Германия в политическом водовороте

Нам часто не хватает слов для аде­кватного описания того, что происходит сейчас в нашей стране. Видимо, невозможно в нескольких абзацах выразить ползучие процессы, грандиозные масштабы обновляющихся правонарушений и неимоверное изумление от бездумного повторения исторических ошибок, расцвета тоталитарного самодурства и «демократической» слепоты, политической лжи и отрицания ответственности так, чтобы это наконец-то открыло глаза тем, кто должен это осознать.

Политические слепцы считают себя зрячими, глупцы – особо умными, алармисты – благоразумными, завистники – справедливыми, а бесцеремонные – хранителями будущего. Им не поможешь аргументами и словами, потому что они смотрят на себя как на чудо, не замечая, насколько это невыразимо по-немецки и глупо.

Немцам всегда не хватало культуры рефлексии, которая порождает готовность достаточно быстро натянуть вожжи, чтобы повернуть коня. Нет, они должны на полном скаку мчаться в пропасть, думая, что они оседлали Пегаса. Немцы так и не научились летать, но всегда с жаром заявляют об этом. Поэтому раз за разом и падают носом в землю. Их нынешняя политика – это опять самодовольство и высокомерие, тогда как создание послевоенной «Боннской республики» было попыткой предотвратить именно это.

 

Коррумпированная власть еврофанатиков

Столь абсурдная «культура потерь» всегда является следствием катастроф, коренящихся в непонимании национальной идентичности. Этой своей амбивалентностью немцы всегда тянут Европу в пропасть. Страна слишком сильно колеблется в своих противоречиях, комплексах и актах насилия, чтобы ее могли спасти «здоровая» идентичность и скромность. Вся скромность сегодняшнего дня – это наигранный фарс инструментализации памяти, симуляции демократических ценностей и возрождающейся презумпции немецкой основательности.

Возможно, это одна из причин того, что сегодня именно представители этой механики стремятся к диффузии немецкой идентичности в культурное континентальное достояние. Здесь они также ошибаются. Это не принесет Европе ничего хорошего. Коррумпированная власть еврофанатиков уже многое отравила: германо-европейское рвение к «гармонизации» породило брюссельский центральный аппарат с гораздо большим самомнением, чем когда-либо могла предложить берлинская модель. Он стремится к наднациональному вмешательству во все дела, в том числе и в наши личные.

Нельзя сказать, что немцы при этом ничего не теряют. Прежде всего, это свободы, гарантированные Основным законом, экономическая независимость и парламентский строй, ставшие результатом обновления ценностей после Второй мировой вой­ны. Фискальная независимость была первой ценой, которую пришлось заплатить немцам.

 

Спасение мира под германским руководством

Европа могла бы остаться конструкцией национальных идентичностей, которые, работая сообща, защищаются друг от друга. Но именно этого не поняли германские политики, которые хотят иметь иную Европу, чем их европейские партнеры. Нация должна диффундировать в соответствии с высказыванием Роберта Хабека: «Я всегда находил патриотизм отстойным. Я никогда не знал, что делать с Германией, и до сих пор не знаю». Министр экономики Германии, говорящий подобное, хочет быть заслуживающим доверия представителем интересов всех немцев. Ну-ну…

Ядро раздора уже присутствует в этом подходе, неминуемая неудача которого объясняется переносом немецкой чувствительности, бюрократизма и всезнайства на всю Европу. Уравновешивания концентрационных различий почти невозможно достичь в своей стране, теперь же немцы хотят превратить всю Европу в диффузную модель национальных идентичностей, экономик и культур, чтобы слиться с ней. Мания величия и экстремизм – вот что должно вновь исходить от Германии и наполнять ее гордостью. Спасение мира под германским руководством – это идиотизм, который регулярно маскируется. В настоящее время – как климатическая политика, евроцентрализм и государство тотального наблюдения.

Когда не хватает места для грандиозного повествования, помогает взгляд на детали. Мы все знаем миниатюры из собственного опыта, микровихри несоответствий и безумных происшествий, которые следуют за разрушительным шлейфом, созданным политикой последних десятилетий. Работает индукция: смотришь на частные случаи и делаешь вывод об общей картине. Я хотел бы описать лишь три небольших инцидента, с которыми я столкнулся в течение одной недели. Уверен, что многие читатели ежедневно сталкиваются с подобными «нестыковками» и миниатюрами психологического распада нашего буржуазного общества.

 

Миниатюра № 1: средний класс, слепота и крах

Недавно я разговаривал с инженером-строителем, который руководит собственным бюро с несколькими сотрудниками и имеет полный портфель заказов. В короткой беседе я описал ему ситуацию с самозанятыми дизайнерами и художниками, которые раньше относились к среднему классу, а теперь рискуют скатиться в прекариат.

