«Недостаточно хотеть, нужно еще и делать»

Недавно я впервые стала участником «человеческой цепи». До сих пор, будучи «правой», я обычно находилaсь на другой стороне. Предполагалось, что «человеческая цепь» станет ответом на состоявшуюся 3 ноября антиизраильскую демонстрацию, на которой 3000 мусульман, исламистов и салафитов прошли по центру Эссена, скандируя антиеврейские лозунги. Что же касается «человеческой цепи», то, во-первых, на мероприятии прозвучало несколько хороших речей. Например, было четко подчеркнуто право Израиля на существование. Действия ХАМАСа были осуждены в самых резких выражениях, включая тот факт, что гражданское население используется им в качестве живого щита. Несколько раз прозвучали четкие заявления против любой формы антисемитизма, и обер-бургомистр Томас Куфен самокритично признал, что мы слишком долго игнорировали и преуменьшали иммигрантский антисемитизм. (При этом я, естественно, задаюсь вопросом, кто, собственно, подразумевается под словом «мы»? Я лично своей вины в этом не вижу.)

Конечно, время от времени звучали также пустые фразы, и кто-то может возразить, что всё сказанное – само собой разумеющееся. Можно, конечно, усомниться в искренности некоторых выступавших, которые, подобно флюгеру, поворачиваются по ветру и, несомненно, обладают талантом забалтывать проблемы громкими словами. Тем не менее я была приятно удивлена некоторыми очень ясными словами и хотела бы об этом упомянуть. Однако есть и кое-что еще, что меня беспокоит. Но судите сами и присоединяйтесь ко мне в моей самой первой (и, возможно, последней) «человеческой цепи».

•

Начать свой рассказ я бы хотела с дня, предшествовавшего мероприятию. Уже был поздний вечер, когда я, порывшись в ящике стола в поисках синего фломастера и линейки, нарисовала израильский флаг на листе бумаги формата А4. В преддверии мероприятия меня очень раздражало, что город Эссен не организовал контрдемонстрацию, а лишь призвал к «человеческой цепочке», чтобы тем самым подчеркнуть призыв к миру в ближневосточном конфликте и, конечно, продемонстрировать приверженность солидарности, свободе, открытости, сплоченности, разнообразию и толерантности – против ненависти, мизантропии, нетерпимости, вой­ны и насилия. Вы знаете, как это бывает: за всё хорошее против всего плохого. Неужели вопрос антисемитизма играет здесь лишь второстепенную роль, спросила я себя, и решила, что хочу четко позиционировать себя на стороне Израиля. Поэтому в день мероприятия я с помощью ленточки повесила свой нарисованный флаг на шею, чтобы он был хорошо виден у меня на спине. Как ответ на «антиизраильскую демонстрацию», ношение израильского флага кажется мне не только логичным, но и, прежде всего, очень уместным.

По дороге я забираю своих родителей, которые тоже едут на мероприятие. У каждого из них с собой флаг Израиля размером с ладонь. Прошло всего пять минут после того, как мы вышли из дома, когда проезжавшая мимо нас машина внезапно затормозила, ее пассажир опустил стекло и громко прокричал нам: «ХАМАС!». Мы не успеваем отреагировать должным образом, потому что машину закрывает сворачивающий за угол автобус.

В переполненном автобусе – в том числе и людьми, которые тоже ехали на это мероприятие, – мы с мамой вдруг замечаем, как люди, глядя на нас, тихонько перешептываются, как будто носить израильский флаг – это что-то совершенно необычное и неприличное. То и дело мы ловим взгляды, направленные на нас, точнее, на наши флаги. В конце концов, мы уже не можем отделаться от ощущения, что наши маленькие израильские флажки невероятно взрывоопасны и многими воспринимаются как провокация. Мы заранее знали, что флаг Израиля может вызвать поляризацию. Но только сейчас, при непосредственном столкновении с этим, меня охватывает чувство тревоги. Какое же давление ежедневно испытывают евреи, особенно те, кто «демаскирует» себя?

