Отец советской физики

Заслуги Абрама Федоровича перед советской наукой трудно переоценить, они всем хорошо известны, и они создали Абраму Федоровичу тот огромный авторитет и славу в широких кругах советского народа, которые мы все также хорошо знаем. А. Ф. Иоффе был настоящим основоположником советской физики... При всем этом самое замечательное состоит в том, что А. Ф. Иоффе был не только основоположником советской физики, но до самого последнего дня своей долгой и счастливой жизни был одним из самых активных ученых нашей страны.

            Академик Л. А. Арцимович

 

«Если вы уже устали, сели-встали, сели-встали»

«Отцом советской физики» называли академика Абрама Федоровича Иоффе еще при жизни. Он был настолько популярен и известен – и не только в профессиональной среде, – что попал в песню Высоцкого. Если помните, Всесоюзное радио каждое утро начинало с гимнастики – бодрый голос диктора взывал к не успевшим стряхнуть с себя остатки сна согражданам: «Начинаем утреннюю гимнастику». Тем самым настраивая на очередной тяжелый рабочий день. Высоцкий весьма остроумно спародировал этот непременный атрибут советской жизни:

Если вы уже устали,

Сели-встали, сели-встали.

Не страшны вам Арктика с Антарктикой.

Главный академик Иоффе

Доказал: коньяк и кофе

Вам заменят спорт и

Профилактика.

Ученых с фамилией Иоффе в стране был не один десяток, но главным – один, и слушатели барда прекрасно понимали, о каком Иоффе идет речь. Как и иронию певца насчет коньяка и кофе, которые в ту пору пребывали в дефиците.

 

Путь к Рентгену

Он родился 29 октября 1880 г. в небольшом городке Ромны Полтавской губернии в семье купца второй гильдии Федора Иоффе и домохозяйки Рашели Вайнштейн.

Увлечение физикой пришло в реальном училище, в котором больше времени должно было уделяться естественным предметам, а не гуманитарным. Однако произошло это не благодаря преподавателям, а вопреки: как вспоминал академик, большинство из них были заняты не столько преподаванием, сколько заботой о дисциплине и выявлением неблагонадежных учеников.

После училища встал вопрос, где продолжить образование: пресловутая трехпроцентная норма и отсутствие классического гимназического образования закрывала дорогу во многие высшие заведения страны. Единственным институтом, куда принимали всех без каких-либо ограничений, был Технологический институт императора Николая I в Санкт-Петербурге. Окончить его не составляло особого труда – уровень обучения физике был весьма и весьма далек от европейского. Профессор Гезехус, симпатизировавший талантливому выпускнику, посоветовал ехать в Мюнхен к самому Вильгельму Рентгену. Профессор говорил, что Рентген – не только рентгеновские лучи, он первый экспериментатор Европы; хотите экспериментировать и сказать свое слово в физике – езжайте в Мюнхен. Молодой, талантливый и амбициозный Иоффе хотел и в декабре 1902 г. с рекомендациями Гезехуса переступил порог кабинета Рентгена.

И здесь я должен сделать ту же оговорку, что и в очерке о Ландау (см. «ЕП», 2018, № 1). Думаю, что читателям интересен Иоффе-человек, Иоффе-личность, его достижения в области науки, которой он занимался, а не объяснение достижений, которых он в этой науке достиг, и в которых вряд ли читатели, как и сам автор, хорошо разбираются.

 

Учитель и ученик. Лед и пламень

Великий Рентген принял безвестного молодого коллегу, как и подобает гению, запросто и приветливо, ни единым жестом не продемонстрировав своего величия. И после знакомства отправил его… учиться – Иоффе должен был прорешать сто задач из студенческого практикума. Через несколько месяцев у практиканта кончились деньги, так что надо было возвращаться в Россию, так и не ощутив вкуса самостоятельной работы. И тогда Рентген зачислил ученика из России на работу своим ассистентом, что позволило ему остаться в Мюнхене.

Я опускаю все научные термины, которые мало что говорят человеку, не погруженному в физику. Скажу только, что под руководством Рентгена его ассистент проводил самые разные лабораторные эксперименты и исследования, за которые в 1905 г. (экспериментатору было всего 25 лет) ему была присуждена докторская степень с отличием Summa cum laude (лат. – «с высшей похвалой»).

Учитель предложил ученику остаться в Мюнхенском университете, но ученик, поблагодарив учителя, предложение отклонил: «его гражданский долг не позволяет ему дольше оставаться за границей, особенно в тот момент, когда его родина переживает тяжелое время». Напомню, что в России шел второй революционный год – Иоффе сочувствовал восставшим.

