«Контролирующий прошлое контролирует будущее»

Ныне те, кто задает тон в академических кругах, и активисты хотят уменьшить значение памяти о Холокосте в пользу памяти о колониальных преступлениях. Такое смещение акцентов является частью более широкого контекста.

День памяти жертв Холокоста 27 января 2023 г. отличался от предыдущих подобных памятных дат. На первый взгляд, только в деталях. На второй взгляд, то, как представители правительства и журналисты расставляют акценты, вписывается в гораздо большую картину. И это, в свою очередь, касается не только германской политики в области истории и увековечения памяти.

День памяти жертв Холокоста существует в Германии с 1996 г. Дата выбрана в честь дня освобождения советскими войсками лагеря смерти Аушвиц в 1945 г. В 2005 г. ООН объявила этот день Международным днем памяти жертв Холокоста. В Берлине частью церемонии является торжественное заседание парламента; уже несколько лет подряд парламентарии и их гости также поминают нееврейские группы жертв, такие как синти и рома. И хотя в первую очередь памятные мероприятия проводятся в память о Холокосте, во вторую очередь они посвящены всем жертвам нацизма. 27 января 2023 г. Бундестаг и правительство, как написал парламентский статс-секретарь и уполномоченный по делам представителей сексуальных меньшинств Свен Леман, «поставили жертв-гомосексуалистов в центр внимания. Этот важный знак положит конец мучительному неведению о страданиях и сделает преследование LGBTQ (аббревиатура для обозначения лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендерных людей. – Ред.) частью коллективной памяти».

Как я уже сказал, нет ничего плохого в том, чтобы в этот день особо помянуть геев – жертв национал-социализма. Однако они не находятся в центре внимания твита статс-секретаря или его более пространного заявления на сайте Федерального министерства по делам семьи, что предполагает наличие еще какой-то группы. Но гомосексуалисты – это единственная группа жертв, которую он вообще упоминает. Даже в официальном заявлении министра по делам семьи Лизы Паус, уполномоченного по вопросам дискриминации Ферды Атаман, в твите депутата Бундестага от Партии «зеленых» Марлен Шёнбергер и в комментариях Tagesthemen те, кто высказывается, вообще не упоминают евреев и Аушвиц. Даже хотя бы для проформы и на полях.

Паус тоже упоминает «жертв национал-социализма» лишь в общем, только для того, чтобы заявить: «Страдания людей, которых преследовали и убивали из-за их сексуальной ориентации или гендерной идентичности, слишком долго оставались незамеченными», связывая тем самым жертв из числа гомосексуалистов с формулой «гендерная идентичность», которая соответствует современному концептуальному растру, но не нацистской истории. В заявлении Лемана говорится: «Преследование гомосексуальных и бисексуальных мужчин и женщин, особенно в нацистскую эпоху, а также его продолжение в Федеративной Республике и ГДР, недостаточно изучено. Исследований по истории транс- и интерсексуальных людей практически нет... С принятием плана действий „Queer Living“ федеральное правительство согласовало проекты по укреплению культуры памяти в этой области».

Его формулировка исходит из вышеупомянутого плана действий 2022 г. И на самом деле всегда есть основания утверждать, что что-то недостаточно изучено. С другой стороны, уже имеются весьма тщательные исследования о преследовании геев в Третьем рейхе. Однако эти исследования также показывают, что нет доказательств сопоставимого преследования лесбиянок. И нет никаких доказательств систематического преследования национал-социалистами транс- и интерсексуальных людей. (Кстати, транссексуальность в том смысле, что кто-то определяет свой пол отличным от биологического, формально существует только с 1952 г., когда американец Джордж Уильям Йоргенсен сделал операцию в Дании и впоследствии под именем Кристин Йоргенсен начал успешную карьеру актрисы и певицы.)

