Смирение, свобода и дорога в рабство

Недавние выборы в Европарламент продемонстрировали значительный рост популярности в ФРГ, Франции и ряде скандинавских стран «зеленых» партий, оттягивающих голоса у социал-демократов и социалистов. Под воздействием мощного медийного давления (см. «ЕП», 2019, № 6) многие не очень хорошо знакомые с историей избиратели вновь повторяют ошибки предыдущих поколений, которые также считали, что лидеры, за которых они голосуют, уж точно знают, как сделать всех богатыми и счастливыми. Даже если этого и планируется достигать путем все более массивного государственного регулирования. Именно поэтому и в наши дни как никогда актуален давний вывод блестящего экономиста: процветание возможно лишь в условиях свободы и без самонадеянных попыток чиновников и политиков управлять экономикой.

Этот экономист – нобелевский лауреат Фридрих Хайек, один из ведущих критиков коллективизма, который, как он полагал, может существовать только при поддержке государства. В результате неполноты информации централизованно управляемая экономика принципиально неработоспособна или по крайней мере значительно уступает рыночной. Еще в 1920-е гг. Хайек заметил, что в обществе, основанном на разделении труда, происходит и разделение информации, поэтому отдельный плановик не в состоянии точно описать в целом плановую экономику. Чтобы дать плановику полномочия, которые обеспечили бы необходимый для центрального планирования объем познаний, централизованная власть вынуждена оказывать существенное влияние на общественную жизнь, двигаясь к тоталитаризму.

В своей книге «Дорога к рабству» Хайек, в отличие от социалистически настроенной интеллигенции, утверждал, что национал-социализм в Германии и фашизм в Италии являются не реакционной формой капитализма, а более развитым социализмом. Причины варварства и насилия тоталитарных режимов того времени в Германии, Италии и СССР, по мнению Хайека, не в особой агрессивности населения этих стран, а в осуществлении социалистического учения плановой экономики, которая неизбежно ведет к угнетению и подавлению. «Спор о рыночном порядке и социализме есть спор о выживании – ни больше ни меньше. Следование социалистической морали привело бы к уничтожению большей части современного человечества и обнищанию основной массы оставшегося», – писал Хайек. Позже он добавил, что даже вмешательство государства, не ставящего рыночную экономику под вопрос, в перспективе ведет к устранению свободы.

 

Как известно, накануне выборов политики обожают хвастаться своими грандиозными экономическими замыслами, даже больше чем обычно. Один обещает связать страну суперскоростными поездами, «как в Японии», второй убеждает нас в том, что превратит Галилею в «столицу высоких технологий», третий намерен создать госструктуру, диктующую рынку недвижимости, какие квартиры и где следует строить, а заодно – и по какой цене их продавать. В такие дни особенно важно помнить о том, чему учил нас лауреат Нобелевской премии экономист Фридрих Хайек, родившийся 120 лет назад. Этот один из самых выдающихся мыслителей австрийской школы национальной экономики занимался чисто экономическими исследованиями, однако получил известность прежде всего благодаря своим взглядам в социальной сфере, завещав нам (в первую очередь экономистам и политикам) уметь смирять свою гордыню.

Во времена Хайека в экономической сфере резко усилилось влияние математики – экономисты стали активно использовать математические модели для описания рынка. Эта тенденция в значительной мере повлияла на распространение веры в то, что экономика – это своего рода машина, поведение которой может быть спрогнозировано, а значит, поддается управлению.

Своего апогея эта вера достигла благодаря стремительному взлету популярности идей соперника и друга Хайека, экономиста Джона Мейнарда Кейнса. В знаменитой книге «Общая теория занятости, процентная ставка и деньги» Кейнс рекомендовал правительствам резко увеличивать бюджетные расходы во время рецессии, пусть даже за счет увеличения дефицита бюджета. Рекомендации Кейнса были с энтузиазмом встречены политиками. Еще бы, кто же не хочет заполучить больше власти?

Самопроизвольный порядок

Другой тенденцией, распространившейся среди экономистов к концу XX в., стала популярность социалистической экономики, которую усердно развивали экономисты-социалисты, полагавшие, что правительства могут (и должны) управлять экономикой. Напротив, конкуренция, важнейший аспект любой свободной капиталистической экономики, стала восприниматься в качестве неэффективного инструмента. Ну, зачем, скажите на милость, десятку производителей обуви бороться за прибыль, если можно построить один государственный завод по производству всей обуви для всех граждан? Государство создаст завод, а бюрократы с помощью экономических моделей спрогнозируют потребности населения в обуви и соответствующие производственные квоты. Иными словами, если экономика – это просто машина, то какой бы сложной она ни была, необходимо лишь разобраться в том, как она работает, после чего можно будет ею управлять. Бюрократы станут собирать всю необходимую информацию, передавать ее экономистам, которые будут анализировать данные и консультировать политиков, концентрирующих в своих руках достаточно власти для осуществления принятых планов.

