Триумф хотения

Это как в кино: над Германией собираются мрачные тучи. Люди смотрят на угрожающую погоду с тревожным предчувствием. Но внезапно солнце пробивается через просвет в облаках, и с его лучами на нас, как спасение, льется «зеленая» романтика. Так мелодраматично, но одновременно и трогательно, в черно-белых тонах инсценирован разделенный мир, который якобы близится к своему концу. Зеленый цвет – это, как и белый, чистота и надежда; черный – это мы, нерефлексирующие потребители, расточители, одурманенные выхлопными газами своих автомобилей.

Апокалиптическая «зеленая» логика подразумевает, что отчаявшиеся и потерянные люди, попавшие в ловушку бесстыдного капитализма, должны, наконец, захотеть перемен, потому что принцип «позволено делать все» больше не работает. Необходимо перераспределение и помощь в установлении «справедливости». Протестующая в защиту климата молодежь из пресыщенного среднего класса все больше диффундирует в среду критики капитализма, а ультралевая инфильтрация тусовки защитников климата проявляется в требованиях активизации разложения и экспроприации государства. Климатический протест становится радикальным.

Это звучит как запыленный патриотизм, когда подразумевается, что государство «зеленого» возрождения, как его представляют себе некоторые идеологи, должно позволить нам стать «кем-то», а именно – образцом для подражания перед лицом неизбежно ожидающего нас отказа от свободы и потребления, который мы хотим продемонстрировать миру. Таков нарратив. Как будто снова появилась эта неуемная немецкая жажда разрушения. Мы должны быть смиренными в торжестве хотения (в немецком оригинале Triumph des Wollens – игра слов, отсылка к фильму о съезде НСДАП в 1934 г. в Нюрнберге «Триумф воли» (Triumph des Willens), снятому Лени Рифеншталь по заказу А. Гитлера. – Ред.).

 

Деградация свободы как избытка эго

Тем, кто еще не проникся хотением, рано или поздно придется одобрить дарованное им спасение. Время для этого самое подходящее: изменение климата и чувство вины белого человека, Covid-19 и психозы локдаунов, вой­на в Украине и энергетический кризис, инфляция и надвигающаяся рецессия, сомнения в западных ценностях и деградация свободы как избытка эго, страх и власть, люди и заблуждения, неудачи и высокомерие... Тут «зеленые» как нельзя кстати. Теперь, похоже, нужно спасать не только планету и климат, но и гуманизм. Но как раз это не так.

Он вернулся: сверхчеловек. Сегодня он считает себя «зеленым» и уверен, что имеет право указывать другим путь. «Зеленый» сверхчеловек готов разрушить хрупкое счастье своих собратьев в твердой уверенности, что это – для их блага и в любом случае неизбежно. «Зеленый» сверхчеловек – это не Homo Faber (название романа швейцарского писателя Макса Фриша, который бросает вызов технократическому – в самом широком смысле слова – мироощущению. – Ред.), инженер прогресса, а регрессивный, экономический пироманьяк, который продает свою экономическую пироманию как «зеленый» идеализм и для этого постулирует его абсолютную необходимость.

«Зеленый» сверхчеловек одурманен безальтернативностью своей власти и страдает от фатального высокомерия, которое не останавливается перед открытой мизантропией. Будут потери, жертвы и проигравшие. Уже можно предвидеть, кто пострадает от «зеленой» политики спасения мира: социально и финансово слабые. Стонать будут не верхние эшелоны городской «зеленой» элиты, а малоимущие и неимущие. Климатические «протестанты» уже это поняли. Но скоро одного лишь перераспределения будет недостаточно. Социальные утопии и облачные замки, рожденные в особняках среднего класса, где в основном обитают юные приверженцы движения «Пятницы ради будущего», скоро будут скорректированы экономическими реалиями и превращены в подлинные лишения.

