Мы за ценой не постоим?

Коренные израильтяне не знают советского фильма «Белорусский вокзал» и не слышали песни Булата Окуджавы с ее ставшими культовыми словами «А значит, нам нужна одна победа – одна на всех, мы за ценой не постоим». Однако сегодня почти те же слова звучат на иврите из уст политиков и общественных активистов. Проблема лишь в том, что в слова о победе и ее цене вкладывается подчас противоположный смысл. И по пониманию таких простых слов проходит сейчас основная линия разлома внутри израильского общества.

Минувшие недели прошли под знаком вопроса о том, будет ли новая сделка по обмену заложниками и если будет, то на каких условиях. Этот вопрос породил множество других – о дальнейшем развитии вой­ны в Газе, о характере отношений Израиля с США, о послевоенном устройстве региона, порядке приоритетов в угрозах существованию Израилю и многие другие.

В то время, когда писались эти строки, сотни водителей стояли в пробке на тель-авивском проспекте Бегина, поскольку активисты Штаба борьбы за освобождение заложников периодически перегораживали его при бездействии полиции. «Освободить наших детей любой ценой!», «Немедленно!», «Нетаньяху – в отставку!», выкрикивали демонстранты, и память невольно отбрасывала меня в 1982 г., когда я, будучи студентом, пытался следить за происходящим в Израиле с помощью «Голоса Америки». Тогда премьер-министр Менахем Бегин и министр обороны Ариэль Шарон начали вой­ну в Ливане, имея целью отбросить террористов за реку Литани. И – что там скрывать – добиться смены режима в Стране кедров на более дружественный Израилю, чтобы таким образом на десятилетия ликвидировать угрозу еврейскому государству с ее стороны. Однако уже вскоре после начала вой­ны, которая, как и любая вой­на, обернулась немалыми потерями, тысячи сторонников левого лагеря вышли на тель-авивские улицы, чтобы потребовать немедленного ее прекращения. «Шалом ахшав!» («Мир сейчас!»), «Бегина – в отставку!», скандировали демонстранты. И лозунг стал названием нового политического движения. Движение это существует до сих пор, ратует за полное отступление Израиля, как минимум, из Иудеи и Самарии. А в свое время было активным проводником Норвежских соглашений, выхода Израиля из Южного Ливана, одностороннего размежевания с сектором Газа и многих других «замечательных» инициатив. Более 40 лет назад «Шалом ахшав» одержал убедительную победу: Бегин ушел в отставку, вой­на была остановлена. И что в сухом остатке? «Хезболла» превратилась в мощную силу, север Израиля в 1980–2000-е гг. то и дело подвергался ракетным обстрелам, в 2006-м Израиль получил Вторую Ливанскую вой­ну, в 2022-м заключил позорный договор, отдав Ливану часть своих газовых месторождений, ныне сотни тысяч жителей северных населенных пунктов вынуждены были покинуть свои дома, и Иерусалим снова думает о том, как отбросить террористов за Литани. «Мир сейчас!» потом обернулся пролитой большой кровью, и никто не знает, сколько ее прольется еще, если учесть, что многие аналитики считают вой­ну с «Хезболлой» неотвратимой, а некоторые говорят и о возвращении сирийской угрозы, поскольку Дамаск явно приходит в себя и усиливает свою армию.

Тем временем голоса, требующие вернуть заложников «сейчас» и «любой ценой», звучат всё громче, и эта позиция в последнее время стала основной для ведущей оппозиционной партии «Еш атид». Лидер оппозиции Яир Лапид повторил ее в ходе встречи с Нетаньяху, заявив, что если премьер пойдет на сделку с ХАМАСом и наткнется при этом на сопротивление правого лагеря, то его партия будет готова войти в правительство, чтобы поддержать сделку, или предоставить правительству «пояс безопасности» извне.

Раскол наметился и внутри коалиции. С одной стороны, звучали голоса о том, что Израиль может и готов заплатить и уже платит высокую цену за победу над ХАМАСом. Но именно за победу, поэтому ситуация, при которой ХАМАС диктует условия освобождения заложников и прекращения огня, совершенно недопустима. Одновременно говорили о том, что, возможно, следует сначала снять проблему освобождения заложников, а затем уже продолжить вой­ну. К этому добавлялось нарастающее давление со стороны Египта и США, призывавших Израиль взвесить переданные Катаром предложения ХАМАСа, как можно скорее свернуть или перевести «на медленный огонь» военные действия в секторе и переключиться на решение проблемы на северной границе, а также на поиски «мирного решения израильско-палестинского конфликта».

Многие обозреватели сходятся во мнении, что главари ХАМАСа и, прежде всего, Яхья Синуар, попрятавшись в подземные норы, следят за ситуацией внутри и вокруг Израиля и умело ею манипулируют. Недавно в одном из занятых бойцами ЦАХАЛа бункеров были обнаружены указания Синуара тем, кто отвечает в ХАМАСе за пропагандистскую работу в Израиле. И многие обозреватели выразили удивление тем, что действия Штаба по освобождению заложников явно согласуются с этими указаниями. Это, разумеется, не означает, что активисты штаба работают на ХАМАС. Но, похоже, они невольно стали объектом манипуляций террористов.

