За чей счет банкет?

Как раз к пятилетней годовщине антиконституционного и нарушившего присягу канцлера заявления Ангелы Меркель «Мы справимся!», после того как на греческом острове Лесбос «беженцы» подожгли лагерь, в котором они находились, в Германии, как, вероятно, и планировали преступники, вновь зазвучали требования нового «гуманитарного акта». При этом вопрос стоимости подобных решений и их последствий для жителей страны практически не поднимается, хотя и следовало бы. Ниже мы приводим некоторые факты, собранные редакцией изданий Tichys Einblick и Junge Freiheit.

 

Кадры с 13 тыс. стульев перед Рейхс­тагом (см. стр. 17) и сгоревший вскоре после этой акции лагерь беженцев «Мория» на бывшем курортном греческом острове Лесбос возвещают в СМИ новый этап нашествия «беженцев». В авангарде медиа-кампании – телеканал ARD и его флагман tagesschau. Вечером того дня, когда появилось сообщение о пожарах на Лесбосе, в программе не было сказано ни слова о том, что они устроены «беженцами», хотя в тот же вечер пресс-секретарь греческого правительства подтвердил это. Но журналисты предпочли не проводить никаких расследований в поисках организаторов, выяснения их мотивов или, возможно, выяснения степени участия немецких или иных неправительственных организаций (НПО) в этой акции.

Для tagesschau важнее была новость о том, что 400 «несовершеннолетних мигрантов» в ближайшее время должны быть доставлены на специальных самолетах в Германию и Францию. А также о том, что Германия могла бы принять 5000 «беженцев» из Греции, как того требовали даже 16 членов парламента от ХДС/ХСС в письме главе МВД Хорсту Зеехоферу. Редакция tagesschau предпочла вместо «беженцев» говорить о «5000 соискателей защиты» – это больше соответствует плану и вызывает у зрителей сочувствие.

Бывшая СЕПГ, ставшая ныне Левой партией, даже подала в Бундестаг ходатайство о том, чтобы «принять 13 тыс. человек, ставших бездомными в результате пожаров в лагере „Мориа“, если только они не захотят поехать в другие страны, готовые их принять». Это предложение бесплатной поездки в Германию – призыв к европейским странам не принимать «беженцев», поскольку те в любом случае предпочли бы иммигрировать в ФРГ с ее особо щедрой социальной системой.

 

30 млрд € за миллион «беженцев»

О том, что это значит для социальной системы ФРГ и германских налогоплательщиков, не упоминается. Между тем правительство Баварии планирует расходы из расчета 30 тыс. € на одного «беженца» в год (как правило, без какой-либо отдачи). Федеральный министр экономического сотрудничества и развития Герд Мюллер 22 июня 2017 г. подтвердил эту цифру в эфире ZDF. Таким образом, 5000 дополнительных «беженцев», принять которых депутаты от ХДС/ХСС требуют от Зеехофера, означают дополнительные расходы в размере 150 млн € в год, а прием всех 13 тыс. «беженцев» с Лесбоса обошелся бы Германии в 390 млн € в год.

По данным федерального правительства, несмотря на снижение масштабов иммиграции «беженцев», только в 2019 г. «расходы в области приема и интеграции беженцев составили в общей сложности около 23 млрд €». Плюс, конечно же, льготы, предоставляемые государством и местными властями. В 2016 г. федеральное правительство планировало на ближайшие пять лет расходы на миграцию в размере 93,6 млрд €. С учетом платежей федеральных земель и местных органов власти в целом по Германии эти расходы, скорее всего, составят 150 млрд €. Цифра с десятью нулями! Не забывайте, это только до 2020 г. Но расходы будут необходимы и далее.

