Тревожный звонок для экоутопистов

В июле нидерландские фермеры заблокировали дороги навозом и горящим сеном в знак протеста против правительства Марка Рютте, пытающегося ввести драконовские правила ЕС. Речь идет о попытке правительства к 2030 г. реализовать радикальные планы ЕС по сокращению наполовину выбросов азота от животноводства, которые включают обязательства сократить промышленность и сельское хозяйство в районах, считающиxся имеющими экологическое значение. Правительство заявило, что для достижения этих целей некоторым фермам потребуется сократить выбросы на 95% и что 30% сельскохозяйственных угодий страны должны быть закрыты.

В то время как правительство Нидерландов назвало этот шаг «неизбежным переходным периодом», фермеры утверждают, что иx несправедливо преследуют, поскольку другие государства – члены ЕС не действуют столь агрессивно в попытках реализовать повестку дня Брюсселя. В то жe время подобные протесты возможны и в Германии, а их отсутствие до сих пор представитель протестного движения «Сельское хозяйство объединяет Германию» Энтони Роберт Ли в интервью Neue Osnabrücker Zeitung объяснил тем, что в данный момент фермеры заняты уборкой урожая. При этом он пообещал: «Мы обязательно выйдем на улицы, и протест будет очень громким. Мы будем сопротивляться тому, чтобы нас упразднили». И это не бравада радикала. В интервью той же газете президент сельхозассоциации региона Вестфалия-Липпе Хубертус Берингмайер подтвердил: «В сельском хозяйстве всё кипит от недовольства».

Ныне политикам выгодно в качестве причины многих проблем называть российское вторжение в Украину. В плане продовольственного кризиса, однако, его влияние явно преувеличено. Что в действительности подталкивает фермеров к протестам и какими могут быть их последствия, демонстрируют события в Шри-Ланке.

 

В начале лета шриланкийские протестующие решили освежиться в бассейне президента Готабайи Раджапаксы. Они достигли сразу двух целей: освежились посреди 40-градусной жары в Коломбо и, вынудив президента уйти в отставку, устранили причину беспрецедентного экономического кризиса, разрушающего страну. За последний год уровень инфляции в Шри-Ланке превысил 50%, при этом цены на продукты питания выросли на 80%, а транспортные расходы – на 128%. Столкнувшись с ожесточенными протестами, правительство Шри-Ланки объявило чрезвычайное положение и разместило по всей стране войска для поддержания порядка.

Через день газета The New York Times опубликовала новый эпизод своего подкаста, в котором обсуждались некоторые из причин коллапса. Было рассказанo о том, как годы безответственного заимствования средств политической династией Раджапакса в сочетании с ущербом, нанесенным туристической отрасли Шри-Ланки ковидом, истощили валютные резервы страны. Она оказалась не в состоянии платить по долгам и импортировать товары первой необходимости. Странно, но ведущие подкаста, который ежемесячно слушает более 20 млн человек, ни разу в течение 30-минутного эпизода не упомянули печально известный запрет президента на удобрения.

На самом деле он был одной из основных причин беспорядков. Сельское хозяйство является важнейшим сектором экономики Шри-Ланки. Около 10% населения работает на фермах, а 70% жителей Шри-Ланки прямо или косвенно зависят от сельского хозяйства. Особенно важно производство чая, на которое приходится более 10% экспорта страны. Чтобы поддержать эту отрасль, oна тратит сотни миллионов долларов в год на импорт синтетических удобрений.

В ходе предвыборной кампании в 2019 г. Раджапакса пообещал отучить страну от этих удобрений с помощью десятилетнего перехода на органическое земледелие. Он ускорил реализацию своего плана в апреле 2021 г., внезапно запретив синтетические удобрения и пестициды. Он был весьма уверен в своей политике и даже назвал свою статью для Всемирного экономического форума «Вот как я сделаю свою страну снова богатой к 2025 г.». Как пишет автор-экомодернист Майкл Шелленбергер (интервью с ним см. на стр. 14–15), результаты эксперимента с примитивными методами ведения сельского хозяйства были «шокирующими».

