Америка, Израиль и крах эпохи лжепророков

Накануне вторжения американской армии в Ирак почти 20 лет назад предстоящая вой­на сопровождалась чувством идеалистического триумфа, всe еще поддерживаемого праведной яростью после терактов 11 сентября 2001 г. и вдохновляемого тогда еще недавними первыми победами США над талибами в Афганистане. И, пожалуй, главным ощущением американских солдат, собравшихся у границы Ирака в кувейтской пустыне, было осознание того, что они – великие освободители, несущие иракскому народу свободу от тирании Саддама Хусейна. Точно так же, как их деды некогда освобождали Европу от нацистов. Как репортер, прикомандированнaя тогда к 3-й пехотной дивизии армии США, я помню, каким заразительным был этот их энтузиазм.

Вот только в системе таился сбой, ошибка. И со временем он поглотил всю систему. Этим сбоем была сама реальность. Американцы рассказали себе историю об Ираке и иракцах, которая не имела ничего общего ни с Ираком, ни с иракцами. Она вообще не имела ничего общего с реальностью.

Тогдашний президент Джордж Буш – младший и его главные советники руководствовались идеологией американского мессианства. По их мнению, все люди на планете были латентными американцами. Все стремились к тем же свободам, которыми гордились американцы. Освободите народ Ирака от тирании Саддама, считали они, и свобода воцарится от Насирии до Багдада, от Тикрита до Киркука. Шииты, сунниты, курды, христиане, езиды – короче говоря, все иракцы – объединятся, чтобы строить новый свободный Ирак в американском стиле.

После первоначальных восторгов от встреч с улыбающимися шиитами на обочинах дорог жестокая реальность настоящего Ирака и абсолютная неуниверсальность американских идеалов с каждым днем стали проявляться всe яснее. В конце концов, эта реальность поглотила все американские военные усилия.

Американцы по-разному отреагировали на полученный в Ираке отрезвляющий душ. Некоторые удвоили усилия, еще крепче цепляясь за обманчивую мессианскую веру в целебную силу демократических выборов и настаивая на повторении иракского эксперимента в Египте, в Палестинской автономии и в других местах. Иные, напротив, умыли руки, отказались дальше интересоваться остальным миром и, подняв стяг изоляционизма, послали всех к черту. Третьи же отшатнулись, но только не от внешнего мира и его патологий, а от Америки, которую обвинили в мировых патологиях. И именно эти американцы пришли к власти в 2009 г.

•

Барак Обама ведь тоже был последователем мессианской веры. Вот только его мессианство в корне отличалось от мессианства неоконсервативных предшественников. Согласно антиколониалистскому мировоззрению, которым Обама поделился со своими советниками и сторонниками, обрушив затем и на все американское общество, истинным «мессией» была вовсе не Америка, но «благородные дикари» незападного мира.

Согласно Обаме, предоставленные самим себе, далекие от империалистического хищничества Америки и Запада, эти не-западники воплощали собой самую чистую, самую подлинную модель человечества. А вот их насилие, антиамериканизм и даже их собственные культурный империализм и милитаризм, включая многочисленные военные преступления, коренились, согласно этому подходу, в американском стремлении к мировой экспансии и потому полностью оправдывались.

Президент, 20 лет слушавший проповедника, который на трагедию 11 сентября отреагировал торжествующей фразой о том, что «американские цыплята вернулись домой на насест» (имея в виду, что, наконец, американская экспансия бумерангом вернулась в США. – Перев.), охотно и уверенно был готов оправдать всех, кто выступал против Америки. И вместе с Америкой первой жертвой как неoконсервативного мессианства советчиков Буша- младшего, так и антиколониалистского мессианства Обамы, разумеется, стал Израиль.

•

Еврейское государство стало жертвой неоконсервативных мессиан, поскольку с их универсалистским взглядом в еврейском государстве не было ничего уникального или внутренне ценного. Неоконсерваторы популяризировали представление о том, что основой для американской поддержки Израиля являются не общее наследие и разделяемые ценности, а лишь тот факт, что правительство Израиля, как и правительство США, правит с согласия управляемых. Как только Ирак освободился от Саддама и его головорезов, неоконсерваторы принялись утверждать, что, мол, иракцы станут такими же хорошими и надежными союзниками, как и израильтяне.

