Хорошие новости непопулярны

Глобальное потепление существует. Правда, вопреки общепринятому мнению, пока приносит, в основном, пользу. Этот поразительный факт скрывается от общественности усилиями алармистов и СМИ, которые любят язык кризиса и чрезвычайных ситуаций. Великобритания стремится к 2050 г. достичь нулевых выбросов. Эта политика причиняет множество страданий. Но что, если окажется, что все они – ради того, чтобы предотвратить то, что не приносит вреда?

Самая большая польза от выбросов – глобальное озеленение, увеличение из года в год площади зеленой растительности на поверхности суши планеты. Это демонстрируют спутниковые снимки и наземная регистрация темпов роста растений. Это происходит во всех средах обитания, от тундры до тропиков. Как отмечает Бьорн Ломборг, данные НАСА за четыре десятилетия с 1982 г. показывают, что глобальное озеленение ежегодно добавляло 618 тыс. кв. км зеленой листвы, что эквивалентно трем Великобританиям. Наверняка Грета Тунберг вам об этом не говорила.

В чем причина озеленения? Хотя посадка деревьев, естественное восстановление лесов, немного более продолжительный вегетационный период и немного больше дождей в совокупности вносят свой вклад, главная причина в другом. Все исследования сходятся на том, что наибольший вклад в глобальное озеленение – примерно половина эффекта – вносит дополнительный углекислый газ в воздухе. За 40 лет доля CO2 в атмосфере увеличилась с 0,034% до 0,041%. Это может показаться незначительным, но, имея больше «пищи» в воздухе, растения, для того чтобы получить определенное количество углерода, отдают меньше воды через свои поры. Поэтому в засушливых районах, таких как регион Сахель в Африке, наблюдается наибольший прирост зеленых насаждений. Поскольку это одно из самых бедных мест на планете, новость хорошая: здесь становится больше пищи для людей и животных.

Но поскольку хорошие новости не являются новостями, «зеленые» группы давления и СМИ предпочитают их игнорировать. Удивительно, но в недавней серии передач телеканала «Би-би-си» «Зеленая планета», несмотря на ее название, о них не было ни одного упоминания. А если об этом и упоминается, то СМИ тут же ссылаются на исследования, свидетельствующие о том, что озеленение может скоро прекратиться. Эти исследования основаны на сомнительных моделях, а не на данных (потому что данные показывают, что эффект продолжается в том же темпе). В тех редких случаях, когда «Би-би-си» упоминает о глобальном озеленении, это сопровождается комментариями на случай, если кто-то из зрителей увидит положительную сторону в изменении климата: например, «дополнительная листва помогает замедлить изменение климата, но исследователи предупреждают, что это будет нивелировано повышением температуры».

Еще одна хорошая новость – о смертях. Недавнее исследование показывает, что повышение температуры привело к уменьшению числа смертей в Великобритании на полмиллиона человек за последние два десятилетия. Это объясняется тем, что холодная погода убивает в 20 раз больше людей, чем жаркая, согласно исследованию, в котором проанализировано «более 74 млн смертей в 384 населенных пунктах 13 стран». Это подтверждается особенно для таких умеренных мест, как Великобритания, где лето редко бывает достаточно жарким для того, чтобы убить. Таким образом, глобальное потепление и не связанное с ним явление потепления воздуха городов по сравнению с сельской местностью, вызванное удержанием тепла зданиями и энергопотреблением, предотвращают преждевременные смерти в огромных масштабах.

Изменится ли это в будущем? Скорее всего, нет. В Великобритании должно стать намного жарче, чтобы летняя смертность начала превышать зимнюю. Даже Греции это не удается. И статистика показывает, что, как и предсказывает теория парниковых газов, в целом большее потепление происходит в холодных местах, в холодные сезоны и в холодное время суток. Так, зимние ночные температуры на севере планеты растут гораздо быстрее, чем летние дневные температуры в тропиках.

Летние температуры в США изменяются в два раза медленнее, чем зимние, а дневные температуры растут на 20% медленнее, чем ночные. Аналогичная картина наблюдается в большинстве стран. Тропические страны в основном испытывают очень медленное, почти незаметное дневное потепление (вне городов), в то время как арктические страны сталкиваются с довольно быстрыми изменениями, которые особенно заметны зимой и ночью. Алармисты любят говорить об ускорении изменения климата на полюсах, но они обычно опускают его неизбежную обратную сторону: что температура в тропиках (где живет большинство бедных людей) меняется медленнее, чем в среднем.