Каждый из так называемых «несопровождаемых несовершеннолетних» (в том числе мужчины в возрасте 16–17 лет, которые в своем исламском культурном кругу имеют статус взрослых) обходится германскому солидарному сообществу в среднем в 50 тыс. € в год. Очень многие германские трудящиеся не зарабатывают за год подобной суммы, не говоря уже о жителях развивающихся стран. Как выяснила газета Die Welt в 2018 г., эти расходы варьируются от региона к региону. Больше всего тратит Шлезвиг-Гольштейн – в среднем 58 600 € в год на каждого соискателя убежища. Аналогично высокие затраты имеют место в Саксонии и Нижней Саксонии (около 54 тыс. €), самые низкие – в Тюрингии (49 тыс.) и Бранденбурге (40 тыс.).

 

Канцлер решила: «Мы справимся!»

Ответственность за практически неограниченную иммиграцию «беженцев» в Германию и Европу несет Ангела Меркель. Пять лет назад, когда сотни тысяч людей стекались в Европу, она заявила: «Мы справимся!» Только в 2015 и 2016 гг. около 1,2 млн человек обратились с ходатайством о предоставлении убежища в ФРГ. Тогда Меркель должна была честно сказать своим согражданам: «Я могу справиться с этим только с помощью ваших с таким трудом заработанных денег».

Ведь с 2014 г. в социальную систему Германии иммигрировали около 2 млн человек. По данным Федерального ведомства по вопросам миграции и беженцев, только с 2014 по 2019 г. число первичных ходатайств о предоставлении убежища составило 1 840 098, плюс ходатайства о предоставлении убежища в рамках воссоединения семей и других групп. Кроме того, к июлю нынешнего года было подано еще 64 790 ходатайств, в том числе 55 756 первичных. В настоящее время общее число всех ходатайств о предоставлении убежища с января 2014 г. по июль 2020 г. составляет 2 064 292. И, если верить СМИ, приток «беженцев» снова набирает обороты. В 2020 г. Германия примет более 100 тыс. соискателей убежища. Расходы, которые понесет в связи с этим наше солидарное сообщество, – около 3 млрд € в год.

Кроме того, ежегодное число виз для воссоединения семей «беженцев» соответствует масштабам большого (по немецким понятиям) города. По данным медиа-службы «Интеграция», в 2018 г. было подано 107 354 заявления на получение визы для членов семей признанных беженцев. Кроме того, ежемесячно 1000 членов семьи могут воссоединиться с так называемыми «лицами, пользующимися вспомогательной защитой», – соискателями убежища, чьи ходатайства были отклонены, но чья жизнь или здоровье в стране их происхождения могут оказаться под угрозой.

Опыт показывает, что почти все соискатели убежища, попавшие в Германию, остаются в стране и зачастую в течение многих лет получают поддержку от социальной системы. Депортации происходят лишь в небольших масштабах – чуть более 20 тыс. в год, что значительно менее необходимого и юридически оправданного числа. Кроме того, более 266 тыс. соискателей убежища, которым было отказано в его предоставлении, даже не имеют статуса защиты и обжалуют отказ в судах.

Социальная система Германии финансируется трудящимися за счет их социальных взносов и налогов. Вместе с тем она вынуждена в будущие десятилетия без ограничений предоставлять услуги просителям убежища, которые продолжают иммигрировать в страну.

 

Пропаганда и легенда о «буме занятости беженцев»

Правительство Германии и другие политики, активисты движения за предоставление убежища, а также некоторые деловые круги в сопровождении близких к государству СМИ любят распространять легенду о том, что миллионы нелегальных иммигрантов, стекающихся в страну, дают германскому рынку труда сотни тысяч новых рабочих рук и своими взносами укрепляют социальную систему. Подчиненный Федеральному министерству труда Институт исследований рынка труда, например, утверждает, что каждый второй иммигрант через пять лет после прибытия в страну имеет работу.

