Десять лет спустя

Хотя, с учетом участия в нем множества государств и иностранцев, гражданской эту войну можно назвать относительно условно. Да и не совсем ясно, с какого момента начавшиеся в Сирии протесты следует считать полноценными боевыми действиями. Наиболее часто фигурирует дата 18 марта, когда силовики открыли огонь по участникам демонстрации в расположенном недалеко от израильской границы провинциальном центре Дераа. Появились жертвы, после чего события в городе обрели характер восстания.

Когда война разгорелась, а сирийская армия стала в буквальном смысле рассыпаться, складывалось впечатление, что дни Башара Асада сочтены. Да что там впечатление: высшие офицеры ЦАХАЛа и занимавший тогда пост министра обороны Эхуд Барак открыто говорили о том, что сирийский режим падет в обозримой перспективе. Однако этого не произошло, чему на разных этапах противостояния было немало веских причин. Первая и, наверное, главная из них – отсутствие единства в рядах оппозиции: она оказалась раздробленной на множество группировок, действовавших автономно и часто даже враждовавших между собой. Кстати, в свое время «Исламское государство» (ИГ) боролось в составе оппозиции, но затем стало воевать уже с противниками режима и почти прекратило действия против Асада. Нет сомнений, что данный фактор очень облегчил Дамаску жизнь.

Но вернемся к основным причинам, благодаря которым 55-летний врач-офтальмолог и поныне контролирует бóльшую часть территории своей страны.

Помимо раскола в рядах противника, важнейшим аспектом стало то, что помощь, полученная оппозицией из-за границы, в первую очередь от США, была крайне ограниченной, тогда как Иран и Россия не жалели ресурсов для своего союзника-Асада. Более того, Тегеран не только направил в Сирию многочисленных советников и добровольцев, но также бросил против повстанцев «Хезболлу» – самую боеспособную среди участников конфликта силу. И это сыграло огромную роль в стабилизации обстановки. Перелом же наступил осенью 2015 г., когда на фоне пассивности США (хотя с 2014-го американцы активно воевали с ИГ, что высвобождало Асаду ресурсы для борьбы на других направлениях) и прочих внешних игроков в войну вступила Россия, а иранская интервенция по согласованию с ней вышла на качественно новый уровень.

Что мы имеем на сегодняшний день?

Число сирийцев, погибших в ходе войны, поддается лишь приблизительной оценке: от 500 до 600 тыс. человек. Немало убитых и среди иностранных участников со всех сторон. Так, потери российских военных и боевиков «неофициальной армии РФ» – наемников-вагнеровцев – засекречены, но составляют, по меньшей мере, несколько сотен. Воистину потрясает число беженцев: по оценкам ООН, страну, население которой к началу войны насчитывало примерно 22 млн человек, покинули более 5,6 млн. Из них свыше 3,6 млн бежали в Турцию и почти 900  тысяч в Ливан. Еще 6,5 млн сирийцев на данный момент являются беженцами внутри страны, хотя ранее, на более активных фазах противостояния, этот показатель был значительно выше.

На данный момент режим Асада с союзниками контролирует чуть меньше 64% территории. Немногим более 25% территории Сирии находится под контролем СДС – Сирийских демократических сил, являющихся альянсом курдов и арабов при доминирующей роли первых. Не относясь формально к оппозиции, СДС то вступал в столкновения с силами Асада, то сотрудничал с режимом, но в целом, опираясь на американскую поддержку, держался обособленно. Основная часть контролируемых СДС территорий – восточное побережье Евфрата, где находится львиная доля плодородных земель и сирийской нефти. Именно поэтому режим, до войны нефть экспортировавший, сегодня испытывает крайний ее недостаток. В подобной ситуации Асаду приходится опираться на нефтяные поставки союзников и закупать «черное золото» у СДС, что ложится тяжелейшим бременем на экономику (если это слово вообще уместно в применении к Сирии, такая там царит разруха). На данный момент госбюджет страны в долларовом исчислении меньше 3,4 млрд – мизерная сумма для столь крупного государства. Сирийский фунт с начала войны обесценился в 80–90 раз. Тяжелейшим ударом по почти мертвой сирийской экономике стал кризис в Ливане, ведь именно Страна кедров всегда была не только своего рода каналом перевода валюты из Сирии и обратно, но и местом, где многие сирийцы хранили свои вклады. Ныне же валютные сбережения в ливанских банках фактически заморожены, и денежные переводы крайне затруднены.

Но вернемся к территориальному контролю. Свыше 9,5% сирийских земель находятся под турками с их марионеточными группировками и более независимыми от Анкары представителями оппозиции с центром в Идлибе. Турецкая зона контроля активно интегрируется Анкарой в общее экономическое пространство, что говорит о явном нежелании президента Эрдогана уходить с этих территорий.

