Мы пришли забрать у вас волю

Это сенсация: Федеральный конституционный суд признал недостаточными целевые показатели по сокращению выбросов парниковых газов с 2031 г. Законодатель должен к концу следующего года более точно регламентировать это. Другими словами – значительно ужесточить климатическую политику. Ведь суд пояснил, что для достижения ограничения роста температуры атмосферы, предусмотренного Парижским климатическим соглашением, должно быть срочно обеспечено сокращение выбросов. Практически каждая свобода потенциально затронута этим, поскольку почти все сферы жизни связаны с выбросом парниковых газов. Таким образом, права истцов на свободу нарушены.

Это решение – запоздалая победа Ангелы Меркель к концу ее канцлерского срока. Теперь она пожинает плоды того, что, доведя политизацию высшей судебной инстанции до жуткой кульминации, протолкнула на пост председателя Конституционного суда свое доверенное лицо Штефана Харбарта, который ранее помог Меркель протолк­нуть в Бундестаге крайне спорный миграционный пакт.

Германия превращается в страну с подорванной правовой системой, выхолощенными институтами, такими как Федеральный конституционный суд, подавляемой экономикой, но в то же время со стремлением впустить как можно больше получателей социального обеспечения, чтобы их содержали последние работающие люди нынешнeго и будущих поколений. Это нисколько не смущает судей Конституционного суда, всего несколько дней назад давших добро на создание гигантского – объемом 750 млрд € – европейского фонда, финансируемого за счет долгов, которые будет выплачивать еще не одно поколение европейцев. Почему-то подобное ограничение свобод будущих поколений юристы в Карлсруэ не считают не только антиконституционным, но даже спорным.

 

Всего за день до этого события на сайте Achgut.com появилась статья под заголовком: «Пропал без вести профессор д-р Харбарт, председатель Федерального конституционного суда». Речь в ней шла об урезании основных прав граждан, которое уже более года осуществляется в рамках «коронной» политики. И завершалась она вопросом о том, почему многочисленные конституционные жалобы, поданные против этого, либо не приняты, либо подолгу ожидают рассмот­рения. Конституционный суд, похоже, не спешит.

Сегодня мы знаем больше. Штефан Харбарт и его Первый сенат всплыли с эпохальным постановлением. Нет, не о «коронной» политике и не о нарушенных фундаментальных правах граждан. Вместо этого они озаботились климатом. По мнению судей, Закон о защите климата 2019 г. имеет существенные недоработки. В нем отсутствуют достаточные требования по сокращению выбросов с 2031 г., объяснили они и частично удовлетворили соответствующий иск. Это звучит мило, безобидно и экологично, но имеет серьезные последствия. В пресс-релизе суда приведена следующая цитата из постановления: «В будущем даже серьезные ограничения свободы для защиты климата могут быть соразмерными и конституционно оправданными; именно по этой причине существует опасность того, что придется мириться со значительными ограничениями свободы».

Это не сулит ничего хорошего. «Серьезные ограничения» – это не мелочи, а суровые реалии: комендантский час, запрет на поездки, ограничения профессиональной деятельности, фактическая экспроприация имущества. То есть речь идет о продолжении того, что мы сейчас переживаем в связи с «короной». Следует ли сейчас лишать граждан фундаментальных прав ради спасения климата планеты и изменения предполагаемого температурного тренда через 100 лет?

Теперь понятно, что конституционные жалобы на «коронную» политику утратили свою актуальность: благодаря этому судебному решению, начиная с осени, можно будет править строго по-«зеленому». После изменения Закона о защите населения от инфекций (с его автоматизмом между официально установленным уровнем заболеваемости и ущемлением прав человека) аналогичный подход, по-видимому, будет применен и для спасения климата планеты. Время и характер этого решения многие политики, вероятно, встретят горячими приветствиями (министр экономики Петер Альтмайер, как член правительства являющийся фактически ответчиком, уже выразил эйфорическую радость по поводу своего «эпохального» поражения).

