«Никогда мне этого не забыть, даже если бы я жил вечно»

«Я верю Гитлеру больше, чем всем остальным. Он один сдержал свои обещания, все свои обещания, данные еврейскому народу…» Это – цитата из знаменитой книги «Ночь», которую написал Эли Визель, известный литератор, журналист и общественный деятель, лауреат Нобелевской премии.

 

Из мрака – к свету

Родился Эли в Сигете, в Северной Трансильвании (ныне территория Румынии) в религиозной еврейской семье Шлойме Элиши Визеля и его супруги Сары (Суры) Фейг, придерживавшихся традиций вижницкого хасидизма. В семействе кроме сына было еще три дочери – Беатрис, Хильда и Ципора. В доме говорили на нескольких языках, но в первую очередь – на идише, на котором Эли и получил традиционное начальное еврейское образование.

В 1940 г. по решению Второго Венского арбитража, а фактически – в результате политического сговора между нацистской Германией и фашистской Италией – Северная Тран­сильвания перешла от Румынии к Венгрии. Поначалу ни евреи, ни цыгане не почувствовали, какую беду готовит им грядущий день. И когда из Польши после вторжения туда гитлеровских полчищ начали доползать слухи о расправах над евреями, в Сигете, как и в других городках Северной Трансильвании, иудеи склонны были относить это к «неправильному» поведению польских соплеменников. И в семье Визеля полагали, что евреям не стоило восставать против немцев, как это произошло в Варшавском гетто, а перетерпеть, пока окончится вой­на, и таким (весьма сомнительным) способом, сохранить свои жизни, не навлекая на себя гнева оккупантов.

Дальнейшие события показали, насколько глубоким было заблуждение наивных обывателей. В мае 1944 г. правительство Венгрии под давлением из Берлина начало депортацию евреев в лагеря смерти. Эта волна быстро докатилась и до Сигета. Все еврейское население города было в одночасье отправлено в Освенцим. «„Быстрее! Пошевеливайтесь, бездельники!“ – орал венгерский жандарм. Вот тогда-то я и начал их ненавидеть, и эта ненависть – единственное, что связывает меня с ними и сегодня. Это были наши первые мучители. Это были первые образы ада и смерти», – вспоминал в автобиографической книге «Ночь» Эли Визель.

На руку Эли был нанесен татуированный номер «A-7713». «Никогда мне не забыть эту ночь, первую ночь в лагере, превратившую всю мою жизнь в одну долгую ночь, запечатанную семью печатями, – писал он впоследствии. – Никогда мне не забыть этот дым. Никогда мне не забыть эти лица детей, чьи тела на моих глазах превращались в кольца дыма на фоне безмолвного неба. Никогда мне не забыть это пламя, навсегда испепелившее мою веру. Никогда мне не забыть эту ночную тишину, навсегда лишившую меня воли к жизни. Никогда мне не забыть эти мгновения, убившие моего Бога и мою душу; эти сны, ставшие горячей пустыней. Никогда мне этого не забыть, даже если бы я был приговорен жить вечно, как сам Бог. Никогда».

Семью Визель разделили. Мать Эли и младшая из трех сестер были умерщвлены в газовой камере. Старшие девочки, Беатрис и Хильда, сумели выжить в лагерном аду. Эли и его отца определили в освенцимский трудовой лагерь Моновиц.

Восемь долгих месяцев они продержались рядом. На лагерных нарах наступило полное прозрение – у тех, кто не мог до депортации представить себе реальности окончательного решения еврейского вопроса: «…Уничтожить целый народ? Истребить народ, разбросанный по многим странам? Столько миллионов! Каким образом? И это в середине XX века! Людей интересовало всё: военная стратегия, дипломатия, политика, сионизм – всё, кроме собственной судьбы».

Зимой 1944–1945 гг. Эли и Шлойме были перегнаны «маршем смерти» из Освенцима в Бухенвальд. Вскоре по прибытии в этот лагерь Шлойме жестоко избил надзиратель. Потом отец Эли вступил в драку с несколькими заключенными, которые пытались отнять у него, обессилевшего, миску с едой. В итоге организм далеко не молодого уже человека не выдержал. Вот как описал этот трагический финал Эли Визель: «Этот врач приходил единственно за тем, чтобы покончить с больными. Я слышал, как он орал, что они бездельники, что им просто хочется поваляться в постели… Я мечтал схватить его за горло, задушить. Но у меня уже не было ни смелости, ни сил. Я был прикован к умирающему отцу. Я до боли сжимал руки. Задушить врача и всех остальных! Сжечь весь мир! Убийцы отца!»

 

Да где же Бог, где он?

