Изгой, игрок, министр

Летом 2014 г., в разгар операции «Несокрушимая скала», когда мы не вылезали из эфиров (автор – главный редактор израильского Девятого канала. – Ред.), выпало мне подводить итоги дня с 9 до 11 вечера. Это тяжелая смена, когда устали все: мы – от рабочего напряжения, зрители – от новостей и телевизора, Израиль – от войны… Короче, хочется закончить – и домой. Перед эфиром наша сотрудница (сегодня – советница депутата Кнессета) сказала мне, что пригласила к нам Итамара Бен-Гвира. Я был злой и уставший, и последнее, чего мне хотелось (после очередного дня боев в Газе и похорон наших солдат), – это слушать лозунги о том, как на самом деле просто решается арабо-израильский конфликт. Я помню, что интервью было жестким. А Бен-Гвир при этом улыбался. Гасил негатив и упорно говорил свое (от чего я, кажется, еще больше раздражался). В общем, это было плохое интервью. Мы закончили говорить, он подошел ко мне во время рекламы, пожал руку, поблагодарил за беседу и сказал: «Я думал, что будет жестче». Дал номер своего телефона и пообещал прийти к нам еще.

С тех пор я беседовал с ним неоднократно, и каждый раз его ответы на мои вопросы сопровождались улыбкой. Которая как бы говорила, что Итамар Бен-Гвир – не тот, каким его считают. И это действительно вопрос: кто он? и кем его считают?

Это история поразительного взлета маргинала израильской политики… и одной фотографии, которая висела в салоне его дома на протяжении 20 лет.

 

Изгой

Принято считать, что в радикальные группы приходят с улицы. Подростки из необеспеченных семей находят так себе авторитетных лидеров. Итамар Бен-Гвир родился в обеспеченной светской семье курдских евреев в Мевасерет-Ционе. В 16 лет он пошел на демонстрацию протеста против первой «интифады» – и с этого момента началась его история. Став молодежным координатором движения КАХ, он был арестован впервые в возрасте 19 лет. Это было время демонстраций против Рабина и Осло. Существует аудиозапись того, как Итамар Бен-Гвир дает распоряжение написать плакаты с лозунгом «Рабин – предатель».

В армию Бен-Гвира не призвали из-за связей с радикалами. Что только подтолкнуло его идти дальше. За несколько недель до убийства Рабина кто-то сорвал эмблему с премьерского «кадиллака». Бен-Гвир появился с этой эмблемой перед телекамерами и произнес: «Мы добрались до его автомобиля, доберемся и до него». Так он сделал первый для себя важный вывод: помимо участия в демонстрациях, нужно привлекать внимание СМИ.

Более 50 «приводов» в полицию по обвинению в подстрекательстве к насилию. Более 40 оправданий за недостаточностью доказательств. Бен-Гвир часто сопровождал активистов из «Молодежи холмов» в судах. Настолько часто, что однажды, как утверждает он сам, судья Аарон Барак обратился к нему прямо во время суда: «Господин Бен-Гвир, почему бы вам не пойти изучать юриспруденцию?».

И Бен-Гвир стал юристом, окончив колледж и преодолев сопротивление израильской Юрколлегии: он получил лицензию только после того, как сам был оправдан по трем уголовным делам. Это был вывод номер два: адвокатская мантия дает больше возможностей, чем плакаты и камни в руках.

Например, возможность стать парламентским помощником депутата Михаэля Бен-Ари. Может быть, именно тогда, в коридорах Кнессета, Бен-Гвир и подумал, что он тоже может. Ведь он понимал свою силу: «человек народа», легко идет на контакт, в общении с ним нет ощущения дистанции. И он очень хорошо знает «поле» – не в предвыборный период, когда о нем вспоминают все остальные политики, а всегда. Он вырос в этом поле.

Он же прекрасно понимал, что, несмотря на все эти преимущества, политик по имени Итамар Бен-Гвир остается аутсайдером. Потому что нельзя стереть из биографии участие в движении КАХ. А фотографию одного из членов этого движения, Баруха Гольд–штейна, которая висела в его доме, он упорно отказывался снимать.

