Первый тайм мы уже проиграли…

Неужели у нас уже позади два года со «светофором»? Они пролетели очень быстро. Факты настолько известны, что их даже не хочется повторять, но всё же очень коротко: инфляция и обнищание, перевооружение и разрушение государственных финансов, разрушение сначала энергетической базы и, как следствие, промышленного ядра, изоляция во внешней политике. В мире создается новый образ Германии – растерянной страны, нынешнее взрослое поколение которой очень целенаправленно разрушает то, чему завидовали другие: функционирующее государство, блестящую экономику, стабильное общество.

 

Судьбы поколений формируют канц­леров

Поколения тоже имеют свои судьбы: история врывается в жизнь людей, которые и представить себе не могли Первую мировую вой­ну; молодые люди наследуют реальность, которую они не выбирали, но с которой им приходится смиряться. Сегодня мы наблюдаем за деяниями поколения Glückskeks («печенье с предсказаниями» – часто подаваемое в китайских ресторанах печенье специфичной формы, в каждое из которых запечена бумажка с мудрыми изречениями, афоризмами или пророчествами. – Ред.): они родились в 1970-е – начале 1980-х гг. в мире, который, если оглянуться назад, тоже имел свои маленькие проблемы. Но чудесным образом конфликт между Востоком и Западом исчез, а вместе с ним и 600 тыс. американских и 600 тыс. советских солдат из Германии; вместо постоянного напряжения в ожидании возможной вой­ны была реализована мечта о разрядке.

Дивиденды мирного процесса позволили расширить государство всеобщего благосостояния. Воссоединение Германии вызвало слезы радости на глазах пожилых правящих мужчин. Это была авантюра, в отношении которой многие выражали сомнения, а то и недовольство, но которая в целом прошла мирно и славно завершила реконструкцией Фрауэнкирхе в Дрездене, а также созданием во вновь поднявшейся до мирового значения столице Берлине совершенно нового правительственного квартала и популярных тусовочных площадок. Так что всё хорошо, что хорошо кончается.

Это был триумф поколения «бумеров». Те, кто правит сегодня, – это поколение «печенья с предсказаниями», родившееся в постгероическую эпоху, которой герои уже не нужны. Ни одному поколению до них не было так легко. Что, конечно, имело и свои негативные стороны: в детстве им приходилось терпеть брекеты, страдать от требования совершенства, самооптимизации. В школе вместо наказания – похвалы и снова похвалы. С появлением BAföG университеты, по крайней мере для половины поколения, стали уютным продолжением детской комнаты, в которой нет мамы, подслушивающей за дверью.

Это в собственном представлении отличное, формально хорошо образованное поколение, представители которого без диплома идут в политику и парламенты как на своеобразную площадку для академических неудачников. Хорошо, что голод им приходилось испытывать только в виде очередной диеты, физические нагрузки – только в спортзале, а холод – только на парусной яхте или во время катания на лыжах; у их дедушек и бабушек были другие истории, у их родителей – уже нет. А теперь эти бывшие дети в правительстве. Что они делают по-другому?

 

Военные и послевоенные канц­леры

У «отцов-основателей» и немногочисленных «матерей-основательниц» был иной багаж. Лидер СДПГ Курт Шумахер, озлобленный, переживший концлагеря и подвалы гестапо и ставший калекой, мог считать себя счастливчиком с тем небольшим кусочком жизни, который из него не смогли выбить. Конраду Аденауэру пришлось наблюдать из своего розария, как горел Кёльн – город, в формировании которого он сыграл большую роль как обер-бургомистр. Они были ледяными циниками в отношении власти, но слова «Никогда больше!» воспринимались ими как огненные буквы на стене, которые нельзя не заметить.