Государство вгоняет их в бедность, снижая добавленную стоимость за счет постоянно растущего бремени: налогов, бюрократии, чрезмерного регулирования. Развязана завистливая дискуссия, которая все больше порочит становой хребет германской экономики и давит на него: более 99% предприятий в стране относятся к категории среднего бизнеса. Особенно «мелких» самозанятых вынуждают проедать свой бизнес и свое будущее. Уже некоторое время они не могут накопить достаточных резервов на старость. К этому добавляются инфляция, дороговизна энергоносителей и все более усиливающиеся коллективистские тенденции, ставящие инициативу и стремление к достижениям под коварное всеобщее подозрение в эгоизме и распределительной несправедливости. Искусственно сконструированные завистливые дебаты вокруг темы «справедливости» зачастую оказываются не более чем антикапиталистической агитацией и экспроприаторскими фантазиями лево-«зеленых» «спасителей мира», желающих таким образом подкрепить свои цели в области климатической политики.

Я добавил: прежде чем создавать добавленную стоимость, каждый предприниматель должен принести клятву верности «духу времени», иначе его быстро заподозрят в отрицании активизма. «Антиизмов» стало так много, что из них выросла огромная индустрия, которую государство строит и внедряет как «гражданское общество» – антикапиталистическую противоположность свободной рыночной экономике и буржуазному среднему классу. Жадность патерналистского государства к деньгам и его плановые экономические интервенции всегда должны восприниматься компаниями скептически. Теперь государство прямо или косвенно противостоит интересам лояльно платящего налоги среднего класса и предпринимателей, которых это государство идеологически и осознанно предает. (Напомню, что «верхняя» половина налогоплательщиков уже много лет обеспечивает около 95% налоговых поступлений, а «нижняя» – лишь 5%. Более десяти лет назад одна лишь верхняя десятая часть «высокодоходников» платила 55% всех налогов. Эта прослойка финансирует государство всеобщего благосостояния и теперь должна стать добычей неуемных аппетитов этого государства, съедающего половину всех доходов своих налогоплательщиков.)

Вряд ли уже возможно, говорил я этому представителю среднего класса, в одиночку содержать семью, ведя независимое существование в условиях самозанятости. Я знаю это по собственному опыту, но инженер-строитель, похоже, не понял. На мое заявление о том, что «Германия катится в пропасть», он сухо и коротко ответил, что ему так не кажется. Ветка, на которой мы сидим, по его словам, «настолько толстая и длинная», что ее нельзя так просто перепилить. Помимо того, что он, по крайней мере, признал, что мы пилим ветку, на которой сидим, я почувствовал недоумение от такого простого ответа.

Позже я спросил у своего друга-архитектора, который работает по найму в этом бюро и слышал наш разговор, не состоит ли его начальник в СДПГ. Мой друг ответил: «Наоборот, он член ХДС». Я спросил: «Почему наоборот?»

 

Миниатюра № 2: мигранты, пределы стресса и интеграция

Со студенческих лет я дружу с уроженкой Индии. Она живет в небольшом городке на севере Баварии, приехала в Германию в 12-летнем возрасте, успешно получила аттестат зрелости и вузовский диплом, знает Германию с разных точек зрения – как франконского педантизма, так и азиатского спокойствия. Она без особых осложнений жонглирует между сари и джинсами, чаем и пивом, Тадж-Махалом и Баухаузом, рагой и хард-роком. Иногда она сама не знает, где ее место. Но она не делает из этого драмы, остается любознательной и, несмотря на физические ограничения, живет независимой и полной радости жизнью, заражая всех своим смехом.

Недавно на перроне вокзала своего небольшого городка она встретила семейную пару, которая, как ей показалось, была родом из сербохорватского региона. Пара долго смотрела на нее мрачным, презрительным взглядом. Мужчина вдруг подошел к моей подруге и ткнул сигаретой ей прямо в лицо, шипя что-то вроде «цыган».

Ксенофобия, безусловно, не является исключительно немецкой особенностью, поскольку она все больше импортируется в Германию, как и все другие положительные и отрицательные черты людей, приезжающих сюда из обществ с иной культурой. Различные группы мигрантов зачастую не очень любят друг друга, и расистские мотивы играют все большую роль в межмигрантских конфликтах в Германии. Ныне из-за «повышенной импульсивности» молодых людей арабского происхождения закрываются плавательные бассейны. Люди, которые не могут позволить себе отпуск и вынуждены пользоваться бассейном вместо пляжа, должны мириться с этим неудобством.

Моя обычно беззаботная подруга все чаще сталкивается с предвзятостью даже, как она мне рассказала, со стороны немцев. Очевидно, что давление в обществе становится все выше, говорит она. Многие ее знакомые, имеющие мигрантские корни, считают неконтролируемую массовую иммиграцию в Германию, как это происходило в последние годы и происходит сейчас, серьезной политической ошибкой. Это связано с превышением видимых пределов стресса, что негативно сказывается на их собственных интеграционных биографиях, которые уже давно завершены.