Однако при ближайшем рассмотрении это оказывается приукрашиванием реальности, призванным задним числом оправдать «Мы справимся!» канцлера Меркель. При расчете отчетных показателей учитывают даже тех, кто учится на языковых курсах, проходит профессиональное обучение или имеет неполную занятость с минимальной оплатой. Однако хорошо оплачиваемая работа на полную ставку для соискателей убежища все еще остается большой редкостью. Если же разобраться в деталях, то легенда о «буме занятости беженцев» лопнет как мыльный пузырь вместе с легендой о соответствующих налогах и социальных отчислениях, которыми «беженцы» якобы пополняют общественные фонды.

Даже Федеральное агентство по труду вынуждено признать, что около 60% «беженцев» получают социальную поддержку только через систему Hartz IV. По данным Института германской экономики, в августе 2019 г., т. е. еще до коронавирусного кризиса, доля «беженцев», занятых трудовой деятельностью с уплатой взносов в систему социального страхования, составляла лишь 29%, а уровень безработицы среди них – 35%. Разумеется, из названных 29% следует вычесть занятых на условиях Minijob, проходящих профессиональную подготовку или получающих государственную поддержку. Таким образом, доля реальных рабочих мест с полной занятостью для иммигрантов, скорее всего, составит менее 20%. Это означает, что только каждый пятый иммигрант, получивший убежище, имеет работу, позволяющую ему вносить реальный вклад в систему налогообложения и социального обеспечения. Это практически не упоминается ни в одной официальной государственной статистике.

Зато, например, Институт германской экономики в своем исследовании делает замечательный вывод о том, что «интеграция беженцев на рынке труда за последние пять лет развивалась быстрыми темпами». Это намеренно расплывчатое заявление, которое в конечном итоге лишено содержания, потому что при более внимательном рассмотрении абсолютных цифр становится ясно, насколько ничтожны «успехи» на самом деле. Например, за период с 31 декабря 2015 г. по 31 декабря 2019 г. число выходцев из восьми основных стран происхождения просителей убежища (Афганистан, Ирак, Иран, Нигерия, Пакистан, Сомали, Сирия и Эритрея), которые заняты профессиональной деятельностью и, как утверждается, уплачивают взносы по линии социального страхования, увеличилось в восемь раз.

Звучит впечатляюще, однако, в начале 2016 г. только 6800 из 1,1 млн «беженцев», которые иммигрировали на тот момент, имели трудовую занятость. Для более чем 2 млн, которые въехали в страну с начала иммиграционного кризиса и до конца 2019 г., увеличение примерно в восемь раз (до 54 600) – это шутка. В статистическом анализе так часто упоминаются восемь основных стран исхода «беженцев», поскольку в подобной выборке ситуация выглядит лучше, чем в целом: в связи с большим притоком «беженцев» в период с апреля 2016 г. по ноябрь 2019 г. уровень занятости этих беженцев вырос с 10,6 до 30,8%.

Но, с другой стороны, это означает, что около 70% так называемых «соискателей защиты» не работают и полностью находятся на содержании системы социального обеспечения, в которую они никогда не платили и нынче не платят. Кроме того, даже громко названные имеющими трудовую занятость чаще всего не являются штатными работниками, а принадлежат к одной из категорий, которые удобно пропагандистски использовать для грандиозного повествования об успехах интеграции: переподготовка, стажировка, субсидируемое обучение, субсидируемая общественная и срочная работа, временная и частичная занятость.

Но даже Институт германской экономики видит пределы пропагандистского приукрашивания, а потому в своем отчете вынужден стыдливо признать, что «...в конце 2019 г. еще не был достигнут такой уровень, чтобы можно было бы говорить об успешном завершении интеграционного процесса». Кроме того, указывается в документе, «относительно большая часть» работающих «беженцев» занята в агентствах по временному трудоустройству, а также в гостиничной и ресторанной сферах, что означает, что в результате коронакризиса даже весьма скромные успехи в трудоустройстве, скорее всего, будут в этом году сведены на нет. Тем не менее авторы исследования, будучи не в состоянии полностью порвать с мантрой Меркель, ограничиваются пожеланием: «Чтобы сократить демографический разрыв, необходимо и далее содействовать интеграции беженцев и открывать дополнительные пути в области образовательной и трудовой миграции, позволяющие целенаправленно управлять ею».

