Год выбора

В воздухе уже пахнет весной. C каждым днем становится всё теплее. Но мы начинаем нервничать и ничего не можем сделать с этим. Сколько угодно можно делать вид, что всё нормально, но мы-то понимаем, что это не так. Грядут выборы, не похожие ни на какие другие выборы не только на нашем веку, но даже в нашей истории (если кто-то изучает историю). 2024 г. во многом определит будущее и судьбу нашей страны: останемся ли мы демократической республикой в виде федерации или продолжим путь к тоталитарному социализму.

Республика – это форма правления, при которой власть принадлежит народу. Так это было задумано изначально, но наши отцы-основатели хотели дать право голоса не только большинству, но и меньшинству. Демократия в ее первозданном виде – это власть большинства. Наши отцы-основатели были мудры, поскольку понимали, что демократия в чистом виде не является милосердной; она может быть и часто бывает репрессивной. Хороший пример – известная метафора о двух волках и овечке, решающих, что съесть на ужин. Итак, чистая демократия не годилась. Было создано федеральное правительство, которое распределяло власть между центром, штатами, городами и местным самоуправлением.

Наши отцы-основатели решили, что необходима коллегия выборщиков, которая может обеспечить представительство меньшинства. В противном случае только крупные города выбирали бы наших лидеров.

Это не очень хорошо работало. В характере человека есть склонность к тому, что если уж ты получил власть, то надо ее всеми силами удержать. Таково и наше правительство. Да, у нас есть органы власти штатов и местные органы власти. И да, у нас есть федеральное руководство, где власть разделена на исполнительную, законодательную и судебную; то же самое и в штатах. Но в самом начале, к ужасу Джорджа Вашингтона, мы разделились на политические партии.

Любой человек, если он честен, скажет вам, что Демократическая партия известна своей сплоченностью. Многие демократы больше преданны своей партии, чем своей стране.

Центральное правительство создало федеральные министерства образования, финансов, торговли, энергетики, национальной безопасности, здравоохранения и социального обеспечения. Каждое министерство – со своей бюрократией и своими корыстными интересами. Мы также, склоняясь к макиавеллиевскому принципу управления, решили, что федеральное правительство должно платить штатам за то, чтобы они подчинялись воле центрального правительства, что, в свою очередь, лишает штаты их собственной власти. Федеральное правительство понимало, что ни один штат не откажется от денег. Правительство также широко пользуется тем, что Джордж Вашингтон называл «президентским указом» (executive order). Изначально такие указы использовались для повышения эффективности повседневной работы федерального правительства. Это были указы, которые не требовали одобрения или иных действий Конгресса. Первые несколько указов Джорджа Вашингтона касались создания кабинета министров и провозглашения Дня благодарения 26 ноября (позже Линкольн перенес этот день на четвертый четверг ноября).

Сегодняшние президентские указы выполняют совершенно другие функции. Мы начинали вой­ны по президентским указам. Трумэн был первым в современной истории, кто отдал приказ о вводе войск в Корею без согласия Конгресса. С тех пор необъявленные вой­ны стали нормой. В результате президентских указов мы получили дырявые границы, ухудшающуюся экономику, ослабленную армию, потеряли энергетическую независимость и жизни сотен тысяч людей, участвовавших в вой­нах.

На протяжении десятилетий американцы отдавали свои свободы и права, считая, что правительство заботится об их благе. Оказалось, что это не так. Правительство заботилось о собственном благе, а его благом было получение большей власти. Наше попустительство лишь дало нашим лидерам возможность совершать еще бóльшие злодеяния и двигаться в сторону автократии.

11 сентября, Барак Обама и Covid-19 стали поворотными пунктами в нашей недавней истории. 11 сентября породило Патриотический акт. Звучит великолепно, но только до того момента, пока вы не поймете, что это дает федеральному правительству право определять терроризм по своему усмотрению. Слежка за невинными американцами и запугивание их стали нормой.

Барак Обама разбередил старые, по большей части зажившие раны расизма. До Обамы только 13% американцев были озабочены межрасовыми отношениями. После второго срока его правления этот показатель составил 42%, создав раскол, которого мы не видели со времен Гражданской вой­ны. Обама и сейчас активно разрушает страну, которая дала ему всё, чем он владеет. Вместо того чтобы стать примером величия Америки, он стал ее неблагодарным сыном-разрушителем.

Байден – всего лишь продолжение Обамы, но в еще большей степени. Обама, скорее всего, командует парадом, и его личина проглядывает через политику открытых границ, разоружение нашей армии, разрушение поставок продовольствия и энергии, инфляцию, цензуру и даже попытки создать «Министерство правды». Хватает наглости. Итак, всё продолжается.

Covid-19 дал правительству возможность получить больше власти, чем оно когда-либо имело. Были закрыты церкви, школы и предприятия, проводилась массовая принудительная вакцинация, от которой пострадало много народy. Наши основные юридические принципы подверглись нападкам. Равная защита по закону оказалась под большим ударом. Американцев сажают без суда и следствия за гораздо меньшие нарушения, чем те, которые совершили Клинтоны и Байдены. Политизация системы правосудия стала смертоносным оружием левых. Под видом «вой­ны с внутренним терроризмом» религиозные группы находятся под наблюдением и подвергаются бесконечным нападкам.

В последние годы deep state, даже если его партия находится вне власти, умудряется следить за своими врагами и политической оппозицией без судебного решения и без соблюдения надлежащей процедуры. Во время своей первой президентской кампании Трамп много раз говорил, что за ним шпионят. Так это и было.

Левые нанесли огромный ущерб нашей стране. С помощью продажных СМИ и Big Tech они разделили нас и нашу культуру, породив враждебность и подозрительность между людьми и усердно работая не над созданием лучшего будущего, а над разрушением нашего существования. Они убили то, что у нас осталось от морали, коверкая сознание нашей молодежи идеями о смене полa, что физически невозможнo, но тем не менее поощряя их и разрушая жизни тысяч людей и семей.

Еще большее разочарование вызывает тот факт, что многие в нашей стране купились на их кощунство, променяв нравственность на жадность и чревоугодие. Вы должны понимать: элита левого правящего класса не собирается делиться своим богатством и властью ни с кем, несмотря на то, что они обещают.

Вот мы и в 2024 г. Мы дошли до такой точки, когда нyжнo понять, кто мы такие. Федеральное правительство забрало себе очень много власти. Большинство американцев понимает, что наше правительство ведет нас не туда. Всё больше людей приходит к выводу, что только немногие могут прийти и попытаться спасти нашу страну. Главной движущей силой должны быть и будем мы сами. Либо правящую верхушку заставят отказаться от непродуманных философий жизни и управления и вернуться к реальности, либо она рискует еще больше ввергнуть нашу страну в то, что может cтaть только гражданской вой­ной или распадом. Это решение 2024 года.

 

Рэй ДИЛОРЕНЦО (Canada Free Press)

Перевод с англ. Эльзы Герштейн