Прощание с эпохой

«А ты знаешь, что у вас в Мюнхене живет потрясающий человек, ветеран, герой, о котором просто необходимо написать в майском номере твоего журнала?» – спросила меня, новоиспеченного редактора журнала «У нас в Баварии», главный редактор журнала «У нас в Гамбурге» Елена Строяковская. Был апрель 2011 г., я готовилась к выпуску очередного номера и, конечно, сразу ухватилась за такую возможность.

Звоню по телефону. Бодрый мужской голос на мою просьбу о встрече отвечает: «Приходи, конечно. Только не в понедельник, среду и пятницу – в эти дни у меня тренировка». Договорились на четверг, и до самой встречи я все ломала голову, подсчитывая: человеку, который прошел всю войну, должно быть около 90 лет. Какая может быть тренировка?

Оказывается, может, если этот человек – Давид Душман («ЕП» писала о нем в марте 2015 г.). Могут быть и тренировки три раза в неделю, и «Мерседес», за рулем которого он ездил, и благодарные ученики разных возрастов. Могут быть остроумные шутки, бесконечные сигареты, частые посиделки с воспоминаниями под водочку…

В общем, интервью получилось на славу. Одно название чего стоит: «Мушкетер, танкист и… рыцарь спортивного образа»! Но этой публикацией дело не закончилось: мы стали встречаться, общаться, одним словом дружить. Результатом бесед-воспоминаний стали две книги. Книга на русском языке (книги можно приобрести, написав по мейлу: info@beiunsinbaern.de) называется «То, что Доктор прописал» (Доктором в мире фехтования называли Давида Александровича за то, что он окончил медицинский институт, и за точные «диагнозы», которые он ставил, анализируя бои, оценивая перспективы спортсменов). На презентацию книги в Москве собралась вся верхушка общества «Спартак», где тренировал Душман, и многие из его учеников, в том числе и самая главная, самая любимая, самая заслуженная – олимпийская чемпионка Валентина Сидорова.

А презентация немецкого перевода этой книги состоялась уже в Олимпийском музее в Лозанне. В этом нам помог президент Международного олимпийского комитета Томас Бах (в прошлом, кстати, фехтовальщик). Бах искренне восхищался Давидом Душманом, считал его своим учителем. Немецкий перевод книги мы решили назвать «Krieg und Frieden ... und Sport!» Отсылка к толстовскому роману-эпопее неслучайна: судьба Давида Душмана – это эпопея XX столетия, отразившегося в жизни одного необыкновенного человека… Дадим слово ему самому.

 

«Случайное» фехтование

Когда мне исполнилось семь лет, мы переехали в Москву. Мой отец был начальником санитарной части Института физкультуры. Мы жили на территории этого института, поэтому я с детства был тесно связан со спортом: играл в теннис, футбол, особенно в плавании у меня были хорошие результаты. Но тут произошел случай, который определил всю мою дальнейшую жизнь. Однажды, играя, я выпал из окна на втором этаже, упал на асфальтовые плиты и отбил себе левую сторону тела. Итог: серьезно заниматься плаванием я уже не мог. А рядом с нами жил самый выдающийся тренер по фехтованию Тимофей Иванович Климов. Он был другом отца и предложил мне позаниматься у него… Поначалу все это мне показалось ерундой, но из уважения к папе я решил разок сходить на тренировку. И, вы знаете, мне очень понравилось. А уже в 1940 г. я стал чемпионом Москвы.

 

Начало войны

В 1941 г. я окончил школу. Все десять лет сидел за одной партой с Колькой Озеровым, знаменитейшим в будущем спортивным комментатором. 22 июня, в первый день войны я был в парке Горького, где проходили соревнования на первенство Москвы. Там и услышал о мобилизации. Побежал записываться в добровольцы, а мне говорят: «Ты чемпион Москвы и можешь получить бронь». Пришлось устроить скандал. И вот на десятый день войны я был призван в армию.

 

В танке

2 июля 1941 г. я был направлен в танковую часть. В это время никаких училищ, разумеется, не было. Нас побрили наголо и построили на площади перед Белорусским вокзалом. Формировалась 2-я Московская добровольческая мотострелковая бригада. Часть людей отправили учиться на танкетки, часть – на мотоциклы, а часть – на танки. Я попал в последнюю группу. Нас учили в полевых условиях в лагерях под Москвой. Потом – переместились под Смоленск. А оттуда погнали на фронт. Танки, в которые нас посадили, были маленькими, БТ-2, заправлялись они не солярой, а бензином, горели как спички, и, конечно же, никакого сопротивления немецким танкам оказать мы не могли. И когда в первый раз наша бригада встретилась под Ельней с танковой армией Гудериана, она разнесла нас в пух и прах… А вот уже под Курском мы получили хорошие машины – легендарные Т-34.

 

Освобождение Освенцима

Всю войну я прослужил в танковых войсках. Когда мы были под Варшавой, по рации сообщили командиру части, что надо помочь освободить людей из концлагеря Освенцим, поломать там ограждение. Наша бригада состояла примерно из 15 танков, и мы погнали туда. Там мы и увидели этот кошмар: люди были как живые скелеты, только глаза торчали на лицах… Немцев уже не было, они сбежали. Танками мы проломили проволочные заграждения, снесли столбы, на которых они крепились, отдали узникам все, что у нас было из еды (Боже, как эти изможденные люди ее хватали!), – и уехали воевать дальше.

