Семь лет в кризисе

Игнорировать это больше нельзя: в Германии сформировалось несколько социальных сообществ. Долгое время изолированные в их границах конфликты вспыхивают теперь, когда эти сообщества встречаются, например, в школах или бассейнах, а также на улицах германских городов.

Два молодых человека сидят на вокзале в Берлине, в не самом бедном районе. Пока еще действуют билеты за 9 €, небольшая платформа хорошо заполнена. Они курят и слушают громкую восточную музыку. Рядом с молодыми людьми сидят другие ожидающие, которые вынуждены стать невольными участниками этого процесса. Наконец один из них, собравшись с силами, просит сделать потише слишком громкую музыку. Один из парней реагирует на это вызывающе, призывая другого сделать музыку еще громче. Ему явно наплевать на тот факт, что он находится в общественном пространстве и мешает другим.

Подобная сцена повторяется в Германии все чаще, и все же это лишь маленький образец, легкое предвкушение того, что возможно. У толпы спокойно ожидавших людей, вероятно, были свои причины для того, чтобы попустительствовать многократнoмy нарушению правил. И так медленно, но неуклонно распространяется осознание того, что в стране существуют два общества. И никто, кажется, не возражает.

Обычно эти два общества тщательно избегают друг друга. Более многочисленное из них, в основном немецкое большинство, обходит второе седьмой дорогой, насколько ему это позволяют деньги и статус. Оно концентрируется на собственных достижениях и уходит в себя, не особо задумываясь о завтрашнем дне. Ну или взвешивает возможность переезда в сельскую местность, в престижные предместья больших городов, чтобы их дети могли ходить в «приятные» школы и окружающая социальная среда была подходящей.

Но и другая часть населения, где преобладают едва или плохо интегрированные иммигранты, которых с каждым годом в страну прибывает все больше, в основном ведет себя точно так же. Тем не менее случаи, когда эти два параллельных общества сталкиваются друг с другом, становятся все более частыми. Новоприбывшие прорывают свою изоляцию и в то же время часто игнорируют обычаи и законы принявшей их страны. Уже нельзя избежать вопросов о причинах и глубинных связях, и поэтому возникает вопрос: чтo объединяет эти стремящиеся разбежаться по своим углам части общества? что еще может удержать их вместе?

Лето 2022 г., вероятно, войдет в историю Германии как лето драк в открытых бассейнах. По крайней мере, в этом году подобные инциденты имели место чаще и о них сообщалось больше, чем ранeе. Сначала были сексуальные домогательства в Кауфбойрене в восточном Алльгау, затем произошла драка между 250 агрессивными молодыми людьми в берлинском летнем бассейне Insulaner, вспыхнувшая после безобидных водных игр. Тринадцать машин, полных полицейских, пришлось пригнать в бассейн, чтобы очистить его от разбушевавшихся посетителей. Похоже, никак не успокоится и Columbiabad в столичном районе Нойкёльн – за короткое время здесь произошли две крупные драки: один раз охранникам бассейна даже пришлось укрыться на смотровой вышке, а разъяренные молодые люди угрожали выбить там дверь. При этом «купальщики», идя в бассейн, приняли меры предосторожности, прихватив с собой слезоточивый газ и биты.

В связи с вышесказанным федеральный министр внутренних дел Нэнси Фэзер (СДПГ) заявила: важно, чтобы «на месте было достаточно персонала, с тем чтобы ничего подобного не происходило». По ее словам, семьи с детьми и подростками должны иметь возможность «посещать бассейн в Германии без каких-либо опасений». Любопытно было бы услышать от министра конкретные предложения по новому штатному расписанию для плавательных бассейнов и полиции. Между тем из недавно созданного мобильного полицейского участка в Columbiabad ежедневно поступают тревожные сообщения, в том числе о сексуальных домогательствах к несовершеннолетней девочке двух подростков-афганцев.

