Видимость и реальность

Подзаголовок может вызвать у читателей возражение: разве может демократия быть авторитарной? Не оксюморон ли это?

Всем знакомы три основных типа политических режимов – демократия, автократия (авторитаризм) и диктатура. Однако вот уже пару веков нам стало не хватать этих понятий для понимания существующих в мире режимов. В 1992 г. американский политолог Фукуяма насчитал в мире 61 демократию и провозгласил победу мировой либеральной революции и «конец истории». Однако три четверти «молодых» демократий не прожили долго и переродились в недемократии в результате переворотов, переписывания конституций, подавления протестов оппозиции и других антидемократических действий. Однако и вполне автократиями эти режимы не стали, сохранив формальные признаки демократии (выборы, многопартийность, наличие легальной оппозиции).

В 1986 г. политологи Г. О’Доннел, Ф. Шмитер, Л. Вайтгхэд и др., изучив «молодые» демократии в Южной Европе и Латинской Америке, обнаружили, что традиционное деление режимов на демократии и автократии больше не позволяет объяснять эти режимы. Ученые стали изучать процесс их сползания в автократию и пришли к выводу, что «чистых» режимов больше нет, а есть множество «гибридных». Для их описания придумано много терминов, в частности «авторитарная демократия», который я и буду использовать.

В этих режимах общественные организации оказались подконтрольны государству и большому бизнесу, участие общественных организаций в принятии политических решений резко пошло на спад, многие из них оказались запрещены; политические права и свободы граждан формально существовали, но их реализация была резко ограничена и, как правило, приводила к преследованию государством; доверие населения к выборным органам и участие в них резко снизилось.

Вы можете подумать, что я говорю о России. А разве не то же самое, хотя и не в такой степени, происходит в США? (Или в ФРГ, о чем см. ниже. – Ред.) Не может быть, скажете вы, ведь США – одна из самых прочных демократий! Однако согласно опросу, проведенному в октябре 2022 г., только около 9% взрослого населения США считали, что демократия в США работает «чрезвычайно» или «очень хорошо», тогда как 52% полагали, что она работает плохо.

Раньше смена режимов в той или иной стране происходила крайне редко и обычно в результате переворотов, революций или вой­н. Всё изменилось в XIX–XXI вв.: режимы, во-первых, стали меняться чаще, а во-вторых, многие из них менялись втихyю, без видимого насилия.

«Старые» демократии в отличие от «молодых» могут довольно долго противостоять авторитарным лидерам и элитам, но и они могут пасть после длительной осады демократических институтов. Система сдерживания и противовесов, заложенная в Конституции, может перестать работать, когда основные ветви власти и социальные институты оказываются захваченными одной партией. Консолидация власти в ее руках и в руках стоящего за ней крупного капитала делает систему управления по факту однопартийной, а демократию – нелиберальной.

В США идут праймериз, и на уме у многих граждан выборы. Не столько их результат, сколько их прозрачность и честность. Согласно опросу, проведенному в конце 2023 г., только треть американцев верят, что выборы 2024 г. будут честными и открытыми, в то время как почти половина (43%) серьезно в этом сомневаются.

Манипуляция выборами – только одна из тенденций перерождения демократии в США. Многие политики говорят о ее смерти. Однако давайте глубже посмотрим на этот процесс. Во-первых, демократия не умирает сама по себе, ее разрушают целенаправленно, т. к. она неудобна тем, кто ищет полноты власти. Во-вторых, ничто в природе не умирает бесследно – происходит фазовый переход, «превращение одного вещeства в другое». Сейчас либеральная демократия в США на наших глазах превращается в авторитарную или даже тоталитарную.

Как отметили С. Лисицки и Д. Зиблат, авторы книги «Как умирают демократии», «эрозия демократии для многих почти незаметна. Трагический парадокс электорального пути к авторитаризму заключается в том, что убийцы демократии используют сами институты демократии – постепенно, незаметно и даже легально, – для того чтобы убить ее». На эрозию демократии в США указывают представители различных политических взглядов. Когда к власти приходят республиканцы, демократы и их сторонники пишут о конце демократии. Если побеждают демократы, то демократию оплакивают республиканцы.

