Человек-глагол

Одесса славится своими героями, литературными и настоящими. Летчики и налетчики, спортсмены и ученые, артисты и писатели… А Борис Давидович Литвак – Герой Украины, почетный гражданин Одессы, заслуженный тренер Украины, создатель Центра реабилитации детей-инвалидов «Будущее» – был просто волшебником, бесконечно добрым, умеющим пробуждать это чувство в других. А как иначе? Ведь люди, по его классификации, делились на солнечных и животных. Первые – это те, кто помогал детскому центру. Почему его считали волшебником? А как еще назвать человека, который в лихие 1990-е построил в Одессе дом, где совершенно бесплатно (!) лечат детей – вне зависимости от их места проживания, национальности, вероисповедания или гражданства?

Резо Габриадзе, грузинский художник, режиссер, писатель, сценарист и скульптор, как-то сказал о Борисе Литваке: «Он как чудо-самолет, который может быстро проходить все высоты, снова подниматься и делать петлю… Я много раз сидел у него в кабинете и наблюдал, как он работает – как он легко меняет высоту, как он маневрирует. Боря – это очень живая жизнь живой души. Я не хочу его загружать прилагательными. Он – человек-глагол. А прилагательные – это его дела! Я его люблю и благодарен судьбе, что знаком с ним и дружу с ним. Борю надо просто крепко обнять и поцеловать. Вот и все!»

 

Желание дочери

1991 год. Внуково. Борис Давидович с любимой дочерью Ириной возвращаются из поездки в США, где Ирине озвучили смертельный диагноз. Перед Литваками движется группа из Грузии, позади всех молодая женщина несет на плечах огромную сумку, а по земле волочит… больного ребенка. Одесситы помогают этой паре добраться до самолета.

– Папа, ты ребенка запомнил? – спрашивает Ирина, когда они, озираясь, пытаются найти свою группу.

– Ну, как забыть?!

– Папа, твои тренеры выбирают в свою спортивную школу самых здоровых и готовых к жизни людей. А больные, слабые, а инвалиды? Они ведь остаются за бортом. Каково им?

Через четыре месяца Ирины не стало. А Борис Давидович выполнил завещание дочери, создал Дом, подарив таким образом жизнь и надежду тысячам людей: больным детям и их родственникам.

Дом этот работает уже почти четверть века, в том числе уже более пяти лет – без своего создателя. Фауст Миндлин, руководитель отделения арт-терапии Дома с ангелом, режиссер, вспоминает: «Никто не мог представить, что его не будет. Несмотря на возраст и болезнь Бориса Давидовича, он казался неизменной величиной. Все болезни Литвак переносил очень мужественно. Он вообще был настоящий мужчина, сильный человек. И смерти не боялся, готов был в любой момент оказаться рядом с дочкой, но хотел успеть защитить центр, чтобы можно было спокойно уйти. Задачи центра для Литвака были важнее собственной жизни. Он сам говорил: „Мне нужна не жизнь как таковая, а ресурс для выполнения поставленных задач“».

 

«Все хорошее, что есть во мне, – это мама»

Так говорил Борис Давидович. Он появился на свет в одесском детприемнике 11 марта 1930 г. Его мама Анна Абрамовна Кушнир на девятом месяце беременности ушла от отца. Кроме родного сына она выкормила в приемнике еще двух детей, причем сына ей приносили только третьим. Таковы были условия.

– Мама, как ты могла уйти отца? – спросил повзрослевший Боречка. – Тридцатые годы, голод…

– Боря, лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас, – ответила мама.

А решилась она на такой шаг после того, как услышала, что старшие сестры мужа упрекают его в том, что он купил беременной жене ботинки. И отец семейства пообещал, что больше этого делать не будет. Тогда гордая женщина собрала вещи в узелок и отправилась в никуда. Надо сказать, что она была из благополучной семьи и гимназию окончила с золотой медалью. Выйдя из детприемника, Анна Абрамовна устроилась на завод «Кинап» револьверщицей в механический цех. На этом заводе она проработала 47 лет.

 

Война

Работа на заводе спасла Борю с мамой: вместе с «Кинапом» они смогли покинуть Одессу на последнем судне. Это было 27 сентября 1941 г., две недели спустя в город вошли немцы. Пароход «Днепр» был набит людьми: ранеными и эвакуированными. Из-за бомбежек они еле добрались до Новороссийска, оттуда в теплушках для скота отправились в Самарканд, где был еще один завод «Кинап». Кормежка в дороге не предусматривалась. Опухнув от голода, Боря с мамой сошли на станции Серово в Узбекистане. Обменяли киноаппарат, которым Анну Абрамовну премировали на заводе, на черную лепешку и стали устраиваться. Маму взяли на работу в Госстрах – грамотность в тех краях очень ценилась, а 11-летнего мальчишку – на завод. «Там верстак, я становился на ящик, – вспоминал Борис Давидович. – Доставал до тисков. Зажимал в тисках этих собачку и крупным напильником запиливал». Но работа была непыльная, поэтому Боречка специально пачкался мазутом, а дома мама лила на руки теплую воду. «Я умывался. Это было такое состояние!» – вспоминал он.

