Ной, не строивший ковчег

Он появился на свет в Полтаве 23 ноября 1889 г. в семье инженера Исаака Давидовича Бару и его супруги Берты, в девичестве Брикер. Но мать младенца скончалась несколько недель спустя после родов, и грудного ребенка взяли к себе ее родители. А Исаак Бару, оправившись от трагедии, женился во второй раз и переехал с новой избранницей в Харьков, где руководил строительством промышленных предприятий. В этом браке у супругов Бару родилось шестеро детей, но о своем первенце Исаак не забывал.

Дома Ной получил религиозное образование, а светские дисциплины подросток изучал в гимназии, которую окончил с золотой медалью. С 14-летнего возраста он проявлял живой интерес к общественно-политической жизни, которая начала бурлить в преддверии революции 1905 г. Будучи еще совсем юным, Бару занялся репетиторством, дабы обрести бóльшую финансовую независимость от родственников, начать самостоятельную жизнь.

В 1903 г. появились два знаменитых памфлета Владимира (Зеэва) Жаботинского на русском языке – «Странник» и «К ненавистникам Сиона», в которых лидер правого сионизма уделил внимание насущным проблемам российского еврейства и подверг критике сторонников еврейской ассимиляции. Ной помогал распространять эти брошюры, а когда уроженец Полтавы Бер Борохов, ставший идеологом так называемого «рабочего сионизма», организовал местное отделение политического движения «Поалей Цион», Бару вступил в эту партию, большинство членов которой ратовало за возрождение еврейского национального очага в Палестине.

В революцию 1905 г. по России прокатилась волна погромов и гонений на евреев. В Полтаве, как и во многих других городах со значительным еврейским населением, были сформированы отряды самообороны; в один из них вступил и Ной. Но до прямого вооруженного столкновения в его родном городе дело не дошло.

Бару вошел в группу еврейских учащихся «Молодая Иудея», задачей которой было углубленное изучение истории народа, еврейского рабочего движения и программных установок разных партий. Ноя выдвинули в исполком полтавского отделения «Молодой Иудеи». Список ее активистов был обнаружен при разгроме в 1906 г. в Полтаве местного отделения партии «Поалей Цион», но для Ноя это не имело серьезных последствий. В 1907 г. он поступил на юридический факультет Киевского университета, совмещая учебу с деятельностью в Союзе студентов и в Комитете студенческой взаимопомощи.

Когда в 1910 г. российское студенчество включилось в политическую борьбу, Бару был арестован, исключен из вуза и сослан в Пинегу, где познакомился со многими революционерами. Отец Ноя приложил тогда немало усилий, чтобы облегчить судьбу сына, и добился того, что после двух лет ссылки остававшиеся три ему заменили высылкой из России. Так Ной оказался в Германии, где продолжил образование в Гейдельберге и Лейпциге. В Россию Бару возвратился в 1913 г. после амнистии.

В 1914 г. он был избран генеральным секретарем ЦК левого крыла партии «Поалей Цион», перешедшей на нелегальное положение. Партию раздирали внутренние идейные разногласия, и усилия Ноя были направлены на то, чтобы предотвратить развал движения.

В годы Первой мировой войны Бару участвовал в работе Еврейской организации помощи пострадавшим. Он был в числе сторонников идеи проведения Ассамблеи представителей российского еврейства, которая прошла в Киеве уже в советское время – в ноябре 1918 г. Ввиду сионистских лозунгов, под которыми заседал форум, правительство большевиков запретило мероприятие, но сохранилось коллективное фото делегатов, где Ноя Бару можно увидеть в первом ряду. В том же ряду запечатлен Элиэзер Каплан – один из тех, кто впоследствии подписал Декларацию независимости Израиля. Бару вместе с Бером Бороховым был избран делегатом Всероссийского съезда национальных меньшинств. Участвуя в работе 2-го Съезда Советов, Бару выступил там после Льва Троцкого, изложив позицию социал-демократов в легализованной к тому времени партии «Поалей Цион». Затем эта фракция покинула съезд в знак протеста против засилья на форуме большевиков, которые благодаря своему численному превосходству отвергали проекты решений, не вписывавшиeся в рамки их политики.

Из биографии Бару известно, что он не менее пяти раз встречался со Сталиным, занимавшимся в ту пору в своей партии национальными вопросами. Они обсуждали еврейские проблемы, которые Бару преподносил под сионистским углом зрения. Возможно, эти беседы сыграли бы роковую роль в судьбе Ноя, останься он в СССР в период сталинских репрессий. Но жизнь распорядилась по-иному.

В 1922 г. Бару был командирован из России в Лондон в качестве директора отделения Центросоюза. Через полгода его перевели в берлинское отделение организации, где он проработал два года. В это же время Ноя избрали генеральным секретарем Левого крыла Всемирной федерации «Поалей Цион». На этом посту он пробыл с 1923 по 1936 г. Но в 1925-м возвратился из Берлина в Лондон, теперь уже в должности директора отделения Кооперативного московского народного банка. С этого назначения Лондон на всю оставшуюся жизнь стал местом жительства Бару: он понял, что возвращение в СССР чревато для него весьма серьезными последствиями.