Этим во многом объясняется суровость и быстрота молодой Федеративной Республики Германия: огромный динамизм, с которым все старые институты – от школ до бундесвера, Бундестага и Федерального конституционного суда – были восстановлены людьми, чье нацистское прошлое сегодня – то единственное, что упоминается о них и их жизненных достижениях: судьба осуждена, дело жизни отвергнуто. Чем дальше национал-социализм будет уходить в прошлое, тем суровее, как предполагал блестящий публицист Иоганнес Гросс, будут суждения тех, кто родился значительно позже.

Вот тут поколение «печенья с предсказанием» проявляет себя во всём блеске: если в настоящем печенье с предсказанием спрятан маленький кусочек бумаги, то в «печенье с предсказанием» этого поколения – великая уверенность всезнаек. Раз у них в жизни всё хорошо, то уж кому, как не им, знать, как достичь совершенства. В идеальной улыбке их сверкающих зубов не видно ни вины, ни недостатков; если надо – имплантаты помогут там, где праотцам приходилось бороться с выбитыми зубами и следами пыток. Посмотрите на них, на самодовольные и одновременно злые лица поколения «печенья с предсказанием» на правительственной скамье, а также на их легкомысленные решения.

 

Лейтенанты принимают командование

Но уже второе поколение политиков страны было другим. Гельмут Шмидт и Франц-Йозеф Штраус – это было поколение молодых лейтенантов, лихих, но беспомощных, попавших в горькую бойню своего времени. Книга «Гельмут Шмидт и дерьмовая вой­на» – это, пожалуй, самое честное исследование о человеке, извлекавшем уроки из дерьма судьбы своего поколения, а вместе с ним – и поколения лейтенантов, которые в противостоянии с ужасом RAF вновь задействовали старые рефлексы, выработанные в дерьмовые времена: жесткость, требовательность, жестокость по отношению даже к себе. Не было другого способа справиться с убийствами RAF из пулеметов на открытой улице, угоном авиа­лайнера или захватом посольства; и это было горькое, чреватое смертями решение лейтенантов в правительстве и оппозиции: принести в жертву террористам президента Ассоциации работодателей Ханса Мартина Шляйера, а не государство.

Как же жалко выглядит на этом фоне нынешняя министр внутренних дел Нэнси Фэзер, решившая с помощью 3000 полицейских, вертолетов и съемочных групп вступить в борьбу с выжившим из ума стариком и его «рыцарями Круглого стола» – ясновидящей, поваром и еще несколькими вооруженными арбалетом, пневматической винтовкой и парой старых охотничьих ружей «убийцами на ролаторах»: при Шмидте и Штраусе для того, чтобы навести порядок в этом паноптикуме, хватило бы одной патрульной машины. Но над Нэнси Фэзер уже никто не смеется: если ты не решаешься браться за решение реальных проблем, то, чтобы самой казаться значимой, надо раздувать мелочи. Фотография Гельмута Шмидта в форме вермахта снята. Забвение истории становится принципом поколения «печенья с предсказаниями», которое и не подозревало, что ему есть в чeм себя винить.

 

Дети во власти

«Тот, кто хочет стать политиком в 18 лет, может не лезть в мою жизнь», – говорил Гельмут Шмидт. Карьера Фэзеров, Бэрбоков и Шольцев начинается в детские годы. Сегодня политиком становятся не по призванию, а по профессии. Машина по производству громких фраз – их инструмент. Смеяться над Рикардой Ланг можно, если этот смех не застревает в горле; кроме того, есть риск быть заподозренным в «делeгитимации государства».

Можно спорить о том, способствовали ли различные законы поколения лейтенантов о защите государства его безопасности, но, во всяком случае, угроза тогда отличалась от нескольких некорректных сообщений в Twitter, из-за которых сегодня преследуются и наказываются тысячи чиновников, как за «оскорбление величества» в старые времена: они очень чувствительны, представители поколения «печенья с предсказаниями». Они знают только похвалу, а не критику и плохие оценки, и уж точно им неведомы никакие настоящие катастрофы, кроме отсутствия подтверждающих их божественные деяния комментариев во Frankfurter Allgemeine и Süddeutsche Zeitung или заказных хоров поддержки на ARD и ZDF.