После вой­ны семья вернулась в Одессу, Борис стал работать с мамой на заводе «Кинап» и увлекся спортом. Его футбольный талант заметил легендарный маршал Жуков. Командующий Одесским военным округом как-то на тренировке похлопал шустрого паренька по плечу, и после этого Литвака стали называть «помазанником Жукова».

 

Борис и партия

Из книги Елены Каракиной «Дом с ангелом»: как Бориса Литвака принимали в партию.

«Вызывают меня на бюро. Командует майор Тыртычный. У него задача: меня „похоронить“, потому что я – „яврей“ и дядя в Израиле. Мамин брат уехал в Палестину еще до революции, и мама сказала: напиши в анкете, а то узнают, и будет, как с Гольдштейном. И я написал. Плевать я хотел.

Прихожу. Триста голов офицеров. Все фронтовики, в орденах, медалях. Тыртычный читает дело пацана – фельдшера из Молдавии. Розенбойм, Розенблит… Зал: гу-у-у… Отказать! Потом я. Литвак, еврей. Дядя в Израиле. Гу-у-у! И тут встает один чудак: „Если это тот Литвак, что играет за команду Дома офицеров, требую его заслушать“.

И я, лютый хавбек, иду на трибуну. И говорю – а идите вы с вашей партией. Если в ней майор Тыртычный – мне там делать нечего. И еще я спросил их, орденоносцев и героев: „Что, евреи рядом с вами не умирали?“ Гробовая тишина.

На трибуну вышел начальник госпиталя, где фельдшером работает Розенбойм. Он рассказывает, что 13 душ детей были в семье. Все кроме него погибли на вой­не, а сам Розенбойм имел отсрочку. И ушел в армию сам.

И тогда встал генерал Толстых, член бюро. „Мне стыдно, – сказал он, – что я председатель этого собрания. Предлагаю вопрос о принятии в партию Розенбойма решить положительно. Вопрос Литвака также решить положительно. Вопрос о пребывании в партии майора Тыртычного рассмотреть на ближайшем заседании бюро”».

 

Как Литвак Утесова отчитал

В 1946 г. в Одессу приехал Леонид Утесов. Зал в Зеленом театре был переполнен, а пространство от первого ряда до сцены заполнено фронтовиками-инвалидами. «Которые на подшипниках с колотушками в руках по булыжникам ездили. Их было много тогда у нас», – вспоминал Литвак. Утесов исполнял песни, а когда дошел до популярной «Одессит Мишка», зрители попросили на бис. А он просьбу не исполнил. В Утесова полетели костыли фронтовиков. Мальчишки стали бросать помидоры – целый ящик нашелся. Утесов уехал, но Боря Литвак эту историю помнил.

Через несколько лет он приехал от завода «Кинап» на спортивные соревнования в Ленинград. В Летнем саду Утесов давал концерт, а потом отдыхал на скамеечке. Боря Литвак подошел к артисту и сказал, что у него давно накипело возмущение из-за того случая, когда артист отказался петь на бис фронтовикам. Утесов молчал. В 1957 г. он снова давал концерт в Одессе – зал был заполнен лишь на треть, одесситы помнили старую обиду.

 

Под крылом ангела

С тремя классами образования Боря Литвак умудрился получить аттестат и окончить факультет физвоспитания Педагогического института им. Ушинского. Много лет он преподавал физкультуру в автомеханическом техникуме, руководил Одесской детско-юношеской спортивной школой и воспитал плеяду известных баскетболистов.

Но, пожалуй, главным его поступком стало создание Детского реабилитационного центра, который ранее называли просто «Дом с ангелом», а теперь – дом Бориса Давидовича Литвака. Тысячи встреч и тонны писем, разрешительные документы и средства от благотворителей... Дом очень ценит всех тех, кто помогал, – их имена можно увидеть на первом этаже. А еще есть сотни людей, учеников и просто знакомых Бориса Давидовича, которые помогали своим трудом и делились временем совершенно бескорыстно. Ведь помочь Боречке – это честь.

К счастью, есть люди, благодаря которым Центр работает и после смерти создателя. Здесь не только лечат детей, но и дают им крылья. Здесь регулярно проводится Фестиваль творчества детей с ограниченными возможностями «Под крылом Ангела», посвященный памяти Бориса Давидовича Литвака.

«Огромность этого имени всем нам предстоит осознать со временем… – говорит Фауст Миндлин. – Когда еще Борис Давидович был с нами, неслись к нему все! В Дом, к Литваку! Этот человек привлек к себе уважение и любовь не только одесситов, нет! Многих и многих тысяч людей во всем мире! И становились они рядом с ним – литваковцами! Спешили делать добро. И делали. Предельно честно и искренне, не задумываясь о каких-либо преференциях. Дом с Ангелом, заботливо поддерживаемый этим славным народом, имеющим общую национальность – человек, стоял крепко. И все были уверены, что так будет всегда. А как же иначе? Ведь за это боролся Литвак!»

Одесса помнит своего славного сына. Его имя присвоено Детско-юношеской спортивной школе олимпийского резерва № 2, в его честь названа улица в центре города (бывшая улица Заславского). А на «Доме с ангелом» установлена мемориальная доска.

 

Светлана ЛЕХТМАН, Евгения СПЕКТОР