Президент Федеральной ассоциации инструкторов плавательных бассейнов Петер Харцхайм посоветовал родителям быть осторожными. По его словам, германские бассейны в целом безопасны, но «вы должны смотреть, куда идете, и, если вы заметили, что где-то опасно, лучше отойти в сторону». Эта рекомендация вполне сопоставима с советом кёльнского обер-бургомистра Генриетты Рекер в общественных местах «держаться на расстоянии вытянутой руки», чтобы избежать сексуальных домогательств. Главный инструктор бассейнов, по крайней мере, говорил прямо: и среди немцев есть «паршивые овцы», но большинство проблем в подобных местах исходит от «граждан с миграционным фоном».

 

Школьные войны: эрозия авторитета

Столь откровенное высказывание свидетельствует о том, что происходит нечто, о чем многие уже давно знают. И в германских школах речь идет уже не о возможных будущих проблемах, а о реалиях сегодняшней жизни. Это показали первые «пробные бурения» в Берлине, проведенные в прошлом году Центром контактов и документации по конфронтационным религиозным практикам. Нынче он, кстати, остался без средств, которые были предоставлены федеральным правительством только на три месяца. В Берлине члены Партии «зеленых» и Левой партии подвергли проект критике как «антимусульманский». Некие «эксперты в области науки и практики» утверждали, что критериев для опроса учителей слишком мало, и это открывает двери для произвольных заявлений. А Сюзанна Калефельд из Партии «зеленых» видит цель проекта в том, чтобы «представить саму религию как проблему».

Между тем проблемы, описанные в отчете, достаточно серьезны. Отдельные ученики отказываются выполнять задания – например, дистиллировать алкоголь – со ссылкой на свою религию и делают замечания другим мусульманам по поводу несоблюдения Рамадана и подобных заповедей, вплоть до «систематического унижения». Девочек родители не допускают к занятиям по половому воспитанию или урокам плавания, некоторым не разрешают получить права на управление велосипедом. Красно-«зеленые» критики проекта, похоже, не замечают, что Германия теряет свободу и культуру открытых дискуссий. Для Ахмеда Абеда, лидера парламентской группы Левой партии в парламенте района Нойкёльн, упомянутые примеры относятся к категории «нормальной мусульманской жизни».

Поразительная оценка. В отчете также упоминается прямая агрессия против преподавательского состава. Согласно докладу, немецких учителей называют «неверными собаками». Мальчик-беженец из Сирии говорит своей учительнице: «В школе вы главная, а за школьными воротами главный я и моя банда». Некоторые, похоже, видят это и по-другому, как показывает инцидент в школе в Оберхаузен-Остерфельде. Во время урока один из учеников толкнул учительницу так, что она ударилась спиной о доску, порвав платье. Это обсуждалось в Оберхаузене, но вряд ли за его пределами.

Примерно в то же время президент Ассоциации учителей Германии Хайнц-Петер Майдингер предупредил о проблемах с учениками из многодетных арабских семей. Их понимание закона и ценностей часто сильно отличается от того, к чему в основном привыкли в Германии. Дети – выходцы из кланов считают насилие нормальным путем разрешения конфликтов, а честную работу – ненужной. Конечно, трудно объяснить, что образование открывает возможности, когда старший брат ходит с «Ролексом» даже без школьного аттестата, а безработный отец ездит на внедорожнике. Все это приводит к появлению «параллельных обществ» в школах, говорит Майдингер. Однако это скорее поздний симптом гораздо более раннего разделения.

 

«Физическое насилие исходит в основном от учеников-мусульман»

К этому добавляется нежелание общества большинства обратить внимание на вновь возросшую враждебность к евреям в германских школах. Как пишет газета Die Welt, слово «еврей» воспринимается многими педагогами как лишенное конкретного смысла ругательство. Еврейских детей, ставших жертвами издевательств, обвиняют в том, что они «слишком открыто» говорят о своем еврействе. В некоторых случаях имеет место понимание того, что у палестинских детей могут быть личные причины для того, чтобы «что-то иметь против евреев».

