«Мамочкин очаг гаснет и чадит»

Баланс 14-летнего канцлерства Ангелы Меркель

Подходящее время, чтобы уйти, давно упущено
© TOBIAS SCHWARZ, AFP

«ЕП» уже не раз писала о том, что с приближением заката власти Меркель осознание вреда, нанесенного ею партии и стране, будет становиться все более отчетливым. Этот процесс, как говаривал Михаил Горбачев, уже пошел. В прошлом номере мы познакомили читателей «ЕП» с оценками, данными политике Меркель главным редактором газеты Bild Юлианом Райхельтом и обозревателем швейцарского издания Neue Zürcher Zeitung Марком Феликсом Серрао. Ныне мы предлагаем вашему вниманию позиции немецко-израильского писателя и публициста Хаима Нолля и германского политобозревателя Вольфрама Ваймера.

 

Angela mortis

Было бы несправедливо винить ее во всем. С учетом ее приступов дрожи я даже задумался, не следует ли мне молчать. Из жалости. В любом случае я как пожилой белый мужчина воспитан так, что испытываю сложности с критикой в адрес женщины.

Дважды мне доводилось встречаться с ней лично. В самых разных местах. Впервые – весной 2006 г. в Ведомстве федерального канцлера в Берлине, где я был с делегацией Международного ПЕН-клуба. Я помню, как на приеме со шведским столом она расцвела после первого бокала вина. Она по своей природе так называемая «общительная». В своем дневнике я тогда записал: «Она хочет казаться приятной, что опасно для политика».

Во второй раз я увидел ее в Израиле в 2008 г. Я стоял в нескольких метрах от нее, когда она посетила наше крошечное поселение в пустыне. Такая женщина, как она, не может приехать в гости одна. С ней были десятки сопровождающих: самодовольные мужчины и женщины в темных костюмах (не самая подходящая одежда для пустыни) плюс охранники. Несколько автобусов с сопровождающими. Шимон Перес показал ей вид долины, через которую 4000 лет назад прошли древние израильтяне. Она стояла рядом со знаменитым государственным деятелем в своем блейзере, брюках и темных туфлях, слегка запыленных белесым песком пустыни, в позе студентки, жаждущей учиться, и я заподозрил один из секретов ее карьеры: она знает, как льстить могущественным мужчинам, чтобы дать им ощущение их важности. Она стояла у могилы Бен-Гуриона, склонив голову и сложив руки ромбиком, затем пробормотала несколько слов, вроде как произнесла короткую молитву.

Это было дюжину лет назад. Тогда она произвела на меня (и многих других) хорошее впечатление. Исходящую от нее харизму часто называли «умиротворенностью». Позже в СМИ появилось модное слово «безмятежность». О ней стали писать, что она решает проблемы «с конца». Что под этим подразумевалось? «Det dicke Ende kommt erst noch» («Толстый конец еще впереди») – так прежде говорили в Берлине. Похоже, он ее уже настиг.

И всех нас вместе с ней. Ее избиратели и сторонники слишком поздно поняли, что ее несуетность, которую они интерпретировали как признак спокойствия превосходящего, нынче, перед лицом надвигающихся проблем, оказалась смертельно опасной летаргией. Ведь в то время все было замечательно: германская экономика процветала, демократия казалась незыблемой, Евросоюз был источником надежд, салафиты, нео­наци, левые радикалы и прочие экстремисты еще держались в тени, а слово «еврей» не было самым распространенным ругательством в немецких школьных дворах.

В первые два десятилетия после объединения Германия казалась страной надежды. Символом победы демократии и западных ценностей над темными силами тоталитаризма. Посетители со всего мира стекались сюда, чтобы полюбоваться этим чудом. В 2006 г. я впервые вернулся в Берлин после десятилетнего перерыва. Впечатление было неожиданно сильным: страна действительно, казалось бы, оправляется от своего темного прошлого и движется к счастливому будущему.

Сегодня та же Германия являет собой печальный, удручающий пример великой богатой страны, которая больше не может себя защитить. Ни внутри страны, ни за ее пределами. Ведомственная неразбериха, замедленное осознание опасности, отсутствие защиты от потенциальных угроз демократии, очевидно парализованная судебная система, обескровленная сокращениями персонала и внутренними дрязгами полиция и инфраструктура, разрушающаяся настолько, что в некоторых – особенно управляемых «красно-зелеными» коалициями – федеральных землях даже почта не функционирует как следует.

