Всё выше, и выше, и выше…

В последние месяцы многие СМИ, включая нашу газету, сконцентрированы на выборах в США. Между тем до выборов в ФРГ, которые будут для страны не менее судьбоносными, чем плебисцит 3 ноября для США, осталось всего девять месяцев. Поэтому в ближайшие месяцы мы постараемся познакомить читателей с реальными, а не политкорректными и выверенными по «линии партии» оценками положения дел в стране и ее перспективами.

Нигде в Европе киловатт-час электроэнергии не стоит так дорого, как в Германии. И в новом году это не изменится к лучшему. По оценкам специалистов отрасли, лишь 45 так называемых базовых поставщиков (Grundversorger) намерены слегка (в среднем примерно на 2%) снизить цены, в то время как 730 фирм планируют оставить их прежними, а 42 – даже повысить в среднем на 2,4%. И это несмотря на то, что так называемая «надбавка EEG» несколько снижена.

Аббревиатура EEG обозначает Закон о возобновляемых источниках энергии, вступивший в силу в 2000 г. «Надбавка EEG» была введена для стимулирования производства электроэнергии из возобновляемых источников энергии. Она служит для финансирования фиксированного вознаграждения, которое получают производители «зеленой» электроэнергии за подачу ее в сеть независимо от рыночной цены.

Без вмешательства государства «надбавка EEG» в 2021 г. выросла бы до 9,7 центa по сравнению с 6,8 центa годом ранее. Однако правительство приняло решение об ограничении надбавки величиной 6,5 цента в 2021 г. и 6 центами – в 2022-м. Налогоплательщикам это обойдется примерно 11 млрд €. Кроме того, с 2021 г. для стабилизации «надбавки EEG» будут использоваться платежи транспортного и строительного секторов за производимые ими выбросы CO2 в атмосферу (кстати, правительство обещало, что введение этих платежей будет компенсировано потребителям за счет удешевления электроэнергии, но и это свое обещание не выполнило).

Но не только ограничение надбавки никак не скажется на счетах конечных потребителей, но и то обстоятельство, что электроэнергетические компании уже некоторое время существенно экономят на закупке электроэнергии. Например, закупочная цена на Лейпцигской бирже электроэнергии с января 2019 г. снизилась на 21,3%. Но при этом сегодня среднестатистическое домохозяйство в ФРГ платит за электричество на 105 € в год больше, чем два года назад. Справедливости ради нужно заметить, что неверно было бы обвинять в дороговизне лишь компании-поставщики: в структуре конечной цены электроэнергии на ее себестоимость, сбытовые затраты и прибыль приходится менее 22%. Примерно столько же уходит на оплату транспортировки электроэнергии. Остальное в виде различных налогов и сборов забирает государство, а его аппетиты с каждой «реформой» только растут.

Еще один важный момент. В последние годы особенно резко выросла так называемая базовая цена (Grundpreis) – фиксированная часть тарифа на электроэнергию, которую клиенты платят независимо от потребления. Согласно анализу, проведенному сравнительным интернет-порталом Verivox, в 2015–2020 гг. она выросла примерно на 40%, в то время как так называемая рабочая цена (Arbeitspreis), которая взимается лишь за реально потребленное электричество, – на 10%. Понятно, что это бьет по карману в первую очередь малообеспеченных потребителей, да и в целом снижает стимулы к экономии электроэнергии вопреки лозунгам, под которыми проводилась энергетическая реформа. Опять-таки справедливости ради нужно заметить, что подобное соотношение базовой и рабочей цены характерно в первую очередь для тарифов базовых поставщиков. Экономный потребитель имеет возможность найти более выгодный вариант, но значительная часть граждан по-прежнему ленится регулярно менять поставщика электроэнергии.

Между тем в конце минувшего года выяснилось, что из-за нерадивости или некомпетентности министерских чиновников вряд ли заслуживающая этого названия энергетическая реформа обойдется потребителям и налогоплательщикам еще дороже, чем это можно было предположить. Дело в том, что в 2011 г. после аварии на японской АЭС Фукусима правительство ФРГ приняло решение о немедленном отказе Германии от использования атомной энергии и выводе АЭС из эксплуатации, причем сделало это частично неконституционным способом. В нарушение достигнутого ранее с отраслью компромисса о постепенном отказе от использования атомной энергии, оно определило операторам АЭС обязательную дату остановки для каждого реактора. Однако времени, отведенного до момента остановки, было недостаточно для использования производственных квот, так называемых остаточных объемов электроэнергии, ранее одобренных правительством.

В 2016 г. Федеральный конституционный суд постановил, что компаниям, в частности Vattenfall и RWE, должна быть выплачена компенсация за неиспользованные права на производство электроэнергии, и предписал федеральному правительству обеспечить это к 30 июня 2018 г.