Но разве нам не говорят, что в результате изменения климата следует ожидать более изменчивой погоды? Однако нет никаких доказательств того, что погодa становится более изменчивой, и нет правдоподобной теории, которая позволила бы предположить это. Уменьшение разницы температур между тропиками и Арктикой может на самом деле немного уменьшить изменчивость погоды. Действительно, как неоднократно подтверждала Межправительственная группа экспертов по изменению климата (МГЭИК), не существует четкой закономерности, которая говорила бы о том, что штормы становятся чаще или сильнее. Засухи немного уменьшаются, а наводнения становятся сильнее только там, где возникают проблемы из-за изменений в землепользовании (например, вырубка лесов или строительство домов в поймах peк). В глобальном масштабе смертность от засух, наводнений и ураганов за последние 100 лет снизилась примерно на 98% – не потому, что погода стала менее опасной, а потому, что жилье, транспорт и связь (которые в основном являются продуктами экономики, работающей на ископаемом топливе) значительно улучшили способность людей выживать в таких стихийных бедствиях.

Геологическая летопись свидетельствует о большей климатической неустойчивости в холодные периоды истории Земли, чем в жаркие. На пике последних ледниковых периодов температура резко колебалась в интервалах нескольких лет и десятилетий, а десятилетние мегазасухи опустошали Африку, по меньшей мере дважды высушивая озеро Виктория. Эти мегазасухи произошли 17 тыс. лет назад и 15 тыс. лет назад соответственно, когда в мире было намного холоднее, чем сегодня, а более холодные океаны означали более слабые муссоны. Одна из теорий открытия земледелия утверждает, что оно было невозможно, пока климат не стал более устойчивым в послеледниковый теплый период около 10 тыс. лет назад: «Последние данные, полученные с помощью океанических и ледяных климатических индикаторов, показывают, что климат по окончании последнего ледникового периода был крайне неблагоприятен для сельского хозяйства – сухой, с низким содержанием CO2 в атмосфере и чрезвычайно изменчивый в довольно коротких временных масштабах». Затем климат стал более спокойным, поскольку в период oт 9000 до 6000 лет назад, когда возникла человеческая цивилизация, он стал значительно теплее, чем сегодня.

Влияние сегодняшнего потепления (и озеленения) на сельское хозяйство в среднем положительное: культуры можно выращивать севернее, чем обычно, и в течение более продолжительного сезона, а в засушливых регионах осадки выпадают немного чаще. Сегодня мы кормим более 7 млрд человек гораздо легче, чем 3 млрд в 1960-х, и с такой же площади сельскохозяйственных угодий. Мировое производство зерновых в этом году побьет рекорд в шестой раз за последние 10 лет.

Природа в целом тоже будет жить лучше в условиях потепления. В более теплом климате обитает больше видов, поэтому на юге Англии появляется больше новых птиц и насекомых, чем исчезает на севере Шотландии. Более теплый климат означает и более влажный: 9000 лет назад, когда климат был теплее, чем сегодня, Сахара была зеленой. Алармисты любят утверждать, что их беспокойство по поводу изменения климата идет рука об руку с беспокойством о природе в целом. Но это опровергается фактами. Климатическая политика часто вредит дикой природе: биотопливо конкурирует за землю с сельским хозяйством, сводя на нет выгодy от повышения продуктивности сельского хозяйства и увеличивая давление на дикие земли, ветряные электростанции убивают птиц и летучих мышей, а безрассудная посадка чужеродных стихинских елей превращает разнообразные болота в мрачную монокультуру.

Между тем из-за одержимости климатом реальные экологические проблемы игнорируются. С помощью местных волонтеров я уже много лет борюсь за защиту рыжей белки в Нортумберленде. Правительство не делает ничего для того, чтобы помочь нам, одновременно вливая деньги в гранты на изучение надуманных последствий изменения климата. Инвазивные чужеродные виды являются основной причиной исчезновения видов во всем мире (например, серые белки вытеснили рыжих), в то время как изменение климата еще не привело к полному исчезновению ни одного вида.