Что же случилось с Германией за эти полтора десятилетия? Никто не может этого понять. Когда я возвращаюсь в Израиль из поездки в Берлин или Мюнхен, соседи спрашивают меня, как я могу объяснить столь внезапный спад и нынешние мрачные настроения в стране, некогда подававшей большие надежды. И я должен признать, что не могу этого сделать. Может ли отрицательная аура одного человека парализовать целую страну? Очевидно, если этот человек – «самая могущественная женщина в мире», по крайней мере в его европейской части, а нация, о которой идет речь, – немцы с их привычкой преклоняться перед авторитетами. В других местах авторитеты, по крайней мере, могут служить предметом шуток, в Германии же они с горькой серьезностью принимаются как судьба.

Хотя было бы несправедливо винить во всем этом одну Ангелу Меркель, но и освободить от подобной ответственности ведущего политического деятеля страны невозможно. Недавно главный редактор газеты Bild Юлиан Райхельт перечислил (см. «ЕП», 2019, № 12) самые серьезные ошибки, самые роковые промахи, упущенные возможности и пресловутую ложь ее внешней политики, хотя внешняя политика – это лишь одна из составляющих проблемы. Примечательно, что в годы правления Меркель германская демократия атрофировалась до такой степени, что из крупных СМИ только газета Bild осмеливается критично проанализировать работу канцлера. Все остальные газеты и вещательные компании, которые раньше любили козырять своей критической позицией, охвачены смертельным унынием и лишь произносят «да» и «аминь» по отношению ко всему, что делает или не делает это правительство.

От канцлера мы тоже не можем ожидать ничего определенного. Ее отказ делать обязывающие заявления является отражением глубоко укоренившегося оппортунизма: она все равно не держит своего слова, предает своих друзей, отрицает предыдущие обещания. Мы привыкли к ее размытой, гипнотизирующей манере говорить, к ее бессодержательным изречениям, к ее искусству бессмысленных формулировок. Как следствие, в годы ее канцлерства страх перед открытым словом вновь стал всеобщим. А если учесть психологические последствия ежедневного использования языка на человеческое мышление, то уже давно возник страх даже мыслить что-то «неправильное».

К таким добродетелям, как гражданское мужество и открытость, людей необходимо поощрять. Под руководством Меркель произошло обратное: лицемеров и доносчиков награждают, а непокорных даже из числа высокопоставленных чиновников (например, Саррацин или Маассен) демонстративно наказывают. Между тем страх перед нестандартными, необычными идеями начинает разрушать творческий и инновационный потенциал страны, что имеет катастрофические последствия для национального образования, науки и экономики.

Она вновь возродила мышление в категориях «друг – враг» внутри одного народа, способствовала разделению общественного мнения на официальное освещение событий, не разделяемое практически никем, и версию, которая циркулирует в широких слоях населения и кропотливо пробивает себе дорогу во всё более цензурируемых альтернативных СМИ. Имеет место возвращение к тенденции, знакомой «благоразумному» канцлеру еще с ее юности. Она не изобрела ничего нового, лишь пересадила старый образец в новые условия. Она – живой пример безынициативности, символ отсутствия вдохновения, короче говоря: безуспешности, краха.

Есть правители, которых потомки будут обвинять в их проступках, но есть и те, кому потомки поставят в вину катастрофическую бездеятельность. Меркель уже давно слишком слаба, чтобы четко руководить и принимать решения. Она мирится с ползучей идеологизацией структур своей страны, эксплуатацией ее социальной системы, разрушением пенсионных фондов, незащищенностью улиц и общественных мест, исламизацией школьных дворов. Она оставляет внешнюю политику Германии на откуп печально известной антиеврейской партии, чьи некомпетентные якобы политики, движимые архаичной идеологией, растрачивают миллиарды евро из карманов налогоплательщиков на поддержку коррумпированных ближневосточных режимов и террористических групп.

И, не в последнюю очередь, она полностью невосприимчива к критике. Выросшая в герметичной среде, сделавшая свою карьеру сперва в восточногерманском комсомоле и изолированной государственной лаборатории в ГДР, а затем в партийном аппарате ХДС, она знает, что единственное, что имеет значение, это поддержание ее власти в закрытой системе. Пока эта система существует, человек, защищенный телохранителями, может быть равнодушен к бурям, обрушивающимся на него снаружи. Что бы мы здесь ни писали – будь это даже исполнено с остроумием Вольтера, страстью Савонаролы или сатирической силой Даниэля Дефо, – у нее это в лучшем случае вызовет усталую улыбку.