Точно так же, с их точки зрения, не было ничего изначально неправильного в «Братьях-мусульманах» и многочисленных террористических порождениях этого движения. Не случайно после победы ХАМАСа на выборах в Палестинской автономии в 2006 г. Буш с нелепым безумием утверждал, что бремя ответственности за управление и общественные ожидания заставят джихадистскую группировку отречься от террора и намерения ликвидировать Израиль, направив всю энергию на улучшение жизни жителей автономии.

Руководствуясь верой в то, что, как американцы и израильтяне, все палестинские арабы, иракцы, египтяне и саудовцы являются латентными сторонниками Джефферсона (ну, или, в крайнем случае, Гамильтона), Буш, Кондолиза Райс и их команда приняли за чистую монету панарабскую демагогию о том, что, мол, Израиль сам виновен в арабо-израильском конфликте.

Вместо того чтобы принять в расчет врожденную патологию исламизма и арабского империализма, насквозь пронизанных ненавистью к евреям и трайбализмом, и осознать их трагическую роль в формировании обществ арабского мира, «неоконы» уцепились за абсурдную идею о том, что террористическая вой­на против Израиля исламистов в целом и палестинских арабов в частности совершенно отличается от исламистской террористической вой­ны против США и остального мира.

Согласно «неоконам», в отличие от террора «Аль-Кайеды» и подобных групп, террор палестинских арабов против Израиля и их радикальный отказ еврейскому национальному государству в самом праве на существование были удивительным образом оправданы. Просто, так и должно было быть. Ведь, в противном случае, как еще США могли бы ожидать того, что палестинские арабы и весь остальной арабский мир станут вести себя столь же демократически, как и израильтяне после проведения у них выборов?

Хуже того, мессианские шоры администрации Буша сделали ее абсолютно неспособной осознать значение опыта Израиля в Ливане для собственного опыта в Ираке. Признав, что Израиль по своей сути является их союзником, прежде всего благодаря общим ценностям и наследию, в Вашингтоне, скорее всего, сообразили бы, что ливанское общество, в свою очередь, очень похоже на иракское. Тогда, готовясь к свержению режима Саддама Хусейна, они бы куда внимательнее изучили опыт Израиля в его 18-летней вой­не в Ливане.

Если бы администрация Буша понимала истинную природу многонационального, традиционалистского и крайне жестокого общества, которое она намеревалась освобождать от тирании, она наверняка разработала бы иной план, нежели насаждение демократии в стране, где либеральные ценности были столь же малопонятны и чужды обществу, как язык ацтеков – жителям российской глубинки.

Для неоконсерваторов исламистское насилие было результатом местной деспотии. Для борцов же с «западным колониализмом» оно являлось неизбежным следствием «американской тирании». Увы, ни в том, ни в другом случае американские мессиане не рассматривали исламистов как естественное развитие национальных, религиозных или племенных культур и традиций.

•

Это подводит нас к Обаме и Израилю. В то время как неоконсерваторы не признавали внутреннего сходства еврейско-израильских и американских ценностей и не понимали, что именно эти ценности, а не универсалистский подход, служат основой для американо-израильского союза, Обама и его последователи справедливо увидели в Израиле маленькую копию Америки. И точно так же, как они презирали американскую традицию, считая ее империалистическим шовинизмом, они яростно возненавидели Израиль и сионизм.

Точно так же, как и Америку, они объявили Государство Израиль расистским по своей сути. Ведь тот не захотел поступиться собственным существованием ради удовлетворения миллионов арабов и мусульман. И подобно тому, как индейцы, иранцы и другие жители планеты, согласно доктрине Обамы, «стали жертвами американского колониализма», а потому имели полное право ненавидеть его, так и палестинские арабы – «жертвы израильских колонистов» – априори получали индульгенцию за свое «сопротивление» сионизму.

Мессианская слепота, сделавшая неоконсерваторов неспособными увидеть реальность, привела к тому, что Ирак был подмят под себя Ираном. Иран осуществил свои имперские амбиции, не встретив сопротивления со стороны США, утративших уверенность в себе из-за своего разрушительного иракского опыта.

Мессианская ненависть Обамы к «западному колониализму», вернувшаяся в Белый дом при Джо Байдене в качестве идеологической основы внешней политики США, привела к восстановлению российского влияния на Ближнем Востоке и возникновению практически ядерного Ирана. Именно этот подход взорвал Египет и впервые за 90 лет дестабилизировал весь суннитский арабский мир, пошатнув основы американского могущества на Ближнем Востоке.

