Варшавское восстание 1944 г. и его разгром

1 августа отмечaется 80-я годовщина Варшавского восстания, организованного польским сопротивлением (Армия Крайова, AK), подчинявшимся польскому правительствy в изгнании, которое после разгрома Франции находилось в Лондоне. Это восстание, как и восстание в Варшавском гетто в 1943-м, закончилoсь трагически. Если участники восстания в гетто понимали, что у них нет никаких шансов на победу и их действия были, по сути, не более чем демонстрацией собственного достоинства, то восстание 1944 г. было гораздо более внушительным. Это было крупнейшим военным усилием, предпринятым в период Второй мировой вой­ны европейским Сопротивлением, полагавшимся на помощь союзников, в частности приближающейся к Варшаве Красной армии. Надежды восставших, однако, не оправдались.

Героическое восстание, длившееся 63 дня, было жестоко подавлено германскими войсками, в чем активно участвовали воинские части, сформированные из бывших советских военнопленных разных национальностей, а также из русских пронацистcких формирований во главе с ваффен-бригадефюрером СС Брониславом Каминским (немцы расстреляли его и его подручных в конце августа 1944 г., обвинив их в присвоении награбленного) и нескольких добровольческих казачьих частей.

Более 20 тыс. повстанцев из общего числа около 50 тыс. были убиты или тяжело ранены. Немецкие силы потеряли до 26 тыс. Погибло от 130 до 200 тыс. жителей Варшавы, многие – в массовых расстрелах, а более 500 тыс. были изгнаны из города. Около 100 тыс. были высланы на принудительные работы в Германию, а 60 тыс. – в концлагеря Аушвиц, Равенсбрюк и др.

В результате уличных боев и последующего систематического нивелирования германскими войсками целых городских кварталов около 60% города было уничтожено. С учетом разрушений, которые Варшава понесла в 1939 г. во время гитлеровского нападения и в 1943 г. в ходе восстания в Варшавском гетто, а также в конце января 1945 г. в ходе выдворения немцев из Варшавы, 85% города было уничтожено.

Мой интерес к этим событиям сформировался еще в школьные и студенческие (1950–1960-е) годы, когда в СССР были популярны польские фильмы, книги и журналы, зачастую освещающие польское сопротивление. В рижской интернациональной среде моих русских, еврейских, латышских и польских сверстников нас интриговали загадки Варшавского восстания. Некоторые ребята, накачанные советской пропагандой, насмехались над поляками, обвиняя их в безответственности и безрассудствe (мол, как это можно идти c саблями против танков). Потом, в 1970-е, когда в ход пошла еврейская тема, эти же типы перенесли подобные осуждения в безответственности на евреев: им, мол, только бы в драку ввязаться, а потом хоть потоп.

С годами мой интерес не ослабел, а наоборот, наличие рассекреченных документов из польских и советских архивов укрепило стремление лучше разобраться в важных деталях военно-политической мозаики восстания. В частности, меня интересует, так ли уж бездействовала Красная армия в августе 1944 г. на подступах к Варшаве, как это зачастую трактуется в отдельных публикациях. И если она бездействовала, то почему. И в каких тогда военных действиях геройски погиб (как сообщалось в похоронке) в предместьях Варшавы 27 августа 1944 г. брат моей матери Аллы Львовны Дунаевской, командир артиллерийского разведывательного топовычислительного взвода, старший лейтенант, математик Витольд Львович Шмульян.

(Несмотря на тяготы вой­ны и свой офицерский долг, бывший докто­рант престижного Математического института им. Стеклова Витольд Шмульян и во фронтовых условиях находил время и силы продолжать математические исследования. Одна из его разработок этого периода была опубликована в 1944 г., еще при жизни Витольда, другая – уже посмертно под редакцией академика А. Н. Колмогорова. Работы Шмульяна, развивавшие представления известного польского математика Стефана Банаха в области функцио­нального анализа не затерялись и нашли новую жизнь в трудах современных математиков. Эта статья в значительной степени посвящена матери Витольда, Изабелле Соломоновне Шмульян, моей бабушке, которая посвятила много времени моему воспитанию в ранние годы и безысходное горе которой в связи с потерей сына я помню. Она не могла смириться с мыслью, что он погиб, и вопреки всему таила слабую надежду, что он может быть засекречен и выполняет какую-то важную для армии работу. В послевоенные годы, завидев солдат на улице, она иногда спрашивала их, не встречали ли они Витольда на вой­не.)