Хайек резко возражал против подобного подхода, предостерегая от обманчивого высокомерия. В своей нобелевской речи «Претенциозность знания», а затем в своей книге «Пагубная самонадеянность», опубликованной в 1988 г., Хайек описал экономику не как машину, а как глобальную и разветвленную сеть экономической деятельности индивидуумов.

В каждый момент времени миллионы людей осуществляют бесчисленное количество взаимодействий между собой: они продают и покупают, нанимают и увольняют, создают новые вещи и разрушают старые, передают информацию, думают, принимают решения или меняют свое мнение. Вся эта деятельность и есть экономика, или, говоря словами философа Адама Фергюсона, «результат человеческой деятельности, а не человеческого планирования».

С точки зрения Хайека, экономика является результатом «самопроизвольного порядка» – сложной и динамичной сети, содержащей огромное количество информации, распределенной среди миллионов участвующих в экономике индивидуумов, каждый из которых обладает лишь небольшим количеством личной информации, потребностей и желаний. Ни один бюрократ, экономист или даже суперкомпьютер не смог бы, вероятно, собрать и обработать всю эту информацию, и уж точно не в реальном времени.

Таким образом, утверждал Хайек, экономику невозможно регулировать сверху, и уж тем более нельзя ею сверху управлять. История доказала его правоту. Экономические режимы, оказавшиеся в коммунистических руках, неизбежно рушились: правительства плодили колоссальные полчища бюрократов, раз за разом терпевших неудачу, а в магазинах рано или поздно переставало хватать продуктов, пользующихся спросом, зато в избытке оказывалось множество никому не нужных вещей. В один год вы не могли найти (если, конечно, не были близки к коммунистической кормушке) ни одной пары носков, зато уже на следующий год полки магазинов ломились от этих изделий трикотажной промышленности, никому не нужных в таком количестве.

Дорога в рабство

Хайек, однако, адресовал свои предостережения не только социалистическим правительствам, стремящимся национализировать экономику и заменить свободный рынок централизованным планированием, но и капиталистическим странам, где политики хотели «всего лишь подкорректировать провалы рынка» или решить другие проблемы с помощью вмешательства в экономику. Всем им Хайек посвятил, вероятно, самую известную из своих книг «Дорога к рабству», опубликованную в 1944 г., в самый разгар Второй мировой войн­ы. Это была «тотальная войн­а», требовавшая перехода на военную экономику: централизованного государственного управления промышленностью и сельским хозяйством, а нередко и контроля над частным потреблением. Правительства воюющих стран мобилизовали (другими словами, национализировали) экономику для военных нужд, сделав это, надо сказать, с большим успехом, еще более поощрявшим к концу войн­ы парадигму централизации.

В «Дороге к рабству» Хайек убеждал все эти правительства не идти по опасному, пусть и политически заманчивому пути, близкому к социалистической экономике. Централизованное управление требует контроля над экономической жизнью граждан, а экономический контроль требует экономического принуждения, поскольку иного выбора, кроме как заставить население выполнять планы правительства, нет: по доброй воле свободный рынок не станет подчиняться централизованному планированию. Для принуждения же необходимо применять силу, а для ее применения государству понадобятся всё новые полномочия и инструменты. Медленно и неумолимо этот процесс рано или поздно приведет к тоталитарному полицейскому государству без индивидуальных свобод, без политической оппозиции, без свободных и критически настроенных СМИ. И все это, разумеется, во имя благих намерений, ради общественного блага. Так даже самые честные и талантливые лидеры, вынужденные все больше расширять свои полномочия, в конце концов станут диктаторами.

Именно сегодня нам стоит хорошо усвоить урок, который Фридрих Хайек пытался преподать более 70 лет назад: процветание возможно лишь благодаря свободе, а еще смирению – отказу от самонадеянных попыток управлять экономикой, этим огромным, сложным и крайне деликатным полем деятельности людей. Ее невозможно, да и не нужно планировать, как не должно и не может государство указывать своим гражданам, что им делать. Свободная экономика вовсе не хаотична и не лишена смысла, вот только планирует ее не государство, а каждый индивидуум. Смирение ведет к свободе, а свобода – к процветанию.

Омер ГРИГ

Перевод с пнгл. А. Непомнящего