«Наше поколение прошло закалку в экстремальных условиях»

Владимир Яковлевич Пинчук
© Фото: Александр Медведев/НВ

13 сентября исполнилось 90 лет Владимиру Пинчуку, заслуженному строителю Украины, академику, лауреату Государственной премии. Много лет Владимир Яковлевич отдал работе в Еврейской конфедерации Украины, руководил строительством и реконструкцией ряда знаковых еврейских объектов. Мы поздравили юбиляра и с интересом побеседовали с ним о его долгой и насыщенной событиями жизни.

– Владимир Яковлевич, ваш юбилей практически совпал по времени с 25-летием Еврейской конфедерации Украины (ЕКУ). Возможно, следовало бы начать с вопроса о том, когда и как началось ваше сотрудничество с Конфедерацией. Но, наверное, давайте всё же сначала вспомним ваш жизненный путь. И там, по определению, мы непременно придем и к Конфедерации.

– Я родился в еврейской семье с очень глубокими киевскими корнями. Среди первых евреев, поселившихся в Киеве в XIX в., были и мои предки. Мои прадеды были николаевскими кантонистами, «забритыми» в солдаты еще в детском возрасте. Отслужив по 25 лет, они получили право на жительство вне «черты оседлости». Они женились на моих прабабках, и те произвели на свет одна – трех, а другая – десять детей.

Мой дед по отцовской линии, житомирянин Вольф Пинчук, погиб в 1914 г. на фронте Первой мировой. Бабушка осталась одна, ей нужно было как-то жить, кормить детей, и она поехала в село, чтобы обменять на продукты домашние вещи. Шел 1918 г., Гражданская война. В поезде ее изнасиловали гайдамаки и вышвырнули под откос – так она погибла, а дети, в их числе мой отец, остались сиротами.

Мама росла в большой еврейской семье. Мой дед кроил и сшивал заготовки для сапог, а бабушка перетапливала целебный гусиный жир. Жили они в Киеве, в доме по бульвару Тараса Шевченко, 4. В 1922 г. там размещался штаб анархистов, и им подбросили бомбу. Был большой пожар – подозреваю, что бабушкин гусиный жир ему изрядно помог, в итоге семья осталась без крова. Новое пристанище для своей большой семьи дед нашел на тогдашней киевской окраине в районе Евбаза (на углу бульвара Тараса Шевченко и нынешней ул. Симона Петлюры). Вот там я и родился.

Мама умерла рано, в 59 лет от онкозаболевания. Отец пережил ее и скончался в Нью-Йорке в год катастрофы на Чернобыльской АЭС. Я сам едва не умер еще раньше, до войны: пережил очень тяжелое воспаление легких. Спас меня сульфидин – первый антибиотик, американский, тогда он ценился на вес золота.