«Эффект Манделы»

11 марта 2021 г., в десятую годовщину цунами в Японии и ядерной катастрофы на АЭС Фукусима, лидер Партии «зеленых» и, возможно, будущий канцлер ФРГ Анналена Бэрбок написала в Twitter текст, в котором вспомнила о «многих людях», которые «погибли в катастрофе», добавив: «Обнадеживает, что Германия в следующем году постепенно прекратит использовать высоко рискованную атомную энергетику». Офис Партии «зеленых» также объявил через Twitter: «Сегодня исполняется десятая годовщина атомной катастрофы на АЭС Фукусима. Десятки тысяч человек погибли...»

Это уже не первый случай, когда кто-то публично заявляет, что в результате аварии на АЭС Фукусима в 2011 г. погибли тысячи людей. В действительности же тогда в результате аварии на АЭС Фукусима-Дайичи никто не погиб. От двух взрывов оксигидрогена на электростанции 12 и 14 марта пострадали в общей сложности 16 рабочих. В 2018 г. от рака легких, диагностированного в 2016 г., умер бывший работник электростанции. Хотя нельзя с полной уверенностью сказать, что его опухоль, появившаяся пять лет спустя, была вызвана ядерной аварией, энергетическая компания Tepco и правительство Японии официально признали его жертвой радиации.

Итак, число жертв аварии на АЭС Фукусима на сегодняшний день – одна. В результате цунами и последующих землетрясений погибло около 19 500 человек. Сказки о большом количестве жертв радиации в Японии уже годами живут собственной жизнью. Такие ярлыки, как «ложные обвинения» или «фейки», неадекватно описывают это явление. Это своего рода альтернативное восприятие. Именно оно объясняет значительную часть электоральных успехов «зеленых» и в целом нынешнюю политическую коммуникацию в Германии. Данный текст посвящен этой самой коммуникации, в которой альтернативные факты создают свой собственный мир восприятия.

«Зеленые» частично дезавуировали свой твит от 11 марта, написав: «Десятки тысяч людей не погибли во время катастрофы на Фукусиме, но пострадали». История о десятках тысяч пострадавших также является грубейшим искажением. В результате стресса, связанного с эвакуацией окружения АЭС, умерли чуть более 500 человек. Всемирная организация здравоохранения не обнаружила роста числа онкологических заболеваний или пороков развития у новорожденных.

Стало уже традицией заявлять о тысячах японских жертв ядерной энергетики, исправляя эти заявления и повторяя их вновь. Бэрбок, кстати, не исправила свой твит в отличие от вице-президента Бундестага Клаудии Рот, которая в 2013 г. извинилась за искажение в Twitter информации о 16 тыс. жертв аварии на АЭС, объяснив это «лаконичностью текста».

Среди тех, кто в 2021 г. присоединился к приверженцам саги о тысячах пострадавших от аварии на АЭС, можно отметить эксперта Института германской экономики Клаудию Кемферт, которая на телеканале Phoe-nix безапелляционно утверждала: «Ядерная катастрофа на АЭС Фукусима была одной из самых страшных техногенных катастроф в мире...» К этой же категории относится ХДС, сотрудники которого в 2018 г. соединили погибших в результате землетрясения, цунами и от предполагаемой радиации в «18 500 жертв тройной катастрофы». Да и новостной портал T-Online в преддверии годовщины написал в феврале 2021 г.: «После землетрясения и цунами 11 марта 2011 г. три из шести реакторов потерпели катастрофу. Более 18 тыс. человек погибли. Это была самая ужасная ядерная авария со времен Чернобыльской катастрофы 1986 г.». Deutschlandfunk также внес свою лепту в создание альтернативных фактов: «Десять лет спустя после ядерной катастрофы на Фукусиме Япония сегодня вспоминает 16 тыс. погибших».

Это, вероятно, не последние инсинуации на данную тему. Многие в Германии сегодня не только убеждены в том, что в 2011 г. в Японии в результате аварии на АЭС Фукусима погибли тысячи людей, нo и уверены, что видели телекадры о ядерной катастрофе и высокой смертности из-за повышенной радиации. В любом случае они твердо верят, что эти доказательства существуют. Автор однажды стал свидетелем разговора, в котором антиядерный активист спросил у своего собеседника, сколько смертей от ядерного реактора произошло на Фукусиме. Собеседник-инженер ответил правильно: одна. Это привело вопрошавшего в бешенство: он размахивал руками и кричал, что это фальшивые новости, что погибли тысячи людей. Он утверждал, что об этом можно прочесть везде, хотя не назвал ни источника, ни числа жертв.

