Последний гуманист

В 1981 г. Шведская королевская академия объявила имя нового нобелевского лауреата по литературе – Элиас Канетти. Имя мгновенно облетело весь мир, мир пришел в некоторое замешательство – широкому кругу читателей оно ничего не говорило, известность лауреата не выходила за пределы весьма ограниченного круга утонченных интеллектуалов, разбирающихся в том, что есть подлинная литература. Как правило, академия предпочитает оценивать не отдельное произведение, а все творчество писателя-номинанта. Вот и на этот раз она не отошла от исповедуемого принципа – премия была присуждена Канетти за все его сочинения, «отмеченные широким кругозором, богатством идей и художественной силой».

Наследник Кафки

О новом лауреате было известно, что ему 76 лет, что живет он то в Лондоне, то в Цюрихе, но мало кто знал о его национальности и к какой литературе его отнести. Один немецкий литературный справочник, когда объявили о премии, поместил Канетти в раздел «Болгарская и румынская литература». Очевидно, потому, что он родился в Болгарии. Затем, разобравшись, что к чему, профессиональные критики не только внимательно перечитали его произведения 1960–1970-х гг. «Масса и власть» (1962), «Ограниченные сроком» (1964), «Спасенный язык» (1977), но и самые ранние – «Свадьбу» (1932) и «Ослепление» (1935). И определили нового лауреата в «продолжатели великой традиции австрийского романа» – назвали «живым классиком», поставив в один ряд с великими Робертом Музилем и Францем Кафкой, и охарактеризовали как «одного из последних гуманистов», на протяжении десятилетий разрабатывающего «универсальные гипотезы» и даже дерзнувшего «дать единое толкование всей мировой системе».

Потомок сефардов

Род его был глубок и древен – родители происходили из испанских евреев, что в XV в. были вынуждены бежать из Испании. Семья жила в небольшом городке Рущук (ныне – Русе, Болгария) – в далеком 1905 г., когда на свет появился Элиас Канетти, он входил в состав Османской империи.

Отец занимался строительством, мать – хозяйством. В изгнании семья сумела сохранить культуру предков. Между собой родители говорили по-немецки, с детьми – на ладино (языке сефардов). Юный Элиас, кроме ладино, говорил еще на трех языках. Когда семья переселилась в Манчестер, где он пошел в школу, освоил английский. Гувернантка обучила французскому. Когда в 1913 г., после смерти отца, они переехали в Вену, выучил немецкий. Канетти говорил: мать придавала этому языку особое значение и без нее и немецкого языка, которые тесно переплелись в сознании, его «будущая жизнь стала бы бессмысленной и непостижимой». Именно немецкий и станет для него важнейшим языком – на нем он будет писать.

В 1969 г. Элиас Канетти произнесет в Баварской академии искусств благодарственную речь немецкому языку, особенно глубоко открывшемуся ему в эмиграции среди чужой языковой стихии.

«Ослепление»

В Вене они не задержались, Первая мировая война заставила уехать в Цюрих. Но и там они пробыли недолго – в 1917-м переселились во Франкфурт-на-Майне. Матильда Канетти отдала сына в гимназию и талмудическую школу, хотела, чтобы сын не оторвался от еврейских традиций. После гимназии он поступил в Венский университет, который славился своим обучением естественным наукам. Но помимо химии и физики молодого человека влекли и лекции, с которыми в городе выступал поэт-сатирик, критик и публицист Карл Краус. Благодаря ему Канетти стал постигать, что отдельный человек имеет свой языковой облик, который отличает его от всех других. Вследствие чего возникает непонимание между людьми. Он давно интересовался философией и литературой, после лекций Крауса всерьез взялся за перо. Начал с пьес – «Свадьба», «Комедия тщеславия». Затем сочинил роман-гротеск, который назвал весьма метафорично – «Ослепление». Опубликовал его в 1935 г. Но особого впечатления ни на критиков, ни на читателей роман не произвел. На него обратили внимание лишь в 1949-м, когда роман получил во Франции премию за лучшую иностранную книгу. Но до мировой известности оставалось еще три десятка лет…

Герой романа, ученый-синолог Петер Кин, преданный своей науке, замыкается в своем мире, полностью отдаляясь от мира внешнего. Все время он проводит в своей библиотеке, погружаясь в старинные фолианты. Не в состоянии сберечь и уберечь духовные сокровища, наивный и не разбирающийся в людях, он женится на своей экономке. Ставшая полноправной хозяйкой, она делает жизнь мужа невыносимой и, в конце концов, выживает его из дома. Хаос внешнего мира, в котором судьба сталкивает его с горбуном Фишерле, живущим за счет жены-проститутки и мелкого мошенничества и мечтающим обыграть самого Капабланку, непереносим – все в этом мире похожи на горбуна, все друг друга обманывают и обворовывают. После невероятных приключений, не умеющий выживать вне дома, Кин возвращается к себе. Оставшись один в своей библиотеке, он вспоминает прошлое. Затем сжигает себя вместе со своими книгами. Стоя на стремянке под потолком и глядя на приближающееся пламя, он смеется так громко, как «не смеялся никогда в жизни».