Более 90% фермеров Шри-Ланки использовали химические удобрения до их запрета. После запрета потери урожая составили 85%. Производство риса упало на 20%, а цены на него взлетели на 50% всего за шесть месяцев. Шри-Ланка была вынуждена импортировать рис на 450 млн долл., хотя всего несколько месяцев назад ей его хватало. Цены на морковь и помидоры выросли в пять раз. Экспорт чая с ноября 2021 г. по февраль 2022 г. упал на 18%, достигнув самого низкого уровня за два десятилетия.

Конечно, политика Раджапаксы была не просто результатом откровения свыше. Как отмечает Шелленбергер, запрет был вдохновлен мальтузианским экологизмом. Иностранные инвесторы, придерживающиеся этой идеологии, хвалили Шри-Ланку за то, что «вопросы устойчивого развития и ESG (экологического, социального и корпоративного управления) стали ее главным приоритетом». ESG представляет собой тенденцию в приоритетах некоторых инвесторов. Проще говоря, это попытка направить капитал в организации и фирмы, которые способствуют достижению ряда аморфных целей в области экологии и социальной справедливости, а не в предприятия, которые с наибольшей вероятностью добьются успеха и получат прибыль.

Сторонники ESG добиваются введения государственных мандатов, обязывающих предприятия раскрывать информацию, связанную с экологией и другими социальными целями. Это искажает рынки капитала и вредит их бесперебойному функционированию, а в некоторых случаях стимулирует красиво звучащие, но экономически неэффективные проекты, например возврат к примитивному сельскому хозяйству. «Государство Шри-Ланка имеет почти идеальный рейтинг ESG – 98,1 по 100-балльной шкале, – отмечает Дэвид Блэкмон в Forbes, – и правительство, которое в последние годы заставляло страну достигать этой цели, в результате потерпело крах». Другими словами, опыт Шри-Ланки демонстрирует, к чему может привести искажение рынков во имя утопических приоритетов.

На протяжении большей части истории человечества фермеры производили только экологически чистые продукты питания, и еды было так мало, что, несмотря на гораздо меньшую численность населения в прошлом, недоедание было обычным явлением. Долгосрочное глобальное снижение уровня недоедания – одно из важнейших достижений человечества. Лишенные чувства истории и воспринимающие изобилие пищи как должное, защитники окружающей среды хотят преобразовать глобальную продовольственную систему в органическую модель. Они считают современное сельское хозяйство экологически вредным и хотели бы перейти к натуральным удобрениям, которыми пользовались наши далекие предки, таким как компост и навоз.

Однако современный тип сельского хозяйства не только оптимален для производства достаточного количества пищи, чтобы прокормить человечество, но и во многих отношениях лучше для окружающей среды. Мета-анализ, проведенный экологами Майклом Кларком и Дэвидом Тилманом, показывает, что натуральные удобрения, используемые в органическом сельском хозяйстве, приводят к большему загрязнению окружающей среды, чем обычные синтетические продукты. Удобрения и пестициды также позволяют обрабатывать землю более интенсивно, что повышает урожайность и позволяет выращивать больше продуктов питания на меньшей площади. По словам члена правления HumanProgress Мэтта Ридли, если бы мы попытались накормить мир, используя сельское хозяйство образца 1960 г., нам пришлось бы обрабатывать в два раза больше земли, чем сегодня.

Использование земли под сельскохозяйственные нужды достигло своего пика и идет на спад. Пока урожайность культур продолжает расти, все больше земли будет возвращаться в природные экосистемы, которые гораздо более разнообразны биологически, чем любая ферма. Умное сельское хозяйство позволяет природе возродиться.

В богатых странах общепринятое сельское хозяйство становится все более эффективным, используя все меньше ресурсов для выращивания все большего количества продовольствия. В США, несмотря на 44-процентный рост производства продуктов питания с 1981 г., использование удобрений почти не увеличилось, а применение пестицидов сократилось на 18%. Как отметил ученый-эколог из Рокфеллеровского университета Джесси Oсбел, если бы фермеры во всем мире переняли современные и эффективные технологии американских фермеров, «площадь размером с Индию или США к востоку от Миссисипи могла бы быть освобождена от сельского хозяйства».

