Стабильно счастливые датчане

Дания – страна, переворачивающая привычные представления и стерео­типы. Живое свидетельство томy, как нонконформизм, достоинство и здравый смысл в сочетании с приверженностью моральным ценностями могут противостоять самым жестоким режимам и универсалистским идеологиям. Спасение евреев от нацистов, уникальное в своем роде в Европе, – первый пример такой исключительности. Второй – события, разворачивающиеся на наших глазах.

Дания стала едва ли не единственной страной Запада, успешно сопротивляющейся тотальной глобализации и исламизации. Более того, ситуация здесь уникальна вдвой­не, ибо у власти в Дании находится левое правительство, и оно оказалось куда эффективнее и успешнее, чем все правые правительства в Западной Европе. Выяснилось, что далеко не все правые априори хороши, а все левые изначально плохи. Мир оказался сложнее…

Итак, цифры, которые говорят сами за себя. Согласно отчету Фонда политических инноваций (Fondapol), число заявлений о предоставлении убежища сократилось с 2015 г. на 82%, а общая иммиграция – на 28%.

Подавляющее большинство населения – собственно датчане или выходцы из других скандинавских стран. Соответственно, заработная плата на душу населения и качество жизни здесь намного выше, чем в остальных государствах Запада, а коэффициент неравенства, степень коррупции и уровень преступности – значительно ниже. Дания стабильно занимает второе место в списке самых счастливых стран мира – после столь же этнически однородной Финляндии.

Как датчанам удалось сделать то, что не удалось остальным странам Западной Европы и Северной Америки? Вот как минимум десять составляющих ее успеха.

Во-первых, преемственность. Французская Le Figaro описывает политику Дании как «невообразимую во Франции». И отмечает, что «в течение 20 лет Дания проводит политику, инициированную правым политическим крылом с 2001 г. Эта политика никогда не подвергалась сомнению и была продолжена также социал-демократами».

Во-вторых, ограничения на всех уровнях: с момента въезда иммигрантов в страну до подачи ими заявки на предоставление жилья, социальныx пособий и работы.

Третье: прозрачность. В то время как такие страны, как Германия, Франция, Бельгия или Швеция, стремятся скрыть правду о преступности и тунеядстве многих иммигрантов, Дания предоставляет самые прозрачные, и зачастую шокирующие, данные по этой теме.

Четвертое: политическая честность. Премьер-министр страны, лидер социал-демократов Метте Фредериксен (!) сказала в 2020 г.: «Каждый пятый молодой человек незападного происхождения 1997 г. рождения нарушил закон до того, как ему исполнился 21 год. Они… отнимают свободу у других, крадут будущее y детей, запугивают тюремных надзирателей и оставляют у людей ощущение беззащитности». Сильно сказано для мира торжествующей политкорректности, не правда ли?

Дальше – больше: «Это продолжается уже слишком много лет. Девушек называют унизительными именами, потому что они датчанки. Женщины подвергаются общественной критике, потому что они „слишком датчанки“. Колбасная тележка в Брёншой становится объектом нападения лишь потому, что c неe продается свинина».

Пятое: высокие требования к интеграции. Датчане (в отличие от остальных стран Запада) требуют от мигрантов владения датским языком на хорошем уровне, приятия ценностей страны и знания ее истории. Если иммигранты не проходят необходимые тесты в этих областях, они не получат гражданство.

Шестое: жесткая политика, препятствующая иммиграции. Любой иммигрант, приговоренный к тюремному заключению, даже условному, навсегда лишается права на датское гражданство. Кроме того, власти конфискуют драгоценности, деньги или другие дорогие вещи беженцев, чтобы покрыть расходы на обработку их заявлений о предоставлении убежища и их размещение.

Седьмое: акцентирование темы затрат на иммиграцию с точки зрения именно левой повестки дня. Левое правительство использует аргументы, отсутствующие в риторике правых. Оно указывает на экологические издержки постоянного роста населения из-за иммиграции и на бремя социальных расходов.

Восьмое: давление на лиц, которым было отказано в убежище, с тем чтобы они покинули страну. Те мигранты, которые ищут прежде всего социальные пособия и блага, в Дании не приживаются. Те же, чье заявление о предоставлении убежища отклонено, не только лишаются льгот и пособий, но и отправляются за решетку. Цель – вытолкнуть их из страны.