•

Я с особым нетерпением ждала, сколько израильских флагов мы увидим, когда доберемся до места проведения мероприятия. Мне очень хотелось их все пересчитать. Задача оказалась гораздо проще, чем предполагалось, потому что их было… ровно один (хотя, поскольку место проведения «человеческой цепи» было не очень хорошо обозримым, я не исключаю возможности того, что где-то от моего взора укрылся еще один израильский флаг). Вероятно, меньшим, чем количество израильских флагов в тот вечер, было число присутствовавших на мероприятии мусульман. Несмотря на то что, как нас уверяют, они хорошо интегрированы, наши мусульманские сограждане явно не заинтересованы в том, чтобы выступать против антисемитизма и за толерантность, солидарность и мирное сосуществование. Кто бы мог подумать?

Когда я смотрю, как люди рядом со мной задумчиво сжимают свои свечи, твердо уверенные в том, что они выступают за лучший мир, меня переполняют эмоции. Но в основе этих эмоций лежит невероятная наивность. И эта наивность вызывает во мне гнев. И это переплетение эмоций и гнева приводит к тому, что я начинаю сомневаться. Сомневаться в смысле и цели этого мероприятия. Сомневаться в нашем понимании сопротивления. В итоге я покидаю «человеческую цепь» с чувством раздражения и поначалу виню в этом себя.

«Что мы сделали не так? – наполовину серьезно, наполовину с сарказмом спрашиваю я родителей, когда мы возвращаемся домой. – Может, было неправильно, что мы пришли на демонстрацию с флагами Израиля? Это же, возможно, культурное присвоение, когда мы, немецкие христиане, носим флаг Израиля?» – «Чушь! – отвечает мой отец. – Евреи рады такой поддержке». – «Может быть, нам сначала нужно было узнать, как проходит „человеческая цепочка“, – заключаю я, всё еще заметно раздраженная отсутствием израильских флагов. – Может быть, на таких мероприятиях разрешается нести только свечу? Если вы выступаете за мир, вам не разрешается занимать чью-либо сторону». – «Какая глупость! – сердито фыркает отец. – Нельзя запретить флаг Израиля на мероприятии, которое направлено против антисемитизма!» – «Видимо, в этой стране теперь нельзя носить ни германский, ни израильский флаг, чтобы никто не обиделся», – примирительно говорю я.

•

Мы приближаемся к главному железнодорожному вокзалу Эссена. «Пойдем через вокзал или обойдем вокруг?» – спрашивает мама с некоторой тревогой, потому что мы, конечно, всё еще несем наши израильские флаги. «Через!» – отвечаю я, помня о том, что на главном вокзале всё-таки есть сотрудники службы безопасности. Сам факт того, что мне приходится задумываться об этом, пугает меня. Прямо у входа в вокзал стоят двое мужчин мусульманской внешности. Увидев нас, они начинают злобно ухмыляться. Они поворачиваются к моей маме и пытаются заговорить с ней. Мы не обращаем на них внимания и продолжаем идти. Это дефиле по главному вокзалу напоминает мне детство, когда я, полная тревоги и адреналина, без разрешения пробиралась к телевизору, опасаясь, что меня обнаружат родители. Тогда я постоянно была начеку, стараясь действовать скрытно и бесшумно. Как и сейчас. Я замечаю, что люди смотрят на нас, как будто мы несем с собой что-то совершенно оскорбительное. Иногда взгляды вопросительные, иногда – полные непонимания, иногда – любопытные, а иногда – с презрительной ухмылкой на лице.

Пока мы ждем автобус на остановке, к нам неожиданно подходит 14-летний мальчик-мусульманин. «Простите, это флаг какой страны?» – спрашивает он, указывая на израильский флаг в нагрудном кармане моего отца. Мои наивные родители начинают объяснять мальчику, что это флаг Израиля. Отец начинает что-то говорить об Иерусалиме. Я ничего не говорю, потому что сразу понимаю, что вопрос мальчика – это провокация и что он пытается намекать на то, что Израиля не существует и что эта земля принадлежит «палестинцам».

