«Надеюсь, синагога пустой не останется…»

Некогда многотысячная еврейская община Таджикистана сегодня едва насчитывает 50 человек. В Душанбе действует единственная в республике синагога, куда иногда по субботам приходят пожилые евреи – для молитвы и просто пообщаться. Еще десять лет назад душанбинская синагога располагалась в центре столицы. Ее снесли в июне 2008-го в рамках генерального плана развития города, а в начале 2009 г. председатель правления «Ориёнбанка» Хасан Асадуллозода подарил общине новый дом в элитарном районе. Правда, даже в Шаббат на молитву здесь еле набирается 10 человек.

Согласно переписи 1989 г., в Таджикистане проживали 15 тыс. евреев. К 2000 г. осталось менее 200 человек, а к 2010-му – всего 36. Сегодня в общине говорят о 50 прихожанах.

– Эмиграция началась еще в 1970-е, но в начале 1990-х этот процесс ускорился, – рассказывает председатель Еврейской общины Таджикистана Яков Матаев. – Остались в основном пожилые люди, и когда четыре года назад мне предложили возглавить общину, я согласился – кто-то же должен взять на себя ответственность...

Яков Уриевич родом из Самарканда, ему 50 лет, родители переселились в Душанбе, когда он был еще ребенком. Окончив школу, выбрал профессию портного.

 – В былые времена община собиралась в синагоге, чтобы отметить Песах, Хануку, Пурим, но теперь в праздничные дни приходят единицы – пожилым сложно добираться из разных концов города. Ежемесячно мы выдаем им небольшую материальную помощь в размере 10 долл. Есть женщина, благотворительница, которая каждый месяц приносит пожилым прихожанам продукты, – говорит Матаев.

Уже несколько лет здесь нет раввина, поэтому регулярные службы не проводятся. Это случается, когда в общину приезжают гости из Израиля, Германии, США – они, как правило, привозят с собой раввина.

До 2015 г. в Худжанде была еще одна синагога. Правда, она не функционировала уже более 20 лет, поскольку прихожан в городе практически не осталось, но принадлежала общине, поэтому ее никто не трогал. Четыре года назад власти все же снесли синагогу и построили на ее месте торговый комплекс. Сегодня в этом городе остался единственный еврей в северном Таджикистане – Джура Абаев. Ему 82 года, последние два он прикован к постели. Более 10 лет назад он приютил в своем доме оказавшуюся без крова после развода с мужем женщину-таджичку с пятью детьми. Они стали ему приемной семьей и теперь ухаживают за ним.

У самого Джуры Абаева пять дочерей, две из них живут в Израиле. Много лет назад он решил переехать к ним. Все вроде складывалось хорошо: и комнату ему выделили, и пенсию назначили. Однако ему стало одиноко.

– В Израиле я не нашел близких людей, с которыми можно было пообщаться хотя бы в выходные дни. Там я был никто, а здесь, в Худжанде, – уважаемый человек. Здесь у меня много друзей и дом свой. Через полгода решил вернуться в Таджикистан. Правда, сейчас из-за болезни мало с кем общаюсь. Дочки почти не звонят, звоню им сам иногда, – делится Абаев.

Он очень сожалеет, что снесли синагогу, в жизни которой он принимал активное участие с 1967 г.

– В начале 1990-х мы организовали там курсы по изучению Торы и иврита. Но вскоре все уехали, и синагога опустела. Какое-то время я еще присматривал за ней, а сейчас уже не в состоянии. Теперь, когда евреи приезжают, могут только сходить на еврейское кладбище, где захоронено более тысячи человек. Раньше, когда был здоровым, ухаживал за могилами, теперь не могу, – сетует мужчина.

В Душанбе два еврейских кладбища. Оба ухожены. Всемирный конгресс бухарских евреев, штаб-квартира которого находится в Нью-Йорке, ежегодно выделяет средства для благоустройства еврейских захоронений в Душанбе и Худжанде.

– Потомки бухарских евреев нередко приезжают в Таджикистан, чтобы навестить могилы своих отцов и дедов и увидеть перемены, которые произошли в стране после их отъезда. Таджики и евреи всегда жили дружно, у нас много общего. Как в исламе, так и в иудаизме запрещена свинина, принцип забоя скота одинаковый. У мусульман усопших хоронят в белом кафане, то есть саване, у евреев так же. Между прочим, даже потомки бухарских евреев, рожденные уже в других странах, говорят на таджикском языке. Когда я приехал в Тель-Авив, будто снова попал в Душанбе. Бухарские евреи везде между собой говорят по-таджикски. У них там свои рестораны, свадебные салоны, театры, и везде можно услышать таджикскую речь, – поясняет Матаев.

Бухарские евреи начали переселяться на территорию современного Таджикистана в конце XVII – начале XVIII в. Живя бок о бок с таджиками и узбеками, они переняли местную культуру, многие традиции и обычаи. Часть из них обратили в ислам – в основном насильно. В Средней Азии принявших ислам иудеев называли «чала» (неполноценный), и такие евреи скрывали свое происхождение.

– Первые еврейские переселенцы появились в Худжанде. Они прибыли сюда из Бухары, Самарканда, Шахрисабза, Ташкента, Коканда и в основном занимались торговлей и ремеслом, – рассказывает историк и журналист Кодир Мурувват. – В центральной части страны, в том числе на территории нынешнего Душанбе, они начали селиться во второй половине XIX в. Во время Второй мировой вой­ны и позже численность еврейской общины резко возросла за счет беженцев. Среди них было много ученых, которые внесли большой вклад в развитие национальной науки. Имена литературоведа Иосифа Брагинского, языковеда Владимира Лившица, хирурга Юно Датхаева, кинорежиссера Бориса Кимягарова, певца Рафаэля Толмасова, актера и музыканта Бориса Наматиева, танцовщицы Малики Калантаровой и десятков других известны многим в Таджикистане. И сегодня эмигрировавшие бухарские евреи создали свои ансамбли традиционной музыки «Шашмаком», танцевальные студии, в которых преподают таджикские танцы, открывают рестораны таджикской кухни, издают газеты на таджикском языке. Это говорит о том, что в своих сердцах они несут любовь и уважение к нашему народу, – заключает Мурувват.

Что же будет лет через десять с еврейской общиной и синагогой в Таджикистане, спрашиваю Якова Матаева.

– Ничего не могу сказать. Надеюсь, синагога пустой не останется…

 

Тилав РАСУЛ-ЗАДЕ («Фергана»)