«Это было бы фатальным для народа Ирана»

В то время как Германия все еще полностью ошеломлена провозглашением Джо Байдена новым президентом США, в одной важной политической области уже вырисовывается разрушительная повестка дня нового президентского дуэта. Речь идет о ближневосточной политике. Камала Харрис уже объявила о том, что новая администрация восстановит финансирование палестинских территорий, причем деньги пойдут почти напрямую правящим там террористическим организациям. Бывший советник избирательного штаба уверен в том, что восстановление ядерного соглашения с Ираном или иной способ сокращения санкций против него находится в ближайших планах.

Мы говорили с Эрикой Касрайе об этом и о ее взгляде на американскую политику. Эрика Сагар Касрайе родилась в Иране и в молодости со своей семьей бежала в Америку. Оставив карьеру в ФБР, она посвятила себя пропаганде иной политики США в отношении Ирана. Она была, в частности, исполнительным директором Института свободы Ирана и советником по Ближнему Востоку в Палате представителей Конгресса США. Были даже предположения, что в случае второго президентского срока Трампа она могла бы стать членом его администрации.

Это, безусловно, раздражает многих «демократов». Эрика особенно прославилась, когда после ликвидации американскими военными иранского генерала Сулеймани разместила в Интернете видео, в котором оспорила заявление о том, что иранцы оплакивают его. Неожиданно это видео стало вирусным, его автор за одну ночь стала знаменитостью и была приглашена для интервью на Fox News. В Иране по государственному телевидению были показаны пропагандистские передачи о ней, в которых утверждалось, что Эрика Касрайе – американский шпион. Теперь она не может вернуться в Иран до тех пор, пока там не сменится режим.

 

– Если предположить, что Байден действительно станет следующим президентом США, каких изменений можно ожидать в ближневосточной политике?

– Байден уже сказал, что хочет вернуться к так называемому Совместному всеобъемлющему плану действий, к иранской сделке, или к «лучшей сделке». Но, на мой взгляд, никакая сделка с террористическим режимом не является хорошей сделкой. Исламская революция произошла из-за идеологии. И Исламская Республика хочет экспортировать эту идеологию. Они постараются сделать это всеми возможными способами. Иранская экономика живет в основном за счет продажи сырой нефти. Зарабатывая на этом деньги, режим поддерживает ХАМАС и «Хезболлу» и стремится распространить свою исламскую идеологию по всему миру. И, конечно же, он использует их для продвижения своей ядерной программы. Власти утверждают, что она нацелена не на создание атомных бомб, а для производства энергии. Но у Ирана достаточно других источников энергии, так что цель вполне ясна. То обстоятельство, что Иран под прикрытием ядерного соглашения может продолжать эту политику, является катастрофическим сигналом для мира. Потому что если Ирану разрешено иметь ядерную бомбу, то почему бы не разрешить это Северной Корее, Пакистану, Саудовской Аравии? Я считаю, что сумасшедшие и опасные люди не должны иметь оружия массового уничтожения.

Ядерная программа – опасное занятие и пустая трата денег, иранский народ этого не хочет. Вместо того, чтобы вкладывать деньги в население и экономику, иранский режим использует их для финансирования «Хезболлы», ХАМАСа и Корпуса стражей Исламской революции, покупает «друзей» и голоса в ООН. Политика Байдена на Ближнем Востоке может оказаться фатальной, особенно для народа Ирана.

Мое поколение в Иране хочет быть свободным от этой исламской республики, и моя задача как иранки, живущей на Западе, – быть голосом тех, кто хочет быть свободным. И я думаю, что Дональд Трамп это понял. Он не идет на уступки и выступает против тиранов на Ближнем Востоке. Для меня это серьезная причина поддержать его. И поэтому он пользуется такими симпатиями молодого поколения в Иране.

– Вы затронули важную тему. Мы практически ничего не знаем о реальных настроениях иранского населения. Каково его отношение к США и Западу?

– Население Ирана сильно отличается от иранского режима. Иранцы далеки от ненависти в отношении Западa, они не хотят войны с Израилем, они не хотят быть врагами Запада, они хотят жить в мире со своими соседями. Они хотят демократии.

Недавние мирные соглашения на Ближнем Востоке имеют исторический масштаб. Но, к сожалению, американские СМИ сделали вид, что ничего особенного не произошло. Тем не менее это был очень важный сигнал, особенно для народов Ближнего Востока. И для нас это был луч надежды на то, что, возможно, когда-нибудь Иран сможет иметь нормальные отношения и с Израилем. Народ Ирана этого хочет, но с Исламской Республикой это невозможно. Как американка иранского происхождения я надеюсь, что наступит тот день, когда я смогу увидеть израильский флаг, американский флаг и оригинальный иранский флаг рядом друг с другом. Я надеюсь, что в один прекрасный день свободный, демократический Иран – представленный народом и существующий для народа – сможет вновь дружить с Израилем, дружить с Западом и вновь стать частью свободного мира.