 

Правдоподобная история легче запоминается

Для обозначения феномена, когда люди не только имеют о чем-то неясное представление, но и коллективно обладают твердой убежденностью в наличии доказательств того или иного факта, существует даже специальный термин: эффект Манделы. Он был придуман в 2010 г. американским автором Фионой Бруме. В 2010 г. ей показалось, что она подробно помнит сообщения о смерти Нельсона Манделы в 1980-е гг. По ее убеждению, противник апартеида умер в тюрьме после долгого тюремного заключения, а весть о его смерти привела к беспорядкам в ЮАР. Бруме также была уверена в том, что смотрела по телевизору трогательную надгробную речь вдовы известного политика.

Когда же она решила освежить в памяти подробности смерти Манделы в тюрьме, то с удивлением обнаружила, что политик жив. Его президентство, длившееся с 1994 по 1999 г., уже завершилось, но он наслаждался жизнью пенсионера и умер только в 2013 г. – через три года после того, как Бруме могла поклясться, что видела сообщения о его смерти. «Мне казалось, что я отчетливо это запомнила, как и новостные клипы о его похоронах, трауре в ЮАР, некоторых беспорядках в городах и трогательную речь его вдовы», – написала автор на своем сайте, поинтересовавшись, не испытывали ли другие подобных чувств. С ней связались сотни людей, в том числе женщина, которая рассказала, как в 1997 г., будучи четвероклассницей, она во время «Месяца черной истории» в школе слышала о смерти Манделы.

Бруме собралa подобные примеры и на их основе написала книгу «Эффект Манделы». В ней она пошутила о том, что подобные розыгрыши памяти могут быть следствием влияния параллельных вселенных. Но фактическое объяснение, скорее всего, намного проще. В качестве заключенного на острове Роббен Мандела стал известен во всем мире. История о смерти известного правозащитника в тюрьме звучит правдоподобно. Кроме того, Мандела исчез из поля зрения большинства современников за пределами ЮАР после окончания срока его президентства. Не исключено, что ложные воспоминания многих людей также подкреплялись высказыванием о якобы мертвом Манделе Джорджа Буша, который в 2007 г., однако, только сказал, что не видит ни одного сравнимого с Манделой арабского правозащитника: «Я слышал, как кто-то сказал: „Где Мандела?“ Ну, Мандела мертв, потому что Саддам Хусейн убил всех Мандел».

Примеров коллективных сбоев памяти множество в различных областях – от политики до массовой культуры. Многие пожилые телезрители думают, что помнят фразу «Гарри, сходи за машиной!», якобы неоднократно звучавшую в сериале «Деррик». На самом деле эта фраза не звучала ни в одной из 281 серий. Многие пожилые испанцы уверены, что помнят, как смотрели или слушали прямую теле- или радиотрансляцию попытки переворота в парламенте в 1981 г. (отснятый материал был, но вышел в эфир после переворота, а радиопередача парламентской сессии прервалась после того, как были сделаны первые выстрелы).

То, что наша память больше похожа на театр, чем на архив, является хорошо задокументированным фактом. Правдоподобный рассказ сохраняется в памяти (индивидуальной, а тем более коллективной) легче, чем серия фактов.

Ложная память приобретает совершенно иное качество, когда это происходит не случайно, как эффект Манделы, а инициируется политиками и журналистами, потому что вписывается в грандиозный нарратив. Это даже не обязательно должно быть изначально преднамеренным. Когда экономист Клаудия Кемферт на общественно-правовом телеканале Phoenix объявляет аварию с одним погибшим и 16 ранеными одной из крупнейших мировых катастроф, у редакторов, видимо, не возникает потребности в проведении собственных исследований, потому что они либо верят в то, что помнят о тысячах жертв ядерной катастрофы, либо разделяют позицию Кемферт по принципиальному отказу от использования атомной энергии. В любом случае очевидно, что нет рефлекса для проверки ее утверждений.