Особым моментом в подобных случаях является то, что интеграция различных групп в новое для них германское «иммиграционное общество» может быть поставлена под угрозу прежде всего людьми, которые сами имеют иммиграционный фон. «Сегодня физическое насилие исходит в большинстве своем от учащихся-мусульман», – утверждает Юлия Бернштaйн, профессор по вопросам дискриминации и инклюзии в иммиграционном обществе из Франкфурта. И, конечно, мусульмане в Германии дискриминируют евреев и отказывают им в уважении. В противном случае не было бы необходимости беспокоиться о тех, кто носит кипу на улицах Берлина.

Но мусульманская нетерпимость отнюдь не ограничивается евреями. Как показывает случай с новым федеральным уполномоченным по борьбе с дискриминацией Фердой Атаман, мусульмане также издеваются над немцами, обзывая их «картошкой» и встречая при этом восторженную реакцию всевозможных «союзников». В школе между тем «подвергается травле всё, что отличается», как замечает учительница из Берлина, добавляя, что это, к сожалению, «история взаимоотношений большинства и меньшинства». В этой связи вполне логично, что там, где мусульмане составляют большинство, оставшиеся в меньшинстве немецкие дети становятся объектом насмешек и даже хуже того.

И действительно, это имеет место. Отличительной чертой становится не только цвет кожи и волос, но и поведение – например, уважение к учителям, как это, по сообщению газеты Bild, пришлось испытать Домициану Э. из берлинского района Шарлоттенбург. Переход из гимназии в реальную школу стал для ученика приговором, потому что внезапно он оказался единственным немцем среди шумных восточных подростков, которые издевались над ним и дискриминировали его из-за его языка («Почему ты не говоришь как мы?»). Домициан замкнулся в себе, у него появились психосоматические недомогания, его даже рвало после школьных уроков. Учителя не могли защитить его. В итоге Домициан оказался в другой школе. Так что сегрегация в школах не только возможна, она уже происходит из-за разделения типов школ.

 

На глазах у всех: насилие на улицах

Реальность «двух обществ», которая долгое время была скрыта, становится очевидной повсеместно. Речь не только о карманниках и открытом грабеже, но и в этом плане обстановка, похоже, становится все более экстремальной. О новой жестокости на германских улицах свидетельствуют и видеоролики из Сети. На одном из них запечатлен инцидент в городке Вайнхайм-ан-дер-Бергштрассе. Озверевшие подростки – как выяснилось, все в возрасте до 14 лет – самым жестоким образом запугивают своего сверстника. При этом негодяи, похоже, имеют разное – не только иммигрантское – происхождение. Германское общество теряет свою сплоченность. То, что немцы также подражают своим сверстникам-иммигрантам, может увидеть и услышать каждый желающий это сделать: достаточно, например, обратить внимание на многократно повторяемые обращения «Bruda» (Bruder) или «Digga» (Dicker).

На другом видео, снятом в привокзальном районе Франкфурта, группа мужчин беспрепятственно совершает уличное ограбление. Сначала кажется, что они разговаривают со своей жертвой, затем следует внезапный удар. Жертва падает, ее карманы опустошаются. На переднем плане через кадр проходит бездомная женщина. Затем мальчик на велосипеде проезжает мимо сбитого с ног и избитого мужчины, какой-то прохожий походя смотрит на него с расстояния в несколько метров… Никто из них ничего не предпринимает. Полиция Франкфурта подтвердила проведение расследования по этому делу.

Столь же совершенно открыто – и, как кажется, сознательно – происходит в Германии часть клановых преступлений. Таким образом, на глазах у всех формируется новая реальность. В июне полиция Эссена пять дней подряд была занята инцидентами, связанными с войной кланов. Драки на улицах были в это время нормой, в них участвовало до 400 человек. Позже полиция узнала, что посредником между двумя семейными кланами выступал «мировой судья» – типичный исламский институт, основанный на религиозных законах шариата. Кланы, находящиеся под влиянием ислама и архаичного семейного права, ведут себя так, как будто германского государства и его законов вообще не существует.