Гельмут Коль был ребенком из познавшего лишения поколения детей вой­ны. Гехард Шредёр вырос в бараке, его мать была уборщицей, а отец, похороненный в Трансильвании, никогда не видел сына. Отсюда и демонстративная любовь Коля к жирному свиному желудку, и жизнелюбие Шрёдера, его желание иметь костюм от Brioni и толстую сигару. В последнее время он пополняет свою коллекцию картин, которые развешивает над дорогими половицами старых зданий. Шоу – это часть политики.

Нынешнее поколение политиков довело его до совершенства. Ни одно правительство не тратило столько денег на визажистов и придворных фотографов, сколько «светофор». Видимость заменяет реальность, и канц­лер Шольц носит с собой портфель как знак своей простоты. Но этот портфель пуст, папки с документами несут другие. Ангела Меркель выглядит очень скромно в своем вечном брючном костюме. А ведь она – мать «светофора»: бездумное открытие границ и разрушение энергоснабжения – ее рук дело. Она прикарманила то, что долгое время было программой Партии «зеленых», и ликвидировала сопротивление. По крайней мере с тех пор, как она придумала «охоту за людьми» в Хемнице, Германия глубоко разделена: на «коричневых» восточных немцев и морально превосходящих их западных немцев; на «темную Германию» (слова экс-президента Йоахима Гаука) вечно вчерашних и на верующих в зарю великой трансформации.

 

Творение Меркель и роман «зеленых»

«Светофор» – это Ангела Меркель, подвергнутая фейс-лифтингу. Полный провал ХДС, значительная часть которого всё еще придерживается воззрений своей бывшей председательницы и вешает на нее медали, делает продолжение ее политики с новыми пестрыми лицами таким легким. Всё дело в выборе слов: законы больше не имеют названий, передающих их содержание. Закон «О хороших детских садах» нашел свое продолжение в «Законе о базовом обеспечении детей» или в «Законе о равенстве», который ничего не уравнивает, но возвышает индивидуальные проявления над остальными равными. Это продукт того, что называют Nudging (теория подталкивания – концепция, предполагающая возможность влиять на процесс принятия групповых и индивидуальных решений посредством положительного подкрепления и непрямых указаний. Согласно данной концепции, подталкивание к действию не менее эффективно, чем силовое принуждение к нему или прямая рекомендация. – Ред.), который Меркель начала с внедрения психологического манипулирования как стиля управления: якобы мягкое давление толкает людей в направлении, которое представляется как «безальтернативное», но в действительности лишь следует «нарративу», сформулированному PR-консультантами.

Идея Гельмута Шмидта о том, что они являются «руководящими служащими» на службе у народа-суверена, политикам «светофора» показалась бы абсурдной. Ведь при Меркель «народ» был отстранен от власти и лишен прав ради произвола и ублажения случайной общности людей, которые здесь живут. Конституционный народ превратился в неопределенную массу дрейфующих людей, которыми нужно руководить. Меркель превратила демократическую Федеративную Республику Германия в государство ленинско-сталинского типа. Не народ задает направление, а правительство; средства массовой информации передали свою задачу четвертой власти в государстве в закрома Федерального ведомства по контролю над СМИ и считают себя доверенными лицами мирового духа, поселившегося в канц­лерском кабинете.

 

Великий климатический нарратив

Климатический нарратив, конечно, помогает. Речь уже давно не идет о климате или, как ныне призывают писать, «климатической катастрофе» и разумных мерах. Нарратив климатической катастрофы черпает свою эффективность из якобы «отсутствия альтернатив», что выше любого демократического или научного дискурса, поскольку катастрофа уже стучится в каждое окно, поджидает за каждой дверью и карабкается на каждую крышу. Таким образом, все сферы жизни открыты для политики, простая повседневная жизнь становится сферой влияния, частного больше не существует: будь то холодная нарезка или салат, бензин или электричество, полеты или поездки, велодорожка или парковочное место, уголь или солнце, ребенок или аборт – на каждый вопрос можно найти «безальтернативный» ответ на основе выбросов CO2, и это вынуждает к политическим действиям.