Конечно, изменение климата приносит и будет приносить как проблемы, так и выгоды. Быстрое повышение уровня моря может стать катастрофой. Но если 10 000 – 8000 лет назад уровень моря действительно резко вырос, поднявшись примерно на 60 м за два тысячелетия, или примерно на 3 м в столетие, то сегодня изменения происходят в десять раз медленнее: 3 мм в год, и не видно особых признаков ускорения. Такие страны, как Нидерланды и Вьетнам, показывают, что даже в мире, где уровень моря повышается, можно отвоевать у моря сушу. Благодаря заиливанию и рекультивации площадь суши на планете фактически увеличивается, а не сокращается.

В январе 2020 г. главный научный советник Великобритании показал несколько алармистских слайдов Борису Джонсону, чтобы обратить его в климатическую веру. Благодаря запросу на основании Закона о свободе информации мы знаем, что эти слайды показывали вероятное ускорение роста уровня моря по сценарию, известному как RCP8.5. Это вызывает удивление, потому что RCP8.5 уже давно дискредитирован как крайне неправдоподобная модель будущего. Предположения, лежащие в его основе, весьма нереалистичны: использование угля увеличится в десять раз, к 2100 г. население вырастет до 12 млрд человек, инновации иссякнут, а чувствительность температуры к углекислому газу будет неправдоподобно высокой. Ни один серьезный ученый не считает, что RCP8.5 представляет собой сценарий «если ничего не делать». Тем не менее те, кто хочет привлечь внимание СМИ, делая тревожные прогнозы, используют именно его.

Экологи не получат пожертвований или приглашений на телевидение, если будут делать умеренные высказывания. Заявление о том, что «изменение климата реально и с ним можно бороться, но oно происходит не очень быстро, есть и другие более актуальные экологические проблемы», будет воспринято так же, как заявление члена парламента Кромвеля: «Доказательства в пользу Бога выглядят довольно слабыми, и я не очень уверен, что блуд действительно является грехом». И я говорю это как человек, который произнес в парламенте несколько речей о климате. Неудивительно, что мы не слышим хороших новостей об изменении климата.

 

Мэтт РИДЛИ

Перевод с англ. Н. Афончинoй (mises.ua.com)

«Непригодный для жизни» мир будет богаче нынешнего

Глобальное потепление реально и является проблемой. Но насколько серьезной? По мнению некоторых, на карту поставлено существование человечества. Когда выяснится, что наша реакция на глобальное потепление недостаточна, предупреждает экономист Пол Кругман, «начнутся мегасмерти», и это утверждение, по его словам, не преувеличение. Одна популярная книга предупреждает о том, что Земля станет непригодной для жизни. Генсек ООН Антониу Гутерриш сообщает нам, что мы «уверенно движемся к миру, непригодному для жизни». Как и Кругман, он говорит, что это не «выдумка или преувеличение», а «то, к чему, по мнению науки, приведет наша нынешняя энергетическая политика».

Но действительно ли наука говорит, что Земля станет непригодной для жизни? Например, дает ли Шестой оценочный доклад МГЭИК хоть малейшее указание на то, что мир подвергается серьезному риску стать непригодным для жизни из-за нынешней энергетической политики?

Однозначный ответ – «нет». Говоря иначе, Кругман, Гутерриш и другие обманывают. Ведь на самом деле МГЭИК говорит, что: 1) нынешняя энергетическая политика лучше, чем была на момент написания Пятого оценочного доклада, поэтому прогнозируемые ими сценарии потепления ниже, чем были тогда, и 2) к 2050 г. мир станет вдвое богаче, независимо от того, будет ли глобальное потепление. Самые мрачные экономические прогнозы доклада говорят лишь о снижении темпов экономического роста, а не об экономическом коллапсе, который случился бы, если бы мир действительно становился «непригодным для жизни».

Это не означает, что не будет проблем, связанных с изменением климата. И это не означает, что нам не станет лучше, если мы смягчим его последствия или будем инвестировать в стратегии адаптации. Это означает, прежде всего, что некоторые представители элиты прилагают согласованные усилия в целях проведения политики страха. Я не буду пытаться определить, в какой степени они заблуждаются, а в какой – сознательно нечестны. Все, что я здесь сделаю, это приведу аргументы непосредственно из доклада МГЭИК в пользу светлого будущего человечества.