Однако две стороны говорят о разных демократиях. Республиканцы и правые оплакивают либеральную демократию; демократы, прогрессисты и левые сокрушаются о судьбе авторитарной демократии. Чтобы понять, в чем разница между ними, надо заглянуть в историю. В фундаментальной работе «Кембриджская экономическая история Европы», вышедшей под редакцией Стивена Бродберри и Кевина О’Рурка, перечисляют три основные черты либеральной, или конституционной демократии, как она сформировалась в XVIII в. в Англии: верховенство права, равенство всех перед законом, гражданские свободы.

Понимание термина «либеральная, или конституционная демократия» было дополнено в США Биллем о правах человека и принципами, вытекающими из Конституции, а именно:

• разделение власти на три независимые ветви с целью создания сдерживания и противовесов между ними;

• существование независимых от государства социальных институтов (гражданское общество);

• защита личных свобод и собственности от государства.

Для либеральной демократии в США стала также типичной лидирующая роль политических партий в избирательной системе, включающей как минимум две устойчивые партии.

Термин «либеральная, или конституционная демократия» противопоставляется нелиберальным демократиям, в первую очередь – авторитарной и тоталитарной. Принято считать, что первым ввел термин «тоталитарный тип демократии» и описал это явление, опираясь на анализ Французской революции, израильский историк Джейкоб Лейба Тальмон в работе «Истоки тоталитарной демократии» (1970): «Либеральный подход предполагает, что политика должна быть делом проб и ошибок, и рассматривает политические системы как практические результаты человеческой изобретательности и спонтанности… С другой стороны, тоталитарно-демократическое направление основано на допущении единственной и исключительной истины в политике или истинной идеологии».

Согласно Тальмону, тоталитарная демократия есть представительная система правления, в которой… граждане, хотя и имеют право голоса, практически не участвуют в принятии решений их правительством и никак не влияют на него. Работа Тальмона оказалась провидческой для XX–XXI вв.

Вернемся к теме статьи и посмотрим, что происходит сейчас в США. Я кратко назову десять основных примет подавления либеральной демократии правящей Демократической партией. Читатели наверняка cмогут найти и другие, но и десяти вполне достаточно для указания на тревожную тенденцию.

1. Внедрение в общество идеологии, объявленной единственно правильной (вспомним слова Ленина: «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно»). Тут надо сделать несколько примечаний:

а) современная идеология не обязательно должна быть всеобъемлющей и единой, подкрепленной научными теориями, хотя будет притворяться таковой. Идеология левых в США представляет собой лоскутное одеяло, составленное из множества доктрин;

б) идеология теперь намного ближе к религии, чем раньше, т. к. замещает ее во всё менее религиозном обществе;

в) идеология больше не является инструментом только федерального государства, она служит инструментом любой силы, борющейся за власть или уже обладающей ею (большой капитал, пресса, судебная власть). В современных демократиях «единственно правильное учение» запускается не только и не столько государственной машиной, сколько механизмом политической корректности. Однако это не меняет делa – за нарушение его доктрин следует наказание.

2. Демонтирование системы сдерживания и противовесов различных ветвей власти за счет усиления одних из них и подавления других. В частности, усиление исполнительной и судебной властей в ущерб власти представительных органов, в первую очередь – Конгресса. Примерами являются: неуклонный рост в течение последних 80 лет числа занятых в сфере госуправления; заполнение судов всех уровней левыми юристами-активистами (ученики Алинского – новые левые, а также «соросовские» судьи и прокуроры) или де-факто лишение Конгресса возможности остановить увеличение государственного долга.

3. Нарушение норм политической конкуренции и сотрудничества – как писаных, так и неписаных – в представительных органах власти: борьба с коллегией выборщиков, борьба за запрет филибастера в Сенате, отказ от поиска компромиссов и формирования двухпартийных коалиций (сейчас голосование в подавляющем числе случаев идет строго по партийной линии) и т. д. Каждая из этих политических норм когда-то считалась естественной, т. к. способствовала интересам страны, но теперь они отброшены.