Таким образом, Леман, как и другие перечисленные выше функционеры, не просто перечеркивает центральное историческое событие – Шоа, в память о котором должен отмечаться этот день. Он также переносит современные категории в нацистское прошлое, в котором они либо не играли никакой роли, либо, во всяком случае, ничего не дают для понимания национал-социалистической диктатуры. Журналистка телеканала ARD Сара Фрюауф в своем комментарии в программе Tagesthemen жалуется, что знания молодых людей о Холокосте «удручающе низки». Но она не считает это поводом хотя бы вскользь коснуться темы Шоа, евреев и Аушвица. Фрюауф лишь дважды говорит о жертвах-гомосексуалах как о единственной явно упомянутой группе жертв. Она также делает замечательное заявление: «Характер поминовения меняется». Безусловно, День памяти 2023 г. показал это очень наглядно.

И это изменение, как было сказано выше, вписывается в гораздо более масштабную картину. В свою защиту Паус, Леман и Атаман, вероятно, станут утверждать, что история убийства евреев в Европе общеизвестна – что, однако, не вяжется с довольно точным замечанием Фрюауф. Другие могут предостерегать от «конкуренции жертв». Но здесь вопрос не в этом. Прежде всего, речь идет об исторических пропорциях. Прежде чем перейти к рассмотрению вопроса о том, кто и по каким причинам хочет изменить характер поминовения, следует еще раз кратко остановиться на них.

Гомосексуалисты, несомненно, были в числе тех, кого преследовали национал-социалисты. В 1935 г. они ужесточили существующий уже ранее § 175 Уголовного кодекса. В период с 1933 по 1945 г. за гомосексуальность было заключено в тюрьму в общей сложности около 50 тыс. мужчин, в лагеря были отправлены примерно 10–15 тыс., из которых более чем каждый второй был убит или умер из-за условий содержания. Но, несмотря на количество жертв, их преследование никогда не было таким систематическим и тотальным, как убийство европейских евреев. Почти невозможно восстановить причины, по которым некоторые из тех, кто был заключен в тюрьму по § 175, были освобождены после заключения, а другие были впоследствии депортированы в концентрационные лагеря. Вероятно, потому, что единых критериев для этого не было.

Удивительные исключения существовали для видных деятелей Третьего рейха. Эрнст Рём смог возглавлять СА до 30 июня 1934 г., хотя его гомосексуальность еще до 1933 г. была предметом многих газетных статей и карикатур. Гитлер приказал убить Рёма не из-за его гомосексуальности, а потому, что идея лидера СА о преобразовании СА в армию стояла на пути планов диктатора. Другой лидер СА, чье предпочтение мужчин не считалось особо секретным, сын императора Август Вильгельм Прусский, известный как Ауви, был не только избавлен от расправы в 1934 г., но в 1938 г. он даже стал обергруппенфюрером, вторым высшим чином СА. После убийства Рёма и других руководителей СА в Бад-Висзее в 1934 г. художественный руководитель Berliner Schauspielhaus Густав Грюндгенс написал письмо своему покровителю Герману Герингу, в котором просил, лишь слегка завуалированно ссылаясь на свою общеизвестную гомосексуальность, снять его с должности. Геринг отказался, а в 1937 г. даже назначил актера генеральным директором прусских государственных театров.

В Третьем рейхе полиция зарегистрировала в так называемых «розовых списках» около 100 тыс. мужчин. Отдельные случаи уголовного преследования женщин-лесбиянок имели место из-за иной правовой ситуации в аннексированной Австрии и в так называемом рейхспротекторате Богемия и Моравия, но не в Старом pейхе. Отсутствие системы, индивидуальные решения, исключения, конечно, не говорят о снисходительности национал-социалистов к этой группе жертв. Скорее, это указывает на то, что преследование гомосексуалистов не занимало особо важного места в нацистской идеологии и особенно в мышлении Гитлера.