Если вера в политический факт закрепляется, то в какой-то момент она превращается в мета-реальность. Серийные ложные заявления, повторяющие одну и ту же картину, оказали глубокое влияние на политическую коммуникацию в Германии (и не только там). Для этого есть необходимое условие: взаимоусиление политического и медийного истеблишментов. Без соответствующего эха с другой стороны убеждения могут выжить в качестве маленьких пузырьков. Но они, если заимствовать фразу из Основного закона, не участвуют в формировании политической воли. Если, однако, несколько подобных воображаемых «истин», ставших сильными благодаря положительной обратной связи, сочетаются друг с другом, то они влияют на общество таким же образом, как большая масса силой своей гравитации воздействует на окружающее ее пространство. Тогда Кемферт своим высказыванием вносит лепту в большой блеф, но и сам этот блеф определяет высказывание Кемферт.

 

Заявить, проверить и снова утверждать

При рассмотрении прочих серийных ложных утверждений шаблон становится очевидным. Наряду с ядерной паникой, к числу неувядающих политических и медийных тем относится и история о том, что немцы едят все больше мяса и тем самым вредят климату. Блестяще подытожил этот грандиозный блеф заместитель директора Потсдамского института по исследованию воздействия на климат Йохан Рокстрём в своем интервью Tagesspiegel в 2019 г.: «В каждом стейке – 70 л нефти».

Это, конечно же, не так, потому что по тогдашним (да и нынешним) ценам затраты на эту нефть составили бы почти 30 €, а к ним бы следовало добавить прочие производственные расходы, затраты на транспорт, налоги и торговую маржу. Да и прочие заявления в интервью Рокстрёма оказались идеологической чепухой. Чтобы пробудить в читателях сознание климатического грехопадения, корреспондент Tagesspiegel выдвинул посыл: «Тридцать лет назад многие семьи ели мясо только раз в неделю». «Точно, – радостно подхватил Рокстрём, – воскресное жаркое. Большего они не могли себе позволить. Это было здоровее, чем наше питание сегодня».

В реальности потребление мяса в Германии не растет. Онo медленно, но неуклонно падает. В 1990 г. немцы потребляли на душу населения 65,9 кг мяса, в 2017 г. – 59,7 кг, в 2019 г. – 59,5 кг. Сотрудников института эта информация должна была бы радовать, но она плохо подходит для постоянного поддержания у граждан чувства вины.

Тогдашнее интервью вызвало реакцию в СМИ, и Рокстрём отказался практически от всех своих утверждений. Это не помешало изданиям Die Zeit и Die Welt в 2020 г. снова представить читателям этот неправедный нарратив. На сей раз – в интервью с Кристофом Клотте, психологом по питанию из Фульды.

В Die Welt заголовок гласил: «Устойчивый потребитель мяса – неотесанный мужчина», в Die ZEIT: «У немцев отсутствует культура питания». Конечно, снова всплыло повествование об избытке мяса и его растущем потреблении. На сей раз – с подачи интервьюера Die Welt: «В 1950-е гг. мясо было роскошью, хорошая колбаса была дорогой. Было немыслимо, чтобы мясо осталось лежать на краю тарелки. Сегодня в мире есть только две нации, которые едят мясо утром, в полдень и вечером. Это немцы и поляки». Между тем потребление мяса на душу населения в ФРГ ниже среднего показателя по ЕС.

В феврале 2021 г. в ту же дуду задудела сопредседатель СДПГ Саския Эскен в интервью Die Zeit. Речь зашла о климате, и тут же в разговоре возник неизбежный немецкий колбасник, которому, в отличие от прошлого, трижды в день нужен его постоянно растущий рацион мяса. Эскен заявила: «Тот, кто любит есть хорошее мясо, должен знать, что его нельзя производить хорошо в массовом порядке. В те времена, которые некоторые называют „старыми добрыми“, мясо было на столе три раза в неделю, а не три раза в день, как сегодня».

В этом случае – та же закономерность, как и в серийном повествовании о тысячах «ядерных» смертей на АЭС Фукусима: повествование повторяется, происходит коррекция, но все же продолжение гарантировано. Сходство наблюдается даже в деталях. Подобно тому, как Рот извинилась за ложное утверждение о Фукусиме в 2013 г., а Бэрбок не сделала этого в 2021 г., Рокстрём поспешил в 2019 г. отказаться от своей сказки о поглощающих все больше мяса немцах, но Эскен в 2021 г. не отказалась от высказанных ею похожих глупостей.

Показательно, что такие повествования, по-видимому, наиболее гладко проходят в ведущих СМИ. Заместитель редактора Die Zeit Бернд Ульрих, который брал интервью у Эскен, считается одним из ведущих журналистов Германии. Не зря же он освещал, в частности, встречу Греты Тунберг и Луизы Нойбауэр с Ангелой Меркель.