Принято считать, что ИГ контролирует 1–2% территории Сирии, но, по сути, всего несколько сотен боевиков-исламистов, действуя в центре сирийской пустыни, ведут партизанскую войну против правительственных сил. Стоит отметить контроль американцами участка на пересечении сирийской, иракской и иорданской границ с целью затруднения Ирану сухопутного сообщения с Сирией через Ирак. Наконец, южные провинции Дераа и Кунейтра, где, собственно, и началось восстание, формально находятся под контролем Асада, но по факту во многих случаях контролируются оппозиционными группировками, примирившимися с Дамаском или отступившими от примирения. Поэтому в указанных районах не прекращаются столкновения и борьба за влияние при активном участии России.

Дональд Трамп в бытность президентом США неоднократно порывался вывести американские войска из Сирии. Однако под давлением Пентагона и собственного окружения, а также просьб Иерусалима от этой, не побоюсь этого слова, пагубной идеи Трамп отказался и лишь частично «кинул» курдов. С приходом новой администрации следует ожидать, что Вашингтон не станет делать ставку на вывод своих военных из Сирии, что не позволит Асаду и его союзникам усилить свои позиции. На сегодняшний день сирийский президент не является хозяином даже на собственной территории, где последнее слово частенько остается за Россией, Ираном и «Хезболлой».

11 марта в Дохе состоялась встреча министров иностранных дел Катара, России и Турции, на которой обсуждалась ситуация в Сирии. Насколько происходившее на ней было согласовано с Дамаском, пока неясно, но отсутствие на саммите представителя Ирана дало основание иранцам предположить, что участники встречи замышляют некие далеко идущие шаги в обход Тегерана.

Почти весь 2020 г. масштабных боевых действий между оппозицией и сторонниками Асада, которые к его началу значительно сократили повстанческую территорию в Идлибе, не велось. Вопрос, решатся ли Москва с Дамаском на конфронтацию с Турцией и попытаются ли додавить Идлиб, остается ключевым с точки зрения завершения десятилетней войны. Подобная попытка может стать слишком тяжелым ударом по самолюбию и имиджу Эрдогана и, следовательно, вызвать его жесткую реакцию. Если на этом направлении активизация боевых действий все же возможна, то о взятии под контроль нефтяных территорий СДС, поддерживаемых американцами, и речи быть не может. Во всяком случае до тех пор, пока Вашингтон не изменит свою позицию.

Таким образом, повторим, формально одержавший победу Асад остается пока без основных ресурсов, полностью зависимым в политическом, экономическом и военном плане и с туманными перспективами на перемены в обозримом будущем.

Что касается Израиля, то события в соседней стране касаются его самым непосредственным образом. В качестве положительного аспекта нужно отметить практически полное исчезновение масштабного арсенала и производства сирийского химического оружия. Кроме того, сухопутные силы Сирии в ходе гражданской войны, по сути, развалились, а потому как серьезный фактор их воспринимать не стоит. ВВС, и до войны весьма устаревшие, за минувшее десятилетие значительно снизили свой потенциал. Из открытых источников o нынешнем состоянии ракетного арсенала известно мало. На поздних этапах войны он был в значительной степени израсходован, однако не следует сбрасывать со счетов поставки России и Ирана, наличие собственного производства и непрекращающиеся попытки Тегерана ввести в Сирии в строй дополнительные мощности, включая выпуск высокоточных ракет. Собственно, в ракетном потенциале сирийцев, а также в ракетах проиранских сил, производимых и размещенных на территории страны, и таится сегодня наиболее серьезная угроза Израилю.

Наконец, войска ПВО Сирии благодаря российской и иранской помощи по-прежнему многочисленны, оснащены в значительной степени новой техникой и представляют собой весьма существенную силу, хотя и понесли серьезный урон в ходе израильских налетов. Тот факт, что классическая военная угроза Израилю со стороны Сирии за годы войны кардинально ослабла, позволил Иерусалиму и командованию ЦАХАЛа существенно изменить приоритеты в развитии израильских вооруженных сил, и это, несомненно, имеет положительный эффект.

 

Давид ШАРП

 

P. S. Как известно, предыдущий президент США Дональд Трамп, преодолев сильное сопротивление, смог ввести запрет на въезд в США граждан из нескольких стран с преимущественно мусульманским населением. В том числе и из Сирии, которую Госдеп США официально назвал страной, поддерживающей терроризм. Тогдашняя оппозиция принялась таскать президента по судам, но в июне 2018 г. Верховный суд США пятью голосами против четырех признал указ № 13780 конституционным. Новому президенту ни Верховный суд, ни Конституция – не указ, а потому он в течение первых же часов после вступления в должность отменил введенный Трампом запрет и восстановил иммиграцию из Сирии.