Оруэлловская идея отмены свободы для ее защиты встретила также восторженное одобрение со стороны премьер-министра Баварии Маркуса Зёдера («Маска – это инструмент свободы»). Он назвал решение «радикальным, но правильным». По его словам, это следует воспринимать как позитивную возможность: никогда ранее суд не призывал к заключению договора между поколениями в такой форме. «Теперь это должно воплотиться в позитивную энергию», – потребовал Зёдер, пояснив, что нельзя прятать голову в песок, а следует «решать проблему сейчас». А его верный генеральный секретарь Маркус Блюме поддакнул, что рассмотрение справедливости в отношениях между поколениями как вопроса свободы для будущих поколений является «эпохальным и новаторским».

Еще одна цитата из пресс-релиза Конституционного суда: «Оспариваемые постановления имеют предварительный эффект, подобный вмешательству в свободу, всесторонне защищенную Основным законом. Возможности использования этой свободы таким образом, который прямо или косвенно связан с выбросами CO₂, наталкиваются на конституционные ограничения, поскольку выбросы CO₂, согласно текущему положению дел, в значительной степени необратимо способствуют потеплению Земли, но законодательная власть по конституционным причинам не может бездейственно принять бесконечное прогрессирующее изменение климата».

Говоря простым языком, «изменение климата» любого рода (а разве климат когда-нибудь не менялся?) будет достаточным основанием для ограничения свобод, «прямо или косвенно связанных с выбросами CO2». Но ведь вся жизнь на земле прямо или косвенно связана с подобными выбросами!

 

В будущем – бутерброд без колбасы

Без выбросов CO₂ существует только мертвая материя. Люди же выдыхают CO2, когда их метаболизм сжигает съеденный на завтрак бутерброд, который в будущем, вероятно, уже не будет с колбасой, поскольку мясо считается вредным для климата. Федеральный конституционный суд позволяет нам уже сегодня заглянуть в будущий экологический ад.

Конституционный иск был подан теми, от кого этого можно было ожидать: экологическими ассоциациями, выставившими в качестве своих представителей ряд картонных дурилок, якобы пострадавших от изменения климата. Истцов поддержали крупные экологические организации BUND, Germanwatch, Greenpeace, Deutsche Umwelthilfe, Ассоциация по продвижению солнечной энергии Германии и Protect the Planet. Среди них также активисты Fridays for Future и якобы пострадавшие от климатических изменений молодые люди «из Бангладеш и Непала». Среди истцов присутствуют также жители острова Пеллворм, которые утверждают, что сельскохозяйственный бизнес их семей разрушается из-за изменения климата.

По поводу Пеллворма нужно заметить следующее: остров лежит в среднем на метр ниже уровня моря, и началось это не сегодня. От наводнений его защищают дамбы восьмиметровой высоты. Никаких доказательств ускоренного повышения уровня воды в Северном море нет. Это подтверждают измерения уровня воды в Кукс­хафене и Нордернее. Также Университет Зигена в своей публикации от 2013 г. подтверждает подъем, который в настоящее время составляет 1,7 мм в год или 17 см в столетие, что меньше ранее предполагавшихся 25 см. Но на дюйм больше или меньше – не имеет значения. В любом случае, дамбы регулярно поднимаются в соответствии с подъемом уровня воды.

Но речь в судебном решении – и это самое фатальное обстоятельство – идет не о здесь и сейчас, а о воображаемом будущем и о таящихся в нем опасностях для наших детей и детей наших детей. Своим нынешним решением и некритическим принятием совершенно произвольных целей («цель в 1,5°C») и «резиновых» терминов («переломные элементы»), которые можно так же произвольно интерпретировать, как и показатели заболеваемости, Федеральный конституционный суд перенимает стиль высказываний климатических активистов. В этом отношении климатические дебаты с их постоянно меняющимися аргументами («глобальное потепление» стало сперва «изменением климата» и наконец зловещим «климатическим кризисом») напоминают правительственную игру с «короной». Особенно пугает невероятно наивное представление о том, насколько монокаузальным может быть изменение климатa на Земле по вине человечества.