К числу неоднократно опровергнутых, но, тем не менее, неустанно воспроизводимых блефов относится и повествование о так называемом гендерном разрыве в оплате труда – разнице в заработке между мужчинами и женщинами, который в одних источниках составляет 23%, а в других – 18. Если же действительно сравнивать одни и те же рабочие места с одними и теми же рабочими часами и учитывать различные приоритеты в выборе карьеры и работу на неполный рабочий день, на что экономисты неоднократно указывали, то реальный гендерный разрыв, на основe цифр Федерального статистического ведомства, получается от 7 до 2%.

А вот что действительно постоянно увеличивается, так это разрыв между эпизодическими опровержениями фальшивых утверждений (подобных опровержений становится все меньше) и самими ложными «фактами». Порой у них появляется даже фиксированная дата публикации, как в данном случае с Днем равной оплаты труда. Так было и в 2021 г. Диктор Tagesschau даже пошутил по этому поводу, процитировав представительницу «зеленых», о том, что у нее есть ощущение заевшей пластинки. Главная новостная программа телеканала ARD (а также Die Welt, Handelsblatt и некоторыe другиe СМИ) упорно твердит о 18-процентном разрыве в оплате труда мужчин и женщин.

Последний пример последовательного параллельного восприятия: данные об уровне занятости иммигрантов. «Половина беженцев имеют работу», – сообщалось в феврале 2020 г. в Süddeutsche Zeitung. Почти аналогичные утверждения сделали Tagesschau, Die Welt, Handelsblatt, FAZ и многие другие издания. Все они ссылались на один источник – отчет Федерального института исследований в области занятости (IAB). Но в исследовании IAB нигде не говорится о том, что каждый второй проситель убежища в Германии имеет работу. На самом деле содержащийся там вывод плохо согласуется с утверждением о том, что иммиграция в Германию по линии предоставления убежища является экономически выгодной для страны. Как и пугающая ситуация, когда политики, журналисты и эксперты высасывают из пальца тысячи «атомных» смертей в Японии, этот случай не делает чести общественным коммуникациям в стране, где множество СМИ «отфильтровывают» из исследования благостное послание, которого там нет.

Что же на самом деле говорится в Еженедельном отчете IAB № 4/2020? Среди прочего, то, что через пять лет после прибытия половина лиц, ищущих убежища, и военных мигрантов, прибывших в Германию с 2013 г. (в докладе – «беженцы»), заняты оплачиваемым трудом. Фраза «через пять лет» в той или иной форме встречается во всех упомянутых выше сообщениях СМИ. Как и упоминание о том, что исследование посвящено интеграции на рынке труда беженцев, прибывших в страну в период с 2013 по 2016 г.

Как минимум в этом месте редакторы должны были заподозрить неладное: то, сколько иммигрантов, прибывших в 2016 г., будет работать по истечении пяти лет их пребывания в стране, не может быть определено до конца 2021 г. Ни один институт в мире не смог бы ничего сказать по этому поводу уже в феврале 2020 г.

Те, кто действительно читал отчет, знает, о чем идет речь в исследовании IAB. Оно основано на данных, предоставленных самими иммигрантами в 2018 г., поэтому 50-процентная квота относится только к небольшой когорте прибывших в 2013 г. В заголовке пресс-релиза IAB об исследовании также смело говорится о 50%. Однако в самом исследовании цифра, которая действительно представляет интерес, появляется только на 14-й странице: «Во второй половине 2018 г. в среднем 35% беженцев, приехавших с 2013 г., были заняты трудовой деятельностью». Это означает, что из числа мигрантов, прибывших в период с 2013 по 2016 г., 65% не имеют работы. И даже из тех, кто на момент проведения опроса уже пять лет пробыл в стране и смог посетить все языковые и квалификационные курсы, только 50% трудоустроены (при этом эксперты IAB засчитывали в качестве трудовой занятости не только полный рабочий день, но и маргинальную занятость и оплачиваемую практику).

Вывод о том, что почти две трети иммигрантов, прибывших с 2013 г., не участвуют в трудовой деятельности, относится к фазе бума до пандемии коронавируса. И, конечно же, плохо вписывается в план на будущее «зеленой» Катрин Геринг-Эккардт, согласно которому иммигранты будут платить пенсии старожилам.

Тот факт, что десятки редакторов в унисон переписывают эту мрачную реальность в историю успеха, не может быть объяснен только политической односторонностью. То, что здесь появляется, больше похоже на матрицу – глубокий отпечаток, который сами редакторы и политики уже не воспринимают, потому что полностью сжились с ним.