Миф № 1: RCP8.5 и очень высокий уровeнь потепления. Самые мрачные прогнозы получены в результате моделирования сценария под названием «репрезентативный путь концентрации» (RCP) 8.5, иногда называемый «обычным» сценарием, который приведет к потеплению на 5°C к концу столетия. В Пятом оценочном отчете это рассматривалось как наиболее вероятное будущее, но теперь оно считается маловероятным, и наиболее вероятным будущим сценариeм являeтся гораздо более низкий – хотя все еще вредный – уровeнь потепления. Это связано в первую очередь с тем, что страны изменили свою политику и предполагаемые сценарии будущих выбросов углерода, хотя и недостаточно быстро для того, чтобы удовлетворить климатических активистов.

RCP8.5, по мнению МГЭИК, уже не является «обычным» вариантом развития событий. В отчете делается вывод, что, хотя такие сценарии с высокими выбросами нельзя полностью исключить, сценарии, показывающие потепление более чем на 4°C, «подразумевают обращение вспять текущих тенденций в области технологий и/или политики смягчения последствий». Текущие сценарии «обычного развития событий», которые «соответствуют продолжению политики, реализованной к концу 2020 г.», приведут к повышению температуры только на 2,2–3,5°C. В самом докладе предполагается, что текущие тенденции в политике не изменятся и что они пусть и постепенно, но продолжат тенденцию к «все более жесткой… климатической политике». Хорошей приблизительной оценкой, таким образом, может быть нижний предел этой последней оценки потепления.

К сожалению, хотя сценарий RCP8.5 больше не считается научно обоснованным, он продолжает широко использоваться. И хотя Шестая оценка говорит о том, что он мало связан с реальностью, отчеты содержат более 1000 ссылок на него, предоставляя массу возможностей для нагнетателей страха использовать маловероятные сценарии катастроф.

Миф № 2: В будущем нам всем станет гораздо хуже. На ум приходят сцены продовольственных бунтов и насильственного разрушения общественного порядка. И все же в Шестом оценочном докладе четко сказано, что «в оцененных смоделированных сценариях, независимо от уровня мер по смягчению последствий, прогнозируется, что глобальный ВВП как минимум удвоится в 2020–2050 гг.». Таким образом, даже при наихудших сценариях МГЭИК ожидает, что в течение следующих нескольких десятилетий богатство мира удвоится (что положительно скажется на нашей способности адаптироваться к любому уровню потепления).

По прогнозам, глобальное потепление окажет негативное влияние на рост ВВП порядка 0,04–0,09 процентных пунктов в год, что в целом составит 1,3–2,7% к 2050 г. Как серьезная рецессия в 2050 г. после нескольких лет устойчивого роста это неприятно, но вряд ли катастрофично.

Если смотреть дальше, то предположительный экономический рост в 2050–2100 гг. будет ниже в годовом исчислении, всего 1,3–2,1% в год. Но это все равно означает, что экономика будет расти. Верно ли это предположение, не имеет значения – суть в том, что в любом случае эти модели явно не являются моделями «судного дня». В своей основе они предполагают, что в 2100 г. мир будет намного богаче, хотя и намного теплее, даже если мы не предпримем никаких действий для снижения растущего уровня CO2 в атмосфере. Поэтому они не дают оснований для предсказания катастрофы.

Конечно, изменение климата будет по-разному влиять на разные регионы – как из-за местоположения, так и из-за ограниченных возможностей адаптации. Одним из наиболее подверженных риску регионов является Африка к югу от Сахары, поскольку она расположена в низких широтах и продолжает отставать в развитии. Глава отчета Рабочей группы II МГЭИК, посвященная Африке, представляет собой мрачное чтение. Вот подборка:

«В Африке изменение климата [уже] снижает урожайность и продуктивность сельскохозяйственных культур (средняя степень достоверности). С 1961 г. рост производительности сельского хозяйства сократился на 34% из-за изменения климата, больше, чем в любом другом регионе».

«Изменение климата [уже] снизило экономический рост по всей Африке. По одной из оценок, ВВП на душу населения за 1991–2010 гг. в Африке был на 13,6% ниже, чем если бы изменения климата не произошло».

«Заболеваемость и смертность будут расти при дальнейшем глобальном потеплении, создавая дополнительную нагрузку на системы здравоохранения и экономики (высокая степень достоверности): при росте температуры на 1,5°C… ожидается увеличение распространения и сезонной передачи трансмиссивных заболеваний, что приведет к увеличению числа заболевших людей на десятки миллионов, в основном в Восточной и Южной Африке (высокая степень уверенности)».