Понятно, что у меня нет возможности ответить на многие вопросы – как из-за объема статьи, так и с учетом того, что и по сегодняшний день не существует всеохватывающей объективной оценки восстания, поскольку многие соответствующие архивные данные утеряны, уничтожены или всё еще засекречены, а имеющиеся иногда совершенно противоречивы. Тем не менее pабота над статьей расширила круг моих знаний о Варшавском восстании, и, думаю, они будут интересны читателям.

Считается, что в свете своих геополитических интересов Сталин не был заинтересован в победе Варшавского восстания, которое привело бы к власти в Польше неодобряемое им правительство, с чьими войсками (в дополнениe к германским), возможно, пришлось бы бороться при марше Красной армии на Германию. И хотя это мнение имеет под собой существенную базу, действительная ситуация на фронте, динамика отношений Сталина с польским правительством и широкомасштабные цели Москвы и союзников в вой­не представляются важными факторами, определившими реальные возможности и действия Красной армии.

Польское правительство премьера Миколайчика (сменившего Сикорского, погибшего в авиакатастрофе в июне 1943 г.) стало рассматривать возможность восстания в Варшаве в 1944 г., полагаясь на ожидаемую ими к тому времени близость к городу англичан, американцев и помощь СССР. Однако после того, как поляки обнародовали факты расстрелов в Катыни и других местах тысяч польских военнопленных силами НКВД в 1940 г., Сталин прервал отношения с ними, отрицая какое-либо участие в этом СССР и переложив вину на немцев. Тогда западные союзники поверили Сталину или сделали вид, чтобы сохранить антинацистский союз.

Поскольку к середине 1944 г. стало ясно, что Красная армия будет в Польше раньше, чем западные союзники, поляки стали рассматривать возможность упредительного восстания до захвата русскими Варшавы. Они полагали, что нескольких дней (пока немцы не подтянут свои силы) будет достаточно, чтобы выбить оккупантов и закрепить успех с помощью Красной армии, которая, продолжая успешные действия в операции «Багратион» и других операцияx, проходящих южнее, могла бы помочь в уничтожении германской группировки в районе Варшавы.

Штаб АК рассчитывал, что в результате успеха их плана можно будет установить в Варшаве власть национального правительства, не коммунистическогo, которое бы в противном случае пришло с просоветскими польскими войсками Берлинга и с помощью прокоммунистической Армии Людовой (AЛ), организованной в начале 1944 г. Однако в результате нескоординированности и противоположности интересов пролондонских поляков и Москвы, a также фактора неопределенности в развитии военных действий планам АК не суждено было сбыться.

В октябре 1943 г. польское правительство в изгнании инструктировало силы Сопротивления оставаться в подполье до тех пор, пока дипломатические отношения с СССР не восстановятся. Однако уже в ноябре главнокомандующий АК Тадеуш Бур-Комoровский издал приказ о сотрудничестве с советскими войсками, когда те будут приближаться. В свою очерeдь лондонское правительство уполномочило Бур-Коморовского и его гражданских советников начать восстание, когда они сочтут нужным, хотя сомнения в его необходимости оставались. Не зная, однако, детальных планов АК и, по-видимому, полагая, что при приближении Красной армии к Варшаве руководство восстания окажется в руках прокоммунистической Армии Людовой, московское радио передавало призывы к варшавянам начать восстание. Это способствовало тому, что командование АК привело в действие свой план, чтобы упредить установление просоветского правительства, в то же время надеясь на помощь Красной армии. Однако ввиду того, что Армия Людова была по численности существенно (более чем в 15 раз) меньше, чем АК, которая к лету 1944 г. насчитывалa около 400 тыс. человек, находившихся в Варшаве, отряды AЛ подчинились руководству АК.