4. Цензура и борьба с легальной политической оппозицией при помощи политизированных судебной системы и государственных органов. Можно назвать примеры запугивания оппозиции администрацией демократов, секретными службами и политизированной судебной системой: двой­ные стандарты правосудия (случай Хантера Байдена), беспрецедентное преследование Трампа, аресты по «делу 6 января», создание препятствий на пути регистрации кандидатов от третьей партии. Администрация Байдена создала «подразделение дезинформации» в Департаменте национальной безопасности, которое отслеживает информацию, представляющую или якобы представляющую угрозу стране. Это то самое подразделение, которое настежь распахнуло границу для нелегальных иммигрантов и отказывается называть эти действия своим именем.

5. Kоррупция так называемой «четвертой власти» (пресса), превращение журналистов в пропагандистов путем подкупа и сращивания государственной администрации и секретных служб со СМИ и социальными сетями, создание альянса Демократической партии с прессой с целью насаждения выгодной для левых картины мира и цензурирования политических противников. Это началось не вчера, но самые известные действия на этом фронте – закрытие аккаунта президента Трампа в Twitter и введение цензуры в СМИ и социальных сетях под предлогом борьбы с «дезинформацией». В СМИ возникли организации фактчекеров, наводящих цензурy нa потоки информации в спайке с государственными органами.

6. Введение чрезвычайного положения в мирное время дает власти полномочия, не ограниченные законами. Переход на управление в режиме чрезвычайных ситуаций позволил организаторам теневой кампании против Трампа ввести ряд изменений в правила выборов под предлогом пандемии в 2020 г. Как показали исследования, все эти изменения были направлены на поддержку кандидата от Демократической партии. Сторонники Демократической партии при помощи денeг олигархов присвоили себе не регламентированную законом власть на применение политических технологий на выборах. Возник даже термин Zukerbucks по имени миллиардера Цукерберга, который через свой Центр технологий и гражданской жизни (CTCL) вложил 332 млн в местные выборы 2020 г. Этот факт был осужден в Конгрессе в мае 2023 г. Однако в 2024 г. тот же самый CTCL по президентскому акту распоряжается уже 700 млн долл. из фонда Федерального управления по чрезвычайным ситуациям, чтобы, говорит указ, «помочь чиновникам избирательных комиссий штатов и местных органов власти улучшить избирательные операции». Фактически это приравнивает выборы к национальному бедствию и нарушает разделение полномочий между федеральным правительством и штатами.

7. Издание неконституционных указов и превышение полномочий федеральными органами, например прощение президентом долгов студентам, хотя только Конгресс распоряжается кошельком нации. Конгресс отказался подтвердить президентский указ, однако это не остановило администрацию. В июне 2023 г. Верховный суд постановил, что Министерство образования превысило свои полномочия, когда попыталось погасить федеральный долг по студенческим кредитам на сумму более 400 млн долл. А в январе 2024 г. администрация Байдена уже нашла новый способ обойти решение суда и объявила об одобрении дополнительного облегчения долга по студенческим кредитам на сумму 4,9 млрд долл., т. е. в 12 раз больше прежнего. Этот факт также является подтверждением того, что исполнительная ветвь власти уже не сдерживается двумя остальными ветвями.

8. Узурпация федеральным правительством власти у штатов в нарушение Конституции США (например, изменение сверху правил президентских выборов в штатах в 2020 г.).

9. Избирательное выполнение законов исполнительной властью и судами всех уровней или их частичное «обнуление», т. е. действие государства, препятствующее или пытающееся предотвратить действие и обеспечение исполнения на своей территории закона США (например, отказ от защиты границ США от нелегальных иммигрантов или отказ от назначения наказаний за преступления, предусмотренные законами).

10. Коррупция демократических институтов, бизнеса, религиозных и общественных организаций, а также социальных движений олигархами и фондами мультимиллиардеров (Блумберга, Цукерберга, Сороса и др.).

Все десять названных тенденций способствуют превращению либеральной демократии в авторитарную, как она была определена выше: формальные основные признаки демократии сохраняются, однако представительная власть, избранная народом, всё меньше выражает его волю. США не в первый раз вступает на стезю авторитарной демократии, однако в прошлом политической системе удавалось cкорректировать курс, хотя и с существенными издержками для будущего страны. Будем работать над тем, чтобы такая корректировка началась после выборов 2024 г.

 

Ирина ЖЕЖКО-БРАУН