И все же внимательный читатель увидит, что есть и хорошие новости. Хотя в отчете не приводится оценка ВВП Африки в целом и даже по региону южнее Сахары, он также не предполагает абсолютного снижения ВВП, а скорее намекает на продолжение роста. Например, в отчете утверждается, что «почти во всех африканских странах ВВП на душу населения, по прогнозам, увеличится как минимум на 5% к 2050 г. и на 10–20%, если глобальное потепление удержится на уровне 1,5°C против 2°C». Это значительные цифры, но они еще раз показывают, что вопрос заключается в том, насколько богаче станет Африка в более теплом будущем, а не в том, станет ли Африка богаче. И хотя в докладе МГЭИК такие вопросы напрямую не рассматриваются, очевидно, что большее влияние на экономическое развитие Африки будут оказывать вопросы управления, а не вопросы климата.

Есть и другие намеки на позитивное, хотя и трудное, будущее Африки. Заявление о росте смертности и заболеваемости сопровождается дополнением о том, что потепление «может подорвать улучшение здоровья, которое будет имeть место в результате будущего социально-экономического развития». В развернутом виде это означает, что более богатая Африка сможет лучше справляться с рисками заболеваемости и смертности, а изменение климата является не гарантией абсолютного роста смертности и заболеваемости, а лишь будет ограничивающим фактором в достижении больших успехов.

Опять же мы видим даже в Африке мир, который будет более пригодным для жизни, потому что он будет более богатым. Он просто не будет намного более пригодным для жизни, чем в отсутствие значительного глобального потепления, и будет продолжать отставать от более развитых регионов планеты.

Наконец, в отчете отмечается, что даже в Африке адаптация к глобальному потеплению может быть эффективной, поскольку она будет «экономически эффективной». Это означает, что в отсутствие смягчения последствий выбросов CO2 и несмотря на фактическую уверенность в том, что мы не ограничим потепление на планете до 1,5°C – по крайней мере, в среднесрочной перспективе, – инвестиции в стратегии адаптации могут помочь даже странам Африки к югу от Сахары поддерживать рост в условиях значительно более теплого мира.

Все вышесказанное не является призывом к бездействию. В докладе МГЭИК доказывается, что чистый эффект от снижения концентрации CO2 в атмосфере заключается в том, что в будущем мир станет богаче, хотя и незначительно. Стратегии смягчения последствий, если доклад верен, окупятся со временем. Конечно, это эмпирическое утверждение, которое подлежит обсуждению, и правильный ответ является важным, но не единственным элементом в определении наилучших мер государственной политики.

Помимо эмпирического вопроса, существует этический вопрос о том, следует ли требовать от нашего поколения платить за блага будущих поколений, которые будут намного богаче своих предшественников. Представьте себе, если бы мы могли вернуться в прошлое и попросить людей в 1922 или 1962 г. сделать себя немного беднее, чтобы мы могли быть на 5% богаче сегодня. Они, по меньшей мере, посмотрели бы на нас с недоверием, особенно если бы мы могли перенести их в будущее, где они увидели бы преимущества нашего сегодняшнего богатства. Самое главное, мы должны с осторожностью относиться к вопросу энергоснабжения, чтобы не ввергнуть себя в энергетическую нищету с помощью ненадежных источников энергии только потому, что они описываются идеологической мантрой «возобновляемые».

Но если мы не будем платить за смягчение последствий, то нам, безусловно, следует начать планирование адаптации. Многие меры по адаптации, такие как укрепление береговой линии, сохранение открытых пространств для борьбы с наводнениями и усиление борьбы с болезнями, принесут немедленную выгоду как нашему, так и будущему поколению. Как отмечается в отчете рабочей группы III, «некоторые из наиболее существенных выгод для здоровья, благополучия и справедливости, связанных с климатическими действиями, вытекают из инвестиций в базовую инфраструктуру: санитарию, чистую питьевую воду, чистую энергию, доступные здоровые диеты, чистый общественный транспорт и улучшение качества воздуха».

Все это никак не тянет на оправдание политики страха, которая часто является прелюдией к политике тирании. В конце концов, если человек верит, что на карту поставлено само существование человечества, то никакое регулирование не может считаться зашедшим слишком далеко и никакой социальный контроль не будет воспринят как слишком строгий. Такую цену никто из нас не должен платить.

 

Джеймс ХЕНЛИ

Перевод с англ. Н. Афончинoй (mises.ua.com)