Что-то случилось с Германией за слишком долгие годы ее канцлерства, что уже невозможно исправить. Angelus mortis – латинское имя ангела смерти. Его прикосновение превращает живых в мертвых, надежду – в депрессию, недавно процветавшую страну – в пустыню. Существует у этого имени женская форма? Если да, то тогда она звучит как Ангела, Angela mortis.

 

Хаим НОЛЛЬ

 

Что Меркель оставит в истории?

Летние припадки дрожи, осенний экономический спад, сомнамбулическое существование «большой» коалиции, электоральные катаклизмы на земельных выборах, борьба за власть в СДПГ и ХДС, рост популярности «Альтернативы для Германии» на востоке страны – все это элементы того апокалиптического настроения, которое связано с завершающим этапом правления Ангелы Меркель. Ее властная структура с годами прогнила, а мир политических идей тает. Ее последняя легислатура похожа на прощальное турне, а 2020 г. будет последним полным годом ее пребывания в должности. Конец эпохи не за горами, и все больше людей спрашивают себя: что же это было за канцлерство?

Сторонники Меркель говорят, что в течение полутора десятилетий она суверенно управляла Германией и укрепила репутацию страны. Будучи первой в истории женщиной-канцлером, она стала примером для подражания для многих женщин во всем мире. В мире бурно развивающегося неодеспотизма ее компенсирующая примирительность, ее тихий прагматизм и ее нетщеславная, неподкупная манера поведения считаются благом, а ее тон дружеской порядочности ценится во всем мире. Таким образом, утверждают они, Меркель подарила Германии симпатичное лицо.

Стабильность также является одной из ее заслуг, в канун Нового года Ангела Меркель опередила по продолжительности пребывания на посту Конрада Аденауэра. Более 14 лет! Из всех канцлеров ФРГ только Гельмут Коль правил немного дольше. Активом политического баланса Меркель является, в конце концов, экономически успешное десятилетие для Германии: резко сократилась безработица, сбалансирован государственный бюджет, и немцы живут более благополучно, чем когда бы то ни было. Если учитывать политические проблемы в иных местах земного шара, то можно считать, что это было успешное канцлерство.

С другой стороны, критики Меркель указывают на крайне растерянную Германию, ее все более поляризованное общество и рост правого популизма в качестве тревожных сигналов безуспешности канцлера, которая просто извлекла экономическую выгоду из реформ, начатых ее предшественником. Две ее самые большие политические ошибки – политика в области энергетики/климата и иммиграционная политика – нанесли стране большой ущерб.

Инновационный потенциал Германии снижается, важные ключевые отрасли, такие как автомобильная и химическая промышленность, подвергаются политической атаке. Кроме того, поспешный, непродуманный поворот в энергетической политике при самых высоких в мире ценах на электроэнергию ослабляет позиции Германии как места ведения бизнеса, но при этом не достигает своих целей в области климатической политики. А единоличные решения канцлера по вопросам иммиграции глубоко раскололи Германию и Европу. Если исходить из того, что было возможно, но не достигнуто, то канцлерство Меркель было хотя и долгим, но скромным на успехи.

У обеих сторон есть свои аргументы. Но в общей картине канцлерства просматриваются и другие категории. На удивление, именно канцлер от ХДС сыграла существенную роль в модернизации Германии – будь то отмена обязательной военной службы или возможность «брака для всех», либерализация междугороднего автобусного сообщения или идея европейской армии, продвижение эмансипации женщин или интернационализации экономики. При этом канцлеру удалось таким образом модерировать этот неоднозначный процесс, чтобы он протекал гладко, комфортно, без серьезных социальных конфликтов. Из-за этого таланта к умиротворению народ даже назвал ее Мамочкой, о чем большинство политиков могут только мечтать.

С другой стороны, это можно рассматривать и как новый немецкий бидермайер (художественный стиль и стиль жизни, фигурально описываемый выражением «старые добрые времена». – Ред.). По сравнению с динамикой развития Азии или Америки меркелевская Германия движется слишком медленно и слишком оторвана от реальности, чтобы действительно победить в цифровой революции. В рейтингах мировой конкурентоспособности экономика ФРГ опускается все ниже, в рейтингах дигитализации это отставание уже катастрофическое, среди 100 крупнейших компаний мира есть только две немецкие компании (SAP и Siemens), в то время как в конце эпохи Меркель Apple и Microsoft стоят столько же, сколько все немецкие акции вместе взятые.

Таким образом, меркелевский бидермайер, возможно, дает ощущение временного комфорта и морального превосходства, но скромный послужной список нынешнего канцлера, к сожалению, также отмечен тем, что не было сделано. В Германии нет ни современного налогового законодательства, ни современной пенсионной системы, ни системы образования, приспособленной к XXI веку, ни стартап-культуры, ни рынка капитала, открывающего возможности завтрашнего дня. Даже инфраструктура больше не является сильной стороной нации.

