Мошенничество «зеленых» спекулянтов

На свободных рынках покупаемые и продаваемые товары имеют воспринимаемую ценность. Когда покупатели и продавцы договариваются о цене на какой-либо товар, происходит «встреча умов». Ценность любых природных ресурсов пропорциональна их ограниченности: чем их больше и чем легче их получить, тем меньшую ценность они имеют. Торговец, желающий продавать обычные камни, вряд ли сможет на это прожить, если его товар можно свободно найти повсюду на земле. Но если он торгует золотом или серебром, бриллиантами или рубинами, его труднодоступные «камни» стоят целое состояние. Если бы только существовал способ превратить обычные камни в ценные товары!

На самом деле, имеется два известных способа сделать это. Недобросовестный продавец может просто выкрасить обычные камни в золотой цвет и заверять, что это редкие минералы, а ничего не подозревающий покупатель может об этом не узнать. С помощью мошенничества такой продавец может присвоить себе предполагаемую ценность своего товара и саботировать «встречу умов», о которой договорились он и его обманутый клиент. Его «ценные» камни не имеют никакой ценности в реальности, но обеспечивают ему незаконно нажитое состояние. Однако со временем такое мошенничество уже не проходит. Более разборчивые покупатели в конце концов видят, что это мошенничество, и передают эту информацию потенциальным покупателям. И если мошенник спешно не переедет в новый город, где есть новые покупатели, которые еще не были обмануты, то вполне вероятно, что старые обманутые покупатели лишат его средств к существованию, а то и того хуже. Участие в мошенничестве сопряжено с серьезными личными рисками.

Однако есть и другой, более безопасный способ превратить обычные камни в ценный товар. Продавец мог попросить у короля королевства эксклюзивное право на сбор и продажу обычных камней. Если он получает такую экстраординарную лицензию – при которой обычные камни могут находиться у кого-либо во владении только в том случае, если на них предварительно поставлена печать продавца, – то природный ресурс, который вроде имеется в изобилии, в одночасье становится дефицитным. То, что раньше было бесплатным, теперь стоит столько, сколько продавец и королевская налоговая служба хотят взимать за использование «регулируемых» камней. Возможно, граждане с особым статусом или признанной преданностью королю будут продолжать получать свои камни практически даром. Но для всех остальных по-прежнему действуют классические механизмы спроса и предложения. Даже если реальная цена на официально санкционированный камень держится на низком уровне, его стоимость на вторичных рынках зависит исключительно от дефицита доступных камней с клеймом продавца.

Сколько стоят лицензионные камни, если они – единственные, которыми можно владеть на законных основаниях? Когда король и продавец объединяются, чтобы сделать законной лишь небольшую часть имеющихся камней, их искусственная недоступность делает их чрезвычайно ценными. Подобный вызванный законом дефицит связан с гораздо меньшим личным риском. Лицензированная монополия на товары с высоким спросом – это своего рода лицензия на печатание денег.

С этой точки зрения легко понять, почему так много инвесторов любят государственное вмешательство в энергетические рынки.

Правительства имеют возможность создавать искусственную стоимость из ничего, принимая законы, которые делают невозможным участие в рынке без предварительной оплаты этой привилегии. Одной из таких систем является регулирование до предела важнейшего товара, необходимого для всего промышленного производства и торговли, – энергии. Когда богатые источники углеводородного топлива жестко регулируются, владение лицензированными государством активами на основе углеводородов становится гораздо более ценным. Когда правительства ограничивают бурение скважин и добычу углеводородов из земли, они создают дефицит. Когда правительства устанавливают жесткие ограничения на коммерческое использование нефти, угля и природного газа, широкое промышленное использование этих видов энергии создает всё больший спрос. Когда компании вынуждены ограничивать свой «углеродный след» или покупать «углеродные кредиты» (обычные камни) у лицензированных «зеленых» поставщиков, привилегированные деловые партнеры правительства получают незаслуженную выгоду (как и казна).

Если только определенные богатые люди и компании могут позволить себе сделанные искусственно дорогими углеводородные энергоносители в качестве обычной ценовой составляющей ведения бизнеса, то начинающие предприниматели и небольшие компании больше не смогут быть конкурентоспособными. Тем, кто находится на вершине пирамиды богатства общества, будет гораздо легче удержаться на ней, если те природные источники углеводородной энергии, которые они когда-то использовали для накопления состояния, теперь будут недоступны для тех, кто хочет сделать то же самое.

Война против «ископаемого топлива» – отличная тактика для защиты частной доли рынка. Это прибыльный идеологический инструмент для пополнения государственных доходов. И это постоянный источник дохода для некоммерческих экологических организаций и других групп интересов, которые более чем готовы припасть к кормушке государственных расходов в обмен на продвижение выгодной правительству «зеленой» игры.