Именно в этом принципиальное отличие от политики уничтожения европейских евреев. Для ее реализации Гитлер привел в действие огромный аппарат, который обеспечил «изъятие» евреев из укрытий на Крите и в Амстердаме. Здесь не было ни бессистемности, ни исключений, а была полная воля к истреблению. И если кто-то заявляет, что преследование гомосексуалистов – одно из побочных проявлений национал-социализма, в то время как убийственный антисемитизм составлял его основу и занимал центральное место в мышлении Гитлера, то это не умаляет страданий ни одной жертвы нацистов из числа геев.

Альберт Шпеер записал в «Дневнике из Шпандау» 20 ноября 1952 г. свои воспоминания о ключевой сцене – прогулке с Гитлером в ноябре 1942 г. по заснеженному Оберзальцбергу. Шпеер пишет: «Но если я должен описать лишь одну сцену, в которой [...] его многочисленные лица стали действительно одним, я думаю [...] не о чем ином, как об этой прогулке по снегу». С фронта приходили неутешительные новости, положение 6-й армии в Сталинграде ухудшалось почти ежедневно. Гитлер начал разговор, вернее монолог, с фразы: «Как я ненавижу Восток. Даже снег вгоняет меня в депрессию», а затем пустился в долгие рассуждения о евреях. Евреи, по его словам, виноваты в поражении Германии в Первой мировой вой­не, они же навязали ему эту вой­ну, которой он не хотел; они же лишили его лучших лет жизни. В этой тираде он также произнес фразу: «Евреи привели меня в политику». Несколькими абзацами далее Шпеер отмечает: «Никогда еще я не чувствовал так ясно, как в этот момент, насколько абсолютно необходимой фигурой для Гитлера был еврей – объект ненависти и точка убежища одновременно».

В это время, когда даже он считал победу маловероятной, на первый план для Гитлера, очевидно, вышла идея хотя бы завершить свой проект уничтожения. Он закончил свою взволнованную речь стаккато: «Мы заставим их ответить! Пришло время свести счеты! Они узнают меня!»

Без восприятия Шоа в его пропорциях невозможно осмысленное толкование Гитлера и его идеологии. Но что, если это восприятие стоит на пути совершенно иной интерпретации истории?

В феврале 2022 г. актриса Вупи Голдберг объявила в телешоу ABC Talk об интерпретации Холокоста, в которой она не одинока. «Если вы собираетесь сделать это, то давайте будем правдивы, – сказалa Голдберг, – потому что Холокост не был связан с расой». Это было «о двух группах белых людей». Как я уже сказал, описание Холокоста как «преступления белых против белых» – и поэтому не расистского – не является изобретением Голдберг, которая, кстати, просто в какой-то момент придумала себе по-еврейски звучащее имя, хотя ее настоящее имя Кэрин Джонсон. Еще в 2016 г. газета New York Times на примере Оберлинского колледжа сообщила о распространении в академических кругах формулы «mere white in white crime».

Почему это утверждение так важно для влиятельного течения? Согласно радикальному учению Ибрама X. Кенди, Робина Ди Анджело и др., онтологически не может быть расизма против белых. Белые во всем мире образуют коллектив преступников, небелые – коллектив жертв. Как небелые никогда не бывают расистами, так и белые никогда не смогут по-настоящему очиститься и стать нерасистами. Для Кенди и других расизм логически начинается, когда белый человек – совершенно независимо от того, что он думает и делает в остальном, – заявляет, что он не расист. Ведь так он только подавляет свой расизм. Таким образом, мыслители этой ориентации, занимающиеся вопросами идентичности и расовой политики, расширяют идейный фундамент Франца Фанона, который еще в 1961 г. в своей книге «Проклятые Земли» объявил весь Запад исконно расистским.

