«Отталкиваясь от Хоральной синагоги, можно раскрутить всё»

Беседа с Ефимом Улицким

Ефим Улицкий© Роман Кутерин

Ефим Улицкий родился в 1937 г. Окончил строительный институт и аспирантуру Московского горного института, но в науку не пошел, работал на заводе, в конструкторском бюро, заведовал лабораторией в Институте горно-химического сырья. В Московскую хоральную синагогу будущий исследователь столичного еврейства попал в почтенном возрасте, однако в итоге стал ее историографом. В 2003 г. на собрании представителей международных, общероссийских и московских организаций и объединений был избран исполнительным директором по созданию Еврейского музея в Москве. Улицкий – исследователь еврейской Москвы XIX–XX вв., обладатель обширной коллекции архивных документов, инициатор и участник многих выставок и научных конференций. Опираясь на малоизвестные архивные источники, написал несколько книг, таких как «История московской еврейской общины», «Евреи в Москве. Конец XV – начало XX в.», «Горские евреи в русской периодической печати, 1853–1917 гг.», «Евреи в Москве. Зарядье: конец XVIII – начало XX в.».

 

– Ефим Наумович, в СССР были, мягко говоря, не лучшие времена для сохранения еврейской идентичности. Как вы все-таки оказались в синагоге?

– У меня был типичный путь советского еврея. Бабушка с дедушкой и родители приехали из Украины в 1920-е гг. и поселились в Подмосковье. У дедушки было шестеро детей, и вся наша мишпуха жила в небольшом щитовом домике. Когда началась вой­на, отец ушел на фронт, а нас с мамой и братом отправил во Фрунзе. Вернулись из эвакуации, а дом в Кунцеве разобран на дрова. Так как отец погиб на фронте, нам с мамой и братом дали маленькую комнатку в районе Белорусского вокзала.

В советское время мама соблюдала все еврейские праздники, у нее была кошерная посуда, на Песах она собирала всю нашу семью, но ничего специально о традициях нам не рассказывала. Уже во взрослом возрасте мы с женой регулярно приходили на улицу рядом с синагогой – как тогда говорили, «на горку», где бурлила жизнь. Но внутрь я не заходил: в синагоге часто фотографировали, и, если бы такое фото попало к начальству, моя карьера могла бы очень быстро завершиться.

В 1998 г. мама попросила меня заказать поминальную молитву, и я пришел в синагогу. Встретил там приятеля, с которым учился в аспирантуре. Он еще в 1993-м создал при синагоге хесед и к тому моменту обслуживал тысячи стариков. Узнав, что я без работы, сказал: «Я как раз в Германию уезжаю, приходи на мое место». Я говорю: «Миша, я даже в синагоге ни разу не был, что ты мне предлагаешь?» – «Да ладно тебе, разберешься!» В итоге я сказал: «Ну, давай попробуем». И я попал в другой мир.

– То есть буквально с улицы вы стали руководить хеседом?

– В итоге, к счастью, нет. Во-первых, Миша уехал не сразу, а через полгода, и, пока у него шло оформление документов, помогал мне как своему заместителю войти в курс дел. А когда он уехал, община назначила на его место другого человека. Но я, конечно, из синагоги уже не ушел. Забавно, что тот человек в итоге тоже уехал в Америку и предложил мне стать своим преемником, но тут уж я отказался. Взял на себя только четыре общинных клуба, которые не были завязаны с деньгами: «Слепые и слабовидящие», «Будь здоров», «Шаббат» и «Клуб интересных встреч».

– Вести клуб при синагоге легко?

– Скорее, непросто. Особенно сложным был «Шаббат», где нужно было каждую неделю проводить занятия по недельной главе Торы. По пятницам собиралось около 30 человек. Первое время занятия проводил очень симпатичный раввин; в клубе тогда преобладали женщины, и, мне кажется, многие приходили, чтобы посмотреть и послушать этого красноречивого и красивого парня. Потом он уехал в Америку, мы перепробовали несколько ведущих, но ничего не получалось: они знали Тору, но не представляли, как работать с нашей специфической аудиторией. Кончилось тем, что я решил с благословения раввина вести клуб сам. Подолгу готовился к каждому занятию, читал комментарии к Торе. В итоге от клуба я все-таки отказался, осознав, что у меня не хватает религиозного образования, но коллекционировать книги и документы о еврейской истории продолжил. Постепенно это стало главным делом моей жизни.

