Штрихи к портрету

«Щедрость искусства Мане Каца – естественное продолжение его душевной щедрости и того большого значения, которое он придает товариществу. И, наконец, его как человека с утонченным вкусом привлекают все яркие и самобытные явления в искусстве».

Жак Шапиро, художник

 

С двумя рублями в кармане

В семье шамеса (управляющего делами) небольшой кременчугской синагоги Лейзера Каца было семеро детей. Мане был самым младшим, и именно на него отец возлагал большие надежды – хотел, чтобы он не занимался хозяйственными делами, а стал раввином, человеком ученым, духовным учителем.

Но, как это часто бывает в жизни, родители предполагают, а Господь располагает, и после иешивы, куда отдал его отец после окончания хедера, подросток, мечтавший стать не просто художником, а великим художником, с двумя рублями в кармане добрался до Вильно, затем перебрался в Киев, где и поступил в Киевское художественное училище.

Но молодого гения манил Париж, который в то время был Меккой современного искусства, и в 1913 г., заручившись двумя рекомендательными письмами к известному филантропу, общественному деятелю барону Евзелю Гинцбургу и скульптору Нахуму Аронсону, он переехал в Париж.

 

Выставки

Выставляться Мане Кац начал с 1918 г. – участвовал в 1-й выставке картин «Союза искусств» и 2-й выставке «Художественного цеха».

Первая его персональная выставка была открыта в Харькове в 1919 г. В Париже впервые его картины были представлены в галерее Персье в 1923 г.

На протяжении всей своей творческой жизни его выставки проходили во всех крупных мировых столицах – Париже, Лондоне, Брюсселе, Амстердаме, Москве, Тель-Авиве, Токио, Буэнос-Айресе, Нью-Йорке, городах Каунасе, Страсбурге, Хайфе, а также в Украине.

Самые престижные галереи Парижа, Берлина, Женевы, Праги, Варшавы считали за честь выставить картины художника для публики и продажи. Картины приобретались не только богатыми любителями живописи, но и музеями – парижским Люксембургским музеем и другими, расположенными в самых разных частях света.

Первая выставка работ Мане Каца в Эрец-Исраэль открылась в Тель-­Авивском музее во время Вой­ны за Hезависимость в 1948 г. В каталоге директор музея Хаим Гамзу отмечал, что в художнике «присутствуют две страсти: с одной стороны, ужас Катастрофы, которая произошла с нашим народом, а с другой – победившая, в конце концов, любовь к жизни, жажда жизни, волшебство цвета и водоворот движения».

Где бы он ни жил, он всегда и везде ощущал себя евреем – в 1910-х гг. участвовал в работе Еврейского общества поощрения художеств. На выставке, устроенной обществом в Петербурге в 1916 г., были представлены не только его работы «Автопортрет» и «Портрет скульптора», но и произведения Марка Шагала, Натана Альтмана и других еврейских художников. В 1920-х в Париже Кац был представлен на Выставке еврейских художников и скульпторов, оказывал деятельную помощь благотворительным балам, устраиваемым Парижским обществом помощи российским евреям, выступал на вечерах памяти художников Исахара-Бера Рыбака и Арнольда Лаховского, а в 1930-х входил в Комитет поддержки Еврейского театра.

Русскому культурно-историческому музею в Праге он подарил картины «Еврейка» (1927) и «Дворик в Бари. Италия» (1936). Городу Хайфе завещал свои художественные произведения и собранную коллекцию по иудаике, а Государству Израиль – всё свое состояние.

 

Летописец еврейской жизни

Все, кто писал о Мане Каце, обязательно подчеркивали, что он является одним из выдающихся художников, запечатлевших жизнь еврейского народа – от религиозного быта, исторического уклада жизни, фольклора и выразительных типажей («У чудотворца-раввина», «Старый еврей» (обе 1934), «Молящийся еврей» (1947)) до философского осмысления Катастрофы («Беженцы» (1941), «Моисей, бросающий скрижали» (1943), «Сопротивление: восстание в Варшавском гетто» (1946)).

Но помимо библейских сюжетов, он запечатлел на своих картинах жанровые сцены и пейзажи Франции, Италии, Ближнего Востока. Любители живописи высоко ценят его портретную живопись – «Портрет сестры», портрет поэта Велимира Хлебникова (с которым был знаком по Петрограду), портрет Ильи Эренбурга (с которым встречался в Берлине), серию автопортретов.

Города, страны и континенты

Он с легкостью менял города, страны и континенты. Иногда по собственному желанию, иногда – в силу вовлеченности в мировые события.

Из Парижа вернулся в Петербург, с приходом к власти большевиков перебрался в Кременчуг, но долго в Украине не задержался – власть переходила из рук в руки, Красную армию выбивали из города австро-германские войска, которых в свою очередь изгоняли вооруженные силы Украинской директории, потом опять город занимали красные, и всем мешали евреи, от которых пытались избавиться привычным способом – погромами.