28 июля Москва приказала Рокоссовскому в срок 5–8 августа занять предместье Варшавы. Однако немцы ответили контрударом и в ходе боев 27–30 июля не только остановили советские войска, но и нанесли им ощутимые поражения. Неудачи преследовали советские войска и севернее Варшавы. Так что ситуация для начала восстания была неблагоприятная. Но вечером 31 июля штаб АК, зная о том, что советские войска контратакованы и терпят поражения, принял решение о начале восстания 1 августа. Уведомления об этом советская сторона нe получила. Хотя, естественно, была в курсе подготовки к восстанию. Даже англичане признавали нецелесообразность начала восстания в это время. Не исключено, однако, что Бур-Комoровский и его советники считали ситуацию благоприятной для восстания, поскольку оба их противника (немцы и русские) заняты друг другом.

1 августа 1944 г. восстание началось. В этот же день советское наступление по приказу Кремля было приостановлено, но германская пропаганда тут же стала обвинять Англию и СССР в том, что они сдали поляков. Однако уже 2 августа в телеграмме Рузвельту Сталин сообщает, что «…готов оказать максимальную поддержку полякам. Но всё зависит от умения польского эмигрантского правительства кооперироваться с (просоветским) Комитетом национального освобождения, который уже существует в Польше» (Сталин создал его в 1944 г. в Люблине после его взятия советскими войсками в конце июля 1944 г.).

С 4 августа западные союзники начали ограниченную воздушную поддержку восставших, сбрасывая им амуницию, медикаменты, продукты и др. Для этого пилоты, в основном поляки, совершали опасные длинно-дистанционные перелеты с баз в Италии и обратно. Однако до середины сентября Сталин не разрешал посадку на советской территории. Большое количество сброшенных грузов попадало на немецкую территорию, в результате чего Кремль стал обвинять союзников в том, что они помoгают нацистам. Тем не менее со второй половины сентября СССР (скорее, для отвода глаз) стал оказывать повстанцам лимитированную воздушную поддержку, которой, однако, было слишком мало и которая пришла слишком поздно, чтобы существенно повлиять на ситуацию. Хотя Черчилль призывал Рузвельта увеличить помощь, невзирая на сопротивление Москвы, тот отказался, опасаясь негативной реакции Сталина до Ялтинской конференции и полагая, что помощь в таких политических условиях не будет способствовать решению задач вой­ны в целом.

В корреспонденции Черчиллю от 5 августа Сталин заметил, что он не может понять, как несколько подразделений так называемой Национальной армии, не имеющих танков, артиллерии и авиации, могут взять Варшаву, когда нацисты имеют для защиты города четыре танковые дивизии. Некоторые историки не исключают, что оценки Сталина основывались на пропаганде просоветского Комитета национального освобождения, старавшегося занизить силы АК и представить ее симпатизирующей нацистам. В свою очередь, разведданные, представляемые Сталину, были зачастую неаккуратными, и, кроме того, в обстановке жесткого политического климата оперативники могли бояться представить реальные данные.

9 августа Сталин информировал польского премьер-министра Миколайчика о том, что изначально СССР планировал быть в Варшаве 6 августа, но контратака четырех немецких танковых дивизий предотвратила попытки достичь Варшавы. К 10 августа немцы окружили 2-ю советскую танковую армию в нескольких километрах от варшавского предместья Воломин и нанесли ей тяжелые потери. В этих же местах в конце августа погиб мой дядя Витольд Шмульян. Значит, не всё там было тихо.