 

А также в области разбоя…

Но оставим в стороне сказки правительственных агитаторов и обратимся к реальной ситуации в стране. На самом деле «гости Меркель», наводнившие Германию после 2015 г., заставили говорить о себе не в связи со своими успехами на трудовом фронте, а благодаря их непропорционально частому появлению в другом официальном реестре: криминальной статистике. Соискатели убежища и признанные беженцы, а также лица, получившие разрешение на временное пребывание в стране, в пропорциональном отношении гораздо чаще совершают уголовные преступления, чем немцы. Собственно, уже в 2015 г. не нужно было быть Нострадамусом, чтобы предсказать подобное развитие событий.

Но тогда решившегося на подобное заявление немедленно объявляли «нацистом». Сегодня даже самые настойчивые пропагандисты общественно-правовых телеканалов уже не могут игнорировать неудобную истину, особенно после того, как в 2016 г. в официальной полицейской статистике появилась соответствующая графа. Даже поверхностный взгляд на нее не может не вызывать вопросы: составляя около 2% населения Германии, «беженцы» причастны к совершению 15% насильственных преступлений с угрозой жизни и здоровью, более чем к 10% случаев разбоя и вымогательства, а также более чем к 14% случаев изнасилования. Аналогичная картина наблюдается по части краж, случаев поножовщины и мошенничества.

Совсем недавно общественности был представлен отчет Федерального ведомства уголовной полиции «Преступность в контексте иммиграции», из которого следует, что в 2019 г. немцы значительно чаще становились жертвами актов насилия со стороны «соискателей убежища», чем наоборот.

Согласно документу, в самой тяжкой группе преступлений – убийства и непредумышленные убийства «138 немцев стали жертвами преступления, в котором замешан хотя бы один подозреваемый иммигрант». И наоборот, «53 просителя убежища или беженца стали жертвами преступлений, в которых замешан по крайней мере один немец». В области «преступлений против сексуального самоопределения» соответствующие показатели составляют 2866 и 95 человек.

В целом в 2019 г. было зарегистрировано 1,01 млн жертв преступлений, относящихся к ведению уголовной полиции. Из них 95 400 человек стали жертвами преступлений, в совершении которых подозревается по крайней мере один иммигрант, что на 6% меньше, чем в предыдущем году (102 тыс. человек). Это почти каждая десятая жертва. Напомним, что доля «беженцев» в общем составе населения составляет около 2%.

Что примечательно: лишь в 21% всех 50 466 случаев, когда жертвой одного из упомянутых выше преступлений с применением насилия стал соискатель убежища или признанный беженец (10 400), в качестве подозреваемого фигурировал гражданин Германии. В 29 668 случаях подозреваемые также являлись соискателями убежища, а в остальных 10 398 случаях – иностранцами, принадлежащими к иным категориям. Это довольно убедительно свидетельствует против широко распространенного мнения о том, что беженцам особенно угрожает опасность со стороны немецких ксенофобов. На самом деле куда большая опасность грозит им со стороны других иностранцев.

Несколько ранее и федеральное правительство, отвечая на парламентский запрос фракции партии «Альтернатива для Германии», признало, что в последние годы резко возросла доля иностранных подозреваемых в совершении тяжких уголовных и насильственных преступлений. Если десять лет назад иностранцы составляли 23,5% всех подозреваемых, то в 2019 г. этот показатель составил 37,5%. В то время как число подозреваемых граждан ФРГ в период с 2009 по 2019 г. сократилось с 156 226 до 108 223 человек, число лиц, не являющихся немцами, за тот же период увеличилось с 48 039 до 64 917 человек. Только в период с 2014 по 2019 г. их доля возросла примерно на 10%.