Однако, как теперь выяснилось, правительство не выполнило это предписание. Да, подготовленная им 16-я поправка к Закону об атомной энергии включала положение о компенсационных выплатах, однако, как недавно решил Федеральный конституционный суд, предусмотренные этой поправкой весьма специфические требования были неприемлемыми для соответствующих компаний. Например, владельцы остаточных квот на выработку электроэнергии на АЭС должны были получить компенсацию только в том случае, если смогут доказать, что ранее предприняли «серьезные» усилия по продаже своих прав на производство электроэнергии. Очевидно, что за этим стояло намерение правительства избежать или максимально оттянуть прямые платежи компаниям из федерального бюджета, чтобы не подогревать общественные дискуссии и не наносить ущерб своему имиджу.

«С 2016 г. министр знала, что она должна переработать Закон об атомной энергетике, – комментирует газете Die Welt решение Конституционного суда депутат Бундестага от СвДП Юдит Скудельны. – Тот факт, что проделанная ею в 2018 г. работа была неаккуратной, отмечался как на экспертных слушаниях, так и на пленарном заседании парламента. Нынешний вердикт суда – оплеуха министру за плохую работу».

Насколько туманными и непрактичными были законодательные требования, стало ясно в гамбургском суде, где Vattenfall и дочерняя компания E.on – Preussen-Elektra – вели тяжбу о цене за остаточные объемы электроэнергии. Оказалось, что E.on был единственным оператором АЭС, у которого вообще была возможность использовать дополнительные остаточные количества электроэнергии. Так что по сути новелла в законе обязывала Vattenfall предложить права на производство покупателю, который вследствие своего монопольного положения мог диктовать цену. И действительно, группа E.on, которая вместе с Vattenfall эксплуатировала АЭС Крюммель и Брунсбюттель, потребовала, чтобы права партнера на производство были переданы ей практически безвозмездно.

«В конституционном плане не является неприемлемым то, что государственная компенсационная выплата не производится, если была отклонена разумная возможность продажи прав, – говорится в решении Конституционного суда. – Однако неприемлемым является то, что заявители в момент сделки не могут знать, какие условия передачи прав они должны принять, и, таким образом, на них налагается обязанность либо принять потенциально неразумные условия, либо они рискуют остаться без компенсации».

Для одного только Vattenfall компенсационная претензия имеет размер 4,3 млрд €, что с учетом набежавших процентов уже превышает 6 млрд €. Похожая история касается и нарушенных прав концерна RWE на его АЭС Мюльхайм-Керлих. Здесь речь идет о трехзначной – в миллионах – сумме. И здесь неспособность федерального правительства выполнить предписание суда приведет к увеличению этой суммы за счет процентов.

Еще более серьезной, чем неконституционное регулирование компенсаций, является, вероятно, формальная ошибка в законодательном процессе, ответственность за который лежала на федеральном министре окружающей среды, охраны природы и безопасности ядерных реакторов Свене Шульце (СДПГ). Именно из-за этой ошибки 16-я поправка к Закону об атомной энергии, вопреки тому, что считалось ранее, так и не вступила в силу, как объявил Конституционный суд.

В ст. 3 новой редакции Закона об атомной энергии предусмотрено, что он вступит в силу после того, как от Еврокомиссии будет получено «имеющее обязательную силу уведомление» об отсутствии проблем в области законодательства о конкуренции. Однако подобного уведомления никогда не существовало, хотя министерство в Федеральном законодательном вестнике утверждало обратное. Нынче Конституционный суд разъяснил, что письмо Еврокомиссии, которое было истолковано правительством как «сообщение, имеющее обязательную силу», на самом деле было лишь «оценкой, не имеющей обязательной силы». То есть сделанное 11 июля 2018 г. главой департамента Минэкологии Вольфгангом Клоостерсом официальное заявление в Федеральном законодательном вестнике было неправдой.

Трудно поверить, что правительство не знало о неформальном характере письма ЕС. Но даже в этом случае это стало окончательно ясно из постановления Суда Европейского Союза от 11 июля 2019 г. Самое позднее в этот момент правительство должно было понять, что условия для вступления в силу 16-й поправки не были выполнены. Но никаких попыток исправить ошибку предпринято не было. Это вновь затянуло решение вопроса о компенсации. А тем временем на подлежащие выплате суммы продолжали набегать проценты, которые предстоит выплатить налогоплательщикам…

Иными словами, поспешный отказ Ангелы Меркель от атомной энергетики на основе частично неконституционного законодательства стоит Германии весьма дорого. А может оказаться еще дороже, потому что Vattenfall подал иск в Международный арбитражный суд Всемирного банка в Вашингтоне, требуя несколько миллиардов евро за ущерб, понесенный им в связи с отказом от ядерной энергетики. Шведская государственная компания ссылается на нормы защиты инвестиций, которые не могут быть просто так перечеркнуты национальным законодательством.

 

Марат ГОРСКИЙ