 

Климат не подвластен даже Конституционному суду

Цивилизация, насчитывающая почти 8 млрд человек, влияет на климат многими способами. Однако природные факторы, которые часто инициировали резкие изменения климата в прошлом, не перестали существовать только потому, что были изобретены паровой двигатель или автомобиль. И все же многие поддаются этому заблуждению: климат сейчас воспринимается общественностью как система, которую можно перевести в состояние полной гармонии путем устранения антропогенного воздействия. Как будто это просто вопрос создания приятного климата по своему вкусу вроде изменения температуры в доме поворотом вентиля на батарее отопления. Это, конечно, чистая чепуха. Климат будет продолжать меняться по множеству причин. Слава богу, это не подвластно решениям Федерального конституционного суда.

Но, похоже, юридически мы теперь находимся на другой планете. Два месяца назад в опубликованной на сайте Achgut.com статье «Принцип предосторожности» я писал: «Один из основных принципов демократического конституционного государства гласит: в случае сомнений – в пользу обвиняемого. Принцип предосторожности, как он трактуется сегодня, меняет этот подход на противоположный. Благонамеренная и разумная идея предосторожности была превращена в концепцию, враждебную свободе. Сегодня на встрече канцлера с премьер-министрами „профилактика“ снова будет использоваться как бронебойный аргумент. Оправдания для локдауна меняются быстрее, чем нижнее белье. Теперь, когда показатель заболеваемости снова снижается, предписывается использовать характеристики мутаций вируса в качестве причины для спасения людей от самих себя. Это аргумент вечного пользования, потому что мутация является частью генетической программы вирусов. После „Zero Covid“ наступает „Zero CO₂“. Получив благодаря экологической политике презентабельный вид, „коронная“ политика окончательно демаскирует принцип предосторожности как шаг к тоталитаризму».

Восемь недель назад, когда я писал: «После „Zero Covid“ наступает „Zero CO₂“», я и представить себе не мог, как быстро сбудется это предсказание. В судебном решении также упоминаются «сопоставление» и «пропорциональность», но нынешняя совершенно произвольная и непропорциональная оргия «коронных» запретов, которую до сих пор не остановил Федеральный конституционный суд, показывает, насколько можно доверять таким высказываниям.

 

Назад под ярмо первосвященников

Много лет назад бывший глава Федерального агентства по охране окружающей среды Андреас Троге (ХДС) рекомендовал из благора­зумия «рассматривать неизвестное как направленное против нас». Сегодня это предложение звучит еще более пугающе, чем тогда. Поскольку фундаментальное применение принципа предосторожности немедленно остановило бы жизнь, человек ограничивается произвольно выбранными идеологическими постулатами. И одной из областей, в которой почти вся жизнь гражданина может быть покровительственно регламентирована, является защита климата, которая ныне с помощью Федерального конституционного суда превращается в государственную религию. Мы находимся на пути возвращения под власть первосвященников и пап.

Если в будущем производитель или потребитель нарушит запрет на лишь предположительно опасный продукт (см. выше: «прямо или косвенно связанный с выбросами CO₂»), он может подвергнуться риску сурового наказания. «Тогда мы на пути в другую вселенную», – написал во Frankfurter Allgemeiner Zeitung еще 13 января 2001 г. французский экономист Анри Лепаж. На сегодняшний день шествие этой идеи по институциям завершено – по крайней мере в Германии.