Являются ли электромобили такими же эффективными, как их аналоги с двигателем внутреннего сгорания? Действительно ли ветровая и солнечная энергия может обеспечить странам такую надежность электросетей, чтобы избежать отключений? Могут ли пластмассы, отопительное масло и большинство синтетических материалов, используемых в быту, волшебным образом производиться без нефти? Сможет ли население планеты избежать голода, если фермеры будут вынуждены пересмотреть методы ведения сельского хозяйства и содержания скота в соответствии с «зелеными» законами, ограничивающими использование или выброс углекислого газа, метана, азота и фосфатов – веществ и соединений, необходимых для базисного сельского хозяйства и производства высокоэффективных удобрений? Или эти «зеленые» инициативы окажутся сродни примеру недобросовестного торговца, который научился обманывать своих клиентов, выдавая обычные минералы за редкие и окрашивая обычную породу в золотой – или теперь, возможно, ярко-зеленый – цвет?

Разве не именно это делает с рынками навязывание стандартов экологического, социального и управленческого характера (ESG)? Не является ли ESG согласованной попыткой исказить торговые рынки с явными политическими целями, направленными на вознаграждение компаний и капиталовложений за их приверженность идеологическим убеждениям, а не за вероятность получения прибыли в будущем?

Когда советы директоров и инвесторы искажают свободные рынки, оценивая акции и другие активы как более ценные, чем они есть на самом деле, только потому, что тe имеют блестящую «зеленую» лакировку, переоценка ESG превращает ошибочные, но политически корректные фантазии в золото. Эта идеология подрывает естественную ориентацию рынка на объективную и прозрачную «встречу умов». Налицо негласное, но несомненное мошенничество.

До тех пор, пока правительства разных стран, включая столь враждебно настроенные друг к другу, как Россия и США, не сговорились ограничить использование углеводородной энергии и перейти к «зеленой», идея о том, что кто-то может зарабатывать на ветре или солнце, казалась такой же абсурдной, как бизнес торговцa, пытающeгoся продавать камни, которые повсюду свободно лежат под ногами. С другой стороны, раньше казалось абсурдным делать состояние на бутилированной воде.

Навязанная государством защита окружающей среды создала свой собственный класс «зеленых» миллиардеров. Всегда и везде, когда и где правительства обязывают граждан покупать определенные товары и угрожают в случае неповиновения юридическими последствиями, производители этих товаров наживают состояние.

Тот, кто прежде не знал об этом виде позорного кулуарного капитализма, несомненно, узнал кое-что новое, когда увидел, как глобальные мандаты на вакцинацию увеличивают прибыль фармацевтической промышленности, в то время как одобренные государством положения о компенсации освобождают производителей вакцин от финансовой ответственности за любой причиненный ими ущерб. Когда правительства субсидируют целые отрасли, заставляя граждан покупать продукцию этих отраслей и защищая эти отрасли от правовых последствий ущерба, причиненного их продукцией, деньги текут в карманы тех, кто в этом участвует.

Если короли предпишут, чтобы все двигатели внутреннего сгорания были сданы в утиль, а все автомобили работали на литиевых батареях, то производители электромобилей получат лицензию на печатание денег так же, как и вышеупомянутый продавец камней, получивший королевскую санкцию. Те, кто достаточно рано оседлал «зеленую» волну и инвестировал в технологии, которые обозначались кaк необходимaя заменa традиционной техники, зависящей от углеводородов, сколотили огромные состояния. Похоже, что движущей силой «зеленой» революции была не столько забота об окружающей среде, сколько старая добрая алчность.

Конечно, для некоторых «озеленение» стало прибыльным делом, но сможет ли это богатство продлиться долго? В этом и заключается магия регулирования углеводородов и требований к «углеродным сертификатам». Если «зеленые» поставщики, столь любимые правительством, нуждаются в еще большем богатстве, политики могут просто повысить стоимость энергии для всех остальных. Чем меньше углеводородов «разрешено» использовать предприятиям и гражданам, тем больше денег они готовы платить за сертификаты. Благодаря добровольным обязательствам правительства создают искусственно растущие в цене «зеленые» активы. Верхних пределов не существует!

Или же неизбежной конечной точкой является полная конфискация состояний и плодов труда? Если простые люди не смогут так легко отказаться от потребления углеводородов, как того требуют правительственные чиновники, им просто придется обходиться без автомобилей, современных технологий, привычных удобств, кондиционеров и даже отопления. Кажется, что никакие личные затраты не являются слишком высокими для удовлетворения требований нового «зеленого» мирового порядка (или для того, чтобы любимые «зеленые» поставщики и их друзья в правительстве продолжали богатеть). «Зеленые» прибыли могут увеличиваться только в том случае, если свободы граждан будут продолжать сокращаться.

Не правда ли, это звучит удивительно похоже на другую политическую философию, основанную на отмене всякой частной собственности? Как гласит старое изречение, приписываемое Владимиру Ленину, «капиталисты продадут нам веревку, на которой мы их повесим». Возможно, сегодня это «зеленые» капиталисты, которые делают деньги на нехватке продовольствия и топлива, в то время как добродетельные защитники «зеленых» радуются этой односторонней сделке, в результате которой всё более беднеющие западные граждане оказываются в худшем положении, чем прежде.

В одном можно быть твердо уверенным: независимо от преобладающей политкорректной западной «мудрости» и нынешнего экологического «безумия масс», ни богатые капиталисты, ни бедные граждане не выживут долго, если углеводородный фундамент мировой экономики будет заменен на бесполезные «зеленые» камни.

 

Дж. Б. ШУРК