Шоа не вписывается в эту новонаписанную или, скорее, придуманную глобальную историю по двум причинам. Тот факт, что европейские евреи причислялись и причисляются к белым, противоречит догме о том, что белые никогда не могут быть жертвами расизма, а только его виновниками. Более того, евреи принадлежат Западу, то есть тому образованию, которое Фанон считает настолько пропитанным расизмом, что ему лучше исчезнуть. Согласно «критической расовой теории», белые составляют не только коллектив виновных. Понятие расизма также более или менее охватывает любое взаимодействие белых с небелыми, любое именование различий, даже сами различия, и в то же время определяет расизм как исключительно западно-белое явление.

Описание мира, вытекающее из этой доктрины, следовательно, рассказывает о развитии Запада как о криминальной истории. Его центральными понятиями являются расизм, рабство и колониализм. Шоа стоит на пути этого вновь созданного нарратива по двум причинам: потому что европейские евреи не могут быть отделены ни от своей «белизны», ни от Запада. Те, кто хочет навязать политику идентичности с ее парарелигиозной схемой «добро–зло», неизбежно должны удалить память о Шоа. Или, по крайней мере, – из-за чудовищности объекта – преуменьшить и деформировать его.

Многие люди работают над этим масштабным проектом, и довольно успешно. В телевизионном бизнесе существует практика «выписывания» (т. е. драматургически правдоподобного оформления) ухода персонажа сериала из очередного сезона, если он больше не нужен или должен быть устранен по другим причинам. Именно это и происходит с Шоа и в большей или меньшей степени с евреями: академические «подсказчики» и их политические сторонники шаг за шагом выписывают их из истории.

Начало этому положил в 2021 г. австралийский историк А. Дирк Мозес, опубликовав эссе, в котором назвал предыдущее поминовение Холокоста в Германии «немецким катехизисом», что приводит его к выводу: «Пришло время отказаться от этого катехизиса». Он выдвигает это требование явно с определенной целью: память о Холокосте мешает памяти о колониальных преступлениях (немецких и вообще западных). Поэтому, утверждает Мозес, она если и не должна исчезнуть совсем, то обязательно должна принять другую форму. В Германии eгo тезисы нашли большой и отчасти восторженный отклик. «В то время как память о Холокосте прочно утвердилась, – писал Кристиан Штаас в Die Zeit, – колониальная историческая память по-прежнему полна белых пятен. Поэтому неудивительно, что разговоры о сингулярности и метафора разрыва цивилизации вызывают недовольство тех, кто смотрит на мировую историю с точки зрения глобального Юга». С помощью формулы о том, что это перспектива «глобального Юга», организаторы недавней выставки Documenta также пытались защитить антисемитские пропагандистские образы индонезийского коллектива художников.

Одним из важнейших немецких сторонников переписывания и редактирования истории является гамбургский историк Юрген Циммерер, который возглавляет Гамбургский исследовательский центр (пост)колониального наследия. Вместе с английским ученым Майклом Ротбергом, преподающим в Лос-Анджелесе, он написал и опубликовал в Die Zeit эссе, в котором авторы еще более четко, чем Мозес, выразили то, что их беспокоит в памяти о Холокосте: «Речь идет не о чем ином, как о предотвращении дебатов о колониальных преступлениях и связанном с этим некритическом спасении европейской современности, обеспечении позиции белого гегемона внутри страны и доминирующей позиции „Запада“ вовне». Здесь они оба идут по стопам Франца Фанона. И дело не ограничивается только теорией.

В то время как «вес» Шоа действительно уже уменьшается, изумленная публика в последнее время может также следить за тем, как «колониальный долг» постоянно растет. В последний раз – благодаря попытке министра иностранных дел Анналены Бэрбок вернуть так называемые «бенинские бронзы», более или менее задним числом присоединив Нигерию к германской колониальной империи.

Кстати, систематическое стирание Шоа из политики памяти сопровождается второй перекройкой истории: для утверждения догмы исключительно бело-европейского коллектива преступников как носителя всего зла история мусульманских работорговцев и рабовладельцев, конечно, должна исчезнуть так же, как и история внутриафриканского рабства.

