (1957). Такими предстали перед зрителем и последние герои Свердлина – агроном Ибрагим Каримов («Как велит сердце») и пожилой оценщик Грегори Соломон («Цена»). В 1967-м за выдающиеся достижения в кинематографии он получил орден Ленина.

В образе Каримова актер блистательно сыграл благородного и мудрого старика, которого не сломили ни разлад в семье, ни болезнь и необходимость уступить место молодому специалисту. Михаил Калик в 1969 г. экранизировал пьесу Артура Миллера, в которой американские евреи братья Франк приглашают маклера Соломона для оценки мебели умершего отца. Лев Свердлин изобразил его балагуром и ловкачом, прошедшим суровую школу жизни, который страдает от одиночества и не может понять родных братьев, не желающих прощать друг другу старые обиды. «Люди, что с вами стало?» – восклицал по ходу действия герой, будто обращаясь к нынешнему и грядущим поколениям. Поразительно, как советская цензура после Шестидневной войны пропустила ленту с еврейской темой. После отъезда Калика в Израиль ее редко показывали по ТВ и без указания фамилии режиссера. Соломона дублировал из-за болезни Льва Наумовича его коллега В. Якут-Абрамович. А ведь ранее он сам мастерски озвучил около 30 художественных и мультипликационных фильмов.

 

«Счастье быть нужным людям»

Свердлин видел свое призвание и смысл жизни в том, чтобы игрой в театре и кино доставлять духовное наслаждение зрителям, передавать свой богатый актерский опыт ученикам, которых у него было немало. Ведь еще в 1924–1931 гг. он преподавал в драматической студии при Узбекском институте в Москве, готовил кадры для национальных театров. А с 1962-го работал художественным руководителем актерского курса во Всесоюзном институте киноактеров, затем и в ГИТИСе, был требовательным и тактичным педагогом. В книгах «Путь к образу» (1953), «Разговор с товарищами по искусству» (1960) и «Статьи. Воспоминания», изданной посмертно в 1979 г., он размышляет о специфике актерского мастерства и своих творческих поисках, об ответственности художника за собственный вклад в искусство.

Льву Наумовичу выпало счастье встретить женщину, ставшую его единственной любовью и подругой жизни. Еще работая в театре Мейерхольда, молодой актер обратил внимание на студентку Александру Москалеву, на восемь лет младше его. Она очаровала Льва не только выразительной внешностью, но и сценическим талантом, живым умом, искрометным чувством юмора. Сначала между Александрой и Львом отношения были чисто дружеские, но вскоре они поняли, что жить друг без друга не могут. Александра Яковлевна стала заслуженной артисткой РСФСР, получила орден «Знак почета» и оставалась прекрасной хозяйкой дома, постоянно заботилась о муже, умело гасила его вспыльчивость. А он всю жизнь обожал свою Шурочку, был нежным и верным супругом. В 1945 г. они пережили страшное горе – смерть от туберкулеза 16-летнего сына.

Летом 1965-го Свердлин перенес тяжелую операцию, после которой несколько месяцев не мог оправиться. В начале октября он вернулся на сцену и в течение трех лет чувствовал себя сносно. Осенью 1968-го, впервые в жизни поехав по турпутевке в Японию, почувствовал недомогание и досрочно вернулся домой. В феврале 1969-го врачи обнаружили у него рак поджелудочной железы, но скрыли от больного страшный диагноз. Через неделю Лев Наумович отправился в Ялту на съемки своего последнего фильма, а затем лег в клинику, где ему сделали новую операцию, которая уже ничего не решала. В начале июня его выписали домой, а 29 августа Льва Свердлина не стало.

Его похоронили на Новодевичьем кладбище неподалеку от могилы Марка Бернеса, который скончался девятью днями раньше. Актриса Москалева десять лет спустя, узнав, что тоже больна раком, приняла смертельную дозу снотворного. Она погребена рядом с мужем. Светлую память о корифее советского театра и кино Льве Наумовиче Свердлине хранят его бесчисленные поклонники.

 

Давид ШИМАНОВСКИЙ