Можно, конечно, сказать, что игнорирование долгое время было взаимным. Германское государство, которое столкнулось с первыми нелегальными иммигрантами этой категории еще во времена разделения страны, за 30 с лишним лет не смогло должным образом обуздать криминальную активность различных семейных кланов. Лишь сегодня над этим начинают работать ряд смелых земельных политиков, таких как Фалько Лике (ХДС) из берлинского Нойкёльна, который, помимо прочего, пришел к пониманию того, что помочь в решении проблемы способно лишь сотрудничество всех заинтересованных органов власти.

Федеральные земли Берлин, Северный Рейн – Вестфалия и Бремен считаются основными центрами активности кланов. Но и в Нижней Саксонии в 2021 г. было выявлено почти на 60% больше клановых преступлений, чем в предшествовавшем году. Рост якобы связан с более пристальным взглядом на проблему. По словам министра внутренних дел федеральной земли, особенность клановой преступности заключается в том, что «преступники создают у пострадавших ощущение, что полиция, судебные органы и другие органы власти практически бессильны против них». Так, совсем недавно, в мае, один член клана зарезал другого на фольклорном фестивале в Нойкёльне. Это был акт мести в рамках вендетты после убийства, которое также было публичным.

 

Эпидемия режущего и колющего оружия

И поэтому присутствие колющего и режущего оружия на улицах Германии сегодня неоспоримо. Лишь одна партия – AfD – предсказывала подобное и была за это заклеймена «контролерами фактов» с общественно-правовых каналов. Сегодня это многократно повторенное предсказание сбылось полностью.

Достаточно провести поиск в Интернете по таким ключевым словам, как «режущее оружие» или «колющее оружие», и вы найдете удивительные вещи. Во Франции такие случаи широко обсуждаются, в Германии же их обычно относят к категории «разное». Похоже, что на национальном уровне не хватает осознания проблемы. Это отражается и на характере подачи информации в СМИ, куда более мягком, чем, например, в Швейцарии. Там недавно, к примерy, сообщали о многочисленных происшествиях в Базеле. Но в то же время нападения с ножoм имели место в Дортмунде, Ганновере и Штутгарте, но в германских СМИ об этом мало что слышно. Разве что, немного поискав, можно прочитать о нападениях с садовыми ножницaми или мачете, что, вероятно, больше ассоциируется с приключенческими романами. Некоторые молодые люди, очевидно, носят эти диковинные предметы с собой среди бела дня и оскорбляют полицейских, которые указывают им на эту странную привычку.

В конечном счете, это не просто два общества, а многократно фрагментированное население, которое было порождено и продолжает создаваться в результате резкого роста иммиграции. Постепенно многие жители этой страны – отнюдь не только коренные немцы, но и многие иммигранты первого, второго и третьего поколений – осознают, что значит ежегодно принимать большой город. Таким образом, становится ясно: проблемными являются прежде всего иммигранты, желающие и на новом месте оставaться иностранцами, не готовыe уважать правила, действующие здесь, и не открытыe для обычаев принявшей их страны. Неудивительно, что именно миграционные перемещения, которые принято называть «бегством», приводят к таким проблемам. При массовой миграции индивидуальный выбор менее выражен, чем в других случаях, таких как иммиграция квалифицированных работников, откликнувшиxся на объявленные вакансии.

Политическая дискуссия по описанным выше проблемам более чем назрела. Она также должна ответить на вопрос, в какой стране мы хотим жить и какие правила являются непреложными для всех. От ответов на эти вопросы будет зависеть очень многое.

 

Матиас НИКОЛАИДИС

Перевод с нем. Оригинал опубликован на сайте Tichys Einblick online (www.tichyseinblick.de)