– То есть историей московских евреев и Хоральной синагоги вы начали заниматься, когда вам было уже за 60?

– Получается, так. Сразу, как пришел в Хоральную синагогу, я понял, что это ни много ни мало центр еврейской жизни России в ХХ в. И невероятно удивился, обнаружив, что в ней нет ни собственного архива, ни музея, не ведется просветительской деятельности. При том что люди то и дело задавали вопросы как о своих предках, так и об истории. Я начал интересоваться, посещать библиотеки и архивы. Первой из этого интереса родилась экскурсионная программа. Сначала проводил экскурсии сам, потом в течение трех месяцев обучал экскурсоводов Москвы. В результате за год через нее прошли около 30 тыс. человек, причем, наверное, 80% из них не евреи. Видя такой интерес, я решил, что надо сделать музей истории нашей синагоги. Шел 2000 г. Я был уверен, что, взяв за точку отсчета Хоральную синагогу, можно раскрутить всё что нужно. Однако процесс застопорился: было сложно получить как помощь в организации, так и финансирование. И тогда я решил поехать в Берлин.

– Почему в Берлин?

– Там тогда начинали создавать еврейский музей, во главе проекта стоял бывший министр финансов США. Я написал ему письмо: мол, я, такой-то, хочу сделать музей истории Московской хоральной синагоги, будем благодарны за интерес и помощь. Написал и забыл. А через какое-то время получил приглашение в ФРГ. На тот момент моей поездке ничего не благоприятствовало: не было денег на билеты, я не понимал, где поселиться, не знал немецкого. Но никогда нельзя забывать, что Всевышний есть. Я это понял. 150 марок на дорогу в один конец внезапно выдал «Джойнт», а на обратную 150 – синагога. Я вспомнил, что когда-то помог двум женщинам-историкам из Германии, посещавшим московскую синагогу, написал им, они ответили: «Приезжай, найдем тебе жилье, о питании не беспокойся». Визу мне дали быстро, и я полетел.

Мне показали всё в будущем музее, я побывал в прекрасном музее при Центре иудаики, посмотрел еврейские музеи в разных городах. Оказалось, их в Германии очень много. И эта тема меня захватила. В Москву я привез 35 кг материалов, а по приезде списался еще с 87 еврейскими музеями из 27 государств. В результате получилась выставка «Еврейские музеи в странах мира». Дальше сложилось так, что Еврейский музей появился не на базе Хоральной синагоги, но я занялся выставками, лекциями и книгами. Вот сейчас две книги заканчиваю: еще одна про горских евреев, а другая посвящена раввину Мазе. Вы знаете, кто это?

– Я готовилась. Московский главный раввин в начале ХХ в.

– Да, причем он был не просто московский раввин: это одна из важнейших фигур в московском еврействе. Во время поездки в Берлин мне чуть ли не в первый день сказали: «Вы из Москвы? О-о-о, у вас там был раввин Мазе! Мы сейчас вас познакомим со специалистом, который занимается этим человеком». В 1913 г. после процесса по делу Бейлиса Москву и Петербург посетил профессор, крупный ученый и мыслитель, один из самых выдающихся представителей западного еврейства Герман Коган из Германии. По возвращении на родину после встречи с Мазе он сказал: «Даже если бы я приехал, только чтобы услышать слова Мазе, этого бы хватило».

В 2003 г. я получил от родственников Мазе документ о передаче более 3500 наименований книг из собрания раввина в дар библиотеке им. Ленина. Я пришел к директору «Ленинки», мы прекрасно поговорили, у нас установились долгосрочные отношения; была подготовлена выставка этих книг и создан каталог. Это произошло в 2006 г. к столетнему юбилею даты высочайшего разрешения на открытие Московской хоральной синагоги. Запомнилась встреча с легендарной Ириной Антоновой (см. «ЕП», 2022, № 3): обсуждали концепцию еврейского музея и были единомышленниками. В завершение встречи она сказала: «Если такой музей будет, стану вам помогать. На первых порах получите три-четыре работы Марка Шагала».