Многие печатные издания обошла фотография, запечатлевшая заключенных в одном из бараков Бухенвальда. Но далеко не всем известно, что на этом фото, на втором из четырех ярусов, где располагались постели узников, можно увидеть Эли Визеля. Ужасы Холокоста поколебали в нем привитую с детства веру во Всевышнего: «Трое приговоренных со связанными руками, и среди них – мальчик, ангел с печальными глазами… Трое приговоренных вместе встали на табуреты. На три шеи одновременно накинули петли.

– Да здравствует свобода! – крикнули двое взрослых.

А мальчик молчал.

– Да где же Бог, где Он? – спросил кто-то позади меня.

По знаку коменданта опрокинулись три табурета… И голос внутри меня ответил:

– Где Он? Да вот же Он – Его повесили на этой виселице…» Но позднее к вере Визель вернулся с новой силой.

…И вот пришло освобождение. Кончился казавшийся бесконечным ужас. Эли, в котором накопилось столько боли, столько ненависти к нацистам, был поражен поведением значительной части совсем еще недавних узников, да и собственным в какой-то степени тоже: «Став свободными людьми, мы прежде всего набросились на еду. Ни о чем другом мы не думали. Ни о мести, ни о родных. Только о хлебе. И даже когда мы наелись, о мести никто не думал. На следующий день несколько молодых ребят отправились в Веймар в поисках картошки и одежды, а потом – к девицам. И ни малейшей мысли о мщении».

За ворота лагеря Эли Визель вышел уже не тем человеком, которого отправляли с семьей в неизвестность, оказавшуюся в тысячи раз страшнее самых страшных снов: «Ночь миновала. В небе сияла утренняя звезда. И я тоже стал совсем другим. Прежний я – мальчик, изучавший Талмуд, – исчез в языках пламени. Осталась лишь похожая на меня оболочка. Черное пламя проникло в мою душу и испепелило ее».

После вой­ны Эли и еще около четырехсот еврейских детей и подростков, освобожденных из концлагерей, были определены в приют города Экуи в Верхней Нормандии и некоторое время жили там под эгидой еврейской организации. Первым делом Эли занялся розыском родных. В Париже, в одном из приютов, он нашел живыми двух своих сестер – Беатрис и Хильду. Позже они уехали из Франции за океан. А Эли поступил в Сорбонну, где изучал философию, психологию и литературу. Затем занялся журналистской деятельностью, волей судьбы оказавшись в Индии, где провел целый год. В 1949-м Эли отправился в провозгласивший свою независимость Израиль в качестве корреспондента-международника французской газеты L’Arche, но вскоре ежедневная израильская газета «Едиот Ахронот» пригласила его на должность своего спецкора во Франции.

Визель поставил перед собой важную цель: донести до мира правду о Катастрофе европейского еврейства, очевидцем которой он стал, потеряв в пламени Холокоста родителей и сестру. В 1955 г. Эли отправился на жительство в Соединенные Штаты, и в 1963-м получил американское гражданство. Через шесть лет он женился на Марион Эстер Роуз родом из Австрии, для которой этот брак был вторым. У Эли и Марион, также прошедшей через лагеря смерти, появился на свет сын, который в честь отца Эли был назван Шлойме Элишей. В 1961 г. Визель освещал суд над Адольфом Эйхманом, отвечавшим в нацистской Германии за «окончательное решение еврейского вопроса». В 1987 г. Визель и сам выступил в качестве свидетеля в суде над еще одним нацистским преступником – «лионским мясником» Клаусом Барбье. В 2015 г. Визелю было присвоено звание Почетного гражданина Иерусалима.

Свою литературную деятельность Эли начал на языке, который был для него родным, – на «мамэ-лошн», и первые его писательские пробы пера были посвящены жутким реалиям Освенцима и Бухенвальда.

Уже через год после эмиграции в США Визель издал первую свою книгу с красноречивым названием «А мир молчал». Кричащая правда о Холокосте, изложенная человеком, пережившим ужасы концентрационных лагерей, поистине шокировала. Но книга была написана на идише и увидела свет в Аргентине, что ограничило и число ее читателей, и сферу распространения одного из первых в послевоенной истории свидетельств о трагедии еврейского народа и чудовищных преступлениях нацистских палачей. Понимая, что к своему автобиографическому произведению необходимо привлечь более широкое читательское внимание, Эли решил издать сокращенный и адаптированный вариант книги на французском. Это произошло в 1958 г. В этой версии книга получила новое название – «Ночь». Приведем частично раскрывающую смысл этого названия цитату из книги: «Столько событий произошло всего за несколько часов, что я совершенно утратил представление о времени! Когда мы покинули свои дома? А гетто? А поезд? Прошла только неделя? Или ночь – только одна ночь?»

А еще ночь у автора – символ абсолютного зла и полного мрака, в который не проникает даже слабый луч надежды. Такое ощущение испытывали узники лагерей, где каждый день мог оказаться для любого из них последним. Предисловие к книге Визеля написал французский лауреат Нобелевской премии в области литературы Франсуа Мориак.