Гений возмутился – это нарушало порядок, все правила и служебные обязанности, принятые в университете. Только-только защитившийся доктор состоял в штате лаборатории, он не мог самовольно, чтобы ни происходило на его родине, оставить работу. Доктор наук объяснился, его аргументы были столь убедительны, что Рентген был вынужден признать моральную правоту своего ученика и отношения с ним не прервал. Иоффе с завидной регулярностью, дважды в год, приезжал в столицу Баварии и продолжал свои опыты по фотоэффекту в облученных кристаллах. Отношения между учителем и учеником длились до самой смерти Рентгена, последовавшей в 1923 г.

Устроитель советской науки

После возвращения в Россию Иоффе начал работу в Политехническом институте, где проработал более 40 лет. В 1918 г. он был избран членом-корреспондентом Академии наук, а в 1920 г. – ее действительным членом. В 1926–1929 и в 1942–1945 гг. был вице-президентом АН СССР. Создал физико-механический факультет Политехнического института. В том же 1918 г. Иоффе совместно с рентгенологом Неменовым создал в Петрограде Рентгенологический и радиологический институт и возглавил его физико-технический отдел. Вскоре из этого отдела возник самостоятельный Физико-технический институт АН СССР, директором которого стал Иоффе. Ленинградский Физтех стал ведущим институтом советской физики. Научные работы Иоффе были посвящены изучению электрона, физике твердого тела, полупроводникам. Еще в 1911 г. он определил заряд электрона, проведя опыты, аналогичные экспериментам американского физика Роберта Милликена. Однако работы были опубликованы лишь в 1913 г., поэтому слава первооткрывателя досталась Милликену (Нобелевская премия по физике, 1923 г.).

Иоффе открыл и измерил магнитное поле катодных лучей, обнаружил внутренний фотоэффект кристаллов, открыл механизм электропроводности ионных кристаллов, объяснил величины реальной прочности кристаллов («эффект Иоффе»), открыл эффект прерывистой деформации кристаллов, сопровождаемой акустической эмиссией, создал теорию туннельного выпрямления на границе металл-полупроводник, исследовал электропроводность полупроводников в сильных и слабых полях.

С середины 1930-х Иоффе отстаивал (в том числе и перед руководством страны) необходимость интенсивных исследований ядерных реакций. В ЛФТИ для этой цели была создана лаборатория, во главу которой Абрам Федорович поставил И. В. Курчатова. В сентябре 1942 г. по распоряжению ГКО на базе этой лаборатории, которая в то время находилась в эвакуации в Казани, была создана Лаборатория № 2 АН СССР, что дало официальный старт советской атомной программе.

 

«Физический идеалист»

Но, несмотря на все заслуги, в декабре 1950 г. «главный академик» попал под раздачу: в стране второй год шла беспрецедентная антисемитская кампания «борьбы с космополитизмом».

Еще в 1930-е гг. «трудно управляемого академика», не зависевшего ни от чьих научных взглядов, зачастую определявшихся у многих его коллег «научным марксистским мировоззрением», резко критиковали за так называемый «физический идеализм», который, как утверждали гонители, интерпретировал методологические результаты современной физики в идеалистическом духе. «Физическими идеалистами» были объявлены почти все ведущие физики страны, в числе первых в списках стояло имя Иоффе.

Но в то время по «пятому пункту» ученых не преследовали. Все изменилось после войны, когда во всех областях – не только научной – начали бороться «с безродными космополитами». Которых в науке – и не только – было не счесть.

Абрам Иоффе, как сказали бы сейчас, был «космополитом» по умолчанию. Академика обвинили в многочисленных «заблуждениях и ошибках» и предложили уйти из Ленинградского физико-технического института, основателем которого он был и – о ирония советской истории! – которому в 1960 г. присвоят его имя.

Припомнили ему и работу в Мюнхене у первого в истории физики лауреата Нобелевской премии Рентгена. Что дало повод беспрекословно записать академика, верой и правдой служившего Советскому Союзу, в «западники» и «антипатриоты».

Он был вынужден написать заявление об уходе. Но в институте его все-таки оставили – перевели на должность заведующего лабораторией. Директором ЛФТИ назначили профессора А. П.  Комара. Новое руководство третировало «старого космополита», и он, в конце концов, несмотря на поддержку многих коллег, был вынужден уйти из института.

В 1953 г. «кремлевский горец» почил в бозе, страна окунулась в «оттепель», и увенчанный многочисленными званиями, орденами и премиями Абрам Федорович Иоффе, ученик Рентгена, учитель выдающихся советских физиков Харитона, Александрова, Френкеля, Семенова, Зельдовича и многих-многих других в почете и уважении проработал остаток своих дней в руководимом им Институте полупроводников АН СССР.

 

Андрей ДНЕПРОВ