«Любовь без взаимности – данность народа особой судьбы…»

Найти в Интернете фото известного советского кинорежиссера, заслуженного деятеля искусств Белорусской ССР и лауреата Государственной премии Белорусской ССР Александра Гутковича практически невозможно. Хотя снимков его коллег-ровесников (в том числе куда менее титулованных) – пруд пруди. Причина, скорее всего, кроется в том, что Александр Залманович был весьма скромным человеком, не любил самолюбования в любом его проявлении. А еще – чрезвычайно вежливым и деликатным. Это подтверждают и те, кто его знал. Известен случай, когда коллеги в стенгазете, посвященной юбилейной дате окончания Великой Отечественной войны, разместили фото фронтовика Гутковича, а рядом надпись: «Направо равняйсь! Пожалуйста!» А тот, между прочим, за боевые заслуги имел ордена Отечественной войны II степени и Красной Звезды. Ни ужасы войны, ни интриги в окружении, ни профессиональные испытания не сделали Александра Гутковича грубым или циничным. Как был с младых ногтей интеллигентом, так им и остался на всю жизнь. Это врожденное, скажете вы. И будете правы! При всeм при том, что наш герой родился в очень простой семье, да еще в самой что ни на есть белорусской глубинке.

•

Деревушка Аскеры на Витебщине существует и поныне, однако, как и большинство других белорусских деревень, находится на пороге умирания. А тогда, столетие назад, она звенела и полнилась детским смехом. Свою лепту в это внесла и семья кузнеца Залмана Гутковича – в ней подрастали трое девочек и двое мальчишек.

Родители будущего кинорежиссера, простые труженики, среди сельчан выделялись: отец имел репутацию… знахаря. «Вот приходит к нему старичок, жалуется: „Дачка ўжо ў гадах, а не чапляюць. Залманка, дапамажы“, – просит он. Залманка совершает какой-то обряд, шепчет что-то. Девушка поверила в свои чары, и через какое-то время стали ее „чапляць“…», – рассказывала супруга нашего героя Фаина Козовская. Она прекрасно представляла себе детство и юность мужа, ведь он порой, под настроение, любил разыгрывать колоритные сценки из прошлого, из своей деревенской жизни. Знал и с удовольствием пел старинные фольклорные белорусские песни. В общем, был по-настоящему привязан к тем людям и той земле, где появился на свет. Вместе с тем, по мнению Козовской, «чувство близости всему белорусскому не заглушало в нем глубинно еврейского. В его человеческой сути было много от еврейского менталитета. Через несколько старомодную вежливость иногда проступал облик местечкового еврея…»

Поэтому вдвойне удивительно, что Гуткович отказал самому Соломону Михоэлсу, который приглашал его в знаменитый и единственный в своем роде Еврейский театр в Москве. После учебы в ленинградских театральной студии БДТ и театральном институте, прерванной призывом в Красную армию в 1939 г., а затем и войной, молодой мужчина принял решение вернуться на родину.

•

Творческая жизнь в ту пору бурлила не только в крупных городах Советского Союза. Провинциальный Витебск, где начался трудовой путь Александра Гутковича, славился какой-то особой шагаловской атмосферой. Подобно парижскому Монмартру, туда из разных уголков страны слетались художники, поэты, музыканты, актеры… К слову сказать, наш герой относился к последней категории: он восемь лет служил актером в Белорусском государственном драмтеатре им. Якуба Коласа, сыграл там около полусотни ролей. Однако уже тогда, в витебский период, его режиссерские амбиции ни для кого не были секретом.

Из воспоминаний Фаины Козовской: «В областной город периодически приезжали столичные режиссеры, ставили там спектакли. Когда режиссер МХАТа И. Раевский готовил к постановке „Врагов“ М. Горького, Саша вел подробный дневник его репетиций. Потом МХАТовский режиссер назначил его в этом спектакле своим ассистентом. И. Раевский оценил его режиссерские данные, советовал актерам: „Спросите у Саши. У него верный глаз“».