Девятое: реклама за границей. В ней Дания подчеркивает, что иммиграционный процесс здесь гораздо менее благоприятен, чем в других странах. Это недвусмысленный сигнал потенциальным беженцам, что в Дании их не ждут. Опа…

Десятое: юридические исключения и высылка в третьи страны. Будучи членом ЕС, Шенгенской зоны и Европейского суда по правам человека, Дания тем не менее проводит уникальную политику, договорившись о ряде отступлений от европейских договоров. Это позволяет Копенгагену на законных основаниях обращаться с гражданами стран «третьего мира» в соответствии с собственно датскими законами. Дания отправляет иммигрантов в африканские страны на время рассмотрения их ходатайств о предоставлении убежища и, в отличие от других стран Запада, не пускает «гостей с Востока» на свою землю. Тем самым датские власти уберегают своих соотечественников от преступности, насилия, бандитизма и бремени нескончаемых и растущих затрат, не говоря уже о разрушительном влиянии ислама.

Все это не означает, что у Дании нет проблем. Они есть, и непростые. Но по сравнению с остальными странами Запада ситуация намного лучше.

Как и во время нацистской оккупации, маленькая Дания демонстрирует остальному «просвещенному» миру, как надлежит вести себя, сталкиваясь с намного более мощными, агрессивными и тоталитарными системами. Парадокс еще и в том, что Дания – третья по количеству атеистов и агностиков страна в мире. Это свидетельствует о том, что успешная политика – производная не столько традиционных представлений, сколько рационального подхода. Например, католические Испания или Ирландия, как и недавно еще пуританские США, буквально одержимы суицидальным синдромом.

Вопрос, почему другие страны Запада идут по пути самоубийства вместо того, чтобы использовать датский опыт, остается открытым. Возможно, для того чтобы жить как в Дании, надо родиться датчанином…

 

Джон КОДИ

Перевод с англ. А. Майстрового

Социал-демократы хотят, чтобы «общество оставалось узнаваемым»

То, что говорит и делает датский министр иностранных дел и иммиграции Кааре Дибвад Бек из Социал-демократической партии Дании, для его германской коллеги Нэнси Фэзер, безусловно, является ересью и в Германии немыслимо даже с ХДС/ХСС, а только с AfD. Бек полностью изменил курс Дании в плане предоставления убежища и призывает сделать это во всем ЕС.

Социал-демократ говорит прямо. Вот лишь несколько примеров, взятых из газет Bild и Die Welt:

• «Мы должны настаивать на том, чтобы право на убежище сохранялось только за теми, кто нуждается в защите. Другие желающие жить в Европе должны подавать заявления по регулируемым каналам, таким как разрешение на работу или учебу».

• «Если вы хотите быть партией рабочего и среднего классов, вы должны убедиться в том, что иммиграция имеет управляемые масштабы».

• «Наш анализ показал, что за иммиграцию расплачиваются рабочие районы с преобладанием избирателей социал-демократов».

• «В прошлом году в ЕС было подано почти миллион заявлений о предоставлении убежища, и еще больше будет подано в этом году. Это вызывает беспокойство на нескольких уровнях. С одной стороны, потому, что тысячи людей тонут в Средиземном море по пути сюда, а с другой – потому, что многие граждане все чаще считают, что иммиграция вышла из-под контроля... Многое работает хорошо, и многие мигранты ведут себя образцово. Но в то же время значительная часть европейского населения испытывает культурную напряженность и сталкивается с конфликтами в повседневной жизни. Статистика высокой преступности и низкой занятости среди иммигрантов хорошо известна, и многие граждане беспокоятся о параллельных обществах, иx радикализации и формировании гетто.

Причина этого кроется, в том числе, и в нашей системе предоставления убежища... Мы оставляем без внимания наиболее уязвимых и подверженных риску беженцев. Это касается женщин, детей, людей с ограниченными возможностями или плохим физическим состоянием. У них нет ни денег, ни сил, чтобы совершить опасное для жизни путешествие в Европу. Их бросают в недофинансируемых лагерях для беженцев. Мы тратим огромные ресурсы на рассмотрение дел преимущественно молодых мужчин, многие из которых не имеют реальных мотивов для получения убежища. Они просто ищут шансы на лучшую жизнь в Европе.

Ежегодно в ЕС рассматривают тысячи заявлений о предоставлении убежища. Но только в прошлом году более половины из них были отклонены уже в первой инстанции. Больно думать о том, какие огромные суммы мы тратим на переводчиков, адвокатов, размещение и репатриацию людей, изначально не имеющих права на защиту. В то же время у ООН и Красного Креста не хватает ресурсов на то, чтобы сделать больше для преодоления трудностей в горячих точках по всему миру. Мы должны настаивать на том, чтобы право на убежище сохранялось только за теми, кто в нем нуждается...