Некоторое время разговор продолжается, пока я наконец не перебиваю родителей и не говорю четко: «Он просто хочет вас спровоцировать. Он намекает на то, что Израиль не имеет права на существование и что еврейского народа быть не может». Теперь на лице мальчика появилась та самая сардоническая ухмылка, которую я уже видела несколько раз за этот вечер. Моя мама приходит в ярость и начинает активно защищаться. В какой-то момент мальчик оборачивается и, уходя, произносит нам вслед что-то вроде: «Евреи... дерьмо!».

Когда я была в его возрасте, я даже не осмеливалась спрашивать дорогу у незнакомцев. Можно только представить, каким человеком вырастет этот мальчик, если в столь юном возрасте он обладает такой наглостью и смелостью. Кроме того, он говорил по-немецки без акцента, что свидетельствует о том, что он либо родился в Германии, либо уже долгое время живет здесь. Есть ли лучший пример того, что интеграция иммигрантов-мусульман в наше общество повсеместно проваливается, причем не только сейчас, а на протяжении многих лет?

•

На обратном пути, сидя в автобусе, я задумалась: постоянно звучат предупреждения (и вполне справедливые) о том, что неконтролируемая массовая иммиграция может привести к формированию параллельных обществ. Но не может ли быть так, что мы, немцы, и иммигранты уже давно живем в параллельных мирах? Что мы переживаем одни и те же вещи, но воспринимаем совершенно разные реальности? Вот я возвращаюсь после «человеческой цепочки», где меня так впечатляюще и единодушно заверяли в том, что антисемитизм в этой стране недопустим. Но реальность, с которой я столкнулась по дороге туда и по дороге обратно, была совершенно иной. И она абсолютно не соответствовала тому образу, который мне пытались создать на мероприятии. Эта – реальная – реальность была мрачной и противоречивой, и она всё упорнее царапала фасад гармоничного иллюзорного мира, который люди так старались сохранить.

Помню, как в конце мероприятия было объявлено, что в общей сложности в «человеческой цепи» приняли участие 4000 человек. Сообщение было встречено аплодисментами. Отлично, главное – на 1000 человек больше, чем на антиизраильской демонстрации мусульман, с иронией подумала я. Тогда мы все можем спокойно разойтись по домам. Всё в порядке, нас больше! Мы подали сильный сигнал! В то время как другие участники мероприятия позволяли заворожить себя проникновенными словами и светом свечей, для меня лицемерие сочилось каждой каплей воска.

Когда же немцы наконец поймут, что нельзя защитить свободу с помощью свечей? что в какой-то момент все знаки уже расставлены, все речи произнесены, а вместо них нужны действия и последствия? что проблемы на наших улицах не исчезнут, если мы закроем на них глаза и укроемся в идеальном мире? Нельзя годами восстанавливать еврейскую жизнь в Германии и осуждать преступления Второй мировой вой­ны, а затем приветствовать культуру, для которой характерна глубокая ненависть к евреям. Как можно нынче с чистой совестью отстаивать лозунг «Никогда больше!»?

Всем тем, кто хочет возразить мне и считает, что я преувеличиваю, я предлагаю провести эксперимент. Купите израильский флаг и прогуляйтесь с ним по мусульманским кварталам вашего города. Сядьте на последний поезд метро и отправляйтесь домой. Или прогуляйтесь по главному вокзалу. Но лучше не делать всё это в одиночку. Проявите свою поддержку нашим еврейским согражданам здесь и сейчас, вместо того чтобы постоянно сожалеть о преступлениях прошлого. Если и вы столкнетесь с антисемитскими высказываниями, присмотритесь к человеку, от которого они исходят (не является ли он «правым?»), и подумайте, действительно ли он позволит вам с помощью свечей диктовать ему границы дозволенного или лишь криво улыбнется вашей попытке. А ведь еще Иоганн Вольфганг фон Гёте писал: «Недостаточно знать, нужно еще и применять знания; недостаточно хотеть, нужно еще и делать».

 

Марай БЕШТЕК