А еще в Витебске Гуткович стал писать пьесы. Не всем это пришлось по душе. «В его жизни было немало неудач, поражений. Воспринимал он их как неизбежность, – делилась супруга режиссера. – На негативном не зацикливался, постоянное преодоление испытаний, невзгод считал закономерностью жизни. Первая пьеса (написанная по мотивам романа Д. Гранина „Искатели“) была предложена Театру им. Якуба Коласа. Руководство театра было против постановки. Пьесу „раздраконили“. Я думала, что после такого провала Саша голову не поднимет. Но он продолжал „стучаться“. В конце концов, пьеса была принята и потом долго, успешно шла в театре…»

Позднее, уже переехав в Минск, Александр Гуткович переключился на сценарии для телефильмов и телеспектаклей. Как правило, сам же их и режиссировал. Самый знаменитый итог такого многогранного труда и, пожалуй, наиболее любимый зрителями – трехсерийный телевизионный художественный фильм «Вся королевская рать», снятый по одноименному роману Роберта Пенна Уоррена. Но и в этом случае Александра Залмановича, выступившего инициатором съемки картины, автором сценария и режиссером-постановщиком, ждало немало трудностей. Причем еще до начала съемок. Заявку на экранизацию почти одновременно подали Станислав Ростоцкий на «Мосфильме» и Александр Гуткович в Гостелерадио БССР. Вопрос решился в пользу белорусского варианта благодаря личному участию первого секретаря ЦК компартии Белоруссии П. М. Машерова.

•

Как свидетельствует ассистент режиссера кинофильма «Вся королевская рать» Валерий Жигалко, «у Гутковича был удивительный нюх на артистов. Это был тонкий, чувствующий драматургию человек. Это был актерский режиссер и светлой души человек…» И действительно, Александр Залманович для своей ленты выбрал поистине блестящих исполнителей главных и второстепенных ролей. Среди них – Павел Луспекаев (когда была уже отснята часть материалов, артист скоропостижно скончался; на роль Вилли Старка ввели не менее харизматичного Георгия Жжёнова), Олег Ефремов, Ростислав Плятт, Алла Демидова, Анатолий Папанов, Лев Дуров, Евгений Евстигнеев...

Михаил Козаков, сыгравший Джека Бердена, в этом списке не указан целенаправленно – по воспоминаниям съемочной группы, отношения режиссера и актера были, мягко говоря, натянутыми. «Дело в том, что Козаков в то время заканчивал свою актерскую деятельность и очень рвался в режиссуру, вот и решил использовать момент, чтобы стать сопостановщиком фильма. „Кто такой Гуткович, какой-то еврей, кто его знает? – говорил он. – Это я привел всех актеров...“ Но Гуткович не соглашался на сопостановку. Тогда Козаков начал настоящую травлю Гутковича...» – рассказывал Михаил Ганкин, присутствовавший на съемках.

«Работе над фильмом все время сопутствовали интриги, злопыхательство, козни, – подчеркивала в свою очередь Фаина Козовская. – Один из „активистов“ кампании очернительства, подсиживания директор картины Нежинский сигнализировал руководству о плохой обстановке в постановочной группе, о грядущем провале картины, необходимости сопостановщика. Руководство „Телефильма“ прочило в сопостановщики главного оператора картины мосфильмовца Н. Ардашникова. Не хочу утомлять рассказами о сплетнях, конфликтах. Скажу только, что результатом всех интриг явилась совершенно искаженная информация о единственном главном постановщике сериала „Вся королевская рать“ – Александре Гутковиче. Согласно титрам, в фильме два постановщика: Н. Ардашников и А.  Гуткович. Причем имя Наума Ардашникова первое, поскольку его фамилия начинается с буквы „А“. Между тем, вклад в картину Н. Ардашникова (как режиссера) не идет ни в какое сравнение с трудом ее действительного главного постановщика – Александра Гутковича…»

Не глядя на внутренние разногласия, «Вся королевская рать» «взорвала» советский экран, а многие из актеров впоследствии называли участие в картине огромным личным успехом. Так, роль Вилли Старка – самая любимая у Георгия Жжёнова, в этом он сам неоднократно признавался телевизионщикам. Гуткович же «закулисные игры» фильма воспринимал очень болезненно. Часто повторял, имея в виду свое еврейство и царивший в те годы в том числе в киноиндустрии антисемитизм, что «любовь без взаимности – данность народа особой судьбы…».

•

Прошло почти полстолетия, а «Вся королевская рать» Александра Гутковича, его ленты «Атланты и кариатиды» и «Люди на болоте» по-прежнему смотрятся на одном дыхании. Думается, это и есть настоящее признание.

 

Ольга СМОЛЯКОВА