...Гуманный путь – это изменение политики предоставления убежища. Мы должны разрушить циничную бизнес-модель торговцев людьми. НПО и СМИ часто критикуют европейские спасательные операции в Средиземном море за их неэффективность и призывают лидеров ЕС оказывать большe помощи людям, подвергающимся опасности. Критика, возможно, и уместна, но в то же время она является примером лечения симптомов. Не многие участники дискуссии понимают, что это будет продолжаться до тех пор, пока мы не остановим дельцов, наживающихся на отправке людей в опасное путешествие. Это можно сделать только в том случае, если мы лишим людей стимула садиться в разбитую лодку или в кузов грузовика.

Правительство Дании представило новое предложение, которое позволит бороться с торговлей людьми и обеспечит защиту большему числу нуждающихся в ней, одновременно контролируя приток беженцев... Это требует изменения существующего принципа, согласно которому человек, прибывший на европейскую территорию и подавший заявление о предоставлении убежища, имеет право на рассмотрение этого прошения в одной из европейских стран. Дания и страны ЕС, конечно, должны продолжать предоставлять защиту тем, кто в ней нуждается. Однако ЕС должен найти инновационные решения для предотвращения и лучшего контроля притока...».

Но это не единственное, что с германской точки зрения является откровенно революционным. Бек требует, чтобы «общество оставалось узнаваемым для граждан». Представьте себе, если бы такое сказал политик в Германии! Его тут же обвинили бы в том, что он является пропагандистом AfD. Именно благодаря этому табу из ядовитого арсенала нечистоплотных политических методов в ФРГ невозможно называть проблемы своими именами, а значит, и решать их.

Бек же встречает оппозицию лицом к лицу. Он говорит: «Дания была первой страной, подписавшей Конвенцию о беженцах, и мы будем последними, кто выйдет из нее. Но мы должны сделать многое по-другому, чтобы наше общество оставалось узнаваемым для граждан».

Для многих граждан Германии это как раз одна из самых больших проблем: из-за массовой иммиграции и подчинения навязыванию иммигрантами своих традиций, культуры и обычаев многие чувствуют себя чужими в собственной стране. Недавний пример – попытка сирийского обозревателя Süddeutsche Zeitung представить женщин, поедающих мороженое в общественных местах, как ведущих себя непристойно и оскорбительно для мусульман.

Как вы думаете, мог ли бы немец в крупной афганской газете назвать средневековьем и оскорблением то, что женщинам запрещено носить мини-юбки? В сирийской, может быть, и да, потому что, в отличие от некоторых очень консервативных просителей убежища оттуда, значительная часть общества в Сирии светская и в Дамаске устраиваются бурные вечеринки с откровенно одетыми женщинами, как на Западе. Но в Германии сирийские беженцы почему-то придерживаются наиболее консервативных и женоненавистнических взглядов в исламском мире.

Датский социал-демократ Бек это понимает. По его словам, «люди в Европе не хотят смириться с тем, что их повседневная жизнь постепенно меняется и что разрыв между ними и людьми с иностранным происхождением растет». Его вывод: если с этим ничего не делать, то избиратель проголосует за правых экстремистов.

Именно поэтому правительство Дании, где социал-демократы входят в «коалицию широкого центра» с двумя либеральными партиями, в последние годы значительно ужесточило контроль на границах и политику в отношении беженцев. Его недавнее предложение: заявления о предоставлении убежища должны рассматриваться не в самой стране, а «в безопасной стране-партнере за пределами ЕС». Другими словами, именно то, что пытается реализовать Великобритания и что вызвало такое негодование политико-медийного комплекса в ФРГ.

Если бы СДПГ в Германии начала проводить политику, подобную той, которую проводят ее датские товарищи, рост популярности AfD закончился бы достаточно быстро. Но пока в Германии «очень большая коалиция» – от Левой партии до ХДС/ХСС – будет игнорировать и табуировать проблемы, вызванные массовой иммиграцией, AfD будет продолжать набирать электоральный рейтинг, а распад традиционной партийной системы ускорится, как это произошло в Италии и Франции несколько лет назад.

Даже если способность немцев сносить страдания огромна и гораздо выше, чем у их соседей, давление этих страданий неминуемо возрастет настолько, что, как и в Дании, «разворот» в иммиграционной политике и в других «красно-зеленых» проектах будет неизбежен. Вопрос только в том, как скоро он наступит, какой ущерб будет нанесен к тому времени и насколько он будет обратимым.

 

Борис РАЙТШУСТЕР