Стиль управления Меркель, организовывавшей политику как балансирующее арьергардное действие, хотя и принес Германии дополнительные симпатии, но сделал ее во многих областях слишком медленной. Мать нации, занятая уравновешиванием интересов внутри «большой» коалиции, позволила кое-чему пригореть на политической кухне. Особенно с точки зрения партийной политики. Благодаря своей стратегии, направленной на то, чтобы переместить ХДС настолько далеко влево, что СДПГ выглядит его ненужной пиратской копией, Меркель действительно получила длительное личное преимущество с точки зрения цементирования личной власти. Но тем самым она практически разрушила успешно функционировавшую ранее партийную систему Германии, открыв путь для поляризации.

Так в чем же заключается историческая заслуга Меркель? Конрад Аденауэр основал республику, построил европейский дом, отстоял ориентацию ФРГ на Запад и ее связи с НАТО. Людвиг Эрхард – отец экономического чуда. Имя Вилли Брандта связано с внешним примирением и внутренней демократизацией. Гельмут Коль связан с воссоединением Германии и рождением евро. Даже канцлер Герхард Шрёдер оказал стране большую услугу своей программой Agenda 2010, пожертвовав ради этого своим креслом.

От Меркель в памяти останется прежде всего то, что она была первой женщиной на посту канцлера. Затем в категории политических деяний, скорее всего, будет упоминаться ее принесшая Германии миллионы новых жителей иммиграционная политика, кульминацией которой стало открытие границы в 2015 г. Это единоличное решение канцлера изменило Германию более глубоко и надолго, чем это может сделать политика отказа от новых государственных долгов или атомной энергетики. Сторонники Меркель оценят это как гуманитарный акт исторического масштаба, ее критики видят в этом ее самый большой проступок по отношению к родине. В любом случае, этим решением она сама положила конец меркелевскому бидермайеру. Мамочкин очаг, долгие годы так уютно мерцавший, начинает гаснуть и чадит.

 

Вольфрам ВАЙМЕР

Уважаемые читатели!

Старый сайт нашей газеты с покупками и подписками, которые Вы сделали на нем, Вы можете найти здесь:

старый сайт газеты.


А здесь Вы можете:

подписаться на газету,
приобрести актуальный номер или предыдущие выпуски,
а также заказать ознакомительный экземпляр газеты

в печатном или электронном виде

Поддержите своим добровольным взносом единственную независимую русскоязычную еврейскую газету Европы!

Реклама


Союзники с ограниченной ответственностью

Союзники с ограниченной ответственностью

Исходя из своих интересов западные политики и СМИ призывают Израиль к «сдержанности», тем самым поддерживая ХАМАС

Платная «лапша на уши»

Платная «лапша на уши»

Исследование подтверждает левую предвзятость ARD и ZDF

«Правительство ФРГ делегитимирует само себя»

«Правительство ФРГ делегитимирует само себя»

Беседа с председателем новой партии WerteUnion Хансом-Георгом Маассеном

Все равны, но некоторые «равнее»

Все равны, но некоторые «равнее»

Смеяться над «зелеными» в Германии небезопасно

Лживый суррогат

Лживый суррогат

Что в действительности стоит за «борьбой с правыми»

Когнитивный диссонанс в «общей стране»

Когнитивный диссонанс в «общей стране»

Пропагандистская ложь как государственный резон

Постсоветское пространство. Коротко

Постсоветское пространство. Коротко

Пурим еврейский и советский

Пурим еврейский и советский

Чем жило в минувшем месяце еврейское сообщество России

«Моя душа в Киеве, а сердце в Иерусалиме»

«Моя душа в Киеве, а сердце в Иерусалиме»

Беседа с Яном Приворотским

Более века антисемитизма

Более века антисемитизма

Как сменявшиеся обитатели Кремля использовали юдофобию для распространения дезинформации и пропаганды

«В следующем году в Иерусалиме»

«В следующем году в Иерусалиме»

Навальный переписывался из тюрьмы с Натаном Щаранским

Дедушка старый, ему не дано…

Дедушка старый, ему не дано…

Все статьи
Наша веб-страница использует файлы cookie для работы определенных функций и персонализации сервиса. Оставаясь на нашей странице, Вы соглашаетесь на использование файлов cookie. Более подробную информацию Вы найдете на странице Datenschutz.
Понятно!