Политика создает проблемы, за которые приходится расплачиваться обществу – прежде всего, низшим слоям населения. В то время как далекие от реальности политики, обладающие лучшими финансовыми ресурсами, считают себя вправе в претенциозном тоне объяснять жертвам этой политики реальное положение дел, граждане сыты по горло упреками со стороны виновников их бедствий в том, что они восстают против наносимого им ущерба.

 

Миниатюра № 3: молодое поколение, манипуляции и дебаты о зависти

Незадолго до окончания учебного года моему сыну пришлось принять участие в двух антирасистских проектных днях, организованных в его гимназии дотируемой государством общественной организацией. Мероприятие проводилось не учителями, а активистами ассоциации, которая после завершения этого ежегодного «сертификационного протокола» присваивает школе звание «Schule ohne Rassismus – Schule mit Courage».

В ходе семинара активисты спросили группу, справедливо ли получить в наследство от деда 50 тыс. €. Мой сын ответил, что, по его мнению, это справедливо, потому что это деньги, заработанные дедом его трудом. На это ему ответили, что он не может априори считать эти деньги полученными законным путем, поскольку это может быть еврейский капитал, который наследодатель преступно отобрал у евреев в эпоху нацизма.

Сын попытался объяснить, что сама постановка вопроса подталкивает к желаемому ответу, тем более что можно предположить, что евреев грабили не все жители Третьего рейха и уж точно не его дед, который в то время был еще маленьким мальчиком. Однако это возражение не интересовало активистов, поскольку они были убеждены, что наследование в любом случае закрепляет социальную несправедливость и что богатство само по себе плохо. Например, деньги, которые отец дает своему ребенку на покупку квартиры, создают несправедливость и неравенство.

Не приходится удивляться тому, что в молодежной среде расшатываются основы нашей социальной рыночной экономики, если левые активисты направляются в школы, чтобы под прикрытием борьбы с расизмом вести там антикапиталистическую пропаганду.

 

Фабиан НИКОЛАИ

Первое место – для всех

Первого мая мы обычно отправляемся в поход. Не очень длинный, но все-таки десять километров. По ходу маршрута щипцами, прикрепленными к путевым знакам, нужно пробивать отверстие в небольшой карточке, а когда пройдешь их все, т. е. дойдешь до цели, тебе на шею вешают медаль. Получив ее, дети, как правило, с гордостью лауреатов «Оскара» бегут через площадь к взрослым, которые уже приступили к наслаждению пивом, сардельками и майским пуншем. В последнее время мы не торопимся быстрее достичь цели, хотя язвительные шутки при обгоне медленно идущих людей – это, конечно, часть игры. Шутки – это потускневшее воспоминание о том, что в подобных ситуациях обычно пытаются установить, кто быстрее, сильнее или искуснее. В спорте это называется соревнованием, соответствующая концепция называется меритократией, и мы, как общество, сделали все возможное для того, чтобы не потерять из виду идею результативности, если не во всем, то, по крайней мере, во многих областях. В случае с майским походом это означает: мы идем не семь, не восемь, а десять километров. Иначе – никакой медали.

Зачем я вам об этом рассказываю, уважаемые читатели? Потому что наше общество готовится изгнать идею достижения из повседневной жизни, даже в самом естественном ее проявлении, стремясь «никого не оставить по пути», короче говоря, не допустить наличия проигравших. Но тогда не будет и победителей. Это обратная сторона медали «равенства».

Недавно стало известно, что в правила не особо любимых Федеральных юношеских игр (Bundesjugendspiele) будут внесены изменения, призванные избавить школьников от унизительной необходимости соревноваться в спорте со сверстниками. Заголовок газеты taz по этому поводу гласит: «Федеральные юношеские игры нужно отменить!» А в статье о новых правилах говорится: «В соревнованиях измеряется не индивидуальный результат, а – на примере прыжков в длину – то, в какую зону приземлился ребенок... В принципе, это мало что меняет, поскольку речь по-прежнему идет о том, чтобы выяснить, насколько ребенок „хорош“. В этом не было бы ничего плохого, если бы это не сопровождалось тем, что для некоторыx детeй будeт черным по белому удостоверенo, насколько они „плохи“».