 

Неспособность управлять кризисом

«Зеленые» в захваченном ими государстве герметично отгородились от страданий, которые они причиняют стране. Они не в состоянии руководить этой страной, индустриальной нацией. Однако даже их неудача полезна в контексте их идеологии: она окончательно расшатывает и разрушает статику нашей экономики и «наконец-то» довершает то, что добровольно не хотело заканчиваться. Вот почему их очевидная неспособность управлять кризисами сегодня является для них помощником в борьбе против устоявшегося: капиталистического наследия, индустриальной высокопроизводительной культуры, с трудом заработанного процветания.

Упадок мужества перед лицом всей развязанной деконструкции говорит об одержимости, невежестве и бездушии нового «зеленого» «патриотизма». Это заслоняет вид на дрейф, в который грозит лечь наше общество. И это не обязательно приведет к возникновению нового светлого мира, который так уверенно обещают нам «зеленые». «История всегда повторяется дважды: первый раз как трагедия, второй раз как фарс», – сказал Маркс, и, боюсь, он прав.

Вот почему «зеленые» идеологи, министры и их последователи говорят так много глупостей. В конце концов, успешная пропаганда представляет кажущиеся неразрешимыми проблемы как вызовы коллективной воле, которая, как предполагается, способна достичь невозможного. Она стилизует лишения и трудности как необходимые сопутствующие элементы борьбы за преодоление, которая приведет к появлению нового человека. В «зеленой» пропаганде человек также становится объектом героического преображения.

 

Пропаганда как форма технической истины

Пропаганда обращается не к личности, а к коллективу, к сообществу, к собратьям по несчастью, которые в своей общей борьбе, в своей мужественной защите от врага, в преодолении катастрофы становятся носителями преобразования, в конце которого стоит лучшее, чистое, освобожденное будущее. Без этого катарсиса, который «вырождающееся» общество должно совершить как очистительный ритуал, нет искупления от зла, нет растворения в идеале, нет отстранения от демонизированной культуры, нет «окончательного решения» в опьянении (экологическими) образами врага.

Современная пропаганда по своим манипулятивным возможностям лишь незначительно отличается от своих предшественников прошлого века. И неудивительно, что, вопреки распространенному мнению, она – не только инструмент диктаторов и авторитарных режимов, но и используется почти каждой идеологической школой. Те, у кого есть подлежащая выполнению миссия, или те, кто хочет побудить других следовать некой миссии, используют пропаганду как форму технической правды, которая злоупотребляет семантикой как дисциплиной контролируемых, манипулируемых смыслов. Поэтому в пропаганде «истина» является лишь конструируемой величиной в замкнутой системе утверждений, ложных предпосылок, инсинуаций, обвинений и лжи. Это хорошо известно, и тем не менее это работает. Пропаганда даже признана многими в обществе потому, что она представляет навязывание своих «истин» как жертвенный сговор между их отправителем и получателем. «Зеленые» хорошо это усвоили.

Продолжающийся стремительный успех Партии «зеленых» основан на мифе о необходимости катарсиса, благодаря которому человечество сможет предотвратить скорый конец планеты, коллапс климата и исчезновение собственного вида. Тот факт, что эта претензия на спасение мира, заложенная в мифе, на котором основана партия, теперь превращается в безумный рывок, который грозит завершиться аварийным приземлением, конечно же, не имеет никакого значения для идеологических апологетов обреченности. Он даже кажется вожделенным и вынужденным – из диалектической самодовольности и, что еще хуже, как необходимый повод для самого жестокого перелома.

 

«Камня на камне не останется»

Для разрушения не нужны никакие навыки, кроме радикализма, бессовестности и чувства призвания к этому. Недаром слово-аппендикс «поворот» является одним из любимых слов «зеленой» пропаганды. Настаивая на промышленном спаде, требуя «сокращения» и молитвенно повторяя свою мораль отказа, «зеленые» обретают свой триумф хотения. Это жуткий, человеконенавистнический вывод, который придает «зеленому» «спасению мира» геноцидный привкус. Ибо что станет со всеми теми людьми, которые хотят потреблять больше, чем можно «вернуть»? Есть ли у «зеленых» ответ на этот вопрос или даже план? Существует ли «устойчивое развитие», исключающее массы людей, которые не могут быть интегрированы в циркулярную экономику?