 

Игрок

Лед тронулся в 2019 г., когда Нетаньяху понял, что теряет «умеренных правых». Бен-Гвир перестал быть «изгоем», но и полноправным участником игры он еще не стал. В апреле 2019-го в составе «Объединения правых сил» Бен-Гвир был на седьмом месте (после того, как его бывшего шефа Михаэля Бен-Ари сняли с выборов). Но список Рафи Переца набрал тогда всего пять мандатов.

В сентябре 2019-го Бен-Гвир договаривался уже с Беннетом и Шакед. Беннет потребовал от него убрать фотографию Баруха Гольдшейна. Бен-Гвир отказался, как отказался и от восьмого – непроходного – места в списке. Он решил баллотироваться сам и, к удивлению многих, набрал почти 84 тыс. голосов.

В марте 2020-го он снова объединился с «Еврейским домом» Рафи Переца, но в последний момент тот ушел в «Ямину» к Беннету и Шакед, оставив Бен-Гвира за бортом. Несмотря на то, что под давлением Беннета Бен-Гвир все-таки убрал ту самую фотографию Гольдштейна. Маневр Переца стал для него «ножом в спину». Бен-Гвир вновь решил баллотироваться самостоятельно – только в этот раз его партия набрала чуть более 19 тыс. голосов. «Я хочу домой», – сказал он тогда.

Казалось бы, его карьера закончена. Но сколько раз бывало так, что неожиданный взлет следовал за тяжелым и болезненным падением? На четвертых выборах Бен-Гвир объединяется со Смотричем, и их список набирает шесть мандатов. Итамaр Бен-Гвир в Кнессете. В оппозиции.

13 июня 2021 г. я работал в Кнессете на прямых эфирах. 36-е правительство Израиля готовилось принести присягу. В 16.08 избранный премьер Нафтали Беннет поднялся на трибуну, чтобы произнести речь. Но он не смог сказать и двух слов – ему не дали. Выступление Беннета сопровождалось громкими выкриками, неоднократно прерывалось, депутатов от оппозиции выводили из зала заседаний. Одним из главных нарушителей регламента был Бен-Гвир.

И это был его третий вывод: путь во власть начинается с оппозиции – если правильно использовать момент. Момент был удобный: за месяц до того Израиль начал очередную войну с ХАМАСом в Газе. Но операция «Страж стен» была другой войной: тогда, кроме обстрелов, были еще и беспорядки в «смешанных городах».

Бен-Гвир совершенно правильно для себя понял, что пульс конфликта – это не Газа или Хеврон. Это Рамле, Лод и Акко. Погромы внушают страх и отзываются в генетической памяти. Чувство незащищенности компенсируется решимостью навести порядок («Бен-Гвир придет…»). На выборах 2022-го за него проголосовал каждый пятый солдат ЦАХАЛа.

Ему наконец-то поверили – что привело к сенсационным 14 мандатам «Религиозных сионистов». Коалиционные переговоры с Биньямином Нетаньяху (который незадолго до этого отказывался фотографироваться вместе с ним и Смотричем у себя на вилле в Кейсарии) Итамар Бен-Гвир вел уже на равных. И стал министром внутренней безопасности с расширенными полномочиями.

 

Министр

Вторая трагедия в жизни человека – добиться исполнения собственных желаний. Итамар Бен-Гвир находится сейчас на перекрестке событий. Он достиг своей цели, но теперь ему нужно платить по счетам. Каким министром он будет? Какими будут его отношения с генинспектором полиции? Рядом с фотографией Баруха Гольдштейна все эти годы висел – и продолжает оставаться на своем месте – рисунок иерусалимского Храма. Что произойдет, когда министр Бен-Гвир поднимется на Храмовую гору?

Итамар Бен-Гвир так бы и остался политическим маргиналом, если бы не сдвинулся со своего правого периферийного фланга в сторону сегодняшнего мейнстрима – израильского центра. Можно сказать, что Бен-Гвир пошел навстречу консенсусу. Но и консенсус пошел навстречу Бен-Гвиру: система сдвинулась вправо, а ему самому теперь придется бороться с преступностью и насилием на дорогах. Ему придется отстаивать интересы полиции – той самой, которая арестовывала его более 50 раз. Ему предстоит выдержать самый сложный экзамен – действиями.

И самый главный вопрос: кто в итоге окажется сильнее? Итамар Бен-Гвир – каким он был в прошлом, или Итамар Бен-Гвир – каким он, возможно, видит себя в будущем?

 

Дмитрий ДУБОВ