Это, по мнению taz, «черная педагогика», а отсюда рукой подать до индуктивного вывода о том, что конкуренция сама по себе в какой-то степени «нацистская»: «В маргинальных видах спорта нередко побеждают дети, которые обычно всегда финишируют последними, потому что двигаются медленнее и обдуманнее, а не спотыкаются о собственные ноги, прыгая в мешке из чистого честолюбия и желания двигаться. Только последнее считается „спортивным“. Нравится ли кому-то лазить по деревьям, плескаться в воде, двигаться под музыку, одному или с другими – неважно, это же капитализм, в конце концов. Быстрее! Выше! Дальше! Очень умные люди возражают, что Федеральные юношеские игры хороши для тех, кто унижен плохими оценками по всем остальным предметам. Как будто подпись федерального президента сотрет эти обиды! И как будто цифры и сравнения хоть как-то подходят для того, чтобы чем-то увлечь людей».

Не зря же говорят, что главное – не победа, а участие, так что, полагают в taz, энтузиазм должен исходить от участия, а не от победы. Меня забавляет мысль о том, что можно наблюдать за игрой в футбол клуба Бундеслиги, игроки которого просто любят пинать мяч и которых никогда не приходилось измерять по каким-либо параметрам результативности. Авторы taz, наверное, возразят, что это нечто совершенно иное, чем прыжки в песочницу в рамках Федеральных юношеских игр. Это так, но как попасть с одного уровня на другой без конкуренции и горькой пилюли для многих, кому не хватает выносливости и таланта для того, чтобы стать профессионалами?

Как можно стать лучше в спорте, ремесле или науке, если никогда честно не соревноваться с другими? Как может быть сладка на вкус победа, если вы так и не научились справляться с горечью поражения? «Равенство», этот политкорректный гопник эгалитаризма, порождает посредственность и наказывает тех, кто прилагает больше усилий, больше тренируется, более талантлив или просто более усерден. Но даже если отказaться от оценок, а в спорте вместо индивидуального результата определять «коридоры целей», участники всё равно знают, кто дальше прыгает, быстрее бегает и лучше всех разбирается в математике. Различия не отменяются, они просто игнорируются или объявляются несущественными.

В постконкурентном обществе, к которому мы стремимся, мало не быть амбициозным, нужно еще и снизить свои ожидания. Недавно в Берлине закончился учебный год и пришло время, когда раздаются «ядовитые листы», как мы раньше называли свои табели успеваемости. Конечно, ученики и без оценок знают, кто в их классе лучший по математике, физике или английскому языку. Вопрос о том, какие результаты соответствуют способностям и усердию ученика, решают учителя, родители и, наконец, сами ученики. Однако мы жили бы не в «самой лучшей Германии всех времен», если бы не нашлось желающих сгладить благодушной риторикой даже разницу в школьных оценках. Никаких сравнений, никакой конкуренции, никаких проигравших! В авангарде этого движения и в полной мере приверженцы стиля «без разбора» – Евангелическая церковь.

В лучшем районе Берлина – известном на всю страну Нойкёльне – 11 июля в Генезекирхе состоялось мероприятие «Platz 1 für dich – Dein Scheiß-auf-Noten-Segen» («Первое место для тебя – Tвое благословение „плевать на оценки“»). За исключением несколько тяжеловесной формулировки, в послании «оценки – это еще не всё» нет ничего плохого. Но обещание «первогo местa для тебя» делает для учеников начальной школы слишком тесной высшую ступеньку пьедестала почета, где разрешено стоять всем без разбора: «Каждый ребенок получает фото на память и медаль за хорошее настроение».

Может быть, мне это только кажется, но куда ни глянь – везде посредственность и необъяснимое чувство права требовать, которое не подпитывается ничем, кроме собственного существования. Достижения не делаются, а получаются. Признание не зарабатывается, а распределяется «по справедливости». Ты первый и лучший независимо от того, что ты можешь сделать и чего способен достичь. В религии это может быть практическим идеалом по отношению к Богу и утешительным обещанием спасения, но общество, каким бы эгалитарным оно ни было, не может быть организовано таким образом.

Остается надеяться на то, что для наших будущих хирургов, архитекторов, пилотов и футболистов Бундеслиги никогда не будет действовать независимое от результатов «первое место для тебя», поскольку доверие, которое приходится оказывать им, сочетается с оправданным давлением ожиданий, связанных с выполнением поставленной задачи. Будучи капитаном экипажа Lufthansa или капитаном футбольной команды, вы должны быть способны выдержать это. Если же нет, то вам остается лишь идти в политику, где квоты, пропорциональное представительство и списочные позиции оказывают свое разрушительное воздействие.

Видимо, подобные опасения каким-то образом дошли до распространителей благословений из Евангелической церкви, потому что страница с легкомысленным приглашением на праздник «Вы все равны» была удалена из Сети, видимо, еще до начала мероприятия.

А теперь все быстро возвращаемся к проекту «замена недостающих квалифицированных работников путем нерегулируемой массовой иммиграции» для борьбы с последствиями проектов «вы все одинаковые» и «достижения больше не должны поощряться»!

 

Рогер ЛЕЧ