В прошлом году переосмысление Холокоста стало еще более радикальным после проведения конференции «Hijacking Memory» в берлинском Доме культуры народов мира, финансируемой из бюджета государственного министра культуры Клаудии Рот. Ее организаторы пытались не иначе как представить память о Холокосте как «правую», что в Германии априори означает осуждение. «Мы наблюдаем, что правые силы во всем мире, но также и в Германии, присваивают или захватывают память о Холокосте, чтобы проводить националистическую, ксенофобскую, правопопулистскую политику», – пояснила организатор конференции и публицист Эмили Дише-Беккер. На конференции Тарек Бакони, функционер Palestinian Policy Network, в своей лекции назвал Израиль «убийцей детей». Он высмеивал память о Холокосте как «еврейскую психодраму». В германской столице это не встретило сопротивления, и, как сообщил в интервью газете Die Welt присутствовавший на конференции польский историк Ян Грабовский, было встречено с единодушным одобрением. «В центре Берлина, – говорит Грабовский, – 200 представителей немецкой интеллигенции – интеллектуалы, студенты, профессора, журналисты – сидели и восторженно аплодировали, когда... дебаты о Холокосте были описаны как „еврейская психодрама“».

Еще одним маленьким кирпичиком в общей картине является решение, которое приняла Клаудиа Рот: недавно она распустила подразделение «Противодействие антисемитизму и экстремизму» в составе департамента K52 своего министерства. Вместо того создается новое подразделение с названием «Культура и память в демократическом иммиграционном обществе».

Это иммигрантское общество также означает, что учителя, о чем они обычно сообщают анонимно, часто даже не затрагивают тему Холокоста в классах с большим количеством учеников-мусульман, потому что немедленно наталкиваются в классе на гневное сопротивление. Ученики либо обвиняют их в том, что они все выдумали, либо требуют, чтобы память о Холокосте была противопоставлена «Накбе» – изгнанию палестинцев после неудачной истребительной вой­ны против Израиля в 1948 г. – как по меньшей мере одинаково важной. Большинство молодых людей, вероятно, никогда не слышали о Мозесе и Циммерере. Но они выполняют в школах именно то, что широко обосновывают академические «подсказчики».

В эту картину вписывается и тот факт, что левые, придерживающиеся политики идентичности, недавно классифицировали Израиль как «колониальный расистский проект» и тем самым обобщенно приписали его контексту вины белых европейцев. Согласно этой логике, демонстранты в Германии и других странах, требующие уничтожения Израиля с лозунгом «От реки до моря Палестина будет свободной», больше не антисемиты, а поборники антиколониализма, подлинный голос «глобального Юга». Тогда уничтожение единственного еврейского государства стало бы уже не завершением Холокоста, а кульминацией антиколониальной борьбы.

Геи, ставшие жертвами национал-социализма, также являются частью белого Запада. Но их преследование не было вызвано расовыми причинами. Если Свен Леман и иже с ним говорят также о систематическом преследовании нацистами интерсексуалов и трансгендеров, свидетельств чему пока не удалось обнаружить ни одному историку, то это придает значимость их политической программе. Однако, прежде всего, даже неупоминание или упоминание лишь походя об убийстве евреев национал-социалистами меняет историографию фрагмент за фрагментом. Отдельные эпизоды превращаются в основной текст, в то время как основной текст должен быть низведен до уровня сноски.

Конечно, новый текст – это не написание истории. Это политика, направленная на то, чтобы, так сказать, выдернуть ковер из-под ног Запада. Эта идеология родилась на Западе, как и все антизападные движения. Те, кто его исповедует, доказывают свою связь с обширным полем – от антизападных ученых в американских и европейских университетах до ХАМАСa и других исламских движений. Их негласный общий девиз можно найти уже у Джорджа Оруэлла: «Кто контролирует прошлое, тот контролирует будущее».

 

Александер ВЕНДТ

 

Перевод с нем. Оригинал опубликован в издании Tichys Einblick(www.tichyseinblick.de)