Произведение принесло Эли Визелю широкую известность. Оно было переведено на 18 языков и разошлось общим тиражом 8 млн экземпляров. Следует признать: первоначальное название книги более точно отражало авторский замысел, заключавшийся в том, чтобы показать: преступления нацизма совершались при молчаливом попустительстве мировой общественности и большинства населения тех стран, где они совершались, а такое молчание, по сути своей, преступно.

 

«Евреи молчания»

После краха нацизма Визель захотел узнать и своими глазами увидеть, как живется его соплеменникам при коммунистической диктатуре. Он получил разрешение побывать в Советском Союзе и совершил поездку, встретившись за время своего пребывания в СССР со множеством соплеменников в разных городах страны, где, как это декларировалось в музыкально-поэтическом творчестве, «с каждым днем всё радостнее жить». Разумеется, ожидать откровенных признаний от большинства собеседников Визелю было трудно, но общая картина положения советских евреев вырисовывалась для него достаточно четко: он понимал больше, чем говорилось, и видел то, что сопровождавшие иностранного гостя старались скрыть от его глаз. Итогом поездки стала написанная Эли Визелем книга, которой он дал название «Евреи молчания». Свою задачу автор усматривал не только в том, чтобы привлечь внимание к фактической дискриминации евреев, их языка и культуры в советской державе. Книга стала горьким упреком еврейскому миру, безучастно взирающему на происходящее с соплеменниками, и в этом Визель усматривал одну из причин тех серьезных проблем, с которыми сталкивается его народ.

Литературным творчеством, хотя Эли Визель и написал более сорока книг, изданных на идише, иврите, французском и английском, его деятельность не ограничивалась. Он преподавал в Йельском, Бостонском университетах и в Университете Джорджтауна, был заслуженным профессором иудаики Сити-колледжа в Нью-Йорке и заслуженным профессором гуманитарных наук в Университете Бостона. В 1978–1987 гг. Визель возглавлял в США Президентскую комиссию по Холокосту, которая учредила ежегодные дни поминовения жертв нацизма, планировала исследовательские программы и проводила тематические конференции. В 1980–1986 гг. он председательствовал в Американском мемориальном совете по Холокосту и не шел ни на какие компромиссы в вопросах сохранения памяти о Катастрофе европейского еврейства. «Забыть о людях, о миллионах невинных жертв расовых чисток, осуществленных Гитлером, это значит убить этих людей еще раз», – подчеркивал Визель, решительно выступая против попыток пересмотреть события истории, принижая масштабы трагедии еврейского народа или даже ставя под сомнение сам факт Холокоста.

В 2002 г. Визель поселился в своем родном городе Сигет, именно в том доме, откуда его семью депортировали в Освенцим более полувека назад, – ради того, чтобы создать здесь музей памяти Холокоста. На открытии музея он попросил румынскую молодежь об одном: «Когда у вас будут дети, скажите им, что вы видели в Сигете еврея, который рассказывал вам эту страшную историю».

В 2004 г. Визель отказался от высшей почетной награды Румынии после того, как она была вручена деятелям националистического толка, поскольку не посчитал для себя возможным быть в одном ряду с «антисемитами, отрицающими факт Холокоста». В том же году на конференции ООН, посвященной проблемам антисемитизма, Визель обвинил некоторые мусульманские страны в том, что они используют действия израильских властей как повод для демонизации не только Израиля, но и всего еврейского народа.

Неудивительно, что со стороны отрицателей Катастрофы в адрес Эли Визеля не раз звучали угрозы. А 1 февраля 2007 г., во время проходившей в Бостоне конференции по проблемам ограничения насилия в мире, Визель стал объектом нападения со стороны представившегося журналистом 22-летнего отрицателя Холокоста Эрика Ханта. Тот попытался силой похитить узника двух лагерей смерти, но не сумел этого сделать и скрылся с места преступления. Лишь по прошествии нескольких недель полицейским удалось задержать злоумышленника. «Я собирался привести Визеля в свой номер, где бы он честно ответил на мои вопросы по поводу того, что его документальные мемуары о Холокосте под названием „Ночь“ являются абсолютным вымыслом. Я следил за ним и надеялся прижать его к стенке, чтобы он, в конце концов, просто вынужден был сказать правду перед камерой», – было написано Хантом на антисемитском интернет-сайте, который вскоре после этого был закрыт.

В 1986 г. Эли Визелю была присуждена Нобелевская премия – «За приверженность тематике, посвященной страданиям еврейского народа, жертвам нацизма». Его удостоили Нобелевской премии мира – Нобелевский комитет посчитал, что вклад Визеля в борьбу за будущее без нового Холокоста более весом, нежели его достижения на писательском поприще. В качестве авторитетного правозащитника Эли Визель инициировал в 2010 г. международную кaмпанию в поддержку Михаила Ходорковского.