Главное, что необходимо повторить: общепринятое сельское хозяйство кормит мир. После «зеленой революции» 1950-х и 1960-х гг. (имеется в виду создание новых высокопродуктивных сортов сельскохозяйственных культур. – Ред.) мировое сельскохозяйственное производство стремительно выросло, в результате чего в 2017 г. мировое среднее предложение продовольствия достигло почти 3000 ккал в день по сравнению с чуть более 2000 в 1961 г. Хотя голод сейчас снова актуален, его причинами являются вой­на, экспортные ограничения и ошибочная политика таких лидеров, как Раджапакса, а не отсутствие возможности производить достаточное количество продовольствия.

Запрет на удобрения как таковой был не единственным фактором экономического краха в Шри-Ланке. Значительная часть ущерба была также вызвана поспешностью введения этого запрета и сложностью получения достаточного количества органических альтернатив. Однако идея о том, что органическое сельское хозяйство может производить достаточно продовольствия для всего мира, является недостижимой фантазией, основанной на натуралистическом заблуждении – безосновательном представлении о том, что все современное, например сельское хозяйство, включающее неприродные компоненты, созданные изобретательностью человека, должно уступать полностью природному предшественнику.

Как отмечают Тед Нордхаус и Салони Шах из Breakthrough Institute, «нет буквально ни одного примера того, как крупная страна – производитель сельскохозяйственной продукции успешно перешла на полностью органическое или агроэкологическое производство». Мы не должны считать само собой разумеющимся фактом редкость голода в наше время или романтизировать полностью органическое прошлое сельского хозяйства. К сожалению, это заблуждение, похоже, распространяется, чему способствует глобальный сдвиг в сторону ESG. Недавно Нарендра Моди, премьер-министр Индии, во время выступления в Гуджарате восхвалял «естественное земледелие», называя его способом «служить матери-земле» и обещая, что Индия будет «двигаться вперед по пути естественного земледелия». Будем надеяться, что этого не случится.

 

Челси ФОЛЕТТ, Малкольм КОКРАН

Перевод с англ. Н. Афончиной

Еще одна дорожка, по которой страна пришла к коллапсу, – энергетическая. Вплоть до 1990-х практически все электричество на острове производили на основе гидроэнергии. Но быстрый рост экономики и населения резко увеличил спрос на электричество, и, как и многие страны, Шри-Ланка перешла на более простой, быстрый и дешевый способ его выработки – с помощью нефти и угля. Поскольку ископаемое топливо – главный источник парниковых выбросов, декарбонизация стала основой мировых климатических стратегий. Вот и Шри-Ланка поставила себе цель не позднее 2050 г. перейти на возобновляемую электрогенерацию. Казалось бы, расположенный в Индийском океане остров – идеальное место для этого. По оценке Азиатского банка развития, в течение светового дня солнечная энергетика могла бы полностью покрыть потребность страны в электричестве. Управление по устойчивой энергетике Шри-Ланки активно продвигает возобновляемые источники энергии, а правительство планирует к 2030 г. вырабатывать с их помощью 70% энергии в стране. На деле же доля всех возобновляемых источников, исключая ГЭС, составляет всего 13%, а солнечной и ветряной генерации – 5%. При этом власти продолжают настаивать, что к середине века вклад солнечной энергетики возрастет до 30%, а через восемь лет Шри-Ланка будет на 100% обеспечивать себя энергией.

Между тем у солнечной и ветряной генерации есть очевидные минусы. Во-первых, это нерешенный вопрос с накопителями. Во-вторых, это большие расходы на развитие технологий и строительство инфраструктуры. В итоге энергии на острове не хватает все сильнее. Перебои в электроснабжении стали обычным делом, а с февраля по всей стране проводят веерные отключения электричества.