«Зеленые» ингалировали эту коллекцию нарративов Меркель и сделали их своими, в этом причина их доминирования в «светофоре». Они владеют Святым граалем, философским камнем, неопровержимой истиной, и им остается только с досадой констатировать, что остатки социал-демократии и последние осколки либерализма всё никак не могут полностью перекинуться в их лагерь. Разработав закон о тепловых насосах, они изобрели самый дорогой и одновременно самый неэффективный законодательный акт в послевоенной истории страны. «Они ведут вой­ну против собственного народа», – говорит по этому поводу многолетний парламентарий от СДПГ Гунтер Вайсгербер.

Речь уже не идет о рабочих местах, бюджетах, обеспечении лекарствами, уровне пенсий – параметрах, по которым можно проверить успех или поражение. Речь идет о климате, преимущество которого заключается в том, что на него невозможно повлиять. Климат освобождает нас от политической ответственности, потому что эффект от действий испаряется в неопределенности. Им плевать на то, что их энергетическая политика привела лишь к увеличению выбросов CO2 и жестокому разрушению окружающей среды. Несмотря на вой­ну в Украине и прекращение поставок газа, отказ от атомной энергетики продолжается. Идеологию не впечатляют факты.

 

Безответственность как руководящий принцип

Это вполне соответствует ментальному состоянию поколения «печенья с предсказаниями». Ведь до них всё было так упорядоченно и идеально, что не оставалось места для их собственного следа в истории или даже строки в учебнике истории. Сохранение оправдавшего себя – не тот рецепт, который нравится наследникам, вынужденным искать собственный героический вызов, потому что прекрасная повседневность не нуждается в героях. Выросшие в блаженном состоянии скуки, без нужды и забот, не потревоженные катастрофами и почти не сталкивавшиеся с вызовами, они сами создают себе проблемы. Они разрушают функционирующие энергетические системы, чтобы пришлось импортировать дорогостоящий сжиженный газ из Америки, атомную энергию из Европы или дорогую российскую нефть из Индии.

Они чувствуют себя бодрее от далекого грома пушек в Украине. Это служит фоном для их рассказов о героической защите западных ценностей на Днепре. Это показывает выдаваемую за глубину поверхностность перед лицом катастрофы, которой они могли бы избежать и с последствиями которой они могли бы справиться лучше, если бы действительно разбирались во внешней политике, а не думали, что должны угодить всему миру, в том числе феминистской внешней политикой. В то время, когда совсем близко грохочет вой­на, они отправляются в самые отдаленные уголки Океании. Джентльмены, ранее отказывавшиеся от военной службы, и дамы, которые прежде так решительно выступали против любого перевооружения армии, ныне торжественно позируют в стальных касках и бронежилетах. Политика превращается в маскарад.

Именно эту то и дело выбалтываемую несерьезность поколения «печенья с предсказаниями» перед лицом собственных рукотворных катастроф они теперь и пытаются скрасить, демонстрируя напряженную рефлексию. Они искали площадку для приключений, а нашли настоящую вой­ну. В приподнятом настроении они разгромили свою детскую комнату, чтобы создать сцену для селфи с собой в роли героев. Только рядом уже нет мамы, чтобы навести порядок. Вообще-то, двух лет «светофора» должно было бы хватить, чтобы повзрослеть. Но они не использовали это время и с радостным блеянием вступают во вторую половину полного провала. У них полностью отсутствует способность к обучению, в которой они отказывают своим предшественникам.

 

Роланд ТИХЫ

Перевод с нем. Оригинал опубликован на сайте Tichys Einblick online.