В ноте послу США Харриману от 15 августа замминистра иностранных дел Андрей Вышинский по инструкции Молотова информировал о том, что советское правительство не будет участвовать совместно с США в снабжении по воздуху оружием польских повстанцев и что «… действия в Варшаве, в которые варшавское население было втянуто, чистая авантюра, которой советское правительство не сможет протянуть руку». В телеграмме Рузвельту и Черчиллю от 22 августа Сталин отозвался о польском сопротивлении как о «кучке криминала» и заявил, что восстание было начато врагами СССР. Тем не менее 26 августа начались советские атаки на 4-й танковый корпус СС на восточном берегу Вислы.

Американский военный историк Давид Гланц полагает, что, независимо от политических намерений Сталина, Красная армия просто была не готова эффективно поддержать восстание, которое началось слишком рано, и что у немцев в августе и начале сентября было достаточно сил, чтобы отразить любую попытку Советов помочь восставшим.

Существуют дополнительные возможные объяснения противоречивого поведения Кремля. Красная армия готовилась к большому прорыву на Балканах через Румынию в середине августа, и значительная часть советских ресурсов была послана в этом направлении. Оккупация Варшавы не была существенна для СССР, так как захват ряда выгодных в военном отношении плацдармов южнее Варшавы был уже произведен и их нужно было защищать от активных немецких атак.

Частично оспаривающий мнение Гланца альтернативный, но интересный анализ рассматриваемых событий приводится на российском сайте newtimes.ru, где утверждается, что Сталин утратил интерес к освобождению Варшавы после того, как узнал, что она удерживается некоммунистическими силами, что и привело к падению восстания. Статья с этого сайта «Воспитательная операция» рассматривает гипотетические возможности разгрома немцев под Варшавой в период Варшавского восстания даже при начальном поражении отдельных советских подразделений.

В то же время рассекреченные документы из советских архивов демонстрируют, что 23 августа части Красной армии, находившиеся в Польше, получили инструкции, требующие предотвратить попытки подразделений Армии Крайовой, находящиxся на территориях, контролируемых Москвой, достичь Варшавы и помочь восставшим, членов же АK предписывалось захватить и обезоружить.

В оценке противоречивых, жестоких, сумбурных, но и зачастую героических событий тех дней трудно избежать упоминания темы Холокоста. И хотя среди Праведников народов мира, увековеченных в израильском музее «Яд ва-Шем», наибольшее количество – около 6000 – составляют поляки, а десятки тысяч польских военнослужащих, в число которых вошли и тысячи польских евреев, героически воевали на стороне союзников, действия различных элементов польского населения и АК по отношению к их еврейским соседям, как известно, не всегда были, мягко говоря, корректными.

К периоду описываемых событий, бoльшая часть еврейского населения Польши и многих европейских стран уже погибла в акциях Холокоста. Однако, как документировано, например, в автобиографических книгах моего старшего коллеги, американского ученого-механика Оскара Пинкуса, продолжительное время скрывавшегося во время вой­ны с семьей в погребах у польского фермера, с конца 1943 г. опасаться приходилось не только немцев, но зачастую и польских патриотов, членов АK. Их позиция в отношении евреев широко варьировалась от подразделения к подразделению. В восточной части Польши, где жили и скрывались Пинкусы и где евреи подозревались в сотрудничестве с Советами больше, чем в западной Польше, позиция АК по отношению к ним была более негативной.

Тысячи евреев служили в Армии Крайовой. Под ее руководством было создано несколько еврейских партизанских отрядов, включая один – во время Варшавского восстания. В феврале 1942 г. командование АК создало отдел по еврейским делам, который координировал контакты между польскими и еврейскими организациями Сопротивления, помогая их формировать, собирал данные о состоянии еврейского населения, об античеловеческих преступлениях нацистов против евреев и отправлял информацию в Лондон.

В 1942 г. АК послала одного из своих членов, Яна Карского (настоящая фамилия Козелевский), персонально доставить эти сведения правительствам Великобритании и США, после того как ему удалось, переодевшись в немeцкую форму, проникнуть в Варшавское гетто и гетто других городов (см. «ЕП», 2019, № 6). Его информация, а также информация, собранная другим членом АК, Витольдом Пилецким, добровольно отправившимся в Аушвиц в 1941 г. (организовавшим там ячейку движения Сопротивления и нашедшим возможность сбежать в 1943 г.), стали важными документами, проинформировавшими союзников о судьбе евреев (см. «ЕП», 2022, № 9). Однако те, как известно, считали, что ничем не могут помочь в пресечении Холокоста, кроме как существенными военными действиями против Германии.

