Замороженный конфликт

Сперва – голые цифры. В ходе состоявшихся 1 сентября земельных выборов в Саксонии правящая партия ХДС получила 32,1% голосов, ее коалиционный партнер СДПГ – 7,7%, «зеленые» – 8,6%, Левая партия – 10,4%, «Альтернатива для Германии» (AfD) – 27,5%. В федеральной земле Бранденбург итоги голосования следующие: СДПГ – 26,2%, ХДС – 15,6%, «зеленые» – 10,8%, Левая партия – 10,7%, «Свободные избиратели» – 5%, AfD – 23,5%. Либералы в обеих федеральных землях не смогли преодолеть электоральный барьер.

Далее – вопрос из песни: «Что же за всем этим следует?» Если коротко, то ответ таков: ничего нового. Будет продолжена тактика, использовавшаяся в ходе избирательной кампании: все против AfD. Поскольку и в Саксонии, и в Бранденбурге правившие до сих пор коалиции утратили большинство, для сохранения власти им придется создавать «тройственные союзы» с участием «зеленых». Это хотя и позволит реальным проигравшим сохранить за собой начальственные кресла (собственно, именно так, хотя в тот раз еще без помощи «зеленых», было и на федеральном уровне в 2017 г.), но ни в коей мере не остановит рост популярности AfD, которая в действительности победила на выборах в обеих федеральных землях.

Иными словами, и в Саксонии, и в Бранденбурге происходит то, что мы уже долгое время наблюдаем на федеральном уровне: альянс политических и идеологических сил, имеющих близкие, а то и совпадающие взгляды в трех наиболее противоречивых областях политики: иммиграционной, экологической и европейской. С точки зрения их руководства, Германия должна стать космополитичной и мультикультурной страной, открытой для иммиграции, покрывающей растущий спрос на энергию исключительно за счет возобновляемых источников, принимающей на себя все больше чужих финансовых рисков для сохранения евро и постепенно уступающей свой национальный суверенитет ЕС. Это мейнстрим германской политики, который также пропагандируется большинством СМИ и, соответственно, доминирует в общественном сознании.

Партия «зеленых» стала идеологическим знаменосцем этого мейнстрима, признанным другими этаблированными партиями. Она уверенно движется по пути расширения своего представительства в земельных парламентах, отбирая у потенциальных партнеров избирателей, которые считают себя особо космополитичными, экологически и климатически сознательными, транснационально ориентированными и дружественными ЕС, а потому – превосходящими остальных в моральном отношении.

С появлением AfD этот процесс получил дополнительный импульс, поскольку теперь речь идет также о защите политико-идеологической гегемонии, которая в течение нескольких десятилетий кропотливо достигалась в борьбе против «правого популизма», ныне укрепляющего свои позиции в том числе и в Германии. Мол, нам, «демократам», необходимо держаться вместе. Даже руководство ХДС/ХCC – партий, некогда считавшихся правоконсервативными, сейчас ведет борьбу с «правыми» рука об руку с «зелеными» и социал-демократами, не стесняясь даже обсуждать предложения о создании коалиции с Левой партией.

Не только в Саксонии и Бранденбурге, но также в других федеральных землях и на федеральном уровне постепенно формируется новый политический фронт, проходящий между сторонниками политического мейнстрима и его критиками. В этих условиях AfD все чаще становится знаменосцем правых консервативных политических целей и ценностей, особенно после того, как руководство меркелевского ХДС все дальше от них отходит. И хотя в ХДС/ХСС все чаще звучат высказывания против дальнейшего «полевения» партии, пока что нет никаких признаков, свидетельствующих о том, что в ближайшее время эта тенденция изменится.

Итак, ХДС/ХСС начиная с 2005 г. постоянно сдавал позиции лидера правоконсервативной альтернативы, противостоящей «левым» и «зеленым» прогрессистам, пока окончательно не уступил ее AfD. Однако, в отличие от «зеленых», AfD является лидером, не имеющим последователей среди других партий. Тем не менее ее популярность среди избирателей растет не только в новых федеральных землях, где, наряду с многочисленными сторонниками политического мейнстрима, особенно много его критиков и противников, причем не только среди электората, но и внутри ХДС, многие члены которого уже чувствуют себя неуютно в этой партии, но пока остаются в ней в надежде на перемены.

Однако появление новых коалиций между ХДС и «зелеными» похоронит эти надежды и приведет к дальнейшему ускорению роста AfD за счет ХДС/ХСС. В выигрыше окажутся и «зеленые», чьи шансы на участие в правительстве растут благодаря укреплению AfD даже там, где раньше у них не было практически никаких шансов. Таким образом, политический альянс этаблированных партий формируется все активнее, но в то же время все сильнее теряет поддержку не только среди избирателей ХДС/ХСС, но и среди его членов и функционеров. Вероятно, база избирателей этого нового – более широкого – альянса партий будет разрушаться точно так же, как еще недавно казавшаяся гарантированной электоральная база «большой» коалиции.