В 1921 г. он сумел выбраться из этой сумасшедшей круговерти и через Минск и Варшаву добрался до Берлина, а через год перебрался в Париж и в конце 1920-х принял французское гражданство. А когда немцы взяли Париж, был мобилизован, в Руане попал в плен, чудом сумел бежать, в Марселе сел на корабль, который шел в Америку. И до окончания вой­ны жил в Нью-Йорке, а затем вновь вернулся в освобожденный Париж.

В 1950 г. путешествовал по Южной Африке, побывал в древней тунисской синагоге на острове Джерба. В 1957-м отправился в кругосветное путешествие по маршруту Тель-Авив–Тегеран–Калькутта–Бомбей–Гонконг–Токио–Гонолулу–Сан-Франциско–Майами–Чикаго–Нью-Йорк–Париж. А через год принял решение репатриироваться в Израиль.

 

У Стены Плача

Его всё время тянуло на родину предков. Впервые в Эрец-Исраэль он приехал в 1928 г. Впечатления переполняли художника. Он испытал настоятельную потребность поделиться тем, что увидел, с евреями-парижанами и написал письмо в газету «Рассвет», которая выходила во французской столице под редакцией Владимира Жаботинского (эта общественно-политическая и литературная еженедельная газета до прихода к власти большевиков выходила в России, затем в Берлине и Париже). Он писал о своем удивлении: «всё здесь напоминает жизнь маленького еврейского города в России», где прошло его детство; «приближается канун субботы. Город (Тель-Авив) замирает, движение прекращается, и повсюду можно увидеть субботние свечи, зажженные в открытых окнах. Благословенная тишина распространяется над городом... Оркестр милиции в военной форме играет еврейские народные песенки, а публика лежа, сидя, полусидя слушает и усиленно аплодирует... Тель-Авив! Ты молод, ты прекрасен!».

В Иерусалиме восхитился евреями, которые целыми днями молятся у Западной стены Второго xрама, разрушенного римлянами в 70 г. Вернувшись в Париж, начал работать над картиной «У Стены Плача», за которую был удостоен золотой медали на Всемирной Парижской выставке 1937 г.

Впечатления от поездки на Святую землю отразились и в других его картинах и скульптурах – «Ориентальное», «Пейзаж Палестины», «Голова йеменской еврейки».

 

«Арт Ньюс» о Мане Каце

Один из самых авторитетных американских журналов писал о его искусстве: «Он был человеком неуeмной энергии и излучал теплоту – качество, проходящее через всё его творчество. Вопреки долгой жизни в Париже между разъездами повсюду он придерживался образов пастушеской библейской жизни, близкой к земле, которая связывалась для него с древним еврейским прошлым. В работах последних лет не иссякает поток бурного импасто и… присутствует цветовое преувеличение. Он близок к Шагалу в ностальгическом ощущении еврейской мудрости, но вездесущие скрипачи его еврейских свадеб стоят ногами на земле; предметы опоэтизированы неугомонной цветистостью Мане Каца.

…Его приемы неистовы, и краски либо кричат во весь голос, либо водворяют почти невозможную тишину. Он с восхитительной прямотой выражает измученную душу набожного еврея, религиозную горячность и болезненную чувствительность, свойственную его национальности. Как Шагал, он пишет религиозные обряды и ритуальные символы своего народа… с тяжеловесной нарочитостью, не всегда близкой зрителю по духу».

 

Музей и музеи

Мог ли мечтать скромный шамес Лейзер Кац из Кременчуга, что его сын прославится на весь мир и когда-то на Святой земле откроется его музей?..

В 1977 г. музей сына, ставшего не раввином, а еврейским художником, вписавшим свое имя в мировую историю живописи, открылся в Хайфе, где он провел свои последние годы жизни в доме, который был выстроен специально для него по решению муниципалитета в живописном месте над морем; с чугунной решеткой ворот, выполненной по его рисунку. В этом музее, расположенном на улице Яфе-Ноф, представлена коллекция из нескольких сотен его произведений – картин, акварелей, рисунков, а также богатейшая коллекция предметов иудаики, статуэток в гипсе и бронзе, антикварной мебели и восточных ковров, которую в свое время художник перевез из своего дома в Париже.

Но картины Мане Каца хранятся и выставляются в крупнейших музеях мира, таких как музей Метрополитен в Нью-Йорке, галерея Тейт в Лондоне, Национальный музей современного искусства в Париже, Тель-Авивский музей изобразительных искусств (выполненный в 1932 г. карандашный портрет художника работы гениального испанца с надписью «Мане Кацу от Пикассо» вывешен в Музее современного искусства в Хайфe). А еще более 400 eгo работ находятся в частных коллекциях.

 

Юрий КРАМЕР