«Моя душа в Киеве, а сердце в Иерусалиме»

Ян Приворотский

9 февраля отметил свой 60-летний свой юбилей Ян Приворотский, известный человек в еврейском мире Киева и не только – историк, экскурсовод, преподаватель, игрок в «Что? Где? Когда?» и «Брейн-ринг». Мы побеседовали с юбиляром о его жизненном пути и разных интересных моментах.

– С чего начинался путь, который привел вас к сегодняшнему статусу?

– Родился я в славном городе Киеве, когда у власти еще был Хрущёв. Правда, в том же году на октябрьском пленуме его сместили, но мне, полугодовалому младенцу, тогда было не до того. У нас была обычная советская семья, родители – ИТР, обычная еврейская пара. Папа вернулся в 1956 г. из ссылки, где провел 19 лет как член семьи изменников родины. Моего дедушку Янкеля расстреляли в 1937-м. В доносе на него, который мне удалось раздобыть в 1990 г., было написано, что, будучи членом ВКП(б), гражданин Приворотский хранит дома религиозную литературу (Талмуд) и накладывает филактерии (тфилин), проявляет таким образом двоедушие, и с этим нужно разобраться. В августе 1936-го деда арестовали, в следующем году расстреляли, а мне досталось его имя: Янкелем в 1964-м детей уже не называли, а Ян – это то, что мне досталось.

У меня было обычное школьное детство. Правда, в старших классах повезло поучаствовать в Малой академии наук, где у нас были очень хорошие учителя истории и русского языка. Почти вся кафедра словесности состояла из евреек, ярких, прекрасно владевших русским языком – отсюда мне досталось безукоризненное произношение, орфография, правильное выстраивание предложений. И так повезло, что наша классная, математичка, сказала мне: «Хочешь быть историком – пожалуйста, только не наглей: если ты притащил огромный том русских летописей, то не надо его вытаскивать из дипломата. Открыл прямо в дипломате – сиди и так читай». Я выучил старославянский язык, в девятом классе выучил на память «Слово о полку Игореве» – зачем? А потом, при поступлении в пединститут, мне не хватило полубалла, как у нас говорят «и баллом не вышел». Поехал в Чернигов, попытался поступить там, но мне сказали, что «потрібні національні кадри». Год проработал чернорабочим на фабрике «Полиграфист» у мамы. Там работал днем, а вечерами подрабатывал в обществе «Знание», куда приезжали лекторы из Ленинграда и Москвы, из ведущих музеев Союза – мастера слова. Цикл лекций «Прославленные шедевры музеев мира» я прослушал множество раз, показывая слайды – теперь слайды уже показывают мне. Мастерство лектора у меня оттуда, от тех людей, которые прекрасно умели выстраивать тематику, полтора часа держали зал в полном напряжении. Вот тогда, в 1982–1983 гг., смотришь на экран: лучшие музеи мира, Британский музей – Боже, ведь это так недостижимо! Но сегодня вот уже шесть раз я посещал Британский музей в Лондоне, водил людей в качестве гида. Музей Уффици, музей Питти – пожалуйста, Флоренция – нет проблем. Музей Рима – 12 раз, и специальная ночная экскурсия по Риму времен Нерона, авторская разработка. Когда-то я попросил Всевышнего: можно, я посмотрю, как живут люди там, за бугром? И Всевышний, выдержав определенную паузу, сказал: «Хочешь? На». Сорок раз – Скандинавия, 12 раз – Италия, шесть раз – Британия, 12 стран, 69 городов.