Поэтому вряд ли стоит удивляться тому, что ХАМАС не только не идет на уступки, но будучи, по сути, в состоянии загнанной в угол крысы, лишь наращивал цену. И когда 6 февраля он огласил свои новые условия, стало ясно, что они категорически не приемлемы даже для самой умеренной части коалиции. По сути, эти условия – полное прекращение огня на неопределенный срок, вывод ЦАХАЛаиз сектора, предоставление всей необходимой гуманитарной помощи и помощи на восстановление сектора; снятие его блокады; освобождение из тюрем свыше тысячи террористов «с кровью на руках» – представляют собой требование о полной капитуляции Израиля. Который в обмен получит заложников, да и то не всех и не сразу. А также «мир сейчас», то есть сегодня, но без гарантий на завтра и послезавтра. Поскольку завтра, как любили говорить до недавнего времени в одной далекой стране, «можем и повторить!» – в смысле, 7 октяб­ря.

На фоне наглости погромщиков из ХАМАСа у Израиля осложнились отношения с главным союзником. Дело не в том, что Энтони Блинкен, как он заявил, по-прежнему верит в возможность заключения сделки с ХАМАСом. В конце концов, такое заявление ни Израиль, ни США ни к чему не обязывает. Но его требование встретиться с глазу на глаз с начальником Генштаба Герци Галеви, выслушать подробный доклад о ситуации в секторе и обсудить различные сценарии дальнейшего развития ситуации вызвали, мягко говоря, недоумение у всех членов узкого военного кабинета и других министров. Никогда прежде американцы не позволяли себе столь явного посягательства на суверенитет Израиля и пренебрежения его правительством. Из требования Блинкена ясно следует, что в Белом доме считают командование ЦАХАЛом чуть ли не подчиненной себе структурой и уж, во всяком случае, отдельным игроком, с которым можно вести переговоры через голову политического руководства страны. И, к сожалению, во многом – в том числе благодаря усилиям израильских СМИ – у американцев есть основания так считать. Достаточно вспомнить поведение генералитета во время протестов против судебной реформы, когда они уклонялись от того, чтобы заявить, что армия находится и всегда будет вне политики. А затем, хотя нет сомнений в том, что основная ответственность за провал 7 октяб­ря лежит на руководстве сил безопасности, генералы очень быстро избавились от чувства вины и снова стали уверять общество, что именно они знают, «как надо». И недавний отказ Галеви явиться на заседание правительства, а затем появление на нем с таким видом, будто он делает министрам большое одолжение, свидетельствует о том, что генерал явно спутал, кто у кого находится в подчинении, и забыл, кому присягал на верность.

Очевидно, у Энтони Блинкена и министра обороны США Ллойда Остина сложилось ощущение, что от генералитета ЦАХАЛа они могут ожидать большего понимания, чем от Нетаньяху и его правительства.

Намерения руководства США более чем прозрачны: Байдену крайне важно до выборов предстать политиком, который прекратил вой­ну в Газе, да еще и привел к созданию палестинского государства и «окончательному урегулированию израильско-арабского конфликта». Сколько времени такое урегулирование продлится, для него значения не имеет, главное, чтобы оно было сейчас. И ради этого следует задействовать все возможные рычаги. Что США и делают, осуществляя сейчас кампанию против еврейских поселенцев, чтобы окончательно подорвать легитимность существования поселений и подготовить мир и израильтян к их сносу. И ЦАХАЛ, к сожалению, этой кампании подыгрывает – без согласования с правительством. Лучшим доказательством тому стали недавние учения в Иудее, где поселенцы изображались в качестве вероятного противника.

В Вашингтоне, безусловно (и справедливо), считают, что Израиль должен быть благодарен США за помощь и поддержку. Но эта благодарность не дает администрации США права вмешиваться во внутренние дела Израиля.

Похоже, это поняли в коалиции. При наличии внутренней напряженности она пока проявляет единство по отношению к требованиям ХАМАСа и необходимости продолжать вой­ну. К тому же в последние дни Бени Ганц, Габи Айзенкот и Гидеон Саар изменили свое мнение и по отношению к гуманитарной помощи сектору Газы: теперь они требуют остановить ее, по меньшей мере, до тех пор, пока не будет доказано, что помощь действительно поступает мирным жителям, а не ХАМАСу.

В то же время в коалиции нет единства по вопросу о возобновлении «мирного процесса» и созданию палестинского государства. Но его можно отложить на потом. Важно понять: сейчас Израиль достиг очередной переломной точки, и решения, которые будут приняты в ближайшие дни, в значительной степени обусловят дальнейший ход событий. Нам всем действительно нужна одна победа, а не то, за что некоторые пытаются ее выдать.

 

Петр ЛЮКИМСОН