Главная книга

Гитлер присоединил Австрию к Германии весной 1938 г. Зимой Канетти вместе с женой Вэзе Тобнер-Кальдерон, которая на всю жизнь останется его музой и помощником в литературных делах, через Францию добрался до Англии. В Лондоне приступил к работе над философским трактатом «Масса и власть». Это произведение станет его главной книгой.

В 1959 г. он записал в дневник: «Вчера рукопись „Массы и власти“ ушла в Гамбург. В 1925-м, тридцать четыре года назад, явилась первая мысль о книге, посвященной массе. Однако действительный зародыш ее возник еще раньше: демонстрация рабочих во Франкфурте в связи с гибелью фон Ратенау; мне было семнадцать лет. С какой стороны ни взглянуть, вся моя взрослая жизнь была заполнена этой книгой, но с тех пор, как живу в Англии, а значит, более двадцати лет, я, хотя и с трагическими перерывами, почти ни над чем другим не работал…» В 1960-м книга вышла из печати.

Масса всегда присутствовала в его жизни, он сталкивался с ней в самых различных формах: «Постепенно главным в моей жизни, – писал Канетти, – стало желание разобраться, что же, собственно, такое эта масса. Я видел, что человек в массе… способен затеряться. Когда человек становится частью массы, его личность растворяется в ней. Я хотел выяснить, что же в действительности происходит. Я хотел выяснить, какие виды массы бывают».

Значительную часть своей жизни он посвятил исследованию этого феномена. И пришел к выводу, что масса и власть взаимодействуют в силовом поле смерти. Смерть выступает в роли посредника, придающего динамизм взаимодействию этих двух основных лицедеев истории. Смерть, утверждал философ, это то, чем «питается» власть, что служит главным стимулом и средством ее самореализации. Власть же – это то, что паразитирует и разбухает на смерти. Исходя из этого, если бы не было смерти, не было бы и власти. Поэтому борьба со смертью – это борьба против власти. Важно знать и понимать методы и приемы, к которым власть прибегает для достижения своей цели.

В своем сочинении Канетти пытался объяснить, как реализуется власть, куда не допускаются обычные смертные и где вожди и властители, руководствуясь своим чутьем, творят историю. Изначальный феномен власти – выживание. Властитель – тот, кто выживает, когда другие гибнут. Масса – фундамент власти. Угроза смерти – основное орудие власти в управлении массой: страх смерти является конечной мотивацией исполнения любого приказа.

Канетти был хорошо знаком с трудами французского врача и социолога Густава Лебона «Психология масс» и испанского философа Хосе Ортега-и-Гассета «Восстание масс», посвященными исследованию философских, социальных, психологических и политических аспектов поведения и роли масс в функционировании общества. Но он пошел дальше – его интересовала проблема массы в ее взаимосвязи с проблемой власти.

Канетти о человеке

«Все мое внимание сосредоточено на человеке – на отдельном человеке и на всех вместе. Я глубоко убежден в том, что природные возможности каждого отдельного человека далеко не исчерпаны, что большинство людей ведут жизнь, которая позволяет им раскрыть лишь малую часть их возможностей. Было бы хорошо, чтобы жизнь человека была дольше и богаче; чтобы жизнь никого не уродовала; чтобы ни у кого не было ощущения, что, в конечном итоге, после нескольких десятилетий жизни остаются лишь какие-то жалкие рудименты. Можно совершенно точно установить и описать, как много из человека могло бы получиться. Я твердо убежден: потенциальные возможности человека превзойдут все наши представления о человеке. Я очень надеюсь на это и, собственно, ради этого живу».

Канетти о себе

«Конечно, с раннего возраста я подвергался каким-то влияниям, что стало заметно лишь гораздо позже. В силу того, что я знал испанский, позже я занимался испанской литературой. Так что большое влияние на меня оказала испанская литература. Затем – первые книги, которые я читал по-английски. Это были прекрасные книги: Свифт, „Робинзон Крузо“. Все они, конечно же, имели большое значение. Затем – Вена. После того, как я начал писать, самое большое влияние на меня оказала Вена.

…на вопрос, что я за писатель, я бы ответил так: я сформировался в рамках австрийской традиции».

Андрей ДНЕПРОВ