Ее университет

Все началось с моей беседы с Викторией Шустер о еврее Зюссе. Я сказал, что таких евреев, готовых отдать жизнь за свой народ, сейчас нет. Виктория возразила: «Я работала с Беллой Субботовской, которая была одним из создателей в Москве в 1978–1983 гг. „Еврейского народного университета“ (далее – ЕНУ) и была убита из-за этого».

Для меня это была новость. В СССР создание вуза, не подчиненного государству и не согласованного с ним, было подвигом, и люди, создавшие его, понимали, что они сядут в тюрьму, психушку или будут убиты под видом несчастного случая, что и произошло. Я попросил Викторию написать рассказ о Белле и начал искать информацию о ней для своей будущей статьи. Прочитав рассказ Виктории Шустер и статью Джорджа Г. Шпиро (www.ams.org/notices/200710/tx071001326p.pdf), я решил ограничиться этим рассказом, добавив к нему в качестве приложения выдержки из статьи Шпиро (перевод В. Шустер). Я помогал собирать и оформлять информацию об этой замечательной женщине и о ее детище.

 

Предисловие и публикация Валерия Рапопорта

 

Писать о Белле трудно, общаться с ней было еще сложнее. Мы проработали в одной лаборатории несколько лет, потом судьба развела нас: я перешла в другой отдел, Белла ушла из института. И только годы спустя я с горечью поняла, что не разглядела за заурядной внешностью и неуживчивым характером Беллы ее высокой душевной сути. И не получилось не только дружбы, но и приятельства, хотя взаимная симпатия имела место. Тем не менее из бесед в обеденные перерывы и в вечернюю смену, когда мы бывали в комнате вдвоем, я узнала некоторые подробности ее нелегкой жизни. Потом добавились рассказы общих знакомых и публикации в Интернете.

Растила Беллу мать (отец умер в госпитале от ран, когда дочке еще не было семи лет). Жилось трудно, но Белла получила хорошее музыкальное образование и впоследствии играла на альте в камерном оркестре МГУ до конца своей недолгой жизни. Окончила школу в то короткое оттепельное время, когда тиски государственного антисемитизма ослабели, и потому смогла поступить на мехмат МГУ, а потом и в аспирантуру. Опубликовала несколько блестящих статей, защитила кандидатскую диссертацию. Вышла замуж, родила дочь.

Внешне все вполне благополучно. Но жизнь была сплошным преодолением. Житейские заботы, болезни дочки – все было на ее плечах. Работа в нашем институте вряд ли приносила Белле удовлетворение, так как была далека от ее научных интересов. Белла никогда на это не жаловалась, но нелепая стычка с завлабом была, как мне кажется, поводом, а не причиной ее ухода. Найти новую работу в то замечательное время, когда чудо-юдо, согласно анекдоту, расшифровывалось как юдо, чудом нашедшее работу, было непросто. Стала учительницей начальной школы. Конечно, опять материальные трудности, но зато – работа с детьми. А детей Белла любила, больших и маленьких, и всегда была готова броситься на помощь ребенку, попавшему в беду. Без колебаний, по-матерински. Умерла от рака секретарь нашего отдела – Белла взяла под опеку ее осиротевшего сынишку, погибли трагически родители дочкиного одноклассника – Белла взяла мальчика на какое-то время к себе. Такой вот человек-плечо – кто же, если не я? Но в своем попечительском рвении Белла не знала меры, и ее подопечные, слегка отдышавшись от ударов судьбы, уходили от нее. Так же, как в юности она сама, защищаясь от вмешательства в свои дела заботливой, но слишком властной мамы, уходила жить к подругам в общежитие. Наверное, поэтому Белла говорила о своих бывших подопечных без обиды в голосе – она сделала свое дело, поддержала в трудный момент, и этого ей было достаточно.

Но о главном деле в жизни Беллы я узнала только после ее трагической гибели. Этот ненастный сентябрьский день не забыть никогда. Везде – у подъезда, на лестнице, в квартире с распахнутой дверью – толпится народ. Молодые умные лица, большие печальные глаза. Это еврейские юноши и девушки, студенты ЕНУ, пришли проститься с Беллой. С человеком, который осмелился восстать против новой волны государственного антисемитизма, радостно подхваченной антисемитами от высшей математики, и поплатился за это жизнью.

Началось все с того, что Белла писала апелляции «заваленным» на экзаменах еврейским абитуриентам. Ни одна не достигла цели. Тогда Белла и ее единомышленники организовали параллельное обучение высшей математике одаренных еврейских молодых людей, отвергнутых приемной комиссией мехмата. К занятиям удалось привлечь крупных молодых математиков и их аспирантов. Конечно, они вели занятия бесплатно. Уровень лекций не только не уступал уровню мехмата, но часто превосходил его, поскольку состав студентов был очень сильный, а преподаватели не были стеснены рамками официальной программы.

В первой группе студентов было 14 человек, занималась эта группа дома у Беллы. А через год желающих учиться уже было больше 100, и пришлось искать аудитории. Всего за годы существования ЕНУ в нем учились до 400 человек. Белла почти не вела занятий, на ней лежала практически вся организационная работа: привлечение лекторов, поиски аудиторий и бытовые детали – такие, к примеру, как чай с бутербродами в перерывах. Что было очень кстати, поскольку и преподаватели, и студенты приходили зачастую на вечерние занятия, не успев поесть.