Визеля глубоко уважали и высоко ценили в Израиле. Известно, что он дважды получал предложение выдвинуть свою кандидатуру на пост главы еврейского государства, но от этой идеи отказался, полагая, что и без того делает все, что в его силах, для своего народа. Вместе с супругой, переводившей его книги на английский язык, Эли Визель учредил специальный Фонд памяти о Холокосте, целью которого стала непримиримая борьба с расовой нетерпимостью, проявлениями межнациональной ненависти и розни.

Однако в декабре 2008 г. руководство фонда заявило, что почти все его активы (около 15,2 млн долл.) пропали в результате мошеннических махинаций компании Бернарда Мэйдоффа. Стоит напомнить, что этот печально известный бизнесмен и бывший председатель совета директоров Фондовой биржи был обвинен в создании крупнейшей финансовой пирамиды. Суд Нью-Йорка приговорил его к 150 годам тюремного заключения (недавно Мэйдофф скончался в тюрьме). И сам Визель также потерял тогда значительную часть своих личных сбережений. Он был доверчивым человеком, что сыграло с ним злую шутку.

Эли Визель удостоился многочисленных наград, в том числе – американской президентской медали Свободы, Национальной гуманитарной медали США, Золотой медали Конгресса США, президентской медали Израиля, Премии имени Зеэва Жаботинского, Премии имени Теодора Герцля Всемирного еврейского конгресса. К слову, на церемонии вручения последней из перечисленных наград присутствовавшая там Хиллари Клинтон назвала двух великих людей еврейского происхождения в Европе – Теодора Герцля и Зигмунда Фрейда, на что Эли Визель мгновенно отреагировал: «Слава Богу, что эти два человека никогда не встретились. Представьте, что Герцль приходит к Фрейду и произносит, имея в виду мечту о еврейском государстве: „Мне приснился сон…“, – а тот ему в ответ: „Присаживайтесь и расскажите мне подробнее о своей матери“».

Приведем фрагмент интервью Эли Визеля венгерскому журналу «168 часов»:

«– Если бы можно было в связи с прошлым и с настоящим задать себе самому всего один вопрос, то что бы это был за вопрос?

– (Задумавшись) Пожалуй, вопрос „Почему?“. Ведь люди, пережившие Холокост, думали, что не будет больше антисемитизма. Потому что они видели антисемитизм. Люди думали, что не будет больше ненависти, но ненависть есть и сегодня. Причем на более высоком уровне. Об этом свидетельствуют террористические акты в мире. Об этом говорит тот факт, что Израиль все еще борется за свое существование. И вот я задаю себе вопрос: почему эта ненависть возникает вновь и вновь?

– Но ведь и до, и после Холокоста в истории человечества были массовые убийства…

– Холокост – это совсем другое. Впервые в истории человечества приговорили к смерти народ, хотели уничтожить евреев как народ. И не за какие-то преступления, нелояльность властям, не за то, что они говорили или не говорили, не за то, что они имели или не имели, а только за сам факт принадлежности к данному народу…

– Вы простили венгерскому народу массовые казни евреев в конце вой­ны, в 1944-м?

– Я не верю в коллективную вину. Потому что я слишком хорошо знаю, что значит быть народом с клеймом коллективной вины. Виновны только те люди, полицаи, лица, прислуживавшие нацистскому режиму (все они – преступники), которые помогали, способствовали тому, чтобы евреев избивали, унижали, везли в концлагеря, бросали живыми, со связанными руками, в Дунай, те, которые лично убивали евреев. Если кто-то из них сегодня жив – он преступник и должен ответить за те злодеяния, у которых нет срока давности. Но вот их дети – невиновны. Но они ответственны за то, чтобы сохранить память о том, что происходило здесь, в Венгрии, с евреями. И по всей Европе тоже».

До последнего дня жизни Эли Визель продолжал оставаться борцом за лучшее будущее, которое невозможно построить, не усвоив уроки мрачного прошлого. Из жизни он ушел 2 июля 2016 г. в Бостоне. Выступая после его кончины, в очередной День памяти жертв Холокоста, в Мемориальном музее в Вашингтоне, тогдашний президент США Дональд Трамп сказал: «Печально, что в этом году впервые мы отмечаем День памяти без Эли Визеля, великого человека, великой личности. Его отсутствие оставляет незаполненное пространство в наших сердцах, но его дух наполняет этот зал. Это как дух нежного ангела, который пережил ад и чье мужество до сих пор освещает нам путь во тьме…»

А эти слова были произнесены в связи с кончиной Эли Визеля премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяxу: «В ночи Холокоста, который унес жизни шести миллионов наших братьев и сестер, Эли Визель был лучом света и примером бесконечной человечности и доброты».

 

Фрэдди ЗОРИН