– Как вы разыскиваете документы об истории московского еврейства?

– Архивные документы – область специфическая: специалисты часто в восторге от находок, ценность которых человеку со стороны не очевидна. Например, ты нашел исторический документ, на котором нет подписи: казалось бы, что тут интересного? Для специалиста же за ним стоит целая история. Я счастлив, что за годы работы построил доверительные отношения со множеством коллекционеров и обладателей семейных архивов. Именно у них я нашел уникальные фото и документы, которые ранее не публиковались, многие были мной обнародованы. Вообще, цель всех моих книг и выставок – дать людям возможность увидеть реальные документы 100–200-летней давности и самим сделать выводы.

– Какими материалами и документами, обнаруженными за эти годы, вы особенно гордитесь?

– Например, программой торжественного открытия в 1907 г. Хоральной синагоги, составленной раввином Мазе. В ней на 12 страницах прописано всё до мельчайших деталей. Когда я впервые увидел ее, купил моментально, даже не пытаясь обсуждать цену.

Или еще пример: еврейские календари. Я собрал целую коллекцию, начиная с 1956 г. Каждый год выходил уникальный календарь, и в них без преувеличения отражена вся история московской общины ХХ в. У меня есть календарь царского периода, где на обложке семья Романовых, а текст внутри дублирован на русском, арабском и иврите. В 1921 г. по инициативе частного лица вышел календарь с явной палестинофильской направленностью. Во времена НЭПа какой-то умный еврей решил продавать рекламу в календарь, и несколько лет там печатались забавные объявления еврейских фирм. В 1956 г. вопрос о разрешении печатать календарь общины обсуждался на высоком партийном уровне. В СССР были периоды, когда энтузиасты выпускали рукописные календари, рискуя сесть в тюрьму…

 

Беседовала Ольга ЕСАУЛОВА (jewishmagazine.ru)

Уважаемые читатели!

Старый сайт нашей газеты с покупками и подписками, которые Вы сделали на нем, Вы можете найти здесь:

старый сайт газеты.


А здесь Вы можете:

подписаться на газету,
приобрести актуальный номер или предыдущие выпуски,
а также заказать ознакомительный экземпляр газеты

в печатном или электронном виде

Поддержите своим добровольным взносом единственную независимую русскоязычную еврейскую газету Европы!

Реклама


Новое американское большинство

Новое американское большинство

«Теории заговора», подтвердившиеся реальностью

«Теории заговора», подтвердившиеся реальностью

Руководство для «случайников» по отрицанию очевидного

Мы сами обманываться рады

Мы сами обманываться рады

Как ХАМАС одурачил СМИ: взгляд нейробиолога

«По делам их узнаете их»

«По делам их узнаете их»

Аль-Джулани будет править Сирией так же, как правил Идлибом

Суд над «онлайн-фетвой»

Суд над «онлайн-фетвой»

Первые впечатления с процесса над убийцами Самюэля Пати

Антисемитизм умников

Антисемитизм умников

Обещание массового убийства как интерпретация предложения мира

Объятия лицемеров

Объятия лицемеров

Соединенное Королевство окончательно отвернулось от Израиля

Выхолощенная демократия

Выхолощенная демократия

Политика как искусство игнорирования реальности

Танец «элит»

Танец «элит»

Укрывшись за брандмауэром, они играют в свои игры, имеющие мало общего с реальностью

Плюс бэрбокизация международных отношений…

Плюс бэрбокизация международных отношений…

Как «зеленые» извратили внешнюю политику Германии

За частоколом отговорок

За частоколом отговорок

Избитая фраза о безопасности Израиля как «государственном резоне» ФРГ до сих пор приносила еврейскому государству мало пользы

Прощай, СДПГ!

Прощай, СДПГ!

Некролог некогда великой партии

Все статьи
Наша веб-страница использует файлы cookie для работы определенных функций и персонализации сервиса. Оставаясь на нашей странице, Вы соглашаетесь на использование файлов cookie. Более подробную информацию Вы найдете на странице Datenschutz.
Понятно!