В Великобритании Бару продолжил образование, получив степень доктора Лондонской школы экономики. В течение трех десятилетий он принимал участие в делах британской еврейской общины. Ной Бару был одним из основателей Всемирного еврейского конгресса и Еврейского народного совета, целью которого стала защита гражданских прав евреев. Он также получил известность в качестве члена Совета представителей британского еврейства, который ведет свою историю с 1760 г. и играет важнейшую роль в жизни общины.

В первые годы Второй мировой войны Ной Бару выступил одним из инициаторов создания Торгово-промышленного консультативного совета и стал его вице-президентом. Одной из задач, которые поставила перед собой эта организация, была борьба против дискриминации в британской экономике по национальному признаку и проявлений антисемитизма.

Ной Бару впервые в Великобритании организовал Департамент еврейской статистики, который собирал данные, опровергавшие беспочвенные обвинения евреев. На основе этого материала он написал книгу «Евреи в промышленности и торговле», которая выдержала три издания.

Продолжая внимательно следить за развитием событий в СССР и анализируя их, Бару посвятил ряд работ объективным оценкам достижений и провалов в колхозном движении и в кооперации. Не обошел он и проблемы антисемитизма на «доисторической» родине.

Важную роль сыграл Ной Бару в оказании помощи соплеменникам, пережившим Холокост. Он стал первым представителем англо-еврейской общественности, посетившим концлагерь Берген-Бельзен вскоре после его освобождения британскими войсками в апреле 1945 г. И потом приезжал в это страшное место еще несколько раз – вплоть до августа 1951 г., пока лагерь не покинул последний еврейский узник.

Одним из вопросов, интересовавших Бару, была судьба заключенных, обретших свободу после лагерных ужасов. Он столкнулся, в частности, с сопротивлением британских властей еврейской репатриации в Палестину. После того, как англичане не позволили кораблю Exodus Europa с бывшими узниками нацистских лагерей достичь берегов Эрец-Исраэль, Бару предлагал провести мирную акцию. Две тысячи евреев (по числу возвращенных назад от берегов Палестины) в молитвенных одеждах, с зажженными свечами должны были прошествовать к местам массовых захоронений жертв нацизма в Европе. В 1945 и 1947 гг. Ной лично участвовал в организации транспорта для отправки в Палестину еврейских сирот, а позже присутствовал на церемонии закрытия лагеря Берген-Бельзен, превращенного в исторический памятник под открытым небом.

Другая важнейшая проблема, участие в решении которой принял Ной Бару, – разработка и подписание репарационного соглашения с Германией. В 1951 г. при его активном участии был образован Совет по еврейским имущественным претензиям к Германии (Claims Conference) под председательством одного из лидеров всемирного сионистского движения Нахума Гольдмана. Бару был назначен директором этого Совета и оставался им до конца своей жизни. Он присутствовал на первой исторической встрече Гольдмана с канцлером Аденауэром в 1952 г., когда была рассмотрена базисная основа будущего соглашения.

Достичь соглашения по репарациям оказалось делом трудным. В Израиле в ту пору было достаточно противников договора о репарациях, заявлявших: «Нам не нужны „кровавые“ деньги». Но в итоге граждане, пережившие Катастрофу, начали получать компенсационные выплаты, а еврейским государством было реализовано немало важных гуманитарных программ. А Claims Conference функционирует и поныне.

Дом, в котором Ной Бару проживал в Лондоне вместе с супругой Софьей и ее дочерью от первого брака Лилианой, принявшей фамилию отчима, был открыт для друзей и многочисленных знакомых семейства. Его часто посещали знаменитости. Происходил обмен мнениями по актуальным проблемам международной политики и экономики. Но не только: Бару считался признанным знатоком живописи, собравшим ценную коллекцию картин, в частности, пейзажей Левитана.

Из жизни Ной Бару ушел 5 сентября 1955 г. Его безвременная кончина стала тяжелой утратой не только для близких, но и для еврейской общественности. По решению исполкома Всемирного еврейского конгресса в 1962 г. был издан сборник мемуаров, посвященный памяти Бару. Воспоминания о нем опубликовали известные политические и общественные деятели и ученые. В это издание было включено письмо второго президента Государства Израиль Ицхака Бен-Цви – уроженца Полтавы, знавшего Ноя Бару с детских лет.

В бывшем СССР имя Ноя Бару по понятным причинам было предано забвению. А вот в Великобритании его помнят и чтят как одного из самых активных деятелей еврейской общины. В течение трех десятков лет он весьма энергично воздействовал на климат британо-еврейского сотрудничества, который не всегда был безоблачным.

 

Фрэдди ЗОРИН