В случае таких преступлений, как убийство, непредумышленное убийство и убийство по требованию, доля иностранцев среди подозреваемых с 2013 г. даже возросла более чем наполовину – до 39,7%. Аналогичная ситуация – в случаях изнасилования и сексуального насилия: в 2009 г. около 28% подозреваемых не имели немецкого паспорта, к 2016 г. этот показатель вырос до 39% (поправка, внесенная в ноябре 2016 г. в уголовное законодательство о сексуальных преступлениях, не позволяет сопоставить данные за весь десятилетний период).

В случае правонарушений, связанных с грабежами, доля участников-иностранцев за последние годы возросла до 39,7%, а в случае тяжких и опасных телесных повреждений – до 37,3%. Что касается незначительных телесных повреждений, то в 2019 г. на долю иностранцев приходилось 58,5% подобных правонарушений.

Даже подобные говорящие сами за себя цифры не могут удержать поборников политкорректности от напоминаний о том, что, как и в случае с любой статистикой, из нее не следует делать выводы об отдельном индивидууме, особенно если речь идет о столь неоднородной группе, как проживающие в Германии «беженцы», большинство из которых никогда не совершали тяжких преступлений. Ну и, конечно же, криминологи тут же нашли объяснение тому, что «беженцы» так часто фигурируют в криминальной статистике: большинство из них составляют молодые мужчины, к тому же живут они преимущественно в крупных городах и в значительной степени являются выходцами из низших слоев населения с невысоким уровнем образования и большей вероятностью оказаться безработными. Все эти характеристики статистически усиливают склонность к совершению преступлений.

 

В нужный момент: стулья для «Мории»

Так выглядит правдивый ответ на вопрос о том, насколько обоснованным было утверждение «Мы справимся!» и справились ли мы на самом деле. Собственно говоря, для этого не требуются никакие статистические отчеты – достаточно взглянуть по сторонам.

Попытка государственной пропаганды представить в качестве существенных достижений весьма скромные или даже несуществующие успехи на рынке труда, надеясь, что это отвлечет внимание от «успехов» этой же группы в увеличении числа уголовных преступлений, является свидетельством пренебрежения правительства интересами граждан страны и безразличия к ее будущему. Использовать манипуляции и пропагандистские приемы зачастую проще, чем честно выполнять свои обязанности. Особенно если так называемое гражданское общество отчасти запугано, отчасти «подкормлено» правительством.

И поэтому вместо того, чтобы задавать неудобные вопросы, так называемые неправительственные организации (НПО), в значительной мере финансово поддерживаемые государством, всего за два дня до пожара в лагере «Мория» установили перед Рейхстагом 13 тыс. пустых стульев (по числу обитателей этого лагеря). В прошлом критически настроенный по отношению к иммиграционной политике Меркель ХСС назвал бы это «акцией индустрии получения убежища», но ныне христианские социалисты отказались от всякой критики системы предоставления убежища. «У нас есть место» – гласили плакаты, подготовленные инициаторами акции.

Видно, эти НПО имеют хорошо наполненные кассы, в том числе и за счет налогов германских трудящихся. По подсчетам рестораторов, такие стулья стоят 4,50 € посуточной аренды за штуку, плюс персонал для их установки и транспортировки на мероприятие и обратно. Вдобавок ко всему – охрана. В целом стулья только для этой кампании стоят не менее 60 тыс. € в день. Но какие могут быть счеты, когда речь идет о якобы хорошем деле? Федеральное и земельное правительства охотно поддерживают подобные НПО за счет налоговых поступлений от работающих. В случаях реальных добрых дел германское государства, правда, не всегда проявляет подобную щедрость и сговорчивость. Может, пора поинтересоваться у правительства, когда и в каком размере организаторы этой и подобной акций получили государственное финансирование?