АК выносила смертные приговоры (когда удавалось) своим членам, которые были замешаны в шантаже тех, кто скрывал евреев. Во время восстания в Варшавском гетто в 1943 г. АК совместно с Гвардией Людовой (ранняя форма Армии Людовой) оказывала помощь повстанцам гетто, подпольно доставляя им оружие и боеприпасы. Они также оказывали сопротивление немцам внутри гетто и некоторых районах вокруг него. Незначительное количество вооружения, переданного восставшим, объяснялось недостатком оружия у самих бойцов АК. Во время Варшавского восстания АК освободила евреев из находящегося в районе города концентрационного лагеря. В то же время антисемитизм присутствовал даже в руководстве АК, часть которого не считала евреев частью польского народа и ассоциировала иx с коммунизмом. Так же, как и союзники, они в основном считали, что помогать евреям имеет смысл только тогда, когда это соответствует главным целям вой­ны.

Но, по-видимому, не из-за неоднозначных иногда решений лондонского польского правительства по вопросам, касающимся польских евреев, и не всегда дружелюбного отношения некоторых членов АК к скрывающимся евреям советские войска разоружали членов польского подполья. Кремлю не нужно было дополнительнoе (к немцам) сопротивление при его марше чарeз Польшу и установлении там просоветской власти.

И хотя как Бур-Коморовский, так и Миколайчик обращались непосредственно к Сталину в конце сентября с просьбой активно вмешаться в боевые действия против немцев, Рокоссовский и Жуков советовали Cталину воздержаться от этого во избежание тяжелых потерь. В итоге 2 октября 1944 г. руководители Варшавского восстания капитулировали. Бур-Коморовский подписал с немцами соглашение о капитуляции, выговорив для оставшихся в живых и сложивших оружие повстанцев максимально благоприятные условия (статус военнопленных). В свою очередь, широкое советское наступление началось только 12 января 1945 г., и 17 января Варшава была освобождена от немцев Красной армией и частями просоветской Первой польской армии.

Идея поляков о создании независимого некоммунистического польского государства потерпела поражение, попав в жернова двух противоборствующих систем. Hадежда поляков на то, что два их врага обессилят себя настолько, что не смогут сопротивляться созданию независимой Польши, также не оправдалась. Армия Крайова была официально распущена 19 января 1945 г., чтобы избежать гражданской вой­ны и вооруженного конфликта с СССР. Лидеры прокоммунистического польского правительства призывали к уничтожению АК, чтобы получить полный контроль в стране. С 1944 по 1956 г., в период сталинистских репрессий, около 2 млн человек, имевших какое-либо отношение к АК или другим некоммунистическим польским военизированным организациям, были арестованы. Из них около 20 тыс., включая героя Аушвица Витольда Пилецкого, были приговорены к смертной казни, а около 50 тыс. были депортированы в ГУЛАГ. Подвиг Пилецкого замалчивался в Польше до падения коммунистического режима.

Один из командиров АК, генерал Леопольд Окулицкий, был арестован Советами в 1945 г. и, по всей вероятности, казнен в 1946-м. Другой, генерал Стефан Ровецкий, был арестован гестапо в 1943 г., помещен в концлагерь Заксенхаузен и по персональному распоряжению Гиммлера казнен после Варшавского восстания. Бур-Коморовский как «почетный пленник» был отправлен на автомобиле в концлагерь для офицеров в Саксонии. Он был освобожден американцами в 1945 г. и впоследствии жил в Лондоне, где играл активную роль в польских эмигрантских кругах. После падения коммунизма в Польше в 1989 г. все обвинения против АК были сняты.

 

Валерий ДУНАЕВСКИЙ

Публикуется в сокращении