Таким образом, можно предположить, что кто-то может быть лишен свободы по превентивным соображениям. При таком развитии событий основа свободного общества и верховенства закона будет подорвана. Приписывание вины стало бы чем-то искусственным, своего рода произвольным мнимым правосудием. Уже много лет назад судья Федерального конституционного суда Винфрид Хассемер не предвидел ничего хорошего: он сетовал на опасность растущего произвола государства и соответствующие тенденции в развитии германского уголовного права. Например, юрист видел в экологическом уголовном праве «новую криминализацию вне зоны действия преступника и жертвы», а также «превентивную криминализацию в масштабах всей территории, предпочтительно через абстрактные преступления, связанные с угрозой».

До сих пор в Германии по крайней мере один вопрос считался юридически решенным: правами могут обладать только люди, а точнее – уже рожденные, живые человеческие существа. В Гражданском кодексе ФРГ в § 1 говорится именно об этом: «Правоспособность человека начинается с момента его рождения». Конечный пункт этой правоспособности также четко определен, а именно § 1922 Гражданского кодекса регулирует переход имущества к одному или нескольким наследникам в случае смерти. На сайте achgut.com Оливер Хартвиx очень метко написал об этом еще в 2009 г.: «Между § 1 и § 1922 лежит вся жизнь, в которой человек может заключать договоры купли-продажи, вступать в трудовые отношения или даже жениться. Другими словами, между рождением и смертью он может осуществлять права и вступать в обязательства. На самом деле, это не особенно новаторская мысль, но немецкие юристы любят быть точными. Вспомните знаменитое правило из Федерального закона о командировочных расходах от 1973 г.: „Если сотрудник умирает во время командировки, командировка тем самым прекращается“».

 

Будущие поколения как юридические лица?

Не нужно быть юристом, чтобы понять смысл четко определенного понятия правоспособности, то есть способности быть самостоятельным носителем прав и обязанностей. Человек, который еще не родился или уже умер, не может вступать в какие-либо обязательства. Он не может выдвигать никаких требований, не может делать никаких волеизъявлений, не может заключать никаких договоров. С другой стороны, тот, кто жив, может и вправе делать все эти вещи.

Именно эта частная автономия, в которой отражается достоинство человека, особо защищена Основным законом. Можно также сказать, что правоспособность и частная автономия проистекают именно из человеческого достоинства. Ибо нет ничего более недостойного для человека, чем не иметь возможности самостоятельно решать свои дела. Правоспособность и частная автономия являются наиболее важным выражением концепции либерального конституционного государства.

До сих пор это было бесспорным. Но уже давно определенные силы пытаются расширить круг правоспособности. Будущие поколения также могут быть признаны юридическими лицами, аргументируют эти их самозваные опекуны. Это часто делается со ссылкой на концепцию так называемого устойчивого развития – еще одно маскировочное слово в дебатах. В качестве оправдания приводится то, что будущие поколения будут ограничены в своих правах на свободу сегодняшними действиями. Следовательно, интересы этих будущих поколений должны учитываться при использовании сегодняшних ресурсов, особенно если это окажет влияние на окружающую среду. И именно так, слово в слово, поступил нынче Федеральный конституционный суд.

Это представляет собой одновременно отъем и незаконное присвоение прав. Нынешнее поколение лишено права голоса, потому что у него отнимают возможность самостоятельно принимать решения, чтобы ответственно вести свою жизнь. Те же, кто выдвигает требования якобы в интересах будущих поколений, претендуют на право говорить от имени этих поколений. Опосредованно это суждение также вбивает клин между старшим поколением, которое якобы виновно в том, что загрязняет окружающую среду, и молодым поколением, которое открыло для себя отказ от посещения школы как способ спасения климата.

Трудно себе представить более парадоксальную ситуацию. Именно забота о нежном растении свободы является лучшим условием для того, чтобы будущие поколения могли жить в условиях свободы и процветания. Это известный конфликт между теми, кто боится конца света, и теми, кто боится конца месяца. На этом фоне принцип свободы является лучшим гарантом общества и развития, устойчивых в прямом смысле этого слова, благоприятных для климата, изобретательных и творческиx. Федеральный конституционный суд, похоже, больше не является таким гарантом.

 

Дирк МАКСАЙНЕР