 

Похороны «усатого черта»

День похорон Сталина запомнился мне на всю жизнь. Я, как и миллионы советских людей, был уверен, что он в этих чудовищных репрессиях не виновен. Что это делал кто-то за его спиной, и если бы правду узнал «отец народов», то злодеям бы не поздоровилось. Но как же было до него достучаться?..

Представляете, каким я был доверчивым идиотом: усатый черт посадил и погубил моего отца, а я на фронте кричал в атаке: «За Родину, за Сталина!»

Помню, как переживал в этот день: на похоронах в толпе мне оторвали все пуговицы, но я еще легко отделался: вы ведь знаете, что в тот день в давке погибло много людей…

Понимание того, кем Сталин был на самом деле, пришло после исторического выступления Хрущева. Мы все ему поверили как-то сразу. Когда исчезли портреты, когда не стало ежедневной пропаганды «отца народов», когда прошло какое-то время после похорон – и ничего страшного для страны не произошло, и тут же нашелся ответ на вопрос: «А если не Сталин, то кто?!». Как будто у жителей многомиллионной страны спала с глаз пелена – поверить в простую истину, что именно «вождь народов» и есть главный злодей, оказалось на удивление легко.

Очень быстро после смерти Сталина (примерно через год) нас с мамой вызвали в военную прокуратуру. Там перед нами вежливо извинились, сказав: «Ваш отец и муж был честным человеком, произошла трагическая ошибка». В качестве «извинения» предложили маме трехмесячный папин оклад. Я маме эти деньги, конечно же, брать не разрешил – разве можно искупить вину за изломанную судьбу родного человека деньгами?!

 

От инвалида – к тренеру

Вернувшись после демобилизации в Москву, я придумал для себя особую тренировку: полминуты в день, минуту, две… ведь после последнего ранения я не мог сделать и трех шагов без того, чтобы у меня не пошла кровь. Врачи озвучили «приговор»: инвалид на всю жизнь. Но уже в 1951 г. я стал чемпионом СССР и выступал до 1958-го. А потом началась тренерская работа.

 

Пятая графа

Антисемитизм в СССР был всегда. Просто меня это не касалось: при мне «еврейский вопрос» старались не решать – я мог и на пятерых броситься с кулаками. Даже еврейских анекдотов в моем присутствии старались не рассказывать.

Мир фехтования тоже не был свободной от антисемитизма зоной. Среди спортсменов было много евреев: Ракита, Крис, Мидлер, Витебский, Тышлер… Многие из них – чемпионы мира и олимпийские чемпионы.

Я сам, например, был свидетелем разговора, когда начальник международного отдела спорткомитета спросил старшего тренера нашей команды, который представлял ее на выезд: «У вас нет людей с русскими фамилиями, что ли?» И тому пришлось вычеркнуть нескольких человек и взять других спортсменов, не таких сильных, но зато с «правильными» фамилиями.

Да я и сам был невыездной. Отговорка была одна: «Не прислали на вас документов». Это было противно и унизительно. Тогда я и начал задумываться об эмиграции.

 

Переезд в Германию. Ирония судьбы

Ирония судьбы: из армии я демобилизовался 16 июня 1946 г., а в Германию переехал 16 июня 1996 г., то есть ровно через 50 лет.

В Германию я часто приезжал на ежегодные фехтовальные турниры по приглашению известного немецкого тренера Эмиля Бека. На этот турнир всегда приезжали три состоятельные немки – фанаты этого вида спорта (а может, меня?). Одна из них разыскала меня в Австрии и пригласила в Мюнхен, ей очень хотелось меня заполучить, ведь я считался лучшим женским тренером по фехтованию в мире. Тут как раз наступило время эмиграции, я забрал свою семью и переехал в Мюнхен.

 

Моя Валя

Когда я увидел девятилетнюю Валю Сидорову, посмотрел в ее серые глаза, то сразу понял – это настоящая чемпионка, такие рождаются раз в сто лет. «Эту девочку я забираю себе!» – вынес я приговор сроком на 24 года. Ровно столько я тренировал мою Валю.

Во время своей спортивной карьеры Валя часто побеждала не благодаря, а вопреки. Ей было нелегко с таким тренером, как я. И не только в силу моей строгости и требовательности, а еще и потому, что я как еврей и «сын врага народа» был «невыездным»… Многим моим воспитанникам это мешало достойно выступать, отсутствие тренера даже при самой лучшей подготовке спортсмена – это серьезный негативный фактор, часто влияющий на исход боя.

Поэтому Вале всегда было труднее, чем другим: она почти всегда выступала на международных соревнованиях без тренера. И тем не менее побеждала! Выиграла все, что можно: чемпионаты России, Европы, мира, Олимпийские игры. Просто она была действительно очень сильная и целеустремленная! Моя гордость, моя самая большая тренерская удача…

 

Ольга КОТЛИЦКАЯ

 

P. S. Валентина Сидорова пережила своего учителя всего на несколько дней. В тот самый день, когда на еврейском кладбище Мюнхена прощались с Давидом Душманом, в Москве перестало биться ее сердце, она умерла от тяжелой болезни.