На враждебной Америке стороне баррикад

Коленопреклонение является подтверждением того, что Америка страдает не от системного расизма, а от системного неомарксизма© PAUL ELLIS / AFP

«Белый» не означает белый. «Белый» на языке радикалов означает любого человека любой расы, веро­исповедания, национальности, цвета кожи, пола или сексуального предпочтения, который поддерживает капитализм, свободные рынки, ограниченное правительство, американскую традиционную культуру и ценности.

Эта философская концепция принадлежит белому американцу русского происхождения Ноэлю Игнатьеву, который является идеологическим отцом-основателем многочисленных радикальных черных движений в Америке. Автору этой концепции даже посчастливилось увидеть в действии своих лучших учеников – Black Lives Matter (BLM).

А теперь посмотрим, как выглядит антитезис. «Черный» не означает черный. «Черный» на языке радикалов означает любого человека любой расы, вероисповедания, национальности, цвета кожи, пола или сексуального предпочтения, который поддерживает социализм, плановую экономику, авторитарное правительство, традиционную пролетарскую культуру и революционные ценности.

Любого, кто подпишется под этим фрагментом, ждет линчевание в Интернете и позорное изгнание из социальных сетей. Любого американца, который поддержит такое высказывание, ждут серьезные неприятности и в реальной жизни. Вместе с тем поддержка противоположной точки зрения вполне безопасна и весьма популярна.

Ознакомление с трудами бывшего профессора Гарварда наконец-то ответило на вопрос, почему сторонники BLM так негативно относятся к вполне рациональному лозунгу «All Lives Matter» («Любые жизни важны»). Дело в том, что «черный» в интерпретации Игнатьева – это революционер-марксист. Все, кто не согласен с левой идеологией, должны быть, по Игнатьеву, уничтожены.

Лозунг «All Lives Matter» размывает концепцию врага и вносит сумятицу в умы революционеров. Именно поэтому любое упоминание об «All Lives Matter» (или его версии в поддержку полиции – «Blue Lives Matter») вызывает такую острую реакцию левых. Собственно, ничего другого, кроме как нетерпимости к инакомыслию, от левых никто и не ожидал.