Конечно, уже на ранней стадии ЕНУ заинтересовался КГБ. Гром грянул летом 1982 г. Аресты, вызовы на допросы. Вызвали и Беллу. А она была человеком абсолютно свободным, в любых обстоятельствах держалась независимо и говорила то, что считала нужным. На провокационный вопрос о своем арестованном коллеге по ЕНУ ответила возмущенно: «Да какое вам до этого дело?», на вопрос о цели создания ЕНУ – «Чтобы дать возможность еврейским детям учить математику». Словом, ее собеседники поняли, что имеют дело с человеком, несовместимым с их системой.

Ночью с 23 на 24 сентября Белла была сбита насмерть грузовиком, бешено мчавшимся на пустынной улице. Милиция отказалась вести расследование. Явно преднамеренное убийство. Белле было неполных 45 лет. И вот – похороны. Помню очень мало, ужас сжимал горло. На подносе – гора бутербродов, между людьми бродит пожилая женщина – Беллина мама – и твердит: «Ешьте бутерброды, она любила кормить бутербродами». В маленькой комнате – строгий, без цветов гроб, небольшая рана на виске. И всюду – молодые люди с печальными еврейскими глазами. Это все Беллины дети, мальчики и девочки, перед которыми стараниями Беллы и ее друзей была открыта дверь в желанный, сказочный мир любимой науки. Немногие из них станут математиками, но благодарную память о Белле сохранят все.

Напоследок два факта. Белла погибла осенью 1982 г., в 1983 г. ЕНУ прекратил существование. В июне 2007 г. в Хайфе была проведена научная конференция, посвященная памяти Беллы Абрамовны Субботовской. Ей посвящен также 9-й выпуск журнала «Математическое просвещение» за 2005 г. с воспоминаниями студентов и преподавателей ЕНУ.

 

Виктория ШУСТЕР

Из статьи Джорджа Г. Шпиро

В конце 1978 г. Белла Абрамовна Субботовская запустила у себя дома амбициозный и беспрецедентный проект – ЕНУ. Беллин бывший однокурсник Александр Виноградов, защитивший докторскую на мехмате 15 лет назад и ставший к этому времени профессором, разработал нестандартную учебную программу начального курса. Он преподавал его совместно со своими бывшими и настоящими аспирантами. Вначале ЕНУ был учебной группой примерно с дюжиной участников, но молва о нем быстро распространилась. Не было никакого оборудования, кроме детской классной доски на шатком треножнике. Позднее добыли более подходящую доску… Белла была движущей силой уникального начинания. Она сама не преподавала, но упрашивала своих бывших однокурсников, ныне известных математиков, помочь с чтением лекций в ее университете. Неформальное учебное заведение было открыто каждому, но большинство учащихся и многие преподаватели были евреями. В одаренных преподавателях не было недостатка, преподавательский состав был высочайшего уровня...

Молва о подпольном университете распространялась, и число учащихся увеличивалось. Вскоре крошечная Беллина квартира уже не могла вместить слушателей. Стали искать и использовать другие помещения – иногда без разрешения: классы начальных школ, пустые аудитории в университете и в Институте нефтехимической и газовой промышленности. В 1979 г., на второй год существования ЕНУ, его занятия посещали около 90 учащихся. Белла занималась всем: организовывала занятия, звонила студентам, чтобы сообщить им расписание и места встреч, даже раздавала чай и бутерброды в перерывах между лекциями. Она предприняла также важное и рискованное начинание – самиздатскую подготовку и распространение записей лекций. Сначала их печатали под копирку, уравнения вписывали от руки. В конце концов перешли к фотокопиям. Никто не решался спрашивать, как и где, поскольку несанкционированное размножение считалось в СССР серьезным преступлением. В 1980 г. частота занятий была увеличена до двух раз в неделю...

Власти не могли допустить, чтобы неофициальная и независимая организация процветала, бросая тем самым вызов их претензии на единоличную власть. Само существование ЕНУ рассматривалось как акт сопротивления. Конец маячил близко…

•

23 сентября 1982 г., около 11 часов вечера на одной из темных улиц Москвы произошел несчастный случай. Женщина шла по тротуару. Навестив свою мать, она возвращалась домой. Это была тихая улица, в ту пору на ней почти не было машин. Вдруг промчался на большой скорости грузовик, сбил женщину и умчался прочь. Затем появилась другая машина, остановилась на мгновение около жертвы и тоже умчалась. Приехала «скорая помощь» – кто ее вызвал? – и увезла жертву прямо в морг. Похороны состоялись на следующий день. Они прошли тихо, никто не разговаривал, не было надгробных речей. Присутствующие перешептывались между собой, за всем происходящим следили несколько человек официального вида. В конце концов все тихо разошлись. Виновник несчастного случая не был найден, дело было закрыто. По всем приметам все это было делом рук КГБ. Жертвой была 44-летняя женщина-математик Белла Абрамовна Субботовская. В дни, предшествовавшие гибели, ее несколько раз вызывали на допросы в офисы КГБ. «Преступлением», по поводу которого ее допрашивали, была организация ЕНУ.