 

Матрица интерпретации мира имеет цвет

Однако не только узоры похожи друг на друга. Отдельные метареальности также указывают в определенном направлении. Многие люди, которые твердо верят в тысячи смертей на АЭС Фукусима, также считают, что немцы наносят вред климату из-за растущего потребления мяса, что существует вопиющая несправедливость в отношениях между мужчинами и женщинами, и что ФРГ – должно же быть что-то позитивное – движется от успеха к успеху в деле интеграции иммигрантов. Добавьте к этому дюжину других убеждений о расизме, сексизме, климате и экономике, имеющих столь же «фактические» и «железные» обоснования. Почти все они пришли из «зеленой» политической сферы. Эта матрица интерпретации мира объясняет лучше, чем любая обычная партийная социология, почему к концу 2021 г. канцлером ФРГ может стать представитель «зеленых».

Помимо твердых и практически непоколебимых вышеупомянутых убеждений, существует еще одно, являющееся, так сказать, краеугольным камнем: уверенность в том, что мы окружены фальшивыми новостями. Конечно, имеются в виду не лживые сообщения СМИ о «ядерных» смертях в Японии и успехах германской интеграции, а фейковые новости и теории заговора, распространяемые в Сети популистами, трампистами, оперативниками российских спецслужб и другими серийными подозреваемыми. Именно необходимостью борьбы с ними федеральный министр юстиции Кристин Ламбрехт оправдывает свой Закон о продвижении демократии, который должен начинать свое действие уже со школьной скамьи. «Зеленые» с этой целью призывают к созданию Федерального центра медиа-образования, а директор телеканала MDR Карола Вилле предлагает создать общественную интернет-платформу для защиты от «дезинформации». Крупный государственный или субсидируемый государством сектор в настоящее время занят борьбой с тем, что он сам определяет как «фальшивые новости».

Реализация власти путем систематического искажения реальности – таким было стандартное обвинение в адрес Трампа, которое его противники адресовали президенту в течение четырех лет. На самом деле американский президент часто не принимал факты всерьез. В некоторых случаях он даже искажал их. Вот только он всегда сталкивался при этом с сильным противостоянием СМИ, которые препарировали каждый его твит. Часто пропагандистски, но порой и по сути. То же самое касается и ложных рассказов, которые на самом деле циркулируют в Сети. Утверждения о том, что при вакцинации от коронавируса в организм вводится чип, действительно встречаются на бесчисленных интернет-форумах, как и рассказы о людях-рептилиях. Но они не находят усиления со стороны ведущих политиков, ежедневных новостей и крупных газет. Их влияние на общество остается маргинальным.

По-настоящему стабильная матрица формируется только тогда, когда политический класс, который верит в тысячи «ядерных» смертей и связанных с ними ложных предположений, взаимодействует с медийным комплексом, который бесконечно повторяет эти утверждения. Результатом является систематический, политически ориентированный эффект Манделы: вера в то, что человек что-то знает. Это, кстати, и отличает такое сознание от религии: там человек знает, что он верит.

Если кто-то также предрасположен считать все то, что противоречит его вере в то, что он якобы знает, фейковыми новостями и теориями заговора, даже не подлежащими проверке, поскольку даже сам контакт с этой информацией считается «заразным», то это закрывает последний доступ к его мышлению.

Недавно «зеленые» помешали британскому исследователю Джерри Томасу выступить в качестве свидетеля-эксперта в парламентском Комитете по окружающей среде. Томас, профессор молекулярной патологии в Имперском колледже Лондона, проводит исследования последствий ядерных аварий для здоровья. Он утверждает: «Уровень радиации на Фукусиме определенно был слишком низким для того, чтобы увеличить риск онкологических заболеваний у населения».

По словам депутатов, именно «зеленая» председатель комитета Сильвия Коттинг-Уль настаивала на том, чтобы не давать Томасу слова. Ее аргументация состояла в том, что появление ученого перед депутатами парламента было бы «насмешкой над жертвами». Томасa это не удивило, он отреагировал как трезвый ученый: «Большинство людей не хотят иметь дело со свидетельствами, которые противоречат их убеждениям». В то же время символичная фраза всех тех, кто верит в тысячи жертв Фукусимы, звучит так: если бы все было по-другому, наши СМИ по-другому сообщали бы об этом.

 

Александер ВЕНДТ