Дональд Трамп стремился перенаправить американскую государственную политику в регионе и во всем мире в русло подхода, отказывающегося от мессианства в пользу национальных интересов. Его ближневосточная политика к тому моменту, когда он покидал свой пост, способствовала заключению «Соглашений Авраама» и почти полному краху иранской экономики. Оба достижения давали понять, что это была лишь часть куда более глубокого и объемного плана. Но Трампа загоняли в угол и тормозили буквально на каждом шагу его мессианские предшественники – и «неоконы», и антизападники, а вокруг были практически одни сторонники изоляционизма. Достигнутого им прогресса оказалось в результате недостаточно, чтобы при Байдене противостоять реставрации антизападного мессианства Обамы. Сегодня позиции США в ближневосточном регионе и во всем мире трещат по швам.

Обама ненавидел Израиль, поскольку для него еврейское государство стало микрокосмом Америки, несущей, согласно его доктрине, ответственность за вой­ны в регионе. Он выступил против суннитских союзников США в Персидском заливе и против Египта, поскольку те посмели рассматривать США как положительную, а не как отрицательную региональную силу.

И раз уж суннитские режимы не сумели возненавидеть американскую мощь столь же яростно, как сам Обама, он решил, что они не являются «подлинными», и инициировал процессы их дестабилизации, поддерживая иранских мулл и их союзников из числа «Братьев-мусульман». Ну а поскольку джихад, согласно этому подходу, был оправданным ответом на «американскую агрессию», то, поддерживая джихадистов за счет Израиля и суннитских режимов, Америка хотя бы частично искупала свои грехи, а может статься, и вовсе получала прощение исламских террористов.

Отверженные суннитские союзники США ответили на предательство Вашингтона, выбрав другие варианты. Сначала они обратились к Израилю. Затем, глядя, как левые погружают Израиль в хаос, повернулись к России и Китаю (см. стр. 8–9). Посредничество Китая в саудовско-иранском конфликте стало свидетельством убежденности суннитов в том, что США больше доверять нельзя. Недавние спекуляции в СМИ о том, что, мол, ОАЭ рассматривают возможность ухудшения отношений с Израилем, является новым свидетельством растущего среди арабов чувства того, что Израиль идет ко дну вместе с Америкой. Открытая поддержка администрацией Байдена бунта постсионистских элит Израиля, вероятно, еще больше подтверждает в их глазах такую оценку. Эти элиты ведь имеют долгую историю срыва усилий премьер-министра Нетаньяху по развитию стратегической независимости и созданию средств для уничтожения ядерной программы Ирана. Напротив, эти элиты выступают за поддержку провальной американской ядерной дипломатии и умиротворение аятолл. С точки же зрения суннитов, пребывающих в сущностном конфликте с шиитским Ираном, если Израиль не служит противовесом тегеранским фанатикам, он теряет для них всякую ценность.

Исход Израиля из токсичных объятий неудачливых американских мессиан проходит через обретение стратегической независимости от США. Восстановленный заново союз может быть основан на взаимном уважении и суверенной независимости. Мятежные же элиты, мешающие независимости еврейского государства, должны быть усмирены.

В свою очередь исход США из опутавших их мессианских оков требует возвращения реальности на ее надлежащее место – в качестве основы американской внешней политики. Это не значит, что для мечтателей в политике больше нет места. Однако образ Америки, которая восстановит свою мощь и жизненную силу, – это не крестовый поход со знаменем всеобщей свободы, и отнюдь не под флагами ЛГБТ с кулаком Black Lives Matter.

Восстановленная Америка должна стать обновленной версией своего славного прошлого, сформированного духом персонажей Хорейшо Элджера (американский писатель, поэт и священник, создававший в своих произведениях образы честных людей, добивающихся успеха и богатства благодаря трудолюбию и порядочности. – Перев.) и Одинокого Рейнджера (героя, воюющего с преступниками на Старом Западе. – Перев.). Это вновь должна быть история о свободных людях, которые выстояли и преуспели, потому что были готовы заплатить высокую цену за свою свободу. Они постояли за себя и добились успеха благодаря упорному труду, мужеству и выдержке.

Именно такой была мечта американцев, которой они поделились со всем миром. Вернувшись к ней, США еще смогут восстановить свое величие. Если же они выберут путь, указанный ей мессианскими лжепророками, американская мечта неминуемо погибнет – и для своего народа, и для всего мира.

 

Кэролайн ГЛИК

Перевод с англ. А. Непомнящего