Таким образом, хотя политика «все против AfD» может в краткосрочной перспективе спасти государственные должности крупнейших проигравших, но в среднесрочной и долгосрочной перспективе это не приведет к потере популярности AfD среди избирателей. Скорее, это способно сделать эту партию единственной оставшейся надеждой (оправданной или нет – вопрос другой) всех тех избирателей, кто по каким-либо причинам не хочет идти по выбранному этими партиями пути к контролируемому ЕС, обремененному чужими долгами и раздираемому социальными конфликтами мультикультурному иммиграционному обществу, живущему между многочисленных ветряных турбин и солнечных батарей.

Для блока ХДС/ХСС ситуация осложняется тем, что его партийное руководство пока что исключает кооперацию на федеральном и земельном уровне не только с AfD, но и с Левой партией. Последний запрет вот-вот падет и, несмотря на полную противоположность программных целей, мы, вероятно, вскоре увидим подобные коалиции якобы консерваторов с крайне левыми. А что делать, если руководство ХДС/ХСС угодило в ловушку, выставленную ему левыми партиями? Ведь те и в условиях запрета на контакты с AfD могут формировать различные левые и левоцентристские коалиции, тогда как блок ХДС/ХСС сам отрезает себя от потенциальных коалиционных партнеров, тем самым обрекая себя на дальнейшее полевение, а значит – на политическую смерть.

К тому же создание подобных неестественных коалиций чревато тем, что многие предвыборные обещания ХДС/ХСС станут невыполнимыми, поскольку даже при наличии консервативного большинства входящие в правительство левые партии будут иметь право вето. Стратегически мыслящие избиратели рано или поздно начнут учитывать это, отказываясь от участия в выборах или отдавая свои голоса AfD или СвДП.

Поэтому даже возглавляемые ХДС/ХСС коалиции «против AfD» неизбежно приведут к дальнейшему разрушению его репутации, поскольку консерваторы не смогут реализовать многие свои обещания. К тому же широкое вовлечение «зеленых» в правящие в федеральных землях коалиции обеспечит им возможности вето в Бундесрате, значительно превосходящие их реальный политический вес.

Таким образом, стратегически мотивированный избиратель левого лагеря почти всегда имеет гарантию того, что по крайней мере одна партия из его лагеря окажется в правительстве, в то время как стратегически мотивированный избиратель консервативного лагеря должен постоянно думать о том, что, даже победив на выборах, его партия не сможет выполнить свои основные обещания. В результате политический центр тяжести любого правительства, даже если большинство в нем принадлежит консерваторам, неизбежно окажется смещенным влево. В долгосрочной перспективе это приведет к дальнейшему разочарованию консервативных избирателей в политике и конфликту базиса с партийным руководством, поскольку требования «низов» все чаще не будут находить отражение в действиях «верхов».

Иначе как обманом избирателей подобную ситуацию не назовешь. К примеру, в Саксонии около 60% избирателей проголосовали за партии, расположенные в политическом спектре правее центра, а в итоге получат левое правительство. И это не единственное обстоятельство, свидетельствующее о не лучшем состоянии германской демократии, в которой правительство доминирует над парламентом, а партийные функционеры – над партиями.

Но, похоже, политтехнологи все же просчитались. Если из прошедших 1 сентября выборов и можно сделать глобальные выводы, то они следующие.

Во-первых, AfD – это надолго, а приток избирателей к ней происходит как за счет тех, кто прежде не ходил на выборы, так и за счет разочарованных приверженцев иных партий, в первую очередь – ХДС.

Во-вторых, это отчуждение и раз­очарование не удастся компенсировать деньгами. Нынешняя предвыборная кампания на востоке выглядела как аттракцион невиданной щедрости от имени правительств, но это не спасло их от фактического поражения.

Ну и, в-третьих, раз уж речь зашла о деньгах: создание новых коалиций будет происходить все сложнее и стоить все дороже. Компромиссы будут все более дорогостоящими, особенно в связи с необходимостью удовлетворения более противоречивых интересов. К тому же разнообразие политических конструкций на земельном уровне сделает федеральную систему еще более уязвимой для блокад на уровне Бундесрата, а значит, еще более дорогой и менее эффективной.

Так что как бы ни старались партийные функционеры и верные им пропагандисты из газетных редакций и общественно-правовых телеканалов убедить нас в том, что на этих выборах «демократия» победила «фашизм», реальность свидетельствует о том, что оба этих термина не отражают действительного содержания явлений. Победителя на этих выборах, если не считать AfD, не было. Зато был однозначный проигравший – германский избиратель. Принципиальный конфликт, который выявили эти выборы, пока что «заморожен», но он обязательно еще даст о себе знать.

 

Марк ГРИНБЕРГ