Свою задачу я вижу в том, чтобы голос иранского народа был услышан в западных демократических государствах. Послание о том, что они хотят быть свободными от исламской республики, что они хотят жить в свободном и демократическом Иране, где религия отделена от политики, где действуют западные ценности. Это послание иранцев, это внутреннее желание каждого человека быть свободным.

– Сегодняшняя политика Германии в отношении Ирана очень похожа на то, что планирует Байден. Как бы вы ее оценили?

– Ирония судьбы состоит в том, что не так давно Германия боролась с идеологией, которая сейчас, кажется, проникает в немецкое общество. Уже всё забыто? Германия должна понимать это лучше, чем любая другая страна в Европе. Прежде Германия дружила с Америкой, у нас были хорошие дипломатические отношения. Я надеюсь, что правительство Германии прекратит проводить эту политику умиротворения незаконного режима, который подчиняет себе собственный народ. Потому что в свободном и демократическом Иране будущие лидеры будут помнить, кто поддерживал режим и кто поддерживал нас, народ. На студенческих протестах 2009 г. в Иране одним из их лозунгов было: «Обама, ты с ними или с нами?». Вот и я спрашиваю немецких политиков: вы с ними или с нами? Исламистский режим рано или поздно падет, как пал в свое время СССР. Каждый тоталитарный режим в какой-то момент разрушается. Те лидеры завтрашнего дня, которые придут ему на смену, будут помнить о том, что происходит сегодня.

– Вы поддерживаете Дональда Трампа. Нам всё время твердят, что он сексист и расист. Как это сочетается?

– Моя семья бежала из Ирана по религиозным причинам, от исламизации страны, которой прежде правила монархия. До 1979 г. у нас была свобода вероисповедания, в Иране была свобода одеваться по своему желанию. Моя семья не была согласна с этой так называемой «революцией». Мы бежали на Запад, потому что хотели жить западными ценностями, жить «американской мечтой». И это именно то, что мы делали: моя мать работала, чтобы реализовать «американскую мечту». Трамп олицетворял и определенно олицетворяет «американскую мечту». Правительство должно оставаться маленьким и не должно вмешиваться в личную жизнь, как это происходит в Иране. Моя семья бежала из страны, где правительство диктовало, в какого бога верить и как одеваться. Как женщина, ты не имеешь свободы одеваться так, как ты хочешь. Ты – собственность твоего мужа, твоего отца, твоего брата. Эта идеология несовместима с западным образом жизни, с западными ценностями. Это именно то, за что выступает Трамп – он защищает ценности, которые делают Америку такой великолепной страной.

Я поддерживаю Трампа, потому что за последние четыре года он показал, что выступает на стороне народа Ирана. И я поддерживаю Трампа, потому что он решил уничтожить террориста Сулеймани. И потому, что он нарушил иранскую ядерную сделку и тем самым решительно ослабил иранский режим. Помощь режиму в продолжении его ядерной программы была бы очень опасной для региона. Это также означало бы поддержку ХАМАСа и «Хезболлы».

Я постоянно спрашиваю молодых людей левых взглядов, могут ли они привести мне пример расистских поступков Трампа. Им нечего ответить, нет ни одного подобного примера.

– Но сейчас в Америке происходит целая серия протестов и беспорядков из-за якобы имевшего место расизма. Разве за этим нет ничего конкретного?

– Прежде всего, это не протесты. Репортеры стоят перед горящими домами и говорят в камеру, что это в основном мирные демонстрации. Нет, это не мирные демонстрации! Право на демонстрацию является важным правом и великим принципом демократии. Но проявлять насилие недопустимо. И меня поражает, что никто в Демократической партии не критиковал это насилие, даже в дебатах. Никто! А если спросить их про «Антифа», то они лишь пожмут плечами, как будто такой организации не существует. Мне это непонятно. Но я думаю, что многие молодые люди считают, что это единственный способ изменить ситуацию. Особенно после смерти Джорджа Флойда люди были обозлены.

Но еще одно обстоятельство, которое способствовало возникновению этих беспорядков – карантинные мероприятия. Многие люди просто искали предлог, чтобы выйти из дома. И если присмотреться к участникам беспорядков, то можно увидеть, что люди на улицах были очень молоды. Большинство просто искало оправдание. Если бы они были опрошены, то вряд ли смогли бы сказать что-то конкретное о полицейском насилии. И да, у нас были единичные случаи полицейского насилия, но это не дает оснований утверждать, что в Америке существует системный расизм. Меня это бесит, потому что если бы мы действительно были расистами, то как, черт возьми, мы дважды избрали чернокожего президентом? В Америке, безусловно, есть очень отсталые люди и расисты, так же как есть и злобные полицейские. Но я не вижу в США системного расизма. Америка – великая страна, и для меня честь жить в ней.

 

Беседовала Элиза ДАВИД