Почему у меня возникают подобные вопросы? Посмотрите выступление журналистки издания taz Ульрике Херрман, о котором «ЕП» писала в прошлом номере. Вообще-то, по ее словам, ей нравится капитализм, но верится в это с трудом. По крайней мере, она честно признается: «„Зеленое“ сжатие не может сочетаться с капитализмом... Если мы действительно хотим стать климатически нейтральными, то с полетами покончено... „Зеленой“ энергии не хватит и для частных автомобилей».

Если мы ужмемся, говорит Ульрике Херрман, целые отрасли станут ненужными. В новом мире «зеленой» циркулярной экономики всё, что основано на росте, теряет свою актуальность. Она упоминает банки, PR-агентства, организаторов выставок, график-дизайнеров. «Это все области, которые станут фактически лишними». Ключевое предложение: «Вы должны понять, что защита климата означает полную реструктуризацию. Камня на камне не останется». Страна нуждается в подобных разъяснениях.

 

Сколько людей нужно «зеленой» экономике?

В аргументации Ульрике Херрман имеются стереотипные пробелы. Например, ее рассказ о «„зеленом“ повороте» как об отказе от роста и новом социальном начале для деиндустриализованного общества неполный, потому что даже циркулярная экономика, как ее описывает журналистка taz, зависит от микрочипов, специальных материалов и бетона. Производство продуктов питания при неинтенсивном земледелии требует увеличения площадей пахотных земель и дает более низкие урожаи. Если мы хотим иметь экстенсивную промышленность, экологически производить энергию и жить в обществе без роста, мы должны сначала взять под контроль «перенаселение» и практиковать контроль рождаемости. Ведь в (некапиталистической) циркулярной экономике не должно быть роста населения. Вопрос в том, сколько людей способна выдержать «зеленая» циркулярная экономика?

Миллионы рабочих мест будут потеряны, но Ульрике Херрман уверена, что циркулярная экономика создаст достаточно новых рабочих мест, например, на многочисленных ветряных электростанциях или для «восстановления лесов». Но белым пятном на этой «зеленой» карте является ответ на вопрос, предназначены ли такие общества с низкими потребностями и циркулярной экономикой для 84 млн немцев, 750 млн европейцев, 8 млрд землян или же необходимо резко повернуть руль в плане численности населения.

Вспоминаются мизантропские антиутопии биолога Пола Эрлиха, который еще в 1968 г. в своей книге «Бомба населения» назвал «репродуктивный инстинкт» эволюционно оправданным бременем человека и сравнил рост населения с раковой опухолью. Немецкий экономист Нико Пэх в своих работах также пропагандирует мнение о том, что современные общества достигают роста благосостояния с помощью «механизмов делимитации» и призывает прекратить это «экспансионистское безумие» путем «радикального снижения требований».

 

Некоторые будут равнее, чем другие

Я полагаю, что на протяжении многих лет мы, сами того не осознавая, слышим повествование о двухклассовом обществе, в котором снова будут хозяева и слуги. Но «зеленые» идеологи не дают нам ответа на вопрос, как элиты хотят править в циркулярной экономике, когда демократия и права человека вообще-то гарантируют свободное развитие личности. Описание Ульрике Херр­ман ограничено людьми, которые вынуждены обходиться без всего и жить в условиях дефицита, потому что, как она сама признает, даже регенеративная энергия не будет доступна в изобилии. Так что, опять же, некоторые будут более равны, чем другие, и это несомненно. Но вопрос о свободе остается открытым, потому что если каждому позволено решать, как он хочет жить, то идея «сжатия» и скромности становится вряд ли реализуемой.

Если полностью «позеленевшая» Германия действительно хочет спасти весь мир, это требование не может ограничиваться только ею самой. В идее особого пути Германии к климатической нейтральности есть логическое противоречие, заключающееся в том, что создаваемые Германией новые экологические реалии не могут внести никакого существенного вклада в спасение мира. Остальной мир, похоже, предпочитает другой путь. «Зеленая» индустриальная модель «трупа Германии» покажет всему миру, чего точно не следует делать. Особый путь может быть климатически нейтральным, но он ведет к